— Как странно, — сказал Маневаль, когда юноша закончил, — что пираты пощадили только вас. Было бы логичней, если бы они решили потребовать выкуп за императрицу Флабрию. И вообще, ее смерть кажется мне бессмысленной. — Он пожал плечами. — Не может быть, чтобы она или ее служанка дали уримашам повод расправиться с ними.
— Меня тоже удивили слова юнги. — Сафир кивнул. — Но зачем ему лгать? Впрочем, я до сих пор не понял даже, зачем он помог мне.
— Это действительно неясно, — согласился Маневаль.
В это время в дверь постучали — слуги принесли ужин. Когда они, оставив подносы и кувшины, вышли, управитель сказал:
— Так вы считаете, что кораблям уримашей помогало колдовство?
— Только так можно объяснить скорость, с которой они нас преследовали. — Сафир развел руками. — Но что в этом удивительного? Они могли нанять какого-нибудь мага, полагаю, средств на это у них хватает.
— Да, это вполне вероятно. И вы правы: император должен узнать о случившемся как можно быстрее.
— Мне бы хотелось завтра же утром выехать в Тальбон.
— О, конечно, я распоряжусь обо всем. И у вас будет сопровождение. Думаю, четырех всадников хватит?
— Вполне. Через неделю мы будем в столице.
— Можно послать почтового голубя, но стоит ли доверять столь важные новости птице?
Сафир покачал головой:
— Я сам доставлю скорбную весть императору.
— Хорошо, — Маневаль кивнул. — Надеюсь, нашим кораблям удастся разыскать уримашские триремы и выяснить судьбу императрицы Флабрии.
— Надежды на это мало, но не сомневаюсь, что будет сделано все возможное.
— Кстати, насчет этого старика недалеко от границы, о котором вы упомянули. Вы уверены, что дом располагается именно справа от основного тракта?
— Конечно. Я прекрасно ориентируюсь на местности, — солгал Сафир. — Надеюсь, вам известно, что Пажеский Корпус — военный институт?
— Само собой, — Маневаль кивнул, — я спросил только для уточнения. Дело в том, что мне уже несколько раз докладывали о внезапном бегстве государственных преступников. Придут их арестовывать, а дом пустой, только слуги, но те, конечно, ничего не знают. Есть подозрение, что какая-то организация переправляет преступников в Лиам-Сабей. Возможно, вы случайно наткнулись на их перевалочный пункт.
— Почему бы вам не прочесать лес? — предложил Сафир. — Я, правда, не смогу вас сопровождать. Сами понимаете…
— Ну разумеется! — всплеснул руками Маневаль. — У вас совершенно иная миссия, лорд Маград, но я непременно сделаю, как вы сказали. Мятеж окончательно подавлен два дня назад, так что теперь можно с легкой душой выделить пару отрядов на поиски этой загадочной поляны. Выпьем за удачу! — предложил он, наполняя кубки вином.
— Она нам обоим понадобится, — отозвался Сафир, кивнув.
Они подняли кубки и выпили. Напиток был легким и обладал прекрасным ароматом. Юноша прикрыл глаза, чтобы насладиться букетом. Он был свободен, он был жив и почти добрался до дома. И за это тоже стоило выпить. Сафир произнес про себя тост и, улыбнувшись Маневалю, сделал еще один глоток.
* * *Существо попробовало пошевелиться и ощутило, каким длинным стало его тело. Совсем непохожим на прежнее, которое было до того, как… но до чего? Кем оно было прежде? Оно не могло вспомнить. А впрочем, так ли это важно? В конце концов, все меняется. Остановка означает смерть.
Оно огляделось. Кажется, раньше мир был более цельным, не таким раздробленным. И нравился существу гораздо больше. А теперь… Куда делись все те краски, от которых разве что не рябило в глазах? Да, все-таки развитие не всегда приятно. Но, может быть, изменилось что-то еще? Существо пошевелило конечностями и ощутило, что их много, слишком много для того, чтобы ими пользоваться. Возможно, стоит взглянуть? Оно подняло голову и посмотрело на свое длинное членистое тело, черное и блестящее. Конечности шевелились беспорядочно, похожие на изломанный тростник.
«Кто же я? — подумало существо, изучая себя дюйм за дюймом. — И откуда взялось?» Оно не помнило ничего, кроме отдельных образов, да и те словно плавали в мутном потоке.
А потом оно услышало голос. Он звал. Не по имени и не словами, а завладевал волей, оплетал сознание невидимой сетью, которую нельзя было разорвать, с которой нельзя было бороться. Сначала он спрашивал, а существо отвечало, затем он рассказал о том, кто оно и зачем появилось на свет, а потом приказывал, и оно слушало, понимая, что исполнит любое желание голоса, каким бы оно ни было. Существо узнало, что оно должно служить и подчиняться, никогда не спорить и не сомневаться, и тогда ему позволят жить. Жить! Жить…
Как странно звучало это слово в устах невидимого Хозяина. Словно его предлагали в дар и одновременно произносили как угрозу. Оно завораживало и пугало. Жить… Видеть, чувствовать, действовать. Ощущать свое длинное членистое тело, использовать его мощь, которую уже чувствовало существо. Быть… Находиться где-то, присутствовать. Это было единственной ценностью, тем, ради чего стоит… что именно? Ответ пришел сам собой: все, что угодно. Сомнений нет. Существо будет подчиняться голосу, оно никогда не ослушается его. Оно ждало, жаждало приказаний, молило о них Хозяина, горя нетерпением доказать свою преданность и готовность.
И голос смилостивился и отдал приказ…
Глава 2
В холодном утреннем воздухе было отчетливо видно, как дрожит линия горизонта — черная полоса приближалась, на глазах превращаясь в орду. Уже можно было различить круглые щиты с грубо намалеванными желтыми драконами и помеченные той же эмблемой черные и красные знамена. Лес копий колыхался над рогатыми шлемами, стальные наконечники тускло поблескивали в розовых лучах рассветного солнца.
Позади конницы виднелись буйволы, влекущие разобранные осадные башни, катапульты и баллисты. Натужно скрипели груженные камнями, бревнами и горшками с зажигательной смесью повозки, оглашая степь заунывной песней войны.
Крепость считалась неприступной, но любой истинный полководец знает, что неприступные крепости существуют только в воображении самолюбивых и самоуверенных людей, поэтому герцог Даршак, комендант Норфорда, еще два дня назад, когда стало известно о приближающейся вражеской армии, велел согнать за крепостные стены весь скот, пополнить запас метательных снарядов, приготовить чаны с маслом и смолой. Люди вооружались, на стены поднимались сработанные наспех катапульты — в дополнение к старым надежным боевым машинам, способным посылать камни на четыреста, а то и пятьсот ярдов.
Поэтому появление на горизонте орды не застало защитников Норфорда врасплох — до времени затаившиеся воины стояли на стенах, скрытые каменными зубцами, — тем более что посланные в дозор отряды предупредили о приближении неприятеля. И все же лица людей были мрачны — слишком многочислен был враг. Да и что ему понадобилось в человеческих землях? Этого орки не объясняли — они просто вторглись в Ольтодун, захватывая один город за другим, разрушая крепость за крепостью. Ни одна из них не сдалась, никто не сложил оружия, но устоять против шедшей на один за другим приступ орды было невозможно. Потом на короткий срок наступило затишье, и вот низкорослые захватчики подступили к стенам Норфорда.
Герцог Даршак стоял на донжоне крепости, наблюдая за приближением неприятеля в короткую подзорную трубу. По предварительным подсчетам орков было около десяти тысяч, они везли почти сто катапульт и других стенобитных и осадных орудий. В последние годы считалось, что численность орков значительно сократилась в результате длительной войны в Межморье, предполагали даже, что их раса почти истреблена, как вдруг они вылезли из своих нор и с остервенением напали на Ольтодун, уничтожая все на своем пути, кроме рабов, которых угоняли в свое королевство Качар.
Даршак поднял руку, привлекая внимание военачальников. Воины приблизились, ожидая приказаний.
— Они будут здесь через полчаса, не раньше, — сказал герцог, складывая подзорную трубу и передавая ее оруженосцу. — Собирайте людей, они должны быть готовы. Сперва угостим их из катапульт. Лорд Айршек, я надеюсь на вас. Затем, когда орки полезут вперед, обстреляем их из арбалетов и луков. Барон Град, не подведите. И да помогут нам боги!
Воины молча поклонились и отправились исполнять приказания. Герцог Даршак присел на выступ крепостной стены и еще раз обвел глазами потемневший от приближавшейся армии горизонт. У Норфорда не было шансов отбиться от орды, гарнизон был слишком малочисленным, однако воину и в голову не приходило сдаваться. И он знал, что никто из обитателей крепости не предпочел бы капитуляцию смерти.
Когда орки подошли достаточно близко, по ним ударили из катапульт. Многофунтовые каменные глыбы обрушились на их шеренги, размазывая, вбивал в землю, уродуя. Но орки быстро ответили, и начался смертоносный обмен снарядами. С гудением куски гранита и базальта рассекали воздух и врезались в ряды людей, орков, песок, стены Норфорда. Орки сосредоточились на башнях, возведенных по обе стороны от ворот, — именно на них располагались стрелки, которые должны были обрушить на тех, кто понесет таран, лавину стрел. Во все стороны летели осколки, каменное крошево секло людям лица, падали вниз крепостные зубцы.
Даршак увидел, что к стенам Норфорда приближаются осадные башни — высоченные угловатые сооружения, обтянутые мокрой кожей, чтобы предотвратить возгорание. Внизу подрагивали чугунные набалдашники таранов, отлитые в виде бараньих голов.
— Разрушьте их катапульты! — отдал приказ герцог, и десятки людей побежали вниз, чтобы передать его расчетам.
Орки накатились на крепость орущей и гремящей волной, ударились о стены приставные лестницы, облепленные вооруженными секирами и кривыми саблями воинами, на щитах которых желтел силуэт дракона. Тот же знак трепетал на реющих над рядами орков знаменах.
Через несколько минут завязалась рукопашная на бастионах. Люди сбрасывали противников со стен, рубили мечами, поражали стрелами, но врагов становилось все больше, они наваливались на лестницы, и у защитников Норфорда не хватало сил, чтобы столкнуть их.
Все чаще мелькали эмблемы Качара на бастионах крепости, все реже взлетали в воздух запущенные катапультами камни. И вот ударили тараны осадных башен, врезались в кладку и засели в ней. Упали деревянные мостки, и орки заструились по ним, врубаясь в ряды людей.
Герцог Даршак наблюдал за этим, скрипя зубами от отчаяния. Его рука сжимала меч, но вступать в бой было рано. Воинам нужен лидер, без него они не продержатся и часа.
Над воротами раздались крики, на лебедках потянули наверх наполненные горячей смолой чаны — значит, орки принесли таран. Первый удар разнесся над Норфордом через пару минут. В наступавших полетели камни, бревна и стрелы, полились потоки густой дымящейся смолы. Визг и крики почти заглушили шум битвы, а потом раздался второй удар и вслед за ним — треск поддающихся напору ворот.
* * *Тьма… тьма… свет… ярко и больно, режет глаза… все меркнет… смерть…
Угасание… глухота… полет во мраке…
Боль… страдание… смерть… снова боль… непереносимая боль…
Свет и подобие жизни, существование, вечность…
Огонь со всех сторон… надвигается жар, обжигает… нет сил терпеть… желание умереть, прекратить мучения… воздуха не хватает…
Все тело разрывается на куски, его больше нет, оно исчезло…
Пустота и опять бесконечный полет в кромешной тьме…
Никакой надежды…
Утрата. Что-то давно прошедшее и невосполнимое, рождающее отчаяние. Как хочется вспомнить, но кругом — высокие невидимые стены, они не позволяют ни о чем думать, только чувствовать! И снова волны боли, накрывающие с… головой? А есть ли она? Все окружающее кажется призрачным и нереальным. Но в то же время нельзя вспомнить и ничего, кроме этого… странного темного мира, до краев наполненного страданием. Надежды нет…
Воспоминания роились в голове существа, пока оно спало. Оно не знало, откуда взялись эти ощущения, но хотело избавиться от них. Существо желало проснуться, но чувствовало, что еще не время, и ему приходилось продолжать путешествие по лабиринтам сновидений, так походивших на лабиринты памяти.
* * *Лорд Даршак обернулся и оглядел свою личную гвардию. Всадников было мало — всего пятьсот, — но им предстояло переломить ход битвы и выбить орков из Норфорда. Герцог поднял закованную в латную перчатку руку и дал знак открывать ворота. Четыре человека налегли на ворот, колесо со скрипом повернулось, лязгнули натягиваемые цепи, и содрогающийся под ударами тарана занавес пополз вверх. В образовавшуюся щель с торжествующими воплями полезли орки и замерли от неожиданности, увидев перед собой сверкающих броней рыцарей, встретивших их появление гробовым молчанием.
Запели тетивы, пущенные со стен стрелы пронзили самых нетерпеливых орков. Ворота поднялись до конца и были зафиксированы. Орки хлынули вперед лавиной, выставив перед собой щиты с грубо намалеванным желтой краской драконом и подняв кривые сабли.
Даршак поднес к губам окованный серебром рог и дал сигнал к атаке. Ряды рыцарей дрогнули и покатились вперед, навстречу оркам, опустив тяжелые железные копья и подняв треугольные щиты. Две силы столкнулись с оглушительным грохотом, орков смели и смяли в мгновение ока. Рыцари ринулись в открытые ворота, разбрасывая противников, топча конями, поражая копьями, сокрушая длинными мечами. Прошло не более четверти часа, а орда уже была оттеснена к внешним воротам. Здесь орки продолжали держать рубеж, но, зажатые в арке, не могли переломить ход сражения.
Даршак торжествовал. Он бился в первых рядах, и его доспехи покрывала орочья кровь, а рука устала поднимать и опускать меч.
Низкое гудение привлекло его внимание. Он прислушался и понял, что это летит запущенный вражеской катапультой камень. Через секунду слева от ворот раздался грохот, сверху посыпались мелкие камешки.
К Даршаку подъехал Айршек. Он был ранен в ногу — на доспехах виднелась глубокая вмятина от орочьей секиры.
— Они пытаются пробить в стене брешь! — крикнул он, поднимая забрало. — Если им удастся, они снова прорвутся в Норфорд.
Новый удар сотряс стену.
— Обстреляйте их! — ответил Даршак.
— Невозможно. Орки уничтожили наши катапульты. Их и было-то немного… — Айршек не успел договорить: короткий болт попал ему в лицо. Воин дернулся назад и, взмахнув руками, упал с лошади. Его тут же окружили мечники, чтобы защитить от орков.
Катапульты продолжали тем временем обстреливать крепостную стену. С короткими интервалами последовали еще три удара, и бастион подался назад, словно уступая натиску снарядов. Даршак с ужасом наблюдал за этим, понимая, что ничем не может помешать противнику разрушить стену.
— Отступаем! — крикнул он, поворачивая коня и поднимая забрало, чтобы протрубить в рог.
Воины отступили к внутренней стене. Ринувшуюся во двор орду дважды осыпали стрелами, а затем снова завязалась рукопашная. Теперь у орков было больше простора для действия, и они теснили рыцарей, норовя подрубить лошадям ноги. Даршак обернулся на грохот и увидел, как часть стены рухнула, а влетевший в брешь камень врезался в ряды защитников крепости и смял несколько человек.
— Во внутренний замок! — скомандовал Даршак, и его воины ринулись туда, откуда совсем недавно вышли.
Через десять минут последний уцелевший рыцарь оказался во внутреннем дворе, и ворота начали закрывать. Три десятка орков прорвались внутрь, но быстро полегли, не сумев помешать людям, поворачивавшим вороты. Со скрипом ворота опустились.
— Подняться на башни! — распорядился Даршак, спешиваясь. — Лучники — на бастионы. Рыцарям построиться. Скоро мы повторим наш маневр. Еще посмотрим, кто кого.