Губы Ингельд задвигались, но заговорила она не сразу.
— Ты сбежал! Когда пришел Стралг, ты сбежал!
— О нет. — По губам Ардиала скользнула безжизненная улыбка. — Ты искажаешь факты. Брат лорда крови, Хорольд Храгсон, поклялся именем своего бога, что убьет меня, если я немедленно не покину город и когда-нибудь в него вернусь. Тебе известно, что четвертым долгом человека является спасение собственной жизни, важнее этого лишь первые три обязанности. Более того, в законах священного Демерна написано — глава вторая, статья восемнадцатая — что человек должен предотвратить преступление, даже если для этого понадобится совершить меньшее преступление. Если хочешь, я процитирую тебе полный список злодеяний по мере убывания их тяжести, но он довольно длинный.
Когда тебе грозила смерть, жена, я спросил, удовлетворила бы ты плотские желания Храгсона, если бы его навязали тебе вместо законного мужа и консорта. Ты ответила: «Да, если не будет выхода». Он дал мне обещание, что не станет брать тебя силой до тех пор, пока ты будешь сохранять ему верность. Таким образом я позаботился, чтобы все закончилось прелюбодеянием, а не убийством. Вот почему я, подчинившись закону, покинул город.
— Убийство? — Бенард еще обнимал за плечи бывшую жену Голоса. — Мое отвращение к убийствам заметно поуменьшилось.
— Оставь это профессионалам, — сказал Орлад, шагнув вперед.
Он вдруг проявил неожиданную солидарность с братом. Его фланг тоже приготовился к атаке. Командир охоты рявкнул:
— Молчать! — И оглядел зал сверкающим глазом. — Всем сесть! Вам известно, чем карается причинение вреда Голосу.
Веристы сели, бросая угрожающие взгляды на Ардиала.
— Благодарю вас, — сказал Ардиал. — Я повелеваю отпустить мою жену, флоренгианин.
— Нет. — Бенард побледнел так, что синяки проступили на его коже. — Я убил Хорольда Храгсона ради нее, и теперь она моя. С этого времени и навсегда. Ребенок тоже мой.
— Ребенок? Был ли он зачат согласно священным ритуалам Веслих, Дочь?
Ингельд молча кивнула. Ардиал пожал плечами.
— В таком случае она будет твоей законной наследницей, и я позабочусь о том, чтобы она получила достойное воспитание. В соответствии с главой семь, статьей сорок девятой, твой священный долг — обеспечить появление на свет наследницы, а потому мое отсутствие оправдывает прелюбодеяние. Я готов принять тебя обратно после ритуала очищения. Однако этот мужчина виновен в прелюбодеянии и узурпации супружеских прав. Я приговариваю его к смерти в соответствии с главой третьей, статьей четырнадцатой. Командир охоты, арестуйте его.
Фланг Орлада зарычал, точно океанский прибой во время шторма.
Дантио сдавленно рассмеялся и встал.
— Известно, что я Свидетель Мэйн.
Голос посмотрел на него и нахмурился.
— Однако ты одет неподобающим образом. Докажи истинность своих притязаний.
По губам Дантио скользнула улыбка, холодная, как Ледник.
— Возможно, это и законно, но на мой взгляд Голос не имеет никакого права обвинять свою бывшую жену в прелюбодеянии, когда в его покоях постоянно проживают две нимфы Эриандера.
Ардиал едва заметно пожал плечами.
— Это законно. К тому же нимфы не имеют ни малейшего отношения к делу. Я присутствовал при описанных мной событиях и свидетельствую, что так все и было. Было ли лжесвидетельство со стороны моей жены?
— Известно, что она сказала правду. Может ли Свидетель попросить у Голоса разъяснить некоторые пункты закона?
— Она… он может.
Дантио сложил руки за спиной и некоторое время покачивался на месте, а потом взял и подмигнул Бенарду.
— Свидетель спрашивает: сколько времени муж должен не ложиться со своей женой, чтобы их брак признали недействительным?
— В главе первой, статье восьмой, — начал цитировать Голос, — записано, что она может обратиться к Голосу через семь лет. Но… — Тут на лице Ардиала впервые появились признаки человеческих эмоций, и его глаза триумфально засверкали. — …разве в Косорде побывал хоть один Голос с тех пор, как я его покинул?
— Известно, что в Косорде не было Голоса.
— Значит, она не могла подать такого прошения. А если она подаст его сейчас, я откажу на основании статьи, предшествующей упомянутой, поскольку наша встреча коренным образом все меняет.
Дантио поклонился.
— Свидетель благодарит Голос за его желание следовать святой Аркане. А теперь Свидетель спрашивает: законно ли, когда человека, обладающего легальной властью — в данном случае речь идет о консорте правительницы — изгоняют силой, а люди принимают новую гегемонию и исполняют все приказы, как если бы они были справедливыми?
— Законно. Это записано в главе седьмой, статье девяносто пятой. — Голос не стал возражать, но на его лице появилась тревога.
— Известно, — спокойно продолжал прорицатель, — что через семь лет и семь дней после того, как Косорд лишился консорта, то есть вас, высокомудрый Ардиал, сатрап Терек отпраздновал свадьбу Дочери Ингельд Нарсдор и Хорольда Храгсона, публично объявив, что ее первый брак аннулирован. Также известно, что никаких возражений не последовало.
Ардиал посмотрел на Ингельд, от которой даже в тусклом свете исходило сияние, затем на Бенарда, обнявшего ее обеими руками, и на ухмыляющегося командира охоты Нильса.
— В таком случае мое прежнее утверждение не имеет силы. Я могу соединить узами брака эту женщину и этого мужчину.
— И ты это сделаешь! — громко крикнул Орлад, чтобы его услышали сквозь радостные вопли соратников. — Ты обязательно это сделаешь!
ГЛАВА 20
Дантио Селебр сел, добившись своего. Обычно он избегал свадеб. Во время роскошных празднеств люди часто тратили гораздо больше, чем могли себе позволить. Пир пиром, но что еще нужно для хорошей свадьбы, кроме удобной постели? Более всего Дантио ненавидел характерные для свадеб вспышки чувств — от похоти до плохо скрываемого ужаса.
Сегодняшний праздник роскошью не отличался. Наследная правительница одного из величайших городов Грани выходила замуж за нищего скульптора посреди лесной чащи, в простом деревянном сарае, без единой золотой солонки на столе. Да что там, в зале не было даже свечей! Никто не позволял себе чересчур сальных шуток, ведь невеста была значительно старше большинства присутствующих. Молодожены светились от счастья — видимо, Бенард решил, что бремя консорта не так уж тяжело. Ингельд прекрасно управляла городом, пока сатрап воевал, а уж церемониальные обязанности Рука как-нибудь осилит.
И все же накал страстей был велик, из-за чего у прорицателя возникло ощущение, будто в него поочередно бросают снежками и раскаленными углями. Ардиал Берксон, как и следовало ожидать, превратился в глыбу льда. Хорт Вигсон больше походил на рыбу, чем на человека; лишь прорицатель чувствовал его возбуждение, которое укрист умело прятал. Бедный, одинокий Хорт! Он радовался, что помешал дочери вернуться во Флоренгию и покинуть его.
Голос начал диктовать Бенарду длинную клятву, и тот постоянно запинался, путаясь в сложных оборотах древнего языка.
Обжигающий гнев опалил левое плечо Дантио — гнев Орлада, разумеется. Тот не сумел утолить жажду крови, а его добыча ускользала.
— Ну, брат?
Ох, опять…
— Что «ну»? — спросил Дантио.
— Как мы попадем во Флоренгию?
Вторым источником неприятных чувств служила Фабия, но та была скорее разочарована, чем разгневана. Быть может, хтоническая сила позволяла ей замечать то, что видел Дантио: выход из тупика есть, надо только его найти. Впрочем, сейчас ее мысли целиком занимала церемония.
Орлад покраснел. (Тревога.)
— Не отвечай, если за это тебя предадут анафеме, которой ты так боялся.
Дантио повернулся к нему лицом.
— И боюсь до сих пор.
(Смятение.)
— А я думал, она тебе не грозит. Разве Хорольд не первым нарушил условия договора?
Да, первым, но ведь Дантио об этом не знал и потому все равно виновен.
— Я поступил еще хуже. Можно было просто отказаться отвечать на вопросы Терека, а я ему солгал и стал Фальшивым Свидетелем, нарушив законы нашего культа. У Старейшей не будет выбора, ей придется принять решение против меня, так что наш договор в силе, брат. — Он вздрогнул, ощутив ужас Орлада, и вымученно улыбнулся. — Однако на Флоренгианской грани ее проклятие может меня не достать. Вот почему я еще больше, чем ты, хочу перейти Границу. Это возможно, я только не знаю как.
Младший брат сердито на него покосился.
— Замечательно. Ты ведь сказал, что Следопыт не лжет!
— Да, он искренне боится опасностей, подстерегающих нас на Границе. Тем не менее, когда Фабия спросила, нельзя ли последовать за Салтайей через перевел Нардалборга, а я ответил, что это невозможно, он запаниковал. Хермеск знает решение! Но потом появился Голос, и мы заговорили о другом.
(Ярость.) Орлад сжал кулаки и (это мог увидеть только прорицатель) напрягся всем телом.
— Так что он знает?
— Понятия не имею. Сдается, то же самое известно Хорту Вигсону.
Орлад сурово поглядел на маленького купца.
— Следопытов же нельзя подкупить.
— Зато им можно угрожать. Никто не захочет сердить самого богатого человека Вигелии.
Хорт все еще радовался своей победе.
Наконец церемония завершилась, комнату огласили крики и Бенард поцеловал невесту. В тот же миг Дантио ощутил чувство удовлетворения, охватившее Фабию. Сюрпризы еще не закончились.
— Вроде бы можно больше не беспокоиться, — прошептал Дантио — Наша милая и смертельно опасная сестричка только что раскрыла тайну.
Орлад рассмеялся.
— Знаешь, что я тебе скажу? Иногда она пугает меня даже больше, чем Стралг!
Он направился к Фабии.
Через минуту Орлада также охватило чувство удовлетворения. Дантио последовал за ним сквозь толпу, чтобы поздравить Бенарда — и попрощаться, поскольку путь во Флоренгию, похоже, скоро будет открыт. Так оно и оказалось. Не успел Дантио подойти к новобрачным, как крик Орлада огласил шумный зал:
— Следопыт!
Хермеск собирался выскользнуть в дверь и неохотно обернулся.
— Мой господин?
— Маленькие отряды перемещаются быстрее, чем большие, верно?
(Осторожность — обман.) Следопыту было страшно, и он пытался что-то скрыть.
— Необязательно. Любой отряд движется со скоростью своего самого медленного путника.
— Насколько удалены друг от друга два перевала?
(Страх.)
— В разных местах по-разному.
— Иными словами, иногда они подходят близко друг к другу? Их разделяет меньше мензила?
(Смирение.)
— Да.
(Радость — торжество.)
— Значит, если мы выступим завтра на рассвете, то сумеем пройти по перевалу Варакатс и перебраться на перевал Нардалборг, опередив Салтайю?
Ну конечно! Как же Дантио сразу не догадался! Если они догонят вигелиан и какое-то время будут держаться за ними, то позже заберут у врага оставшуюся еду и дрова.
Гости смолкли. Хермеск вновь начал расписывать трудности путешествия, но Орлад был непреклонен. Он вырвал у Следопыта важное признание: вначале проще идти по перевалу Варакатс, чем по перевалу Нардалборг, а над Первым Ледником они почти сходятся.
Следопыт не терял надежды отвертеться:
— Но это очень опасно! Я отказываюсь участвовать в таком безумном предприятии.
Тут вмешался командир охоты Нильс.
— Перестань, Херм! Зима еще не началась. Молочная река не замерзла. А снег смыло дождем.
Хермеск вздернул подбородок.
— И все же это большой риск. Какую награду я получу?
— А где наш укрист? — спросил командир охоты. — Мастер Хорт, вы сделали такой значительный вклад в свержение тирании Храга. Надеюсь, вы и теперь нам поможете?
На губах Хорта вновь появилась вкрадчивая улыбка. Лишь Дантио видел, какие страсти бушуют в старом укристе. Тот переступил с ноги на ногу.
— Если храбрый Герой Орлад готов рискнуть, я с радостью помогу. Но Фабия с ним не пойдет, а вернется со мной в Скьяр.
— Нет! — Фабия проскользнула между двумя веристами и встала рядом с Хортом.
С той же вкрадчивой уверенностью он продолжал:
— Френа, дитя мое! Путешествие чересчур опасно, а во Флоренгии идет настоящая война. Зачем ты туда поедешь? Родители ничего для тебя не значат, как и ты для них. Что есть в Селебре, чего нет в Скьяре?
Прорицатели знают, как обманчива бывает внешность, но даже Дантио не мог не восхититься тем, какой хищник прятался под овечьей шкурой. Возражения Хорта были вполне логичными и причиняли Фабии боль. (Любовь — жалость — гнев — упорство.) Она действительно любила старого укриста. Он — ее настоящий отец, пусть не по крови, и ей ужасно не хотелось его огорчать. Он стар и болен, у него никого нет, кроме Фабии. И он может потребовать, чтобы она осталась с ним до самой свадьбы.
Увы, он пытался бороться с ситуацией, в которой уже потерпел поражение. Фабия знала, что отмечена судьбой. Как и любой смертный, она видела, что боги столкнули лбами дом Селебры и дом Храга. Хорольд и Терек мертвы. Бенард и Дантио сыграли свои роли. Остались только Орлад и Фабия против Салтайи и Стралга. Разве не для этой борьбы она стала Избранной? Она не в силах противиться своей мрачной богине, глупо даже пытаться.
— Если я останусь, ты будешь счастлив, отец?
О жестокая! Хорт содрогнулся от отчаяния. Счастье было его корбаном. Ничто в мире не могло сделать Хорта Вигсона счастливым.
Он овладел собой.
— Сожалею, моя дорогая, но я не прошу, а настаиваю. Незамужняя женщина должна подчиняться отцу или — в твоем случае — приемному отцу. Если не веришь, спроси у Голоса. А я не могу отпустить тебя в такое опасное путешествие.
— Очень хорошо, я спрошу, — сердито сказала Фабия и крикнула в толпу: — Голос Ардиал? Если женщина еще не вступила в брак, а ее родители недосягаемы, кто отвечает за нее — опекун или братья?
— Опекун? — со знанием дела переспросил Голос. — А была ли она передана опекуну в соответствии с процедурами Арканы — глава шестая, статья восемьдесят вторая?
Конечно, нет, Фабию украли. Только мальчики старше десяти лет могут быть заложниками. Зачитав несколько длинных цитат, Ардиал Берксон объявил, что согласно третьему долгу и некоторым статьям Фабия принадлежит Бенарду Селебру, а не старшему брату (к облегчению Дантио), поскольку тот покинул мир, посвятив себя Мэйн.
Дантио не поставил бы и хлебной крошки на то, что Фабия будет лучше слушаться Бенарда, чем Хорта. Бенард тоже так думал.
— Ты хочешь идти с Орладом?
— Да, хочу.
Рука ухмыльнулся.
— Тогда передаю тебя под его опеку. Голос, сформулируйте это официальным языком. Удачи, брат.
Фабия обняла Орлада. Он поднял ее и закружил.
Однако Следопыт Хермеск тут же бросил очередной камень в пруд эмоций — и от него пошли новые круги.
— Я по-прежнему хочу знать, какую награду получу! Что мне будет за рискованное путешествие по крайне опасным местам в такое холодное время года, да еще с отрядом спятивших детей?
— Сохранишь себе жизнь, — пробормотал Ваэльс, но даже он понимал, что насилие не поможет, поскольку Следопыт дружит с командиром охоты.
В комнате стало тихо. Следопыта невозможно подкупить. Фабия отпустила брата, вернулась к Хорту и взяла его за руки.
— Отец! Ты так много мне дал! Вправе ли я просить тебя о свободе? Принесешь ли ты последнюю родительскую жертву? Разрешишь ли мне вырасти и улететь прочь?
Возможно, она использовала хтоническую силу, чтобы подчинить Хорта, но Дантио заметил лишь очевидную неблагодарность. Все в комнате вздрогнули. Если она научилась такой безжалостности у укриста, то ученик превзошел учителя. Хорт встретил достойного противника.
(Смирение.)
— Назови цену, мастер Хермеск. (Удивление — жадность.)
— Еще десять лет на перевале Йети.
Дантио пришел к выводу, что даже Следопыта можно подкупить.
Однако укрист сразу понял, о чем просит Хермеск.