Избушка отреагировала мгновенно. Муромец едва успел отвести коня на безопасное расстояние, как домик на курьих ножках с диким скрипом совершил предписанный маневр, и перед богатырями предстало его крыльцо.
Старое, почерневшее от времени, заваленное пустыми бутылками из-под «Балтики №9».
Муромец велел обитательнице избушки выбросить помело через дверь, освободить заложников и выходить с высоко поднятыми руками.
Молчание было ему ответом.
Муромец повторил требования, снова не дождался ответа, спешился и поднялся на крыльцо.
Подергал дверь, обнаружил, что заперта, вышиб хилую конструкцию ногой и исчез внутри избушки. Через минуту из зловещего домика выбежали шестеро ребятишек и скрылись в том же направлении, что и первый мальчик. Последним вышел Муромец.
– Пусто, – сообщил он. – Будем ждать.
Ступа заходила на посадку грамотно, со стороны солнца, а потому богатыри не могли сразу же броситься в атаку и эффект неожиданности был ими утерян.
Ступа мягко приземлилась на траву, скрюченная старушка с неожиданной ловкостью перепрыгнула через бортик и наставила в сторону богатырей помело.
– Русским духом от вас пахнет, – сообщала она. – Несмотря на то что не все вы русские. Помылись бы вы, а?
Реджи засмущался, а богатыри не обратили на этот выпад никакого внимания.
– Значит, так, – сказал Муромец. – Ты нарушила условия Договора, поэтому будешь наказана. Немедленно и летально. Желаешь сказать последнее слово?
– Желаю, – сказала Баба-яга и заголосила: – Ой вы, гуси-лебеди, летите сюда, старушку беспомощную обижают!
Воздух вокруг наполнился хлопаньем крыльев.
– Ни хрена себе гуси, – пробормотал Муромец.
Реджи было понятно его удивление. Новоявленные птицы не имели ничего общего ни с гусями, ни с лебедями. Они больше смахивали на птеродактилей и размахом кожистых крыльев, и длинными, чуть изогнутыми на конце клювами. Поскольку они постоянно кружили над богатырями, сосчитать их точное количество было затруднительно. Реджи прикинул, что птичек никак не меньше двадцати.
Алеша с Добрыней натянули луки, Реджи схватился за револьверы.
ГЛАВА 20
Бойтесь ложных пророков
Сектанты на площади оплакивали убитого инквизитора Стефана и не торопились с выламыванием дверей. У храма не было второго выхода, так что пленникам некуда было деваться.
Внутри это заведение не было похоже на кафедральный собор. Огромный пустой зал, в котором не имелось даже скамеек для верующих, окна-бойницы, в которые не смог бы пролезть и обратившийся в нетопыря вампир, чадящие факелы вдоль стен. Пол был земляной и даже не очень ровный.
Единственным намеком на культовое назначения строения были небольшой алтарь, воздвигнутый у противоположной от двери стены, и статуя высотой в человеческий рост, изображавшая, очевидно, самого ангела Джебраила. Судя по изображению, местное божество было не самым приятным из возможных. Крыльев у ангела, провозгласившего себя Мечом Создателя, в наличии не имелось. Зато у него оказалось четыре руки. Верхняя пара сжимала два меча, в нижней левой был щит, а в нижней правой – отрезанная человеческая голова. Голова была натуральной и даже довольно свежей. Наверное, местные жрецы время от времени обновляли эту часть экспозиции.
Гарри передернуло. Он представил, что и его голова могла занять место в руке воинственного божества.
Джек Смит вытащил пулемет, опоясался патронными лентами и стал похож на представителя какого-нибудь партизанского движения. Не хватало только бороды и черного берета.
– Неужто ты собираешься их всех перестрелять? – поинтересовался Гарри.
– Если ты не предложишь альтернативного варианта, то да, собираюсь, – сказал стрелок. – Лично я иных перспектив не вижу.
– Предлагаю подойти к этому вопросу творчески, – сказал Гарри.
– И что же делать? Выйти к ним и прочитать лекцию о милосердии и терпимости?
– Молиться.
– Что?
– Молиться и взывать к местному божеству, – сказал Гарри.
– Ты сошел с ума или как? – поинтересовался стрелок – Если уж простые верующие собирались разорвать нас на части, то что с нами сделает их кумир?
– Ничего, – сказал Гарри и принялся взывать к ангелу Джебраилу: – Слышь, приятель, поговорить надо.
И постучал костяшками пальцев по каменному лицу статуи.
Джек приготовился к длительному ожиданию и сел на пол, обернувшись лицом к двери и положив пулемет на колени. Он не был маньяком, но готовился совершить массовое убийство. По его мнению, с упертыми сектантами можно разговаривать только на одном языке – языке свинца.
Джек и раньше имел дела с сектантами, и предложенный им метод еще ни разу не давал осечки.
Гарри продолжал взывать к божеству, и с каждым следующим оборотом речи призывы становились все более и более непечатными.
По мнению стрелка, волшебник выбрал странный способ разговаривать с представителями сверхъестественного мира.
А божество взяло, да и ответило. Статуя заскрежетала и сдвинулась с постамента. Ни оружия, ни отрубленной головы она из рук не выпустила.
Джек пожал плечами и вытащил из саквояжа пару гранат. С ожившими статуями он тоже имел дело раньше.
Гарри и бровью не повел, словно каждый день общался с кровожадными ангелами и беседы с ними вошли в привычку.
– Ну что же ты, камрад Джебраил, такое творишь, – заявил Гарри с наглостью, которой сам от себя не ожидал, – Заставляешь себя ждать, когда встречи с тобой требует волшебник. Некрасиво это, честное слово.
– Зачем звал? – хмуро спросил бескрылый ангел.
– Разговор есть. Хочу тебе последний шанс предоставить.
– Последний шанс на что?
– На сохранение паствы, – сказал Гарри. – Видишь ли, все пять сотен твоих почитателей стоят снаружи и думают, что загнали нас в угол. А на самом деле они просто оказали нам услугу и собрались в кучу, чтобы нам было проще с ними покончить. Так уж сложилось, что они напали на нас первыми, кстати, похоже, что сделали они это по твоей наводке. А мы, волшебники, народ мстительный. Да и у стрелка руки чешутся пустить их всех в расход.
– И чего ты хочешь?
– Выйди к ним и прикажи спокойно нас пропустить, – сказал Гарри. – Иначе мы выйдем сами, и мало никому не покажется.
– Ты боишься, колдун. Если бы ты мог уничтожить всех моих верующих, то не вел бы переговоры со мной.
– Я бы не вел, но стрелок настаивает, что даже самыми отвратительным и вонючим козлам должен быть предоставлен последний шанс. Это первое правило его ордена.
Джек Смит решил ничему не удивляться. Хотя о новом первом правиле своего ордена услышал впервые.
Но на всякий случай стрелок решил поддержать игру волшебника.
– Это я так, для проформы предложил у тебя спросить, – сказал он Джебраилу. – Но ты не соглашайся. Я пострелять люблю. Особенно по таким крупным движущимся мишеням, да еще и из пулемета.
– Думай, – сказал Гарри самоназванному ангелу. – Даю тебе пять секунд.
– Ладно, – сказал Джебраил. – Я согласен. Подождите здесь.
Всю ночь они шли не останавливаясь, стремясь оставить между собой и сектантами как можно большее расстояние.
Конечно, Джебраил явился к сектантам и объяснил им новую политику партии, которая заключалась в том, что чужеземцев надо отпустить, потому что они хоть и еретики, но люди джебраилоугодные, однако доверять свои жизни слову сектантов, пусть они даже дали его собственному божеству, бригада не рискнула.
Да и божества славятся своими переменчивыми настроениями.
Как только взошло солнце, Джек предложил устроить небольшой привал и выпить кофе. Спустя десять минут весело трещал костер, кипела в котелке вода, а волшебник со стрелком наслаждались утренними сигаретами.
Гарри был благодарен стрелку за этот перекур. В последнее время он сильно уставал. Битва с зомби, разборки с сектантами и последовавший за ними марш-бросок окончательно вымотали молодого волшебника. Даже полученный ночью «левел ап» не слишком помог.
Стрелок же выглядел так, словно мог пройти еще столько же и выдержать пару дополнительных стычек как с зомби, так и с инквизитором Стефаном.
Гарри затушил окурок о траву и потянулся за кофе.
– А ты молодец, – сказал Джек. – Честно говоря, когда ты начал взывать к этому их ангелу, я думал, что ты попросту свихнулся. Я и предположить не мог, что ты способен разрулить ситуацию без стрельбы.
– Мелкие идолы слишком сильно зависят от верующих в них людей, – сказал Гарри, – и ровным счетом ничего не могут сделать тем людям, которые в них не верят. Так что это каменное чучело не могло представлять для нас прямой опасности. И избежать конфронтации было больше в его интересах, чем в наших. Скажи, а ты действительно был готов выйти и перестрелять всех сектантов? Всех до единого? До самого последнего человека?
– Разумеется, – сказал Джек. – Твое решение проблемы элегантно, бескровно и, может быть, является самым правильным решением. Но оно противоречит моим принципам и принципам моего ордена. Мы оставили за своей спиной пятьсот живых, уязвленных и озлобленных врагов. Конечно, маловероятно, что нас когда-нибудь снова занесет в эти края, но если занесет… Тогда твои переговоры нам еще аукнутся. У стрелков нет правила относительно козлов и последнего шанса. Козлы заслуживают только одного права – права на смерть.
– Милосердие чуждо вашим принципам, как я погляжу.
– Милосердие для женщин и детей. Мужчинам – воздаяние, – сказал Джек. – Ты думаешь, мы были первыми путниками, которых эти милые ребята собирались сжечь на костре? Ты статую хорошо рассмотрел? Вряд ли у нее в руке красовалась голова добровольца.
– Но ты застрелил их вождя. Разве этого недостаточно?
– Лет через пять они нападут на какой-нибудь мирный город, жители которого не разделяют их убеждений, и вряд ли эти симпатичные парни ограничатся убийством бургомистра. Тем убитым горожанам ты и будешь рассказывать о милосердии.
– И что ты предлагаешь сделать?
– Уже ничего.
– Хорошо, – сказал Гарри. – А то я уж начал опасаться, что ты предложишь нам вернуться.
– Куда это вы хотите вернуться? – громыхнул Бозел, спускаясь с небес и складывая крылья. В правой передней лапе дракон сжимал Любителя Рубок. – Маг, будь добр, верни мне человеческий облик. Не хочу привлекать внимание.
– Изволь, – сказал Гарри. Вернуть Бозелу облик человека было не слишком сложно, мозг дракона еще хранил предыдущую телесную матрицу. Гарри, даже не вставая, буркнул пару слов, и Бозел уменьшился до человеческих размеров.
– Отлично, – удовлетворенно сказал Бозел и присел к костру. Джек протянул ему кружку кофе. Стрелок ожидал дракона с минуты на минуту и вскипятил воды на троих. – Так куда вы собирались вернуться?
– К сектантам, – сказал Гарри.
– Зачем? – спросил Бозел.
– Полагаю, наш общий друг хотел их всех перебить.
– Зачем? – спросил Бозел.
– Чтобы они не убили путников, которые окажутся подготовленными к встрече с ними хуже нас.
– Зачем? – спросил Бозел.
– Что ты заладил одно и то же? – поинтересовался Гарри. В его душу начали закрадываться смутные подозрения, которые ему очень не нравились.
– Я спрашиваю, зачем возвращаться, – сказал Бозел. – Потому что возвращаться туда не имеет ровным счетом никакого смысла.
– Это еще почему? – спросил Гарри.
– Потому что я уже туда возвращался, – сказал Бозел. – Сегодня ночью, как только обнаружил, что мои запасы пламени полностью восстановились. Не мог жея нарушить слово и оставить вас там.
– И что ты сделал, когда нас там не обнаружил?
– А что может сделать дракон? – пожал плечами Бозел. – Не переживайте, пожалуйста. Ничего радикального я не сделал. Я их просто немножко… испепелил.
– Немножко? – переспросил Гарри.
– Дотла, – уточнил дракон. – В прах.
Стрелок довольно ухмыльнулся и откинулся на спину. У него сразу стало легче на душе.
У Гарри же, напротив, на душе стало гораздо муторнее. Чего ради, спрашивается, он корячился, строил из себя дурака, вызывал этого Джебраила и о чем-то с ним договаривался? Он думал, что спасает ситуацию, а вышло наоборот. Их спокойно отпустили, а чуть позже на ничего не ожидающих сектантов с небес обрушилась огненная смерть.
Разум человека устроен таким образом, что может найти оправдание любым поступкам и событиям.
На рассудочном уровне Гарри понимал, что мир жесток, сектанты сами выбрали свой путь и рано или поздно на этом пути должны им были встретиться такие вот неприятности. Он понимал, что сектанты вели себя агрессивно, что убили бы троих путников, представься им такая возможность, а потом убили бы еще много людей, повинных только в том, что не разделяли из религиозных убеждений.
Но на эмоциональном уровне оправдать смерть пяти сотен человек было гораздо сложнее, и Гарри чувствовал себя соучастником массового убийства. Интересно, что ни Джек Смит, ни учинивший расправу Бозел никаких угрызений совести не испытывали.
С драконом-то все понятно, но откуда у стрелка такая же нечеловеческая система мышления?
Наверное, подобное безразличие объясняется большим жизненным опытом и появляется с годами, решил Гарри. Старикан Горлогориус на его месте тоже не колебался бы ни секунды. Отношение старого волшебника к радикальным течениям в магии и вне ее были хорошо известны и за пределами Верховного Совета.
Стрелок собирал кухонные принадлежности в саквояж, волшебник по-пионерски тушил костер, а Бозел обозревал окрестности, когда Негоро выпал из соседних кустов с воплями и проклятиями.
– Привет всей честной компании, – сказал он, вытаскивая колючки из одежды. – Чего вы на меня так вылупились?
– Негориус, – сказал Гарри. – Вот уж неожиданная встреча!
– Так это он? – спросил Бозел, кладя руку на меч. – Задачка решается куда проще, чем мы ожидали.
– Поосторожнее с выводами, – сказал стрелок. – Если это Негориус, то зачем он сюда пришел? Сам? Без оружия?
– Очень правильная мысль, – похвалил его Негоро. – Пусть ваш волшебник проверит мою ауру, и ему сразу станет понятно, кто я такой.
– Ты прав, Джек, – сказал Гарри, завершая процедуру сканирования. – Это не Негориус. Это его дубль.
– Может, все-таки убить его? – поинтересовался Бозел. – Для практики, так сказать. Или нельзя?
– В принципе можно, – сказал Гарри. – Только никакого смысла в этом нет.
– Может, стоит сначала узнать, зачем он пришел? – предложил Джек.
– Наверняка с какими-нибудь гнусными целями, – сказал Бозел. – Давайте я его все-таки грохну.
– Я смотрю, ты больше герой, чем дракон, – сказал Негоро. – Это Любитель Рубок? Можно посмотреть?
– Сейчас я тебе покажу…
– Нет, это решительно невозможно, – сказал Джек. – Пришел человек, ну, пусть не совсем человек… Пришел дубль, хочет что-то сказать, а его никто не слушает. Джентльмены, неужели вам не интересно узнать хотя бы, как он нас нашел? Для начала?
– А ведь верно, – сказал Гарри. – Как ты нас нашел?
– Я следил за всеми вашими перемещениями, – сказал Негоро. – Докладывать о ваших действиях моему создателю вменялось в мои служебные обязанности.
– Стукачок, – констатировал Бозел. – Надо его убить все-таки.
– Негориус знает, что мы идем? – спросил Гарри.
– Конечно. Он знает, сколько вас, знает по именам, знает, что вы из себя представляете, – сказал Негоро. – Вы же не думали, что он дурак?
– Не думали, – сказал Гарри. – Это было бы слишком легко. Что он еще знает?
– О носителе меча и его новообретенных талантах бретера, и о том, что вашими стараниями в мире осталось только трое повелителей зомби.
– И зачем ты сюда пришел?