— Лилька, с тобой всё в порядке? — обеспокоено глядела на меня подруга.
— Ага, — с той же счастливой улыбкой ответила ей, не в силах оторваться от прекрасного подарка.
Не буду ничего объяснять, придёт время, расскажу. Я так привыкла хранить это в секрете. Хотя сейчас для этого и не было причин.
— Про букет не забудь, там записка, может, что новое написал твой поклонник, — напомнила мне Милка, осознав, что объяснений моего странного поведения не будет.
С трудом оторвавшись от ножей, взяла в руки букет. Ничего нового: “С Новым Годом, Цветочек”.
Весь день просидела в комнате, привыкая к ножам, примеривала крепления к сапогам и одежде, и лишь не прыгала от счастья, хотя очень хотелось. Но это было бы совсем как-то по-детски. Совет уехал восвояси, праздник-то закончился. Они и так приехали раньше, чтобы с подопечными пообщаться да разузнать о пропаже ведьм. Чего они порешали с Малахитницей, было не ясно, но никаких новых указаний не поступало. Милка рассказала, что раньше, до появления академии, Малахитница тоже состояла в Совете, и была представительницей людей. Но потом ушла с этого поста, заняв должность ректора.
Милка весь следующий деньгде-то пропадала, лишь ближе к ночи вернулась.
— Лиля, я завтра домой уезжаю, на каникулы, поехали со мной, мама будет рада, — предложила подруга, не желая оставлять меня в одиночестве после ссоры с барсом.
— Нет, Мил, спасибо, я здесь останусь, буду в тренировочном зале заниматься, в библиотеку схожу, — не хотелось мне обременять Милкину семью.
— А может, всё-таки со мной? — настаивала подруга.
— Нет, — покачала головой, — я, правда, тебе благодарна за приглашение, но хочу остаться здесь.
— Ладно, — вздохнула подруга, — только пообещай, что за пределы академии одна ни ногой. Кицунэ тоже здесь остаются, так что они за тобой присмотрят, я с Хакком поговорю.
Кивнула головой как послушная девочка. Всё-таки с кицунэ будет веселей, чем в полном одиночестве.
На следующий день все разъехались, включая Милку и оборотней. Последнее меня очень радовало, я всё ещё злилась и была обижена. Может, за эти каникулы пойму, что, несмотря ни на что, смогу его простить, а может и наоборот, решу, что он мне не нужен, и всё это было ошибкой. В общем, мне нужно было время для раздумий, и я его получила.
Академия опустела. Стало тихо. Мало кто остался на каникулы в академии, все разъехались по домам и друзьям. Только малая часть адептов осталась в академии. Кто-то подтягивать и закрывать хвосты, кто-то просто не захотел уезжать из города, в основном это были те, кто жили в маленьких поселках. И дело тут даже не в расстоянии, в городе был портал, который мог отправить хоть на другой конец планеты, просто в городе всё же веселей, чем в таких посёлках. Остались и те, кому ехать было некуда, вроде меня и студентов по обмену. Им на время обучения запрещалось покидать пределы города, в котором находилась академия. Мне такая политика была непонятна, но решения ректора не оспаривались.
Днём я просиживала в библиотеке, пытаясь отыскать всю возможную информацию об огненных драконах. Оказалось, что этот вид драконов очень малочислен. А всё из-за того, что в заточении Аспида в камень принимали участие только эти драконы, другие же, владеющие инойстихией, не могли никак подействовать на это существо и остались не у дел. Вот в борьбе с этим злом и погибло очень много драконов, а так как эта раса могла иметь потомство только от истинных пар, которыхвстретить не так-то просто, то и восстановление численности шлоочень медленно. Но мне такое положение вещей игралона руку, всё же, когда таких драконов мало, то и поиски должны происходитьлегче. Найти же ведьму, которая является моей мамой, практически невозможно. Это как искать иголку в стогу сена, в который регулярно подсыпают ещё.
Если уставала от поисков информации, которые пока были безрезультатны, читала травологию, она у нас все пять лет будет, так что знания лишними точно не окажутся. Либо, с разрешения учительницы, варила зелья. В этом деле вообще практика была необходима. С каждым разом зелья взрывались всё реже, и я надеялась, что наступит тот момент, когда они перестанут устраивать фейерверки вообще.
Вечером тренировалась. Не хотелось за каникулы расслабляться и терять форму. Ножи пока не брала с собой, хотя руки чесались. Справедливо рассудив, что буду ими заниматься на уроках по владению оружием, оставляла в комнате.
Очень часто на тренировках ко мне присоединялись кицунэ, они даже показали парочку приёмов из их культуры. Очень похоже на каратэили тхэквондо, я в них не разбиралась и разницы не видела. Это тоже было необходимостью для меня, потому что, помимо владения оружием, у нас вводят вместо физической подготовки уроки рукопашного боя. А я в этом вообще ноль. Полный.
В детском доме частенько случались драки, и между девчонками тоже, но это стихийные драки, не думаю, что тренер Вяземский будет давать нам уроки вырывания волос и выцарапывания глаз. Ах да, ещё и укусы были в ходу. Хотя, с учётом моей трансформации и длинных клыков, это становилось грозным оружием и опасным приёмом. Только, скорее всего, запрещённым в глазах Вяземского. Так что я внимательно наблюдала за парнями и старалась повторить всё, что они показывали, получалось неплохо. К тому же, с моим ростом и комплекцией, я была шустрей и поворотливей высоких и массивных парней, что было моим преимуществом.
Где-то в середине каникул мы с ребятами-кицунэ решили прогуляться по городу. Там устроили ярмарку, построили ледяной городок и множество горок, так что мы решили повеселиться. Да и каникулы стремительно летели вперед, а значит, скоро снова настанут трудовые будни и будет не до веселья.
Но нашим планам не суждено было сбыться. Не дойдя нескольких метров до выхода из парка в город, увидели мужчину. Его лицо было залито кровью, он был без сознания и, казалось, был мертв. Парни рванули к нему, нащупали пульс — живой. Мы все выдохнули. Он был одет, если те лохмотья, которые остались, можно было назвать одеждой, в форму адепта нашей академии. Тем страшнее стало за него.
Я подошла ближе. Вскрикнула, и чуть было не упала в обморок. Слёзы потекли по щекам.
— Парни, скорей потащили его в академию, к лекарям, — поднимая на руки тело, сказал Хакк. — Лиля, ты его знаешь? — спросил он меня.
Кивнула, я не могла и слова вымолвить от страха, это был фей — Сашка. Гад, конечно, но смерти ему никогда не желала, так что сейчас очень боялась за него. Сердце бешено колотилось где-то в районе горла.
— Кто же тебя так отделал, парень? — оглядывая свою ношу, спросил Хакк.
— Пожалуйста, быстрее, — попросила я Хакка, сглатывая ком. Имы припустили к академии.
Парни потащили Сашку к целителям. Я побежала к ректору, чтобы сообщить о случившемся.
— Господи, только бы он выжил, — шепталая, бегом поднимаясь к кабинету ректора. Он не заслужил смерти, кто же его так потрепал. Мне было очень страшно за него, ведь, судя по его виду, он мог умереть в любую секунду. Лишь надежда на то, что мы успели вовремя, немного успокаивала.
Ввалилась в кабинет ректора без стука. Малахитница сидела за столом и занималась какими-то бумагами. Оторвала взгляд от бумаг и вопросительно посмотрела на меня.
— Госпожа Малахитница, там… Там… Там Сашка, — пыталась отдышаться и не всхлипывать я, — он… Он весь, — от страха начала заикаться, а по лицу вновь побежали слёзы.
Малахитница, видя моё состояние, встала, налила стакан воды и протянула его мне.
— Выпей и объясни в конце концов нормально, что случилось? — приказала женщина.
Кивнула, взяла стакан и залпом его осушила, вдохнула пару раз глубоко, пытаясь успокоиться, и заговорила:
— Мы с ребятами в город пошли, гулять, а в парке, недалеко от академии, увидели Сашку, он в снегу лежал, без сознания, и… и — снова начала всхлипывать, вспоминая, в каком он был состоянии, когда мы его нашли — и весь в крови.
— Какой Сашка? И что с ним случилось?
— Адепт Волхов, фей, который меня в этот мир перенес. Яне знааааю, что случилооось, — провыла я.
— Где он сейчас, адептка? — обеспокоенно спросила ректор.
— Его ребята к целителям потащили, — ответила, утирая слёзы.
— Хорошо, идём, — ректор взяла меня за руку и потащила на выход.
Я еле поспевала за ней, она стремительно шла к лекарям. Мы пересекли двор за считанные минуты и оказались в целительском крыле.
Парни стояли в сторонке и наблюдали за целителями, которые сейчас, что-то делали у кровати Сашки. Я подошла к парням.
— Как он? — спросила шёпотом, обращаясь к Хакку.
— Не знаю, ещё ничего не ясно, целители молчат, — также шёпотом ответил парень.
Малахитница позвала одного из целителей, чтобы узнать, как пострадавший. Целитель отошёл от кровати, и передо мной открылась ужасающая картина.
Парня раздели и обмывали целители, чтобы потом залечить, я видела его от головы до пояса, но и увиденного было достаточно, чтобы понять — дело плохо. На Сашке живого места не осталось. Щека разорвана, глаз заплыл, крылья превратились в лохмотья, на теле три параллельных рваных раны, как от когтей, от плеча до бока, пересекая всю грудь. Из ран сочилась кровь. Он был очень бледен, губы посинели. Было не ясно, выживет ли он, хотя, если целители суетятся, значит, не всё потеряно. Мои губы задрожали, а из глаз, в который раз, брызнули слёзы. Хакк приобнял меня за плечи, пытаясь успокоить. Парни и сами выглядели очень обеспокоенно.
“Это что ж за зверь на него напал”, — подумала я, в ужасе разглядывая парня.
— Адепты, благодарим за помощь, — сказала ректор, — вы свободны, — намекая на то, что нам здесь делать нечего, продолжилаона.
— А с ним всё будет в порядке? — спросила я, глядя с надеждой на целителя.
— Всё будет нормально, — кивнул тот, — сейчас подлечим, пару дней полежит, отдохнёт и будет, как новенький, — ответил целитель. — Вы вовремя его принесли, ещё бы минут пятнадцать, и он либо замерз бы, либо умер от потери крови.
Фуууух, прямо камень с души упал. Жить будет, а это главное. И я, уже успокоившись, отправилась вслед за парнями. Те шли молча, всё-таки стресс испытали все. Не каждый день видишь окровавленного, умирающего человека… или не человека. Тем более так зверски растерзанного.
Решила, что завтра зайду к нему проведать и узнаю, что же случилось, и кто его так знатно потрепал.
Половину ночи не могла уснуть. Закрывая глаза, видела Сашку со страшными ранами, лишь под утро забылась сном, периодически вздрагивая и просыпаясь.
Проснулась уже после обеденного времени. Но я не расстраивалась, схожу к печке, выпрошу пирожков и пойду к фею.
— Здравствуй, печечка, — прибежав в столовую, поздоровалась с ней.
— Привет краса-девица, ты что ж это совсем не бережешь себя, на ужине вчера не была, да и сегодня половину дня где-то пропадала, — ворчала печка, — вона какая бледная ходишь, народ пугаешь.
— Ох, печечка, да беда с Сашкой случилась, вот и пропадала, всю ночь не спала, а сегодня всё на свете проспала, покормишь?
— Слыхала, слыхала, — протянула печка, — покормлю, конечно, жалко тебя, совсем заморишь ведь себя.
— Мне бы пирожков с малинкой, — мечтательно протянула я. Уж очень они вкусные у печки.
— Никаких пирожков! — голосом строгой бабушки, сказала печка, — Пока не поешь нормально, о пирожках и не заикайся!
На столе со скатертью-самобранкой появилась тарелка с тушёными овощами и мясом, рядом стоял стакан с морсом и свежий хлеб.
— И пока всё не съешь, ко мне не возвращайся, — приказала печка.
Я была не против, есть хотелось безумно, просто, и к Сашке хотелось скорее попасть, и узнать, как парень, да что всё-таки произошло. Схватила тарелку, стакан с морсом и уселась за ближайший стол. Умяла всё за пару минут и потопала к печке с чувством выполненного долга и насыщения. Наелась так, что дышать было трудно. Но пирожков взять надо было.
— Вот, так-то лучше, и не голодай больше! — сказала напоследок печка. А на столе появились столь любимые мною пирожки.
Взяла один в зубы, остальные завернула в платок и потопала в целительское крыло, навещать Сашку. Надеялась, чтоон уже очнулся.
В целительском крыле было тихо. Заглянула в палату к Сашке. Он лежал на спине с закрытыми глазами. На щеке не осталось и следа от вчерашних повреждений. Одет был в белую сорочку и белые хлопковые штаны. Его лицо было спокойным и не отдавало смертельной синевой.
Я подумала, что он спит, и уже собиралась уходить, когда он открыл глаза.
— Лиля? Ты что здесь делаешь? — спросил он, глядя на меня, переминающуюся у порога.
— Да вот, пирожков тебе принесла, — помахала я свёртком.
— Аааа, ну так чего стоишь, проходи.
Я прошла, взяла стул у соседней кровати, положила пирожки на прикроватную тумбу и села рядом с ним.
— Ты как? — спросила первым делом парня. Выглядел он гораздо лучше, чем вчера, только излишняя бледность выдавала его недомогание.
— Нормально, только слабость чувствую, ни встать, ни сесть не могу, но мне сказали, что завтра уже будет лучше, а послезавтра выпишут. Так что на занятия пойду вместе со всеми.
— Это хорошо, — сказала я, думая, как бы спросить о произошедшем, но, не придумав ничего путного, решила спросить в лоб.
— Саш, а что с тобой случилось? Как ты оказался в таком состоянии у академии?
Парень поморщился от воспоминаний, но всё-таки начал свой рассказ.
А дело было так. Сашка на каникулы уехал к родным, но решил вернуться пораньше, чтобы начать писать какую-то курсовую. Приехал в город, встретил знакомых, ну и загулял с ними. Дело было на окраине города. Ближе к утру всё-таки отправился в академию. Голова трещала с похмелья и он шёл, не обращая ни на что внимания. И вот, в одном из переулков на него напала какая-то девушка со спины и начала рвать крылья.
— Я сначала и не понял, что произошло, начал вырваться, а она меня скрутить пытается и куда-то тащит, — вспоминал фей, — силищи у неё, как у здорового мужика, — даже как-то восхищенно сказал он.
— Начал от неё отбиваться, она когтями по лицу прошлась, да по груди, а я же на артефактике учусь, боевых заклинаний не знаю, ну и дал ей в морду, да рванул бежать. А она, что странно, даже не пыталась меня догнать. Сумасшедшая какая-то. До парка добежал, ночь на улице, народу нет никого, кровь хлещет, сил не осталось, рухнул в снег, а дальше ничего. Глаза открыл вчера вечером уже здесь. Вот и всё, — закончил парень.
— А как девушка выглядела? — задала закономерный вопрос.
— Так если бы я видел! — воскликнул парень, — она в плаще была, на голове капюшон, ни фигуры, ни лица не разобрать, да и не до этого было.
— А с чего ты взял, что это девушка? — справедливо заметила я, — может, мужчина всё-таки?
— Да не, точно девка, я ей когда по лицу попал, она вскрикнула, — объяснил Сашка — так что, это либо оборотница, либо дракайна какая.
М-да, картина не воодушевляющая. Попробуй теперь найди эту девушку.
— Вот такая история. Я уже госпоже Малахитнице всё рассказал, она говорит, что возможно, это та самая, что ведьм похищает.
— Ну а ты-то здесь при чём? Не очень-то ты на ведьму похож, — заметила я.
— Я то же самое сказал, а Малахитница говорит, что со спины за фею могли принять. Всё же мужчин феев не так уж и много, а у меня волосы длинные, в косу заплетены.
Посмотрела на него, ну, в принципе, возможно, если в тёмном переулке и со спины.
— М-да, всё может быть, — задумчиво проговорила я.
— Лилька, а ты не знаешь, как я тут-то оказался? — спросил фей.
— А тебе не сказали? — тот покачал головой, — так это мы с кицунэ тебя нашли. В город пошли и на тебя наткнулись, вот и принесли тебя к целителям. Выглядел ты, я тебе хочу сказать, ужасно. Я думала, ты умер, — в конце перешла на шёпот.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Сашка, — если бы не вы… — мотнул головой, отгоняя неприятные мысли, — с меня причитается.
— Забудь, — махнула я рукой, — за это не надо благодарить, любой бы так сделал. Не оставлять же умирать в такой ситуации.