Ирвин последовал за ним. Они вышли из колодца и двинулись по длинному коридору, шедшему долгое время прямо, а затем свернувшему направо и выведшему их в огромный зал с прозрачным куполом, который поддерживало множество витых мраморных колонн.
— Меня зовут Газраэль, — сказал Ирвину провожатый. — Смотри! — он указал рукой на противоположную стену зала, в которой имелся выход. Там голубело чистое дневное небо. — Оттуда ты увидишь Пустыню Неизбежности. Знаешь, где это?
— Да, господин Газраэль, — отозвался Ирвин, — она окружает Туманный Хребет, что находится в Межморье.
— Верно. Ступай. Скажешь тому, кого встретишь первым, что я прислал тебя и тебе нужно найти дело. — Газраэль сделал паузу и потом добавил: — Думаю, тебя определят надсмотрщиком.
— Благодарю, господин. — Ирвин поклонился, сам не зная, действительно ли он благодарен этому странному существу, предрекшему ему столь незавидную судьбу — навеки остаться пленником Черной Башни, о которой он никогда не слышал. Из разговора Ирвин понял, что каким-то образом переместился на много сотен, если не тысяч миль от того места, где, как он думал, его настигла смерть. Ирвин подозревал, что все это произошло по воле его хозяина, но не понимал, зачем тому это понадобилось. Если господин хотел отомстить своему слуге, то мог просто убить его или изобрести для него страшную муку, но он отправил его сюда, в тюрьму, из которой нет возврата. Ирвин не знал, как расценивать подобный поступок: как милость или как изощренное наказание. Он решил, что это покажет время.
— Меня ждут дела, — сказал Газраэль, расправляя крылья. — Прощай. — Он сделал короткий разбег, подпрыгнул, забил крыльями, поднимая сухой горячий ветер, и взвился вверх к прозрачному куполу.
Там, сделав несколько кругов, Газраэль устремился к одной из стен, и, наблюдая за ним, Ирвин понял, что наверху зад опоясывают несколько рядов галерей, на одну из которых приземлился крылатый воин. Когда Газраэль скрылся из виду, Ирвин двинулся к голубому просвету, чтобы вверить себя попечению того, «кто встретится ему первым».
Оказалось, что это такой же крылатый человек, но меньше ростом и не так богато одетый. Простые посеребренные латы с насечкой и круглый шлем казались чуть ли не робой по сравнению с воронеными доспехами Газраэля. Увидев Ирвина, воин вопросительно поднял брови и сделал два шага навстречу.
— Господин, — Ирвин поклонился, — меня прислал Газраэль. Я должен просить вас найти для меня занятие… в этом месте.
— Мое имя Самаил, — сказал воин, помолчав пару мгновений, в течение которых пристально рассматривал Ирвина. — Нам как раз нужен новый смотритель в Хранилище Сосудов на седьмом ярусе. Следуй за мной.
Они двинулись по длинному коридору, слегка закруглявшемуся вправо, по одну сторону которого имелось множество одинаковых дверей. Потом долго поднимались по лестнице, пока не очутились в другом таком же коридоре. Самаил толкнул одну из дверей и сказал:
— Здесь ты будешь принимать пищу.
Ирвин заглянул внутрь и увидел нескольких обыкновенных людей, без всяких крыльев. Они спокойно прогуливались между круглыми столами и негромко переговаривались.
— Запомни номер комнаты, — Самаил указал на верхнюю части двери, где виднелись медные цифры 57. — Теперь идем дальше.
Они прошли по коридору до конца и остановились перед маленьким помещением с низким потолком и без двери.
— Заходи, — сказал Самаил.
Когда они ступили в нее, пол слегка просел, и Ирвин вздрогнул.
— Не бойся. Это гидравлический подъемник, — объяснил Самаил. — Видишь рычаг? Если его опустить, окажешься на нижних ярусах, если поднять — на верхних. Рядом с ним есть отметки. Ты должен попасть на седьмой уровень. — С этими словами Самаил поднял рычаг до названной цифры.
Комнатка вздрогнула и поползла вверх. Под полом бурлила невидимая вода. Когда подъем закончился, Ирвин и Самаил вышли в коридор, похожий на предыдущие. Крылатый провожатый повел его вперед, затем открыл одну из дверей, и они очутились в огромном зале с высоким потолком и выложенными мозаикой стенами, вдоль которых тянулись стеллажи, сплошь уставленные всевозможными сосудами, — казалось, здесь собрана коллекция всей когда-либо созданной в мире посуды.
— Здесь ты будешь жить, — сказал Самаил. — Отныне ты смотритель этого зала. Тебе дадут постель и прочую мебель. Ты сам выберешь, что тебе понравится. А теперь слушай внимательно: все эти сосуды, которые ты видишь, не просто склянки и черепки. В каждом из них заключено какое-нибудь существо, которому не место в нашем мире. Большинство узников смертельно опасны. Да-да, ты не ослышался, — кивнул Самаил, видя удивление Ирвина. — Эта башня — огромная тюрьма. В ней хранятся тысячи врагов всего живого на земле. Некоторые — мелкие пакостники, вроде гремлинов, но есть и настоящие злодеи, способные… Но об этом я рассказывать не буду. Если захочешь, сможешь прочитать о каждом из своих подопечных в той книге. — Самаил указал в угол зала, к Ирвин увидел там лежащий на железной стойке толстый фолиант. — На каждом сосуде стоит номер, соответствующий описанию в книге, — пояснил Самаил. — Не вздумай прикасаться к склянкам, трогать их или даже просто сдувать с них пыль. Если хоть одна разобьется, узник вырвется на свободу и может устроить здесь настоящий погром, освободив сотни монстров. Ты хорошо меня понял? — В желтых глазах крылатого стража сверкнул огонь.
Ирвин кивнул.
— Но почему вы доверяете это мне? — спросил он. — Разве не безопасней, если здесь вообще никого не будет?
— Так может показаться поначалу, — согласился Самаил. — Но подумай сам: башня находится в пустыне. В любой момент сюда может заползти скорпион или ящерица и опрокинуть какой-нибудь сосуд. Кроме того, не забывай о губительной силе времени. Что, если одна из склянок треснет? Чтобы ничего этого не произошло, здесь должен находиться ты. Каждый день просматривай сосуды, но не прикасайся к ним. Как видишь, стеллажи стоят не вплотную к стенам, так что мимо них можно пройти с двух сторон. Если заметишь трещину, сообщи первому же анкхелю, которого увидишь.
— Кому? — не понял Ирвин.
— Анкхелю, — повторил Самаил. — Так мы называем себя. Это от слова «анкх», которое означает «вечная жизнь». В некоторых странах его произносят «анх».
— Знаю, — кивнул Ирвин. — Но позволено ли мне задать один вопрос?
— Спрашивай, — разрешил Самаил.
— Кто вы такие? Откуда взялись? Почему охраняете эту башню и кто заключил в нее всех этих… — он обвел жестом стеллажи со склянками.
Самаил рассмеялся. Ирвин даже вздрогнул — он не ожидал такой реакции.
— Ты задал вместо одного целую кучу вопросов, — сказал анкхель, — но я отвечу на них. Нас создал бог по имени Гор. Мы можем жить вечно, но уязвимы для оружия так же, как люди. Мы не стареем и, как ты уже понял, можем летать.
Это место называется Маор-Агтон, Черная Башня. Гор и другие боги заключили здесь чудовищ и разную нечисть, которую сумели отловить по всей земле. Больше я ничего не знаю. Ты удовлетворен?
Ирвин кивнул.
— А могу я общаться с другими людьми? — спросил он с надеждой.
— Да, но сюда не должен заходить никто, кроме тебя и нас.
— Значит, я могу перемещаться по башне?
— Да, тебе позволяется гулять по коридорам и пользоваться подъемниками. Необязательно постоянно находиться в этом зале, — анкхель обвел взглядом комнату. — Не бойся, скоро ты привыкнешь к жизни здесь.
— И я никогда не смогу вернуться туда, где жил раньше?
Самаил удивленно поднял брови:
— Разве тебя не предупредили, прежде чем отправить в Маор-Агтон?
— Нет, господин, я очутился здесь не по своей воле. Я даже не знаю, каким образом…
Анкхель на несколько секунд задумался.
— Скажи, о чем ты подумал, когда очутился здесь?
— Что попал в Раэллон.
— Что это?
— Место, куда люди попадают после смерти.
— Загробный мир?
— Да, господин.
— Разве Маор-Агтон не лучше, чем Раэллон?
— Конечно, лучше, — согласился Ирвин. — Ведь то, что я здесь, означает, что я все еще жив.
— Тогда считай, что тебе повезло, ведь ты мог оказаться а в Раэллоне.
— Да, действительно… Об этом я не подумал.
— Учись во всем видеть положительные стороны, — наставительно произнес Самаил. — А теперь идем, я покажу тебе окрестности. Возможно, с этого следовало начать, но ты просил определить тебе занятие, поэтому я сразу повел тебя сюда.
— Окрестности? — переспросил Ирвин. — Мы выйдем из башни?
Анкхель усмехнулся:
— Нет, конечно. Зачем? С галереи открывается прекрасный вид. Идем.
Самаил отворил одну из дверей и провел Ирвина по широкому коридору с высоким сводом.
Галерея оказалась открытым балконом, опоясывавшим всю башню. С нее можно было увидеть пустыню и кромку гор, а также разбросанные между дюн скалы — темные островки в песчаном море.
— Там какие-то люди, — сказал Ирвин, указывая на один из таких «утесов».
— Это манои, — сказал Самаил, — они пришли на охоту.
— И кого они собираются ловить?
— Хэрда.
— Кто это?
— Песчаный змей. Ты скоро увидишь его. Манои уже выпустили поросенка, так что через несколько минут появится хэрд. Эти создания реагируют на вибрацию почвы и таким образом определяют местонахождение жертвы.
Ирвин пригляделся и увидел возле ног охотников поросенка, суетящегося на песке.
— Смотри! — Самаил указал куда-то вдаль, и, присмотревшись, Ирвин заметил какое-то движение, но никакой змеи не увидел.
— Где? — спросил он на всякий случай.
— Между барханами.
— Как будто песок движется, — неуверенно проговорил Ирвин.
— Да, это хэрд. Он передвигается под песком, поэтому кажется, что пустыня ожила, — анкхель усмехнулся. — Ужасные создания, но превосходные стражи. Жаль только, что они истребляют в окрестностях всю крупную дичь. Скоро все животные перекочуют куда-нибудь подальше, и тогда мы останемся без хэрдов — они просто умрут с голода.
— Но ведь он… огромен, — проговорил Ирвин, не сводя глаз с приближающейся песчаной волны.
— Да, настоящий гигант, — подтвердил Самаил.
Ирвин с испугом взглянул на охотников и увидел, что они забрались выше на обломок скалы.
— Если вся дичь уйдет в районы джиббера или плай, хэрды вымрут, — снова сказал Самаил. — Им не пробиться в каменистую почву. Они могут передвигаться только по песку.
— Почему? — спросил Ирвин.
— Слишком большое тело быстро нагревается, и кровь сворачивается, — пояснил анкхель, — а когда хэрд зарывается в песок, то нагревается не так сильно.
— А как же трение? Ведь он движется с огромной скоростью.
— Все равно это лучше, чем жариться на солнце. Некоторые мелкие змеи передвигаются почти так же, держа над песком только голову. Но у хэрдов нет глаз, так что им это не нужно. Как я уже сказал, эти создания находят жертву по вибрации, создаваемой ее шагами. Кроме того, у них есть свои убежища — норы в глубине песка, где он холодней, а порой даже хранит остатки влаги.
— И как охотники собираются ловить хэрда? — спросил Ирвин, с сомнением глядя на крошечные человеческие фигурки, засевшие на камне.
— Сейчас увидишь, — пообещал Самаил. — Манои искуснейшие из охотников! — он рассмеялся и стал похож на взрослого, рассказывающею о проказах детей.
— А зачем им хэрды? Неужели они их едят? Столько мяса… его же не унести.
— Нет, что ты! Конечно, манои не едят хэрдов. Для этого им пришлось бы сначала убить змея, а это не под силу не то что людям, но даже… — Самаил махнул рукой. — Словом, охотники приходят не за мясом. Их интересует чешуя хэрдов, вернее чешуйки. Среди населяющих пустыню племен доспехи и щиты, сделанные из них, ценятся чрезвычайно высоко, поскольку изделия отличаются исключительной по здешним меркам прочностью. За одну чешуйку охотник получит пять свиней, трех баранов или двух коров.
— Разве это такая уж высокая плата? — спросил Ирвин с сомнением.
— Для пустыни — да. Особенно ценны коровы, так как их здесь почти нет. Сам понимаешь, пастись они могут только далеко отсюда, в высокогорных оазисах. Свиньи ценятся меньше, поэтому охотники и принесли с собой поросенка. Эта их жертва окупится, если им повезет оторвать у хэрда хоть одну из чешуек.
— Неужели это возможно?
— Конечно, хотя требуется большое мастерство и опыт.
— Мне трудно поверить, что у них хватит на это сил.
— Не беспокойся, — анкхель улыбнулся. — Хоть сами чешуйки прочны, держатся они слабо, ведь в песке не встречается ни острых углов, ни других твердых препятствий — хэрду нечего бояться, что он потеряет часть своего панциря.
— А змей не погибает, если лишится чешуйки?
— Нет, это не страшно. Смотри, хэрд уже близко.
— Я вижу.
Песчаная волна стремительно приближалась. Поросенок заметался и завизжал — он словно чувствовал присутствие хищника. Хэрд преодолевал последние футы. Вдруг из песка поднялась тупая голова, разверзлась, подобно развалившемуся на четыре дольки апельсину, и накрыла поросенка сверху, мгновенно заглотив. Охотники вскочили на ноги, и Ирвин увидел у них в руках привязанные к канатам металлические крючья.
— Почему хэрд не уходит?! — спросил он взволнованно.
— Впереди камень, — пояснил Самаил. — Змей должен развернуться.
В это время охотники раскрутили над головами крючья и запустили их в ту часть хэрда, которая обнажилась, когда змей заглатывал свою жертву, и теперь выступала подобно золотистому холму.
Крючья зацепились за чешуйку. Нужно было обладать поистине редкостным мастерством, чтобы так точно направить свое «оружие». Охотники потянули за тросы одновременно, и чешуйка оторвалась от туловища змея, обнажив участок бледной плоти. Хэрд, судя по всему, ничего не почувствовал. Полежав еще несколько секунд неподвижно, он медленно начал разворачиваться вправо, при этом его тело полностью скрылось под песком — словно ушла под воду спина исполинского кита. Удивительное создание развернулось и направилось прочь от камня, на котором остались ликующие охотники, старший из которых приподнял трофей за один край и удовлетворенно покивал головой. Его товарищи издали радостные возгласы, а потом принялись обвязывать добычу веревками, чтобы было удобнее нести.
— Как видишь, сбежать почти невозможно, — заметил Самаил, взглянув на Ирвина. — Даже если выберешься из замка, наверняка угодишь в пасть хэрда. Или пустыня убьет. — Анкхель помолчал. — А теперь я должен тебя покинуть. Надеюсь, ты разберешься с остальным сам и найдешь себе друзей. Кажется, вы, люди, так это называете.
— Благодарю, — сказал Ирвин, поклонившись, — я постараюсь никого не обременять.
— Прощай.
— Прощай.
Самаил коротко кивнул и пошел из галереи. Проводив его взглядом, Ирвин еще раз посмотрел вниз, где удачливые охотники волокли свою добычу прочь. Хэрд быстро удалялся, извиваясь среди дюн.
Ирвин повернулся и направился в комнату, которую Самаил называл хранилищем и где ему предстояло отныне жить. Кажется, анкхель говорил что-то про мебель. Ирвин подумал, что надо будет узнать об этом подробней и обставить огромный зал поуютней. По крайней мере, чтобы можно было пересесть с одного стула на другой. Ирвин усмехнулся от этой мысли: неужели это единственное развлечение, на которое он обречен? Право, хозяин поступил с ним несправедливо. Конечно, он разгневался, но кара оказалась слишком жестокой. Более того, Ирвин подозревал, что со временем она будет казаться все тяжелее и, кто знает, возможно, в конце концов пребывание в Черной Башне сведет его с ума. Ирвин с надеждой подумал о том, что хозяин может сжалиться над ним, забрать из этой тюрьмы, но вспомнил, что тот не отличается мягкосердечием и едва ли передумает.
Ирвин вдруг почувствовал голод и вспомнил, что давно не ел. Вернее, он даже не знал, когда в последний раз принимал пищу. Так что он решил спуститься в тот зал, где видел обедавших людей, и присоединиться к ним. Найти нужную комнату не составило особенного труда, и через четверть часа Ирвин уже неуверенно направлялся к длинной стойке, за которой хозяйничал человек в белом фартуке.