– Да что ж это я, совсем с ума спятил? Моя семья в заточении, а я про красильню думаю! – вслух отчитал себя Каспар, а жеребец, решив, что ругают его, перешел на спорую рысь.
Внезапно он фыркнул, и из-за куста на дорогу выскочил вооруженный луком оборванец. Он с ходу натянул тетиву, Каспар припал к лошадиной гриве, и стрела с шумом пролетела на два фута выше него. Пока разбойник пребывал в замешательстве – ведь он промахнулся с трех шагов, Каспар пустил жеребца прямо на него и каблуком в лоб сшиб злодея на землю.
Остановив коня, он соскочил на дорогу и прислушался. По листьям тихо шелестел дождь, но никаких посторонних звуков слышно не было – видимо, оборванец был один. Мардиганец тоже вел себя спокойно и потянулся к уже начавшей желтеть жесткой траве.
Оборванец застонал, открыл глаза и принялся ощупывать лоб, затем поймал на себе недобрый взгляд Каспара.
– Убьешь? – спросил он, садясь.
– А ты как думаешь?
– А мне теперь все едино. Если жратвы не достану, к вечеру, должно, помру. Ну в крайности – к утру, так что давай, убивай.
Оборванец опустил голову, смиряясь с судьбой. Выглядел он сильно исхудавшим, штаны и надетые одна на другую холстяные рубахи порядком износились и никогда не были стираны. Неумело согнутый лук и несколько кривых стрел валялись в стороне, на поясе висел отточенный обломок кинжала – видимо, им оборванец брился (бороды он не носил). Чуть в стороне возле куста лежала грязная холщовая котомка с вывалившимися на траву сухими кореньями.
– И много народу ты загубил на этой дороге?
– Где там, – отмахнулся оборванец. – Я первый день как на промысел вышел и сразу вот – в лоб получил.
Он снова ощупал лоб и надувающуюся на нем шишку.
– А до этого где промышлял?
– На западной дороге, но там мне тоже не везло, только выскочил перед телегой, кобыла-дура возьми да и лягни меня с перепугу. Так мужик соскочил с телеги да оглоблей меня – она у него запасная в телеге лежала. Едва ноги унес, два дня потом в лесу отлеживался. – Оборванец вздохнул. – Не идет у меня разбойный промысел, не приучен я к нему. Да и неудачлив по жизни.
Они помолчали. Оборванец из-под кустистых бровей взглянул на Каспара и спросил:
– Ну так что?
– Что? – не понял Каспар, он снова погрузился в невеселые думы.
– Убивать-то будешь или нет? А то ведь я встану – если мне еще жить придется, так на сырой земле сидеть не надобно.
– Вставай, – сказал Каспар, подобрал лук и поломал об колено.
– Зачем же ты так? – возмутился оборванец. – Жизнь подарил, а инструмента пропитания лишаешь!
– Это не инструмент, а срам один. До города ты и без него дойдешь.
– А чего в городе делать? Там мне никто не подает, а воры, если прознают, что товар с рынка таскаю, прирежут. У них там быстро.
– Быстро, – согласился Каспар, садясь в намоченное дождем седло. – У тебя чего в сумке-то – небось имеются еще харчишки?
Оборванец бросился к забытой котомке, поднял ее и заботливо сложил обратно рассыпанные корешки.
– Это что за коренья у тебя? От болезни, что ли?
– Не обращай внимания. – Оборванец накинул на плечо сделанный из бечевки ремень и сдвинул сумку на поясницу – подальше от глаз незнакомца.
– Так что ты в ней прячешь? – усмехнулся Каспар, он заметил смущение горе-разбойника.
– Это мои «дела давно минувших дней». Большего не скажу.
– Ну и не надо. Сейчас пойдешь в город, найдешь кабак «Черный дрозд» и будешь ждать меня до самой темноты.
– Зачем это? Меня там судорога голодная скрутит, в «Черном дрозде» потрошка куриные варят, дух идет на всю улицу.
– Так ты зайдешь да покушаешь этих самых потрошков, а потом меня будешь ждать.
Оборванец вновь хотел возмутиться: как это он может откушать потрошков, если у него не то что медяка, куска хлеба черствого уже три дня как в котомке не водилось? Однако заметив в руке незнакомца тугой кошель, замер.
– Вот тебе на пропитание и за службу, чтоб меня ждал.
Каспар бросил монетку, и оборванец ловко поймал ее на лету.
– Серебро, чтоб я сдох! – воскликнул он и тут же попробовал монету на зуб. – Целый рилли! Эх, дурья я башка, ну дурак! Ну дурак! – неожиданно стал причитать он и хлопать себя по макушке.
– Да в чем же ты дурак, ведь целый рилли получил? – удивился Каспар.
– Дак если б я в тебя не промахнулся, теперь бы весь кошелек мой был!
– Дурак, право слово, – усмехнулся Каспар. – Ладно, не спеши. Тебя как звать?
– Лакоб.
– Не спеши, Лакоб, может, у тебя еще серебра и поболе окажется. Дай срок.
С этими словами Каспар хлопнул мардиганца по крупу и поскакал по дороге на Ливен.
– Значит, уговорились! У «Черного дрозда»! – крикнул ему вслед оборванец.
Каспар только махнул рукой.
11
Не останавливаясь возле своего дома, Каспар проскакал по улице Бычьего Ключа и свернул налево, чтобы миновать запруженную в этот час Рыночную площадь.
Он промчался грязными переулками, где жили колбасники и на весь квартал воняло требухой, и выскочил перед самыми Южными воротами – это был самый короткий путь к коневодческому хозяйству Табриция, одного из лучших в округе коннозаводчиков.
На протяжении многих лет Каспар покупал, брал в аренду и содержал в его конюшнях лошадей. Вот и теперь он намеревался воспользоваться его услугами. Пару лет назад Табриций-старший отошел от дел – годы брали свое, и он больше не мог так крепко торговаться, как это делал его сын, но и с ним Каспару приходилось уже иметь дело.
– Здравствуйте, ваша милость! – поклонился Каспару какой-то горожанин.
– Здравствуй, дорогой, – ответил тот, не представляя, что это за человек.
Навстречу попались три телеги с холстом, и Каспар не утерпел, чтобы не спросить:
– Куда холсты везете, ребята?
– На красильню Фрая, ваша милость, – ответил один из возниц.
– А откуда везете?
– С Лицкера, ваша милость.
– Ну везите.
Каспар снова хлопнул коня по крупу и поскакал дальше. В Лицкере, что находился на границе герцогства и владений лорда Кремптона, из местного льна ткали хорошие холсты. Они славились до самого Харнлона, а может, и дальше.
Когда Каспар подъехал к высокому забору владений Табриция, залаяли сторожевые собаки, да так много, что он удивился. Стоявший у ворот охранник с суковатой дубиной тотчас признал гостя и крикнул в приоткрытые ворота:
– Его милость Каспар Фрай пожаловал! – Затем распахнул ворота шире и с улыбкой произнес: – Добро пожаловать, ваша милость.
– И тебе быть здоровым, – ответил Каспар, проезжая во двор.
– А чего же вы без шляпы, ваша милость?
– Дома забыл!
Навстречу дорогому гостю уже спешил молодой Табриций, на ходу застегивая пояс и прожевывая вареную конину – Каспар застал его за обедом.
– Здравствуйте, ваша милость, давненько не виделись!
– Давненько, дорогой.
– Герцогский строевой? – сразу угадал коннозаводчик, кивая на лошадь.
– Он самый, от щедрот его… – Каспар вздохнул. – Лошадки мне нужны.
– Такие же строевые?
– Да, строевые. Чтобы при уздечках, под седлами и с сумами по обе стороны, но масти чтобы неброской.
– Понимаем, – кивнул молодой Табриций и принялся выковыривать ногтем застрявшие меж зубов жилы.
– Почем возьмешь?
– Ну…
Заводчик поскреб затылок. Неловко было задирать цену перед давнишним покупателем, но и продешевить не хотелось.
– По четыре золотых, ваша милость, кони нынче дороги, недавно на севере мор был…
– Хорошо, я согласен.
– Сколько лошадок вам потребуется?
– Думаю, шесть-семь, но на всякий случай держи десяток.
– Добудем десяток, шесть штук у меня сейчас есть, остальных с хутора пригоню. К какому сроку вам надо?
– К седьмому дню.
– Будет сделано. А почему вы без шляпы, ваша милость? Погода нынче сырая.
– Да… – Каспар отмахнулся. – Дома забыл.
– Корша, принеси мою шляпу, ту, что на подоконнике в прихожей! – крикнул молодой Табриций в сторону распахнутой двери, чем снова вызвал переполох среди многочисленных собак.
– Откуда столько собак, раньше вроде не было? – спросил Каспар.
– Дык третьего дня конокрады чуть было не забрались. Одного охранника покалечили, другого ушибли. Еле отбились.
Выбежала нечесаная служанка, на ходу стряхивая с хозяйской шляпы невидимую пыль.
– Вот, господин Фрай, берите. – Табриций взял у служанки шляпу и передал Каспару. – Такой покупатель, как вы, нам здоровым нужен.
12
Распорядившись насчет лошадей, Каспар отправился на Рыночную площадь и там попытался нанять телегу и двух сторожей. Приехавшие на базар возчики рады были подработать, но везти поклажу в Ангулем побаивались.
– Да ну, хозяин, побьют нас там или в ров скинут, – покачал головой один из отказавших, бородатый мужик.
– Да за что же побьют, милейший? – недоумевал Каспар. – Отдашь мешки да и домой двинешь.
– Нет, хозяин, у герцога солдат полно, а солдат как мужика увидит, так в морду дать норовит. Мы уже ученые.
Среди шумного торжища Каспару все же удалось отыскать того, кто не побоялся поехать в замок. Им оказался возница, доставивший в Ливен воз веников. Торговля у него шла бойко, и товара оставалось совсем немного.
В охранники вызвались пойти двое помощников мясника, их хозяин уже отторговался, и до вечера они были свободны. Сговорившись на рилли для возчика и по семи крейцеров для сторожей, Каспар назвал улицу, описал дом, куда нужно подъехать, и отправился туда верхом, чтобы приготовить мешки с вещами Генриетты и детей.
Взбежав по лестнице и распахнув дверь, Каспар понял, что в спешке они даже забыли запереть дверь. Впрочем, теперь это было не так важно. Спустившись в бельевую комнату, он зажег свечу и свалил в большой мешок все, что попадалось под руку, потом забросил его на плечо, и в этот момент с улицы донесся шум подъезжающей телеги.
Возле двери Каспар остановился и прислушался – в доме было непривычно тихо. Наполнится ли он голосами снова или будет продан как бесхозное имущество?
Вспомнив о шпорах, Каспар достал из сундука свои старые, приладил их на сапоги и, взяв мешок, вышел за дверь.
Когда он спустился по лестнице во двор, снова заморосил дождик. Вытащив мешок на улицу, Каспар передал его двум дюжим мясникам – те забросили его на телегу, а возница заботливо укрыл поклажу чистой рогожей.
– Скажите солдатам, что это вещи для семьи Каспара Фрая, – объяснил Каспар и отдал деньги.
– Доставим в целости, не сомневайся, ваша милость! – пообещал возница и ударил лошадь кнутом, мясники разбежались и запрыгнули на телегу, с собой у них были отесанные дубины.
Каспар постоял немного, глядя им вслед, потом отвязал мардиганца от коновязи и вскочил в седло – ему еще предстояло сделать многое. Семь дней – не так уж много, если под рукой нет подходящей команды, поэтому Каспар решил управиться со всеми приготовлениями, а в оставшееся время заняться поисками людей.
Первым делом он навестил знакомого пекаря и заказал сорок фунтов подсоленных галет, оттуда отправился к мяснику с заказом на сто фунтов соленой свинины. После мясника Каспар нанес визит кузнецам на Оружейной улице и долго препирался с ними, поскольку те не желали делать скидок даже на залежалый товар.
– Железо нынче дорого, господин Фрай, – жаловались они. – А уголь, а дрова? Кирпича хорошего огнестойкого достать трудно – за все дерут денежку.
В конце концов Каспар согласился на их условия, деньги у него имелись в достатке, чтобы заплатить какую угодно цену, и торговался он больше по привычке. Он попросил шесть-семь комплектов лат на людей «обыкновенного склада», небольшие круглые щиты, называвшиеся харнлонскими, и легкие шлемы без височных щитков, с кожаными подкладками.
Заказ был большой, Каспару со всех лавок принесли образцы, чтобы он выбрал подходящее, а чего не было – заказал.
Разобравшись с кузнецами, Каспар покинул их и, держа лошадь на поводу, двинулся дальше пешком – его оружейник, гном Боло, жил недалеко.
13
В мастерской гнома Каспара встретил сын Боло – Вольдерет. За последние двенадцать лет он стал значительно шире в плечах, но отца ростом так и не обошел. Как и в прежние времена, Вольдерет увлекался шашками, однако играл по большей части сам с собой, выкраивая свободное время за счет работы. Боло это не нравилось, и он неоднократно грозился сжечь шашечную доску – обещал, но не делал, доска была полированная, из двух сортов дерева, и стоила денег, а деньги Боло уважал.
– Ваша милость, как же давно вы у нас не были! – воскликнул Вольдерет.
– Отца твоего я чаще видел.
– Я его сейчас позову!
Гном соскочил с высокой гостевой табуретки и, грохоча подбитыми железом башмаками, сбежал в подвальную часть дома, где располагалась мастерская. Сегодня там было непривычно тихо, вместо жужжания сверл и ударов молотков едва слышалось короткое «вжик-вжик», «вжик-вжик».
Вскоре стихли и эти звуки, послышались торопливые шаги, в приемную поднялся сам Боло с забавными стеклянными блюдцами на носу.
– А-а, Каспар Фрай пожаловал, – произнес он несколько напряженно. – Неужели с винтом что не так?
– Нет, – успокоил его Каспар. – С винтом все в порядке – воду качает исправно. Я тебе «Железный дождь» принести хочу…
– Вот, я знал! – неожиданно воскликнул гном и захлопал в ладоши. – Я знал! Я надеялся, что этот день когда-нибудь наступит и мои труды не пропадут! Я знал!
Смешные стеклышки упали с носа гнома, но он поймал их и, протерев большим клетчатым платком, водрузил на место.
– Это что у тебя? – спросил Каспар.
– Где, ваша милость? – спросил гном, расплываясь в радушной улыбке.
– На носу. Что за стеклышки?
– Ах вот вы о чем! Это очки, такое специальное приспособление для мастеров по тонкой работе. Это мне родственники привезли из-за южных морей, там очень умные гномы. – Боло вздохнул. – Не нам чета.
– Понятно, – произнес Каспар, так ничего и не поняв. Впрочем, он давно отчаялся понимать гномов и принимал их обычаи и повадки как должное.
Боло снял «блюдца», завернул в платок и убрал в карман кожаного фартука.
– Ваша милость, у вас есть возможность получить страшное-престрашное оружие необыкновенной силы! И всего за… пятьсот дукатов!
– Пятьсот дукатов?! – переспросил Каспар. – Да за пятьсот дукатов я найму двести человек пехоты и стану у них бювардом. Зачем мне за пятьсот золотых какое-то оружие? Экий ты глупый гном сделался, Боло, должно, это от старости.
Боло спокойно перенес вспышку гнева постоянного и богатого клиента, а затем сказал:
– Ваша милость, а давайте я покажу вам эту штуку в действии и вы сами решите, стоит покупать столь дорогую вещь или лучше обойтись двумя сотнями пехоты?
Гном был хитер. Гном был очень хитер, и Каспар это понимал, но не мог отказаться от возможности посмотреть на очередное чудо-оружие Боло, тем более что в прежние времена гном никогда не обманывал его ожиданий.
– Изволь, – кивнул Каспар. – Неси свое оружие, но покупать его я не буду, даже не проси. А поглядеть – изволь, я готов.
И Каспар со скукой на лице уселся на высокий табурет.
– Сию минуту все вам доставим, господин Фрай, вы пока отдыхайте, – медовым голосом произнес Боло и, утерев нос замасленной ладошкой, убежал в мастерскую.
Каспар вздохнул. Правильно ли он поступил, поддавшись на уговоры гнома? Тот затребовал целую кучу золота, и этому не следовало потворствовать, поскольку… Но тут до Каспара дошло, что экономить золото больше ни к чему. Если он не выполнит условие молодого герцога, то погубит свою семью и потерю эту уже не возместить всем золотом мира. А значит, следовало хвататься за любую соломинку – кто знает, может, именно новая машинка Боло и даст ему перевес в какой-то решающей битве.
Послышались торопливые шаги, и в сопровождении Вольдерета в прихожую – она же демонстрационный и испытательный зал – вошел Боло. Он был серьезен и торжественен и даже снял по такому случаю засаленный фартук, оставшись в просторной ситцевой рубахе.