− Если только я это не остановлю, − возразил Кельсер.
Женщина улыбнулась.
− Давай без этой снисходительности, − огрызнулся Кельсер, вставая и опрокидывая стул. − Я намерен это остановить.
− Этот мир угасает, Выживший, − объяснила Крисс. − Стыдно признаться, но я не знаю, как спасти его. Я пришла с надеждой, что смогу помочь, но теперь я даже не могу попасть в физическую реальность.
− Кто-то разрушил врата, − заметил Наж. − Кто-то невероятно безрассудный. Наглый. Тупой. Не…
− Ты преувеличиваешь, − перебил Кельсер. − Странник объяснил мне, что я натворил.
− Кто? − спросила Крисс.
− Приятель с белыми волосами, − ответил Кельсер. − Долговязый, с острым носом и…
− Проклятье! − выругалась Крисс. − Ему удалось добраться до Источника Вознесения?
− Да, он оттуда кое-что спер, − припомнил Кельсер. − Кусочек металла.
− Провались оно все! − Крис посмотрела на своего помощника. − Нам нужно идти. Мне жаль, Выживший.
− Но…
− Мы уходим не из-за того, что ты рассказал, − объяснила она, вставая и помогая Нажу собирать вещи. − Нам в любом случае пора. Эта планета умирает; как бы я ни желала лицезреть смерть Осколка, я не рискну находиться так близко. Мы будем наблюдать издалека.
− Охранитель думал, что ты сможешь помочь, − возмутился Кельсер. − Наверняка ты что-то можешь сделать. И есть что-то, что ты можешь мне рассказать. Это не может быть концом!
− Прости, Выживший, − мягко сказала женщина. − Возможно, если бы я знала больше, если бы смогла убедить Ари ответить на мои вопросы… − Она потрясла головой. − Все будет происходить медленно, Выживший, в течение нескольких месяцев. Но это случится. Разрушение поглотит этот мир, а человек, когда-то известный как Ати, не сможет это остановить. Даже если бы ему было не все равно.
− Все, − прошептал Кельсер. − Все, что я знал. Каждый человек на моей… моей планете?
Наж нагнулся, поднял огонь, и тот погас. Он просто сложил в ладонях небольшое пламя, и Кельсеру показалось, что он заметил при этом клуб тумана. Кельсер одним пальцем поднял складной стул и, прежде чем передать Нажу, отвинтил снизу один болт и спрятал в кулаке.
Наж взвалил на спину походный мешок, завязанный бечевкой, и посмотрел на Крисс.
− Останься, − обратился Кельсер к Крисс. − Помоги мне.
− Помочь тебе? Да я и себе-то помочь не могу, Выживший. Я в изгнании, но даже если бы не это, у меня нет возможностей остановить Осколок. Наверное, мне вообще не следовало сюда приходить. − Крисс замялась. − И мне правда очень жаль, но я не могу взять тебя с собой. Твой бог будет следить за тобой. Он узнает, где ты, потому что в тебе его частичка. С тобой даже говорить было опасно.
Наж передал ей мешок, и она закинула его за плечо.
− Я остановлю его, − твердо сказал им Кельсер.
Крисс подняла руку и изобразила пальцами незнакомый жест, судя по всему, в знак прощания. Развернувшись, она пошла прочь с поляны в гущу зарослей, а Наж последовал за ней.
Кельсер сник. Поскольку стулья унесли, ему пришлось сесть прямо на землю. «Ты получил по заслугам, Кельсер, − сказал он самому себе. − Возжелал танцевать с богами и воровать у них. Нечего теперь удивляться тому, что ты пытался прыгнуть выше своей головы».
Шелест листьев заставил его подняться на ноги. Из полумрака вышел Наж. Невысокий мужчина остановился у края брошенного лагеря. Тихо выругавшись, он шагнул вперед, снял с пояса нож вместе с ножнами и протянул Кельсеру.
Помедлив, Кельсер принял зачехленное оружие.
− Неважное место досталось тебе и твоему народу, − тихо проговорил Наж. − Но оно мне даже нравится. Губительные туманы и прочее. − Он указал на запад. − Они обосновались там.
− Они?
− Ари. − ответил он. − Они продвинулись гораздо дальше нас, Выживший. Если кто-то и знает, как помочь тебе, так это они. Ты найдешь их там, где земля снова становится твердой.
− Становится твердой… − проговорил Кельсер. − Озеро Тириан?
− Дальше. Гораздо дальше, Выживший.
− Океан? Это же в бессчетном количестве миль отсюда. Дальше Фармоста!
Похлопав его по плечу, Наж развернулся, собираясь догонять Крисс.
− Есть ли надежда? − окликнул его Кельсер.
− А если я скажу «нет»? − обернулся Наж через плечо. − Что, если я скажу, что нахожу твое положение весьма плачевным? Разве это изменит твои намерения?
− Нет.
Наж поднес пальцы ко лбу в подобии салюта.
− Прощай, Выживший. Позаботься о моем ноже. Я им очень дорожу!
С этими словами Наж исчез во тьме. Какое-то время Кельсер смотрел ему вслед, а потом сделал то, что казалось ему разумным.
Проглотил болтик, выкрученный из складного стула.
3
Кельсер бежал. Бегущий человек всегда куда-то стремится, находится в движении, у него есть цель. Кельсер в этом очень нуждался.
Он миновал окрестности Лютадели и устремился вдоль канала, чтобы придерживаться нужного направления. Как и озеро, канал был здесь вывернут наизнанку и представлял собой скорее длинную узкую насыпь, чем желоб.
Кельсер на ходу пытался еще раз обдумать противоречивые образы, впечатления и идеи, которые он пережил в том месте, где мог воспринимать все. У Вин получится победить это существо. В этом Кельсер был уверен так же, как и в том, что сам он не сможет одержать верх над Разрушителем.
Однако с этого момента его замыслы становились более неопределенными. Эти люди, Айри, работают над чем-то опасным. Чем-то, что, вероятно, можно использовать против Разрушителя.
Это все, что ему остается. Охранитель оказался прав − в том межвременном пространстве нити были слишком узловатыми, слишком эфемерными, чтобы дать ему что-то большее, чем просто расплывчатое впечатление. Но по крайней мере он мог сделать хоть что-нибудь.
Поэтому он бежал. На простой шаг не было времени. Он хотел снова стать алломантом и поджечь пьютер, чтобы добавить силы и выносливости. Этими способностями он владел такое короткое время по сравнению со всей его жизнью, но они очень быстро стали его второй натурой.
У него больше не было этих умений, он не мог на них полагаться. К счастью, без тела он, похоже, не уставал. По крайней мере, пока не останавливался и не задумывался над тем, что он должен уставать. Это не было проблемой. Если что-то и удавалось ему хорошо, так это лгать самому себе.
Кельсер надеялся, что Вин сможет продержаться достаточно долго, чтобы их всех спасти. Это был ужасно тяжелый груз для ее хрупких плеч. Если бы он мог переложить часть на себя!