— Не правда ли? — обратился к нему император, услышавший реплику посла. — Если он победит, надо будет предложить ему вступить в мою армию.
— Ваше Величество не прогадает, — отозвался Дьяк с поклоном.
И снова что-то в его тоне показалось Сафиру странным.
Трупы Кад-Ицумов быстро убрали, и на арену вышел полуобнаженный человек с круглым щитом, копьем и полуторным мечом.
— Это Гразх из Ольсмейла, — сказал Сафир. — Он раб. Часто побеждает, но до сих пор не получил свободу, так как пытался сбежать. Его наказали плетьми, и теперь он должен выиграть пять раз. Тогда его отпустят.
— Я думал, беглых рабов казнят, — заметил Дьяк.
— Совершенно верно, милорд, но для гладиатора каждый день может стать последним, так зачем лишать людей зрелища?
Гразх наступал на черного воина медленно, явно не торопясь нападать. Может, был просто осторожен, а возможно, видел предыдущий бой и по достоинству оценил противника. Мощная рука сжимала тяжелое копье, стальной наконечник медленно покачивался из стороны в сторону. Гладиатор поднял щит, сделал два быстрых шага, одновременно занося оружие, затем последовали длинный прыжок и резкий бросок. Смертоносное жало взвилось в воздух и, описав дугу, замерло в кулаке черного воина. Трибуны ахнули — никто еще не видел, чтобы копье, брошенное с такой силой и со столь малого расстояния, было поймано на лету. Зрители наградили ловкого гладиатора аплодисментами, и даже император Камаэль ударил несколько раз в ладони и одобрительно кивнул головой.
— Этот воин наверняка победит, — проговорил Нармин, обращаясь к Дьяку, — видно, что он много лет имеет дело с оружием. Похоже, вы были правы.
— Бой еще не выигран, — отозвался посол с легкой улыбкой, — но я бы поставил на этого парня.
— Хотите пари? — предложил Нармин.
— Мне казалось, вы не любите подобных забав.
— Ради вас, милорд, я сделаю исключение.
— Какова же ставка? — поинтересовался Дьяк.
— Назовите вы, милорд, — Нармин любезно поклонился.
— С удовольствием. — Посол вынул из-за пазухи голубой прозрачный камень, сверкнувший на солнце. — Это астомарин, треть унции. Согласны?
— Боюсь, ставка для меня слишком высока, милорд, — с запинкой ответил Нармин, уставившись на самоцвет.
— Ничего, я приму из расчета двадцати золотых.
— Но это чрезвычайно низкая цена! — запротестовал Нармин.
— Доставьте мне удовольствие.
— Но мы могли бы поставить поровну.
— У меня нет с собой денег, — покачал головой посол, — а я не люблю одалживаться. Итак?
— Хорошо, — Нармин отсчитал из кошеля двадцать золотых и передал Дьяку, который, в свою очередь, обратился к Сафиру: — Будьте добры, лорд Маград, примите наши ставки.
— С удовольствием, милорд. — Сафир взял деньги и камень и убрал в карман.
Тем временем бой продолжался. Черный гладиатор перехватил пойманное копье острием вперед и бросил в противника. Тот прикрылся щитом, одновременно подавшись в сторону, и наконечник только царапнул железную обшивку. Гразх выхватил из ножен меч и побежал навстречу закованному в броню воину. Тот встал в оборонительную позицию, держа секиру наперевес.
— Могли бы вы, лорд Армаок, поймать на лету копье? — поинтересовался Дьяк.
— Не думаю, милорд. Нужно обладать поистине нечеловеческими силой и ловкостью.
— Удар такой мощности пробил бы другого насквозь, — заметил Дьяк.
— Вот-вот, — кивнул Нармин, — а он даже не покачнулся!
— А возможно ли, что это не человек?
— Как? — удавился лорд Армаок. — Нет, милорд, в поединках участвуют только люди. Ну, или звери. Никаких троллей и тому подобного, По крайней мере, так было раньше. — Он вопросительно посмотрел на Сафира.
— Только люди, — подтвердил тот.
— Но мы ведь не видим его лица, — возразил посол, — его скрывает шлем. Кто знает, вдруг под забралом уродливая рожа какого-нибудь монстра?
— Если он победит, ему придется снять шлем, — пояснил Нармин. — Такова традиция.
— Победителя нужно знать в лицо? — усмехнулся Дьяк.
— Именно. Кроме того, не станет же император смотреть на забрало, когда сойдет на арену, чтобы наградить гладиатора свободой.
— Да, вы правы, — согласился посол.
Черный гладиатор отбил полуторный меч, пригнувшись, уклонился от пущенного Гразхом в ход щита, толкнул противника плечом в грудь и, выпрямляясь, древком секиры ударил противника в челюсть снизу.
— Ого! — воскликнул Сафир. — Похоже, выигрыш будет ваш, господин посол.
— Очень надеюсь, — улыбнулся Дьяк. — Скажите, лорд Маград, — обратился он к Сафиру, — вы не хотите присоединиться к нам?
— Сделать ставку, милорд? — уточнил Сафир.
— Именно.
— Нет, благодарю. Я не поклонник игр.
— В ваши годы большинство молодых людей любят азарт.
— Но не я.
— Весьма похвально. Что ж, как угодно. Но на кого бы вы поставили? Просто сделайте предположение.
— С удовольствием, милорд. — Сафир любезно поклонился и, бросив внимательный взгляд на арену, сказал: — Я полагаю, что победит гладиатор в черных доспехах.
— Почему?
— У него есть мастерство, у Гразха — только сила.
Дьяк удовлетворенно кивнул.
Тем временем Гразх оправился от полученного удара и снова напал на своего противника, размахивая мечом. Черный гладиатор отражал выпады быстро и четко, затем, выждав момент, опустил секиру на клинок почти под прямым углом, и тот сломался. Гразх остался безоружным. Отшвырнув бесполезную рукоять, он прикрылся щитом и бросился вперед, намереваясь сбить противника с ног, однако тот крутанулся волчком, и Гразх пролетел мимо, споткнувшись о подставленную ногу. Он рухнул в песок, а черный гладиатор, взмахнув оружием, опустил секиру на спину противника. Сталь с хрустом вошла в позвоночник. Гразх дернулся и замер.
Трибуны были в восторге. Большинство зрителей аплодировали стоя.
— Новый герой? — прокомментировал Дьяк.
— Увы, ненадолго, — отозвался Сафир. — Судя по всему, он получит сегодня свободу.
— Долго ли будет длиться представление?
— Полагаю, осталась еще одна схватка, — ответил Сафир, взглянув на солнечные часы. — Кстати, вы выиграли. — Он отдал Дьяку драгоценный камень и двадцать золотых Армаока.
— Поздравляю, милорд, — улыбнулся Нармин.
— Благодарю, — отозвался Дьяк. — Надеюсь, проигрыш вас не расстроил?
— Нисколько, — заверил его Нармин. — Рад был составить вам партию. — Он поклонился, посол ответил ему тем же.
Черный гладиатор выдернул секиру из поверженного противника и резко крутанул, стряхивая с лезвия кровь.
— Он очень хорош, — сказал император Камаэль, обращаясь к послу, — пожалуй, я предложу ему место центуриона.
— Весьма разумно, Ваше Величество, — отозвался Дьяк. — Похоже, этот человек мог бы многому научить солдат.
— Его выучка действительно неплоха, — согласился император. — Интересно, откуда он. Надо будет расспросить Ламкерга.
В этот момент на арену выехал тяжело вооруженный рыцарь. На квадратном щите был нарисован сокол, зажавший в когтях змею. Девиз гласил: «Летать — не ползать!»
— Как мило! — рассмеялся Камаэль. — Полагаю, это лорд Дарбон решил снова порадовать нас своим присутствием.
— Лорд? — переспросил Дьяк.
— Именно так, — подтвердил император, — третий сын барона Лемиштского. Иногда он участвует в гладиаторских поединках. Для развлечения.
— Разве воинам Вашего Величества больше негде приложить свое умение? — удивился посол.
— Время сейчас мирное, бунты подавлены, — император пожал плечами. — Почему бы лорду не потренироваться?
Черный гладиатор ждал рыцаря там, где закончил бой, — возле трупа Гразха. Он опирался на секиру и смотрел в сторону Золотой Ложи.
— Похоже, он уверен в победе, — заметил император, — уже предвкушает свободу. — Камаэль усмехнулся. — Но против лорда Дарбона у него нет шансов.
— Лорд такой хороший воин? — спросил Дьяк.
— Один из лучших, — подтвердил император.
— Лорд Армаок, — обратился посол к Нармину, — на кого бы вы поставили в этом бою?
— На черного гладиатора, — ответил тот, не раздумывая.
— Вы согласны на прежние ставки?
— Неужели вы изменили свое мнение? — удивился Нармин. — Больше не верите в победу новичка?
— Возможно, просто не люблю ставить на одно и то же. Итак?
— Если вам угодно, милорд.
— Уверен, вам повезет.
— Надеюсь, милорд. Но я настаиваю, чтобы на этот раз ставки были равны. У вас теперь есть двадцать золотых.
— Ни в коем случае! — решительно возразил казантарец. — Камень приносит мне удачу. Кроме того, мы ведь уже договорились оставить условия прежними.
Нармин слегка поклонился в знак того, что больше возражать не станет.
— Лорд Маград, не согласитесь ли еще раз выступить нашим посредником? — обратился Дьяк к Сафиру.
— Разумеется, милорд.
— Тогда примите ставки, — посол передал ему свой астомарин, а Нармин деньги.
Тем временем рыцарь пришпорил коня и помчался к черному гладиатору, намереваясь сбить его с ног и затоптать. Тот поднял секиру и уперся правой ногой в песок.
— Что он делает? — удивился Сафир. — Ему нужно увернуться!
Лорд Дарбон вытянул из ножен двуручным меч и, легко крутанув в руке, пригнутся к шее лошади. Когда до черного гладиатора оставалось футов семь, последний размахнулся и послал свою секиру вперед. Оружие с низким гулом перекувырнулось несколько раз в воздухе и вонзилось точно в лоб коня. Животное рухнуло как подкошенное, всадник вылетел из седла и растянулся на песке лицом вниз. Все произошло за считаные секунды.
Трибуны замерли, не будучи в силах поверить, что их любимец, благородный лорд Дарбон, повержен. Как бы ни был хорош новичок, никто не предполагал, что ему окажется по силам один из лучших воинов империи.
Казалось, бой окончен, но черный гладиатор, верный кодексу арены, широкими шагами подошел к убитой лошади и, выдернув из черепа секиру, направился к поверженному противнику с явным намерением добить его. Закованный в броню рыцарь был, разумеется, без сознания — после такого падения в полной броне никто не смог бы сразу подняться.
Зрители протестующе загалдели: они требовали, чтобы черного гладиатора остановили. Император нахмурился. Он дал знак Ормаку, и Первый Советник приказал герольдам протрубить конец поединка. Победитель тем временем занес секиру над телом распростертого рыцаря. Казалось, он не слышит криков толпы. Трубы взревели. Император подался вперед, впившись глазами в фигурки на песке. Черный гладиатор обернулся и опустил оружие. Он в ожидании смотрел в сторону Золотой Ложи.
— Я помилую лорда, — сказал император, ни к кому не обращаясь.
— Само собой, Ваше Величество, — согласился Ормак Квай-Джестра, — нельзя же позволить рабам убивать благородных воинов.
— Но я разочарован, — Камаэль нахмурился. — Если один из лучших рыцарей повержен этим гладиатором, что он мог бы сделать с другими? Похоже, подготовка наших легионеров оставляет желать лучшего.
— Виновные будут наказаны, — немедленно заверил его Первый Советник.
— Это ничего не решит, — Камаэль поморщился. — Я хочу, чтобы этот человек остался в Тальбоне и его мастерство послужило империи.
— Мы предложим ему деньги.
— И все, что он пожелает! Если он будет торговаться, конечно. Переплачивать ни к чему.
— Само собой, Ваше Величество, — Ормак поклонился. — Он будет нашим.
— Позаботьтесь об этом. — Камаэль поднял руку с раскрытой ладонью — этот жест означал, что проигравшему даруется жизнь.
Черный гладиатор пожал плечами и отошел от рыцаря.
— Больше на сегодня нет поединков? — спросил император Первого Советника.
— Нет, Ваше Величество.
— Тогда приготовьте все для церемонии.
— Да, мой повелитель. — Ормак Квай-Джестра подозвал герольда и велел передать Ламкергу, чтобы у победителя забрали оружие и отстегнули шлем. Тот побежал исполнять.
Тем временем поверженного лорда Дарбона положили на носилки и унесли. Труп лошади продолжат лежать, заливая песок кровью.
Дьяк с улыбкой поздравил Нармина, который получил из рук Сафира выигрыш и любовался астомарином, вертя его в пальцах и заставляя сверкать в лучах вечернего солнца.
— Надо было вам поставить золото, милорд, — ответил он Дьяку.
— Я не обеднею, — посол улыбнулся. — Рад, если вам нравится этот камешек.
— О да!
— Чудесно. Полагаю, черный гладиатор заслужил свободу? — обратился Дьяк к Сафиру.
— Конечно. Как только служащие арены заберут у него секиру, император сойдет на песок, чтобы вручить победителю символы воли. Видите, вон они уже идут. — Сафир указал на несколько фигурок, приближающихся к гладиатору. Они сказали что-то воину, и тот передал им секиру. Двое унесли ее, а оставшиеся отстегнули шлем и осмотрели победителя, проверяя, не ранен ли он.
— А он не молод, — заметил Нармин, — и черты лица благородные.
— Аристократом человека делает кровь, — возразил Дьяк.
— Да, вы правы милорд, — Нармин кивнул. — Но, к сожалению, не всегда она делает его победителем.
— Не могу с вами не согласиться, лорд Армаок, — проговорил Дьяк, погладив одной рукой своего ленивца.
Служители в ливреях принесли черные подушечки, на одной из которых лежал позолоченный венок, а на другой — ключ.
— Это знаки свободы, — пояснил Камаэль Дьяку. — Я должен спуститься на арену, чтобы наградить победителя, — император встал. — Затем я вновь присоединюсь к вам.
— Позвольте лорду Маграду сопровождать вас, — неожиданно предложи посол.
— Вы уверены? — любезно спросил император.
— Мне вполне хватит лорда Армаока. Ведь, как я понимаю, именно он должен вскоре занять место моего сопровождающего.
— Совершенно верно, — подтвердил Камаэль.
— Тогда, наверное, ни к чему затягивать с его вступлением в должность. Лорд Маград чрезвычайно интересный собеседник, но я не хочу отрывать его от выполнения основных обязанностей. Он ведь ваш телохранитель.
— Что ж, если вам так угодно, господин посол, — император развел руками.
— Благодарю, Ваше Величество, — Дьяк поклонился.
Слуги тем временем приставили к Золотой Ложе лестницу, обитую красным бархатом.
— Ты будешь сопровождать меня на арену, а затем на заключительный пир во дворце, — сказал Камаэль, обращаясь к Сафиру. — Армиэль тоже там будет, полагаю, это тебя обрадует.
— Несомненно, Ваше Величество, — Сафир поклонился. Он пытался понять, что заставило посла просить о его преждевременной отставке: любезность или неожиданная симпатия к Нармину, причину которой он понять не мог. Взглянув на друга, Сафир заметил, что тот доволен. Что ж, это было вполне объяснимо: Армаок только что фактически потерял своего наставника, старого барона, при котором состоял в посольстве. Так что рядом с казантарцем, выполняя дипломатическую миссию, он, вероятно, ощущал себя в своей тарелке.
Император Камаэль, окруженный телохранителями, начал торжественно спускаться по лестнице. По правую руку от него шел Сафир. Впереди служители несли символы свободы. Герольды играли торжественную музыку, трибуны рукоплескали императору, черному гладиатору, Ламкергу, устроившему это представление — всем сразу.
Сафир разглядывал лицо победителя. Мужественное и спокойное, оно излучало уверенность. Не было никакой робости. Казалось, гладиатор даже не устал. Он окинул взглядом приближающуюся к нему процессию, внимательно посмотрел на императора Камаэля, а затем поднял глаза на Золотую Ложу, словно ища кого-то. Сафир нахмурился. Этот человек вел себя необычно. Он должен был радоваться и трепетать, а он даже не смотрел на своего властелина, готового наградить его свободой. На всякий случай Сафир положил руку на эфес и чуть выдвинул лезвие из ножен: гладиатор хоть и был безоружен, однако его мастерство заставляло быть настороже.
Служители остановились первыми, встав по обе стороны от победителя. Тот бросил на них безразличный взгляд. Затем подошел Камаэль, его окружили телохранители, оставив только небольшой коридор между своим повелителем и воином в черных доспехах. Трубы смолкли, и постепенно воцарилась тишина: всем хотелось услышать, о чем будет говорить с гладиатором император.