Рядом с ней замер, вытянувшись, Теонетт. Его лицо было мрачным.
– Благодарю вас обоих, что пришли, – пропела Изоэльда. – Это не займет много времени.
– Почему он здесь? – взъярилась Фрина, делая шаг в сторону, чтобы оказаться с ними лицом к лицу.
Фрина заговорила без спросу, но она была слишком зла, чтобы обращать внимание на приличия. Наглость этой женщины выводила принцессу из себя. Подумать только, она посмела привести любовника на встречу с собственным мужем!
– Что все это значит? – требовательно спросил Опарион Амарантайн.
Изоэльда сделала шаг вперед.
– Это значит, что пришло время забрать твою жизнь. Прощай, Опарион.
В следующее мгновение в распахнутую дверь проскользнула тень в маске и по самую рукоять вонзила кинжал в грудь короля. Король закричал и, шатаясь, шагнул вперед, но убийца свободной рукой обхватил его за шею и нанес еще несколько ударов кинжалом. Фрина закричала от ужаса и ярости, но к ней уже подскочила Изоэльда и изо всех сил ударила ее по лицу – один раз, другой, третий, так что девушка, оглушенная, повалилась на колени.
Наемный убийца выдернул кинжал из груди умирающего короля и позволил тому свалиться на пол. Не говоря ни слова, он развернулся, положил кинжал рядом с Фриной и исчез в дверном проеме.
Изоэльда наклонилась к падчерице.
– Твой отец мертв, Фрина, и это ты убила его. Похоже, у вас тут вышла ужасная ссора. Наверное, мы так никогда и не узнаем всей правды. Но ты набросилась на него с кинжалом – это же твой кинжал, правда? – и хотя мы с Теонеттом прибежали на шум борьбы, мы появились слишком поздно, чтобы остановить тебя.
Фрина попыталась подняться на ноги, но Теонетт уже стоял у нее за спиной и не позволил ей сделать этого. Она начала кричать, и тогда Изоэльда спокойно сказала:
– Кричи, кричи на здоровье! Но ты слишком поздно осознала, что наделала, и твоему отцу уже ничего не поможет. Отцеубийство – это ужасно. Полагаю, теперь мы тебя нескоро увидим. Да и то, если тебя не решат казнить немедленно. Но я обещаю, что постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы этого не случилось. Мне нравится думать о том, что ты останешься жива, но просидишь в темнице до конца дней своих.
Фрина наконец обрела голос:
– Никто не поверит…
Изоэльда вновь несколько раз ударила ее по лицу. Перед глазами у девушки все поплыло, по щекам потекли слезы, и комната закружилась вокруг нее.
– Твой отец сопротивлялся, вот откуда взялись эти отметины на твоем лице. Даже умирая, он храбро и отчаянно сражался за свою жизнь. Но этого было недостаточно. Раны оказались смертельными. Отпусти ее.
Теонетт отпустил девушку, и она повалилась на пол. Изоэльда несколько раз ударила ее ногой, а потом наступила на шею.
– Король мертв, Фрина, – прошипела она. – Да здравствует королева!
Глава 29
Ветер швырнул ему в лицо капли дождя, холодные и колючие, как крошечные осколки льда, и он пришел в себя. Он лежал на спине, глядя в небо, которое с такого ракурса походило на днище закопченного котелка. Он повернул голову, сморгнул с ресниц дождевые капли и попытался сфокусировать зрение.
Что с ним произошло?
Деладион Инч вспомнил, что произошло, и моментально стряхнул с себя оцепенение. Краулер ни с того ни с сего вдруг развалился под ним. Безо всякой видимой причины двухтонный монстр внезапно рассыпался на куски. Но это было невозможно! В принципе невозможно.
А потом он почувствовал боль, которая пронзала его насквозь. Инч стал проводить инвентаризацию собственного тела, осторожный осмотр, стараясь как можно меньше шевелиться. Ребра. Несколько штук сломано. Рука. Болит так, что, несомненно, сломана тоже. Голова, разумеется. Но когда он ощупал ее здоровой рукой, то не обнаружил глубоких ран.
А потом он вспомнил о девчонке.
Инч огляделся по сторонам, осознав наконец, что больше не сидит за рычагами вездехода. Он лежал неподалеку от машины. Очевидно, его выбросило при ударе, он получил многочисленные порезы и переломы и потерял сознание.
Но где же девчонка?
Он сел, опираясь на здоровую руку. Оружие было на месте, если не считать огнемета, который валялся футах в трех от него. Ночь и дождь окутывали все плотным пологом, очертания предметов были расплывчатыми, включая обломки его броневика, которые были разбросаны повсюду. Кабина лежала на боку, лишившись дверей и зияя разбитыми окнами.
Он перекатился на бок, потом стал на колени, а когда с трудом поднялся на ноги, ступни выстрелили новой порцией боли. Местность была неровной, сплошь в колдобинах, чем, скорее всего, и объяснялись полученные им травмы. Но он не помнил ни взрыва, ни вспышки, вообще ничего, что свидетельствовало бы о том, что в вездеход угодила ракета или граната. Кроме того, такого оружия не было ни у кого, кроме него самого. Копья, мечи и даже катапульты никак не могли нанести вездеходу такой урон.
Он вновь сморгнул с ресниц капли дождя, вытер ладонью лицо и глубоко вздохнул. Ступая медленно и осторожно, он подошел к кабине и заглянул внутрь. Девчонка все еще была пристегнута ремнем безопасности к пассажирскому сиденью, глаза ее были закрыты, а голова бессильно свешивалась на грудь. Он не видел ран, но она явно была без сознания. Он хотел было окликнуть ее, но вдруг сообразил, что не помнит, как ее зовут.
– Девочка! – позвал он ее. – Девочка, с тобой все в порядке?
Глаза ее медленно открылись. Не произнеся ни слова, она утвердительно кивнула.
– Расстегни ремень и выбирайся оттуда. Ты уверена, что не ранена?
Попрежнему не говоря ни слова, она расстегнула застежку ремня, который удерживал ее на сиденье, и соскользнула с него на землю. Затем девочка встряхнулась, явно проверяя, все ли с ней в порядке, подняла на него глаза и кивнула.
– Я цела. Что случилось?
Инч покачал головой.
– Не знаю.
Он наклонился, пристально разглядывая ходовую часть вездехода, и провел пальцем по линии разлома. По всей длине рама ощетинилась острой, иззубренной кромкой, словно ктото взял и гигантской пилой отделил корпус от шасси. Он нашел такие же следы на осях, на орудийных турникетах и даже на дверных петлях.
Чтото непонятное разорвало вездеход на куски.
– Кислота, – прошептал он, попрежнему отказываясь поверить в то, что видели его глаза.
Где и как Тролли научились делать кислоту такой концентрации? Откуда они вообще узнали о технологии ее изготовления? Впрочем, они ведь с успехом изготавливали разное оружие, много знали о химических веществах и их применении при ковке металла. Случайно или в ходе экспериментов, но они создали кислоту, способную разъедать даже самые прочные металлы. То, что они обработали ею его краулер, показывало, что он полностью лишился их доверия. Не имело значения, что он явился предложить им свои услуги, они явно решили избавиться от него раз и навсегда.
– Таурег Сик. – Он все еще негромко разговаривал сам с собой, будучи не в силах поверить в то, что случилось.
Ему вдруг пришло в голову, что следовало довериться своему чутью и убить Матурена и его ублюдкасына, когда у него была такая возможность.
– Нам нужно идти, – обратился Инч к девочке. – Они наверняка уже пустились в погоню, а у нас больше нет преимущества в скорости и нет брони. Придется положиться на то, что мы умнее.
Она взглянула на него и кивнула.
– Мы и впрямь умнее. Но мне все еще страшно.
– Так и должно быть, – успокоил он ее. – Страх поможет тебе сосредоточиться на том, что следует сделать. Как тебя, говоришь, зовут?
– Пру.
– Вот что я тебе скажу, Пру. У нас есть это. – Он похлопал по огнемету и «Флечетту». – И еще вот это. – Он потрогал гранаты, ножи и все остальное. – А у них нет ничего, что могло бы противостоять моему вооружению, но есть численное превосходство. Мы все еще можем удрать от них. Идем.
И они зашагали по раскисшей земле. Видимость составляла не более двадцати футов во всех направлениях, дождь и ночь будто накрыли все вокруг черным колпаком. Инч опасался, что дождь может закончиться, но тот лил не переставая. По крайней мере, он смоет их следы, что затруднит Троллям преследование.
Когда Инчу удалось сориентироваться, он повернул в сторону гор, намереваясь идти к проходу, путь к которому обозначил на карте Сидер Амент, но через несколько минут резко изменил курс и двинулся на юг. Друджи наверняка пустят по их следам Гончих Скэйта. А поведет их Гроша – будет науськивать своих любимцев. Пока идет дождь, Гончим будет трудно взять их след, но, как только дождь закончится, они без труда найдут их. Гроша наверняка решит, что он направляется к горам. В конце концов, он ведь явился в лагерь, чтобы спасти девчонку, и Тролли будут исходить из предположения, что он сделал это для того, чтобы вернуть ее домой – не исключено, что за приличное вознаграждение. Поэтому Гроша устремится на восток, надеясь или перехватить их, или хотя бы напасть на след.
Но их не будет там, где он начнет их искать, и если им повезет, то он сообразит это не раньше, чем Инч с девчонкой окажутся в безопасности за стенами его убежища в полуразрушенной крепости. А там он сможет отдохнуть, подлечить свои раны, а потом отведет девчонку домой, пусть и не сразу.
План, конечно, был не ахти какой, но единственный, позволявший им надеяться на спасение.
Проблема заключалась в том, что он был рассчитан на удачу и на то, что Тролли ошибутся при выборе направления, а до сих пор Инч както не особо полагался на это. Но сейчас, очевидно, придется сделать исключение. В конце концов, особого выбора у него не было. Сломанные ребра и рука не позволят ему должным образом защитить себя, не говоря уже о девчонке, так что у них будет только один шанс на спасение. Тролли не отличаются особым умом и сообразительностью, зато они могут похвастаться силой и выносливостью, а после тех разрушений, которые он произвел в лагере, их наверняка обуяла жажда мести.
Они прошли совсем немного, когда девочка обратила внимание на то, что он морщится при ходьбе.
– Вы ранены? – спросила она.
– У меня сломаны ребра. И рука, наверное, тоже. – Ему не хотелось говорить об этом. В любом случае надо было двигаться дальше. – Ничего, со мной все будет нормально.
– Нет, не будет, – возразила она, взяла его за здоровую руку и развернула лицом к себе. – Позвольте мне осмотреть вас. Я немного разбираюсь в том, как надо лечить раны.
Она не стала трогать его ребра, очевидно, отчасти потому, что не захотела тратить время и силы на то, чтобы снять с него бронежилет, а еще потому, что знала, что его амуниция и так защищает его тело. А вот с его рукой она возилась несколько минут, нажимая здесь и там, глядя на его реакцию и спрашивая, где болит. Закончив, Пру сообщила ему, что кости предплечья не сломаны, а всего лишь треснули, и она наложит на руку шину. Девочка нашла пару ровных палочек, оторвала полоску материи от края своей рубашки и соорудила нечто вроде лубка, крепко прибинтовав к руке палочки. После этого она вытащила из кармана какието листья и дала их ему пожевать. Как ни странно, но боль утихла почти сразу же.
Они двинулись дальше. Пру захотела понести чтолибо из его поклажи, но он отказался, заявив, что справится сам. Он все время прислушивался, но погони пока не было слышно. По возможности Инч выбирал путь по руслу ручья и по залитым водой участкам берега, чтобы скрыть следы. Он задал размеренный темп ходьбы, опасаясь, что девчонка будет отставать. Но она не жаловалась и не отставала.
В конце концов он спросил, не устала ли она.
– Я же Следопыт, как и Пантерра. Нас учили находить и читать следы и жить в горах и в лесу по нескольку недель. Мы можем выжить где угодно. У меня получалось очень хорошо, но у Пантерры лучше. Собственно, он – лучший из всех, кого я знаю. – Похоже, она еще многое ему собиралась рассказать, но передумала. – Так что я не отстану от вас, – заключила она.
Инч с изумлением подумал: «А ведь она и впрямь не отстанет!» Тоненькая, как тростинка, хрупкая и легкая, как перышко, девчонка оказалась на удивление крепкой и выносливой. Ее рыжие кудри намокли и цветом напоминали жженую умбру, а зеленые глаза ярко сверкали даже в темноте. Она то и дело поглядывала на него, пытаясь, вероятно, угадать, о чем он думает. Инч улыбнулся про себя. Другие тоже пытались, но никому это не удалось.
К рассвету они были уже далеко от лагеря Друджей, оставив позади равнину и углубившись в холмы. Здесь повсюду торчали мертвые остовы деревьев и ветки кустарника, а земля была изрыта глубокими лощинами и промоинами. Дождь закончился, но в воздухе висела морось, наползавшая с гор и скапливавшаяся в низинах. Резко похолодало, и Инч с Пру, насквозь промокшие, стали мерзнуть. Костер сейчас пришелся бы очень кстати, но развести его было бы несусветной глупостью.
Инч всетаки решил сделать привал. Они уселись на ствол дерева и перекусили – Инч предусмотрительно прихватил с собой съестные припасы из броневика. В разрывах тумана вдалеке были видны отдельные участки местности, но остальное окутывала сплошная мутная пелена. Всю ночь он напрягал слух, чтобы не пропустить звуки приближающейся погони, но ничего не слышал. Не услышал он ничего и сейчас.
– А вы кто? – поинтересовалась девочка, жуя сыр и сушеные фрукты в прикуску с черствым хлебом.
Он назвался.
– Мы встретились с Сидером Аментом несколько недель тому назад, когда он спустился с гор, преследуя хагеналя. Собственно говоря, я спас ему жизнь. Так уж получилось.
– Почему вы пришли за мной?
Инч пожал плечами.
– Это показалось мне неплохой идеей. Сидер попросил меня помочь ему, а мне как раз нечем было заняться. – Он одарил девчонку быстрой, летящей улыбкой. – Сидер рассчитывал спасти тебя сам, но его планы изменились и ему понадобилось срочно вернуться в долину. Этот Тролль, который помогал вам, помнишь его? Так вот, он на самом деле старший сын Таурега Сика. Он обманул вас, чтобы вы отвели его в долину, – ему надо было разузнать, как там обстоят дела. Поскольку Сидеру нужно было перехватить его до того, как он улизнет к своим, я и вызвался спасти тебя. И все вышло бы именно так, как я планировал, если бы Тролли не научились делать кислоту, способную разъесть даже броню моего вездехода.
– Они нашли штучку с красным огоньком, которую вы дали мне, – пояснила девчонка. – Похоже, они не поняли, что это такое. Поначалу они даже спорили и ругались, когда обнаружили ее, потому что не были уверены, что это – ваша работа. Но, кажется, они все же заподозрили вас. Гроша связал меня, сунул в рот кляп и завалил кучей тряпья, а сам стал ждать, не придете ли вы за мной.
Инч кивнул.
– Именно так я все это и представлял. Стоило бы потянуть время, но я не мог больше ждать; мне нужно было вытащить тебя как можно быстрее. Сегодня ночью должен был вернуться Арик.
– А вы откуда знаете? Они что же, могут разговаривать друг с другом на таком расстоянии?
Инч отрицательно покачал головой.
– Нет, не думаю. Кроме обработки железа, Тролли не применяют никаких технологий.
Девочка опустила взгляд на свои руки.
– А я доверяла Арику, – призналась она.
– Не расстраивайся. Он умеет заставить поверить себе. Вот почему он так опасен.
– Значит, его рассказы о том, что он один из нас, что он потомок Призраков, – все это ложь?
Инч вновь покачал головой.
– Не могу сказать. Эта часть истории мне неизвестна. Я знаю лишь, что вас он убедил, будто является сыном Матурена Карриаков и был обменян на старшего сына Таурега. Я знал, что это – ложь, поскольку Друджи уничтожили всех Карриаков поголовно еще несколько лет назад. Они заявили, что хотят заключить с ними союз, убедили убрать часовых и не выставлять стражу, а потом устроили кровавую бойню.
Девочка долго молчала.
– Надеюсь, Сидер поймает его, – пробормотала она наконец.
Инч улыбнулся.
– Я бы не поставил на то, что ему это не удастся.
Вскоре они пошли дальше, попрежнему двигаясь сквозь сплошную пелену тумана и мороси. К тому же снова пошел мелкий надоедливый дождь и стало еще холоднее. Земля в низине, и без того раскисшая, превратилась в настоящее болото. Повсюду лужи сливались в озера, а ручейки – в ручьи, текущие во всех направлениях. Им приходилось то подниматься на холмы, то вновь спускаться, и такая ходьба изматывала, быстро вытягивала из них остатки сил. Ноги скользили по раскисшей земле, и они то и дело падали, теряя драгоценное время.