Сволочь! И главное возразить мне не чего: он скрутил меня в течение нескольких секунд. Я даже ни разу не задала его кинжалом!
— И не сверкай так глазами, змееныш. Это тебе не поможет. Стоило раньше думать с кем связываться, — ни на мгновение не ослабляя хватки, волк свободной рукой растянул узел галстука и отбросил ненужную больше вещь. Я проследила за полетом атласной серебристой змейки, не особо желая задумываться над тем, что меня ждет. С убийцами обычно не церемонились…
Змееликая! Лишь об одном прошу: пусть он не узнает! Иначе будет война! Прошу тебя о последней милости — пусть он не поймет…
Богиня не ответила. Но я чувствовала, как нервно бьется хвостик тотемной змейки. Не покинь меня, не оставь…
— Интересно, кого мне стоит поблагодарить за тебя. Как только выясню — обязательно сделаю это, потому что вкус у нашего «доброжелателя» явно есть, — как-то расслабленно произнес волк. Я мысленно возрадовалась: если он хоть на минуту утратит контроль, то у меня появится шанс.
— Даже не думай, змееныш. То вино, что ты так беспечно выпила, значительно снижает скорость реакции, зато обостряет чувствительность. Его дают всем рабыням, — и словно желая доказать свои слова, он опустил свободную руку на мою грудь…
Краска бросилась к лицу. До этого момента меня нисколько не смущал мой наряд: что змеи, что ожерелье из золотых бусин — какая разница, лишь бы закрывали то, что нужно. Но одного я не учла точно: мои маленькие сестрички никогда бы не бросили меня, не выставили бы так постыдно мое тело на показ, как этот выкидыш ювелирного искусства.
— Нет, я определенно поблагодарю этого дарителя, прежде чем убить, — пробормотал волк, наклоняясь и губами исследуя так бесстыдно вынырнувший из золотых бусин сосок.
Великие боги[3]! Чем я прогневала вас?!
Кожа там, где ее касались мужские губы вспыхивала огнем. Жар проникал в кровь и напряженным биением замирал внизу живота.
— Карамель? — желтые глаза волка довольно сощурились, — это кто ж тебя догадался в ней искупать? Мало того, что доставили и упаковали, неужели еще и глазурью покрыли?
Губы волка скользнули чуть ниже, на обнаженную кожу живота. Сердце билось как бешенное, и его удары эхом отдавались по всему телу.
Ясноокая Исида…Защитница, зачем ты позволяешь это? Зачем?..
Протяжный стон вырвался из груди, когда разгоряченной кожи едва уловимо коснулся язык…
— А ты, змееныш, не так хладнокровна, как кажешься.
Проклятье! Знал бы ты, волк, насколько ты прав! Моя чувствительность и без того уже вошла во все дворцовые сплетни. А ты еще и это зелье подмешал! Если я не умру сегодня, то потом продемонстрирую тебе все… на своей шкуре все прочувствуешь!..
Мысли в голове стали путаться. Вспомнилось, как во время обучения наставники часто восторгались моей восприимчивостью, мне не надо было долго настраиваться на то или иное действо, стоило только прислушаться к телу и все приходило само…
И сейчас это сводило с ума!
Боги, спасите дочь свою! Клянусь, я не стану больше противиться вашей воле… я покорюсь…
— Спокойнее, красавица. Что же Марк там намешал, что ты уже себя не контролируешь…
Я открыла глаза (оказывается, я уже успела зажмуриться…) и озадаченно посмотрела на мужчину. Мыслей в голове не было, только жажда. Моя чувствительность была не столько даром, сколько проклятьем. Бывали моменты, когда все мое существо сжигал дикий неконтролируемый голод… мне хотелось коснуться живой плоти, почувствовать ее тепло…
Но никогда прежде он не был так силен.
Я инстинктивно потянулась к единственному живому источнику тепла, находящемуся в зоне досягаемости. Руки, выскользнув из чужих пальцев, нетерпеливо пробежали по ряду пуговиц на белой рубашке — одежда только мешает. Мужчина, удивленно замер, но мне было не до его чувств. Все мое тело впитывало тепло, исходящее от такого близкого, но такого чужого существа.
Избавившись от ненужной вещи, я на мгновение отстранилась, позволив взгляду коснуться его кожи первым. С левой стороны над темным соском замерло изображение волчьей головы[4]. Где-то на грани разума скользнуло что-то важное, касающееся этого знака, но мне было не до этого. Хотя на мгновение все происходящее показалось мне… неправильным?..
Я отогнала назойливую мысль и потянулась мужчине. Подушечки пальцев покалывало от нетерпения, хотелось коснуться живого тепла, почувствовать биение энергий…
И я растворилась в своих ощущениях. Восприятие обострилось до предела. Я даже смогла уловить удовлетворение волка-тотема, когда скользнула губами по нему…
Я пила чужое тепло и дарила свое, ни мгновения не сомневаясь больше, что все идет так, как и должно. Но вот мужчину что-то явно беспокоило.
— Может, переберемся на кровать? Там удобнее. Честное слово, — чужое дыхание коснулось кожи, складываясь в какие-то слова.
Да какая к Сету кровать? Чем его этот пушистый ковер не устраивает?
Недовольство радужной коброй завозилось внутри. Но я подавила его, принимая чужие правила игры.
Плавным движением я перетекла в вертикальное положение. Собственное тело казалось удивительно легким, полным силы. Дернув головой, я на пробу выполнила парочку довольно сложных танцевальных па. Ожерелье послушно зашелестело в такт, бусины в волосах отбивали ритм. И я отдалась старому другу — танцу — с готовностью. Бешено билось в груди сердце, тело плавилось в волнах движения, кожа горела от чужих поцелуев и силы. Я могла бы танцевать вечность, но чужие руки обхватили мои плечи, а потом, обжигая дыханием, у самого уха прошелестел голос:
— Довольно. Хватит сводить меня с ума, лучше сбрось свои тряпки.
Я засмеялась и, выскользнув из чужих объятий, бросила:
— А ты попробуй поймать.
Глухое рычание вырвалось из груди волка (отчего-то я только сейчас вспомнила, чья суть скрывалась в человеческом теле). Он кинулся ко мне, но я успела увернуться. Магия танца еще не покинула тело до конца, и для меня ничего не стоило начать новую игру.
Голод немного притупился, но не исчез полностью. Ладно, ничего страшного не случиться, если я подразню его еще немного. Перезвон золотых бусин ожерелья, глухой звук ударов деревянных и костяных украшений в волосах задавали особый ритм полутанца-полуигры. Змея и волк кружили по комнате, с трудом сдерживая рвущийся наружу голод. Наверно, со стороны это выглядело… странно, завораживающе и странно. Но зрителей у нас не было…
И все-таки он меня поймал. С глухим рыком повалив меня на кровать, он подмял меня под себя, не давая возможности ускользнуть снова. Я лишь улыбнулась, пробегая пальцами по обнаженной груди волка. В ответ он, нащупав на моей спине застежку, избавил меня от пыточного устройства, выдаваемого за произведение ювелирного искусства. Я бесстыдно выгнулась навстречу его губам. Волны возбуждающего жара прокатывались под кожей и напряжением замирали в животе. Вопреки всем моим надеждам голод лишь креп…
На грани восприятия упрямо продолжало мельтешить что-то важное, но чужие ласки не давали думать, да и не хотелось ни о чем вспоминать. Слишком долго я сдерживала эту потребность, слишком давно меня никто не касался… А когда его пальцы распутали завязки на поясе юбки, то мне стало не до рассуждений и уж тем более не до воспоминаний.
— Кобра? — то ли удивленно, то ли задумчиво спросил он, добравшись, наконец, до моего тотемного знака внизу живота.
Ну, кобра. Что его не устраивает? Впрочем, и меня кольнуло что-то важное, связанное с этим знаком, но стоило тотемной змейки выгнуться навстречу мужским губам, как этот вопрос решительно потерял свою актуальность. Даже мир утратил свое значение, рассыпься он сейчас — я бы даже не заметила этого. Остался только голод, сжигавший тело и душу… и существо способное его притупить…
Ласки становились все бесстыднее. Жажда невыносимее. Но это ощущение — болезненно-сладкое, — когда идешь по грани, хотелось растянуть… В желтых глазах волка я видела то же желание. Эта игра настолько затянула, что не хотелось ее обрывать так быстро. Мы вели друг друга по узкому карнизу над бездонной пропастью, одновременно желая соскользнуть вниз и опасаясь этого…
— Да не напрягайся ты так. Расслабься. Позволь мне вести тебя, змееныш.
Я повиновалась инстинктивно, как привыкла повиноваться более сильному. И в награду получила улыбку. Она странно смотрелась на жестком человеческом лице, но было в ней что-то особенное, чарующее…
Невольно я улыбнулась в ответ. Теперь уже ни единая клеточка моего тела не сомневалась в верности избрания… Да и поздно, если честно, было отступать…
— Все хорошо. Спокойно, — тихий голос волка, обволакивал сознание, заставлял верить ему. Тело само раскрылось ему навстречу. Боль вспыхнула внезапно, разгоняя туман в сознанье, напоминая о чем-то важном… но быстро утонула в лавине других ощущений…
Уже засыпая, я поближе подползла к волку и положила голову на его плечо.
Тепло. Уютно. Хорошо.
А что еще нужно для счастья?..
Лоурес кай Вулф
Я рассеяно гладил по волосам внезапно свалившееся на голову счастье. Зверь удовлетворенно спал внутри, даже ушами не шевелил, заявив, что в ближайшее время его лучше не беспокоить. Впрочем, не могу его не понять: эта девочка смогла совершить невозможное и унять животный голод. Да, давно я так не растворялся в звере. Обычно он брал верх только в битве, оставляя все остальные забавы на человеческую часть души.
Надо же! Оказывается, в храме Змееликой водятся очень страстные жрицы. Даже не смотря на свою неопытность. Ну, кто мог подумать, что девчонка-убийца окажется такой?.. Наверно, существую еще янтарный клан, они бы ее с руками оторвали — огонь, а не женщина.
Вот только что-то упорно беспокоит, словно тревожный звоночек звенит на краю восприятия.
Змееликая не сильно печется о целомудрии своих жриц, так что с этой стороны никаких проблем быть не должно. Но тогда что мешает мне заснуть? Уж конечно не присутствие под боком змеи — волчицы порой бывают намного опаснее. Взять хотя бы ту же Виторию. Я и днем-то не рискну к ней спиной повернуться, а уж ночью… Нет, эта девочка намного безопаснее. Раз уж я оказался сильнее, то заказ аннулировался, причем по вине заказчика — не точно указал степень «опасности» жертвы.
Интересно все же, кто мог поступить так глупо? Мало того, что засветился при заказе (не так много людей посещает храм Змееликой, и вычислить противника особого труда не представляет), так еще и послали какую-то девчонку. Без сомнений она способна заворожить любого: когда она танцует только и думаешь об ожерелье то приоткрывающем, то снова прячущем от глаз небольшие холмики грудей… да, и юбка хоть и длинная, но в разрезе, доходящем до узорчатого пояса и исключающем даже намек на белье, то и дело появлялась стройная ножка…
Да, танцуя со змеями жрицы, определенно, приобретают ни с чем не сравнимую грацию. Собственно, именно это ее и выдало. Как глава серебряного дома, я часто бывал на праздниках в храме Змееликой и отличить их технику танца от остальных смогу.
Хм… а ведь раньше я ее не видел. Ни на одной службе она не танцевала. Странно, обычно это что-то вроде экзамена на зрелость.
Жаль будет возвращать ее в храм. Вот так и начинаешь жалеть, что убить тебя пытаются только пару раз в год. Впрочем, услугами служительниц Змееликой воспользовались впервые.
Интересно, змееныш, что ты скажешь утром? Не думаю, что обрадуешься моей компании. Не знаю, что тебя захватило, но это явно было чем-то посторонним. Обычно неопытные девицы не ведут себя столь… уверенно.
Я осторожно коснулся ее макушки губами, впитывая приятный аромат карамели. Мне всегда нравился этот запах, он напоминает мне о ярких солнечных днях, которые я провел в бабушкином поместье. От ее рук всегда пахло карамелью. Помню, когда я еще был щенком, то часто засыпал у нее на коленях. Тогда я только-только стал оборачиваться и контролировать боль обращения был не в состоянии, а бабушкины руки словно снимали ее…
Эх, змееныш, давненько я об этом не вспоминал.
Она словно в ответ на мои мысли потерлась щекой о мое плечо. Тотемный волк в ответ на это приоткрыл один глаз, сладко зевнул и снова погрузился в сон.
Стоп. Теперь ту же мысль только медленнее.
Тотем. Ее тотем — змея. Кобра. А кобра — это… Найа?!..
Но тогда…
Всемогущий Атум! Не может быть! Ведь единственная Найа — дочь Императора. Шайрем. А если вспомнить, где именно расположен тотемный знак…
Я едва сдержал рвущиеся наружу ругательства. Я затащил в постель будущую Императрицу.
Интересно, мне зачтутся прошлые заслуги перед короной и меня просто по-тихому прикончат или истребят весь клан как изменников?..
Что же ты наделала, змееныш? И что наделал я?
Да, такого мне не простят…
А не за этим ли тебя посылали?..
Не важно. Теперь я хотя бы знаю, почему ты так странно себя вела. Тактильный голод. Тебя учили его сдерживать, учили избегать прикосновений, а при твоей восприимчивости — это было пыткой. Да и Марк с этим своим зельем…
Мда… ну и влипли же мы! Но кто бы мог подумать, что маленький змееныш окажется радужной коброй?
Я в последний раз коснулся губами ее волос, пытаясь запомнить этот ее аромат, а потом осторожно выбрался из кровати.
Спи, принцесса, а мне надо завершить кое-какие дела. Не могу же я оставить Марку собственные долги в наследство!
Шайрем кайри Найа
Проснулась я как всегда мгновенно. Для меня никогда не существовало той размытой полосы ощущений, которая так свойственна людям. Еще через мгновение я поняла, что нахожусь не в своей комнате в храме, а в волчьем логове. А потом, словно выжидая именно этого момента, перед глазами пронесся весь вчерашний вечер…
О, боги! Что же я сделала?!
И чтобы окончательно растоптать меня, вспомнилась метка-тотем на груди волка…
— За что? Ну почему именно он? Проклятье! Это же был вожак стаи. Нет, клянусь именем Змееликой, я найду и убью этого заказчика! Медленно. С наслаждением.
Но прежде все равно придется разобраться с ситуацией.
Во-первых, я ошиблась. Или, что вероятнее, — меня ввели в заблуждение. Заказ поступил не на вожака стаи, а на его заместителя. В договоре ясно было указано, что устранить необходимо того, кто будет исполнять обязанности главы во время его отсутствия.
Из-за какой-то нелепой ошибки сломано столько жизней…
Да, достанется и мне и волку. Отец, может, и закрыл бы глаза на этот случай, но брат не простит. Он не любит, когда трогают его вещи, а я — его вещь. И, к несчастью, его мнение вероятнее всего и окажется решающим…
Проклятье! Ведь только-только ситуация в кланах нормализовалась! Отец столько сил приложил, чтобы волки и десмоды прекратили войну, и все без толку: как только вампиры почувствуют слабину (а без вожака клан в разы станет слабее) они снова нападут…
Боги, ну почему сейчас?! Ведь так хорошо все было…
Я выбралась из кровати, еще хранящей запах волка, оделась и прошлась по комнате, пытаясь найти свой кинжал. Он лежал все там же на полу, куда его отбросил Вулф. Я наклонилась и осторожно взяла в руки свое оружие. Контейнер с ядом еще цел, так что кинжал все еще был опасен: стоит только поцарапать им и нажать на большой алмаз в ручке, как в кровь будет впрыснут яд. В этот раз я заправляла «сладкий сон» — самый безболезненный из всех известных. И противоядие к нему достать так же сложно, как и сам яд. Гуманная смерть. Человек просто засыпает и уже больше не просыпается. А еще, как и большинство алхимических ядов медленного действия, он довольно быстро (сразу после остановки сердца жертвы) распадается на безопасные составляющие, а следовательно даже волки-алхимики не смогли бы его обнаружить…
Хватило бы простого укола… это почти безболезненно, а сам яд действует еще нежнее…
Назойливая мысль крутилась в голове, не желая меня покидать. Впрочем, она меня преследует уже три года, с того момента, когда я поняла, кем именно должна стать по воле богов…
Я — змея. С рождения. Но тотемный символ появился на теле только после сложного обряда и занял вполне определенное место. Мать клана. Нет, не так: я всего лишь очередная женщина Императора, только мой ребенок должен стать его наследником. Боги, ну почему я?! У отца кроме меня есть еще три дочери — но стать «невестой» Шайтана должна именно я. Ненавижу! Судьбу. Отца. Брата. Всех!