− Разлетайка? − позвал Кельсер просто для проверки. − Охранитель, ты здесь?
Ответа не было. Вздохнув, он убрал бурдюк в мешок и оглянулся через плечо туда, откуда пришел.
Тут же он вскочил на ноги, выдернул из ножен на боку нож и крутанулся так, чтобы оказаться по другую сторону костра от фигуры в мантии с яркими огненно-рыжими волосами. Человек изобразил приветственную улыбку, но Кельсер заметил у него под кожей шипы. Паучьи лапки, тысячи лапок пробивались сквозь кожу, морща ее хаотичными движениями.
Марионетка Разрушителя. Существо, которое тот создал и направлял на Вин.
− Привет, Кельсер, − сказал Разрушитель губами фигуры. − Мой собрат недоступен. Но если хочешь, я передам ему от тебя послание.
− Не подходи, − сказал Кельсер, держа нож перед собой и инстинктивно потянувшись за металлами, которые он больше не мог поджигать. Проклятье, как их недоставало!
− О, Кельсер, − ответил Разрушитель. − Не подходить? Я вокруг тебя − воздух, которым ты как бы дышишь, земля под твоими ногами. Я в этом ноже и в самой твоей душе. Что значит «не подходи»?
− Ты можешь говорить что угодно, − возразил Кельсер. − Но ты мной не владеешь. Я не твой.
− Почему ты сопротивляешься? − спросил Разрушитель, вышагивая вокруг костра.
Кельсер двинулся в другом направлении, сохраняя расстояние между собой и этим существом.
− О, даже не знаю, − ответил он. − Возможно, потому что ты злая сила разрушения и боли.
Разрушитель дернулся, как будто оскорбившись.
− Ну не надо так! − Он простер руки. − Смерть − это не зло, Кельсер. Смерть − это необходимость. Каждый час должен истечь, каждый день − закончиться. Без меня нет жизни, и никогда бы не было. Жизнь − это изменение, и я представляю это изменение.
− И ты хочешь с ней расправиться.
− Это мой дар, − сказал Разрушитель, протягивая руку к Кельсеру. − Жизнь. Чудесная, прекрасная жизнь. Радость новорожденного, гордость родителей, удовлетворение от проделанной работы. Все это исходит от меня. Но теперь все заканчивается, Кельсер. Эта планета − старик, полностью проживший свою жизнь и теперь испускающий последний вздох. Дать ему отдохновение, которое он требует, − это не зло. Это милосердие.
Кельсер посмотрел на его руку, кожа на которой ходила волнами от давящих изнутри паучьих лапок.
− Но кому я это говорю? − со вздохом произнес Разрушитель, убирая руку. − Человеку, который не принял собственную смерть, хотя его душа стремилась к этому, а его жена жаждала, чтобы он присоединился к ней в Запределье. Нет, Кельсер, я предвидел, что ты не поймешь необходимости смерти. Так продолжай считать меня злом, если так нужно.
− Что плохого в том, чтобы дать нам еще немного времени? − спросил Кельсер.
Разрушитель рассмеялся:
− Ты все тот же вор, ищущий, чего бы спереть. Нет, отсрочка была уже один раз, а потом еще один. Значит, у тебя нет посланий, которые я мог бы передать?
− Конечно есть, − сказал Кельсер. − Передай Разлетайке, чтобы он за меня взял что-нибудь большое, тяжелое и острое и вогнал тебе в задницу.
− Как будто он может мне хоть чем-то навредить! Ты сознаешь, что если бы он был при власти, то никто бы не старел? Никто бы не мыслил и не жил. Если бы все шло, как ему хочется, то все бы застыло во времени и никто не мог бы действовать, дабы ненароком не навредить другому.
− Поэтому ты его убиваешь.
− Как я и сказал, − с ухмылкой ответил Разрушитель, − из милосердия. Время старика давно прошло. Если все, что ты хотел, − это пооскорблять меня, то мне пора идти. Досадно, что ты будешь так далеко от дома, когда наступит конец. Полагаю, ты бы хотел поприветствовать остальных, когда они умрут.
− Это не может произойти так скоро.
− К счастью, может. Но даже если бы ты смог чем-то помочь, ты бесполезен, если будешь находиться здесь. Какая жалость.
«Конечно, − подумал Кельсер. − И ты пришел сказать мне об этом вместо того, чтобы тихо удовольствоваться тем, что я отвлечен моими поисками».
Кельсер сразу догадался, что это западня. Разрушитель хотел, чтобы он поверил в то, что конец очень близок и что путешествие сюда бесполезно.
«Значит, это не так. Охранитель сказал, что не может идти вместе со мной, − подумал Кельсер. − Разрушитель скован подобным же образом, по крайней мере, до тех пор, пока мир не будет уничтожен».
Наверное, впервые за много месяцев ему удалось сбежать от извивающихся небес и от глаз губителя. Отсалютовав Разрушителю, Кельсер собрал костер и начал спускаться с холма.
− Бежишь, Кельсер? − поинтересовался Разрушитель, появляясь на склоне со сложенными на груди руками. Кельсер прошел мимо. − Ты не можешь избежать своей судьбы. Ты привязан к этому миру и ко мне.
Кельсер продолжал идти, и Разрушитель появился у подножия холма в той же позе.
− Те глупцы в крепости не способны тебе помочь, − заметил Разрушитель. − Думаю, когда наступит конец света, я нанесу им визит. Они и так существуют дольше, чем следовало.
Кельсер стоял на краю новой земли из темного камня. Точно так же озеро стало островом. Этот остров был гораздо больше. Океан превратился в континент.
− Я убью Вин в твое отсутствие, − прошептал Разрушитель. − Я убью их всех. Подумай об этом в своем путешествии, Кельсер. Если что-то останется, когда ты вернешься, ты можешь мне понадобиться. Спасибо за все, что ты для меня сделал.
Кельсер ступил на океан-континент, оставив Разрушителя на берегу. Кельсер почти видел скрученные нити силы, оживившие эту куклу и дающие ужасающей силе голос.
Проклятье. Все эти слова − ложь. Он знал это.
Но они все равно причиняли боль.
Часть 5. Айри
Подкрадываться гораздо легче, если у тебя, по сути, нет тела.
Кельсер передвигался молча, бросив плащ, мешок и посох. Хотя здесь попадались растения, ему удавалось проходить через них, даже не шурша листьями.
Пульсирующий свет исходил от крепости, возведенной из белого камня. Это был не город, но что-то очень похожее. Свет обладал странными свойствами: он не казался обжигающим и не мерцал, в отличие от пламени. Что-то вроде известкового светильника? Кельсер подкрался ближе и остановился возле одного из разбросанных здесь странных скалистых образований. Оно было усеяно шипами, свисающими как ветви.
Стены самой крепости слегка светились. Туман? Нет, оттенок какой-то не такой, слишком синий. Держась в тенях скал, Кельсер обогнул здание, направляясь к более яркому источнику света позади крепости.
Оказалось, что это огромный светящийся шнур толщиной с древесный ствол. Он медленно и ритмично пульсировал, а исходящий от него свет был того же оттенка, что и стены, только более яркий. Похоже, что это какой-то энергетический канат, протянувшийся на значительное расстояние и видимый в темноте за многие мили.
Через большие ворота позади крепости канат тянулся внутрь. Подкравшись ближе, Кельсер обнаружил бегущие по каменным стенам тонкие линии энергии. Они разветвлялись на все более мелкие, подобно светящейся сетке вен.
Крепость оказалась высокой, внушительной, как цитадель, с отвесными стенами, но без украшений. Отдельных укреплений вокруг нее не было. По крыше ходили стражники, и, когда появился один из них, Кельсер прижался к земле. Он мог полностью погрузиться в нее и стать практически незаметным, пусть для этого и требовалось припасть к земле и вдавливаться до тех пор, пока макушка не скроется из виду.
Стражники его не заметили. Поднявшись с земли, он подошел вплотную к стене крепости. Приложив руку к светящемуся камню, он получил образ каменной стены далеко отсюда, в ином месте. Незнакомая страна с поразительными зелеными растениями. Ахнув, он отдернул руку.
Это были не камни, а духи камней − такие же, как и дух его костра. Их перенесли сюда и выстроили здание. Он вдруг перестал чувствовать себя таким сообразительным от того, что раздобыл себе посох и мешок.
Снова прикоснувшись к камню, он посмотрел на зеленый пейзаж. Это было то, о чем говорила Мэйр, − земля под ясным голубым небом.
«Другая планета, − решил он. − Которая не разделила нашей участи».
Проигнорировав на мгновение образ этого места, он надавил пальцами на призрак камня. Как ни странно, камень оказал сопротивление. Стиснув зубы, Кельсер надавил сильнее. Ему удалось погрузить пальцы дюйма на два, но глубже не получилось.
«Это свет, − подумал он. Вот что его отталкивает. − Выглядит немного похоже на свет душ».
Что ж, он не может проникнуть сквозь стену. Что теперь? Он вернулся в тень поразмыслить. Может, попытаться пробраться через ворота? Он обошел здание, некоторое время это обдумывая, и вдруг почувствовал себя глупцом. Поспешно вернувшись к стене, он прижал руки к камню, погружая пальцы на несколько дюймов. Затем сделал то же другой рукой.
И начал подниматься по стене.
Хотя он утратил способность отталкиваться, поджигая сталь, новый метод оказался довольно эффективным. Он мог держаться за стену где угодно и был практически невесомым. До тех пор, пока он сохранял сосредоточенность, подниматься было легко. Образы страны с зелеными растениями здорово отвлекали − нигде ни частички пепла.
В глубине души он всегда считал цветок Мэйр сказкой. И, несмотря на то, что это место выглядело странно, оно привлекало его нездешней красотой. Было в нем что-то невероятно заманчивое. К сожалению, стена продолжала выталкивать его пальцы и поддержание хватки требовало много внимания. Кельсер продолжал двигаться. Насладиться роскошными видами зеленой травы и красивых холмов можно и в другой раз.
Хорошо, что на одном из верхних этажей оказалось окно, достаточно большое для того, чтобы в него залезть. На верху крепости было бы трудно скрываться от стражников. Кельсер скользнул в окно и попал в длинный каменный коридор, освещенный паутиной силы, текущей по стенам, полу и потолку.
«Энергия призвана удерживать камни от исчезновения», − подумал он. Все души, которые он нес с собой, начинали разрушаться, а эти камни оставались твердыми и целыми. Тоненькие линии силы каким-то образом поддерживали души камней и, возможно, в качестве побочного эффекта препятствовали людям вроде Кельсера проникать сквозь стены.
Кельсер крадучись пошел по коридору. Он не знал, что ищет, но он ничего не добьется, если будет просто сидеть снаружи и ждать.
Сила, текущая в этом месте, продолжала поддерживать образ другого мира и, как с неудовольствием обнаружил Кельсер, энергия как будто бы проникала и в него самого. Смешивалась с энергией его души, которая, в свою очередь, уже прикоснулась к силе Источника. На несколько коротких мгновений Кельсер начал считать, что это место с зелеными растениями выглядит нормальным.
По коридору разнеслось эхо голосов, говорящих на странном языке с произношением в нос. Готовый к этому, Кельсер вылез из окна и повис снаружи.
Мимо него по коридору торопливо прошли двое стражников. Выглянув им вслед, Кельсер увидел, что у них на плечах пики и одеты они в длинные белые с голубым камзолы. Они были белокожими и выглядели как выходцы из какого-нибудь доминиона, если не считать их странного языка. Они говорили очень живо, и когда до Кельсера донеслись слова, он подумал… Он подумал, что может разобрать некоторые из них.
«Да. Они говорят на языке открытых полей, зеленых растений. Края, откуда взяты эти камни и где находится источник этой энергии…»
−…практически уверен, что что-то видел, господин, − говорил один стражник.
Слова странным образом поразили Кельсера. С одной стороны, ему казалось, что они должны быть неразборчивыми. С другой стороны, он тотчас понимал, что они имеют в виду.
− Как тренодийцу удалось проделать такой путь досюда? − фыркнул другой стражник. − Говорю тебе, это немыслимо.
Он прошли в дверь на другом конце коридора. Заинтригованный, Кельсер взобрался обратно. Значит, стражники видели его снаружи? Похоже, что тревогу не объявили, поэтому если его и заметили, то лишь мельком.
Он подумывал о бегстве, но все же решил последовать за стражниками. Хотя большинство воров-новичков стараются избегать охранников, опыт Кельсера подсказывал, что лучше сесть им на хвост, потому что они всегда держатся вблизи от самых ценных предметов.
Он не знал, могут ли они каким-нибудь образом причинить ему вред, но понимал, что лучше это не проверять, поэтому держался от стражников на почтительном расстоянии. Миновав несколько поворотов коридора, они достигли двери и вошли в нее. Подкравшись, Кельсер приоткрыл ее и был вознагражден обзором большого зала, в котором небольшая группа стражников устанавливала странное устройство. В центре сиял большой желтый драгоценный камень размером с кулак Кельсера. Он светился еще ярче, чем стены. Драгоценный камень окружала, удерживая на месте, решетка из золотистого металла. Вся конструкция была размером с настольные часы.
Прячась за дверью, Кельсер подался вперед. Этот драгоценный камень… он стоил целое состояние.