Когда пришло время идти в столовую, я отправилась туда в гордом одиночестве. На звонки Лёши не отвечала принципиально, Карина где-то шлялась со своими подругами. Так что пришлось пересекать тёмные коридоры школы в обществе самой себя. До того момента, пока я не заметила вдалеке знакомое лицо.
Как я могла забыть?
Прибавляю скорость, насколько это возможно в моём состоянии, и нагоняю высокую блондинку. Коснувшись её плеча, откашливаюсь и неуверенно останавливаюсь:
– Кира?
Девушка оборачивается и скрещивает на груди руки. Не сказать что она выглядит испуганной, скорее растерянной. Ничего общего с девушкой, которую я видела вчера: уверенной, сильной, бесстрашной.
– Я хотела сказать кое-что. Спасибо, что помогла мне добраться до машины.
– Не стоит, – почти шёпотом отвечает она.
– Нет. Я правда очень благодарна. Все прошли мимо, а ты остановилась.
– Кто-то должен был.
– Почему ты это сделала? Ведь не в правилах «стаи» помогать чужакам.
– Тише, – резко отрезает она и оглядывается. – Хочешь, чтобы все узнали, где мы вчера с тобой проводили время?
– Я не думаю, что люди поймут, о чём мы.
– А если поймут? – Кира протирает лицо и откидывает назад волосы. – Послушай, я помогла тебе, но это не значит, что теперь мы лучшие подруги или заодно, ясно? Ты лежала в крови, мне стало тебя жалко, и я не смогла пройти мимо.
– Жалко? – У меня запершило в горле. – Так дело лишь в жалости?
– А ты что подумала? Конечно, мне стало тебя жалко.
– Ясно, – отрезаю я и вскидываю перед собой руки. – Можешь не продолжать.
– Не знаю, что ты навыдумывала, – произносит Кира и приближается ко мне. – Но ты должна уяснить: не все такие добрые, как я. Больше не приходи в парк, иначе так легко не отделаешься.
– Легко? – усмехаюсь я. – У меня вместо живота один огромный отек, а на плече гематома размером с Африку. Это легко, по-твоему?
– Да, это самое безобидное, что могло с тобой произойти. Большинство чужаков не возвращаются домой, а попадают в больницу.
– То есть я не первая, кто посягает на территорию Шрама?
– Конечно. Не ты первая, не ты последняя.
– Я спрошу ещё кое-что, и ты от меня отделаешься, – обещаю я, а затем в недоумении пожимаю плечами. – Зачем ты туда ходишь, если понимаешь, что люди не покидают парк в целости и сохранности?
– Боюсь, отвечая на этот вопрос, я займу слишком много твоего времени.
– Ничего страшного. Я никуда не спешу.
– Просто забудь обо всём, Лия, – советует Кира, и я замечаю в её глазах не жалость. Скорее всего, это забота. Хотя мне непонятно, почему на её лице появляется именно такое выражение. – Забудь о Шраме и поединке, забудь обо всём. Так будет лучше.
– Для кого?
– Для тебя, – немного помолчав, блондинка добавляет: – И для твоей сестры.
– Оглянись! Люди вокруг умирают, ты же знаешь. И я уверена, почти все из списка умерших связаны с вашей «стаей». Так почему ты и остальные продолжаете туда ходить? Или почему бездействуете?
– Ты обещала, что вопрос будет последний.
– Но ты мне на него не ответила.
– Если я не ответила, значит, на то есть причины. – Кира устало пожимает плечами и вновь оглядывается. – Радуйся, что дышишь, что Карина в порядке. Живи дальше! Не надо лезть туда, где тебе не место.
– Мне просто интересно.
– Осторожно. Интерес может завести тебя слишком далеко, – девушка в последний раз бросает на меня обеспокоенный взгляд и уходит.
Я долго смотрю ей вслед, не зная, почему хочу разобраться. Наверное, она права. Я и Карина выбрались, мы обе живы, почему бы не забыть вчерашний день?
Ответ приходит вместе с болью в спине.
Я и так слишком многое забыла. Теперь всё, что со мной происходит, кажется важным и ценным. Даже такие ужасные события.
Я прихожу в столовую, когда до звонка остаётся десять минут. Следующим уроком у меня физкультура, так что спешить некуда: я все равно не смогу даже нагнуться за мячом. Меня быстро обслуживают, я поднимаю поднос и иду к центру зала.
Практически все столы пусты, у меня огромный выбор. Правда, пока я думаю, куда сесть, кто-то берет меня за руку и ведёт к столику у окна.
Я не сопротивляюсь, так как вижу, кто это.
– Пользуешься моей травмой, Астахов? Иначе я с удовольствием попыталась бы вновь вывернуть тебе руку.
– Прости меня, Лия, – выдыхает парень и помогает мне сесть. – Прости, пожалуйста.
– Я прощу, но только после того, как ты объяснишь мне: какой силой воли нужно обладать, чтобы просидеть в машине почти полчаса и не прийти мне на помощь?
– Я не мог прийти.
– Правда?
– Да. Мне там не место.
Я смотрю на Лёшу и сгораю от злости, но приходится взять себя в руки. Я отпиваю глоток чая.
– То есть, – глотнув, протягиваю я, – мне там место, а тебе – нет? Интересная теория.
– Я же извинился.
– Это ничего не меняет. Я не смогу забыть, что ты отсиживался в машине, пока меня избивал тот парень. Как доверять тебе после этого?
– Я и не прошу забыть. Но попытайся понять, – Астахов тяжело выдыхает и нервно протирает лицо. – Я многое не могу объяснить, но надеюсь, ты просто поверишь.
– Поверить на слово? – Я смеюсь и откусываю бутерброд. – Ага, сейчас.
– Эй, не говори с набитым ртом, – поучает он, на что я язвительно корчусь. – Лия, ты же меня знаешь. Я бы ни за что не бросил тебя. К тому же я понимал, что ты не пострадаешь.
– Что? Я же…
– Не пострадаешь сильно, – исправляется он, и раздаётся школьный звонок.
Парень кладёт голову на руки и устало выдыхает. Мне становится не по себе. Может, я и правда чего-то не знаю?
– В таком случае объясни мне, что тебя так напугало? – Идти на перемирие – не мой конёк. Но потерять Лёшу тяжело. – Почему ты побоялся прийти за мной?
– Не сейчас. Я скажу тебе, но не сегодня.
– Почему не сегодня? Неужели завтра что-то изменится?
– Я не знаю. Но сейчас… сейчас я к этому не готов. Да и ты тоже.
Его слова меня озадачивают. Готова не готова, какая разница? Главное, узнать правду. Разве не так?
Мои размышления прерывает телефонный звонок.
Астахов поднимает голову, достает сотовый и, увидев имя на дисплее, застывает в ужасе. Затем он нехотя подносит телефон к уху и спрашивает:
– В чём дело?
Длительное молчание. Его зелёные глаза становятся всё больше, а потом вдруг закрываются. Парень качает головой из стороны в сторону и выдыхает так громко, что я испуганно съёживаюсь.
Я гадаю, кто это может быть и что происходит. Почему Лёша напуган? Может, что-то с его родителями? Они узнали о результатах его теста?
Астахов кладет трубку и открывает глаза.
– Что? – недоуменно спрашиваю я. – Что случилось?
– Карина, – медленно отвечает он и следит за моей реакцией.
Она не заставляет его долго ждать. Я сжимаю в руке чашку с чаем и нагибаюсь вперёд.
– Что с ней? Где она?
– Кажется, твоя сестра окончательно потеряла голову.
– Твою мать, Лёша, что происходит?
– Она вновь пошла в «стаю» и сейчас готовится пройти четвертое испытание.
– Что? – Я буквально чувствую, как внутри разгорается пожар. Зачем она это делает? – Не может быть. Я несколько часов назад была с ней рядом!
– Видимо, она пришла в школу для вида. На самом деле сейчас она в нескольких километрах отсюда, готовится продолжить инициацию.
У меня кружится голова. Я отставляю чашку и едва сдерживаю слёзы. Может, позвонить родителям и рассказать им правду? Я не выдержу ещё одного избиения. Эгоистичная часть меня кричит так сильно, что вспоминаются удары в живот, плечо и вся боль прошлой ночи. Мне становится ужасно плохо. Я сижу, сгорбившись и не представляя, что делать.
– Нужно торопиться, – отрезает Астахов и кладет свою руку поверх моей. – Мы должны поехать за Кариной или позвонить родителям. Действовать нужно немедленно.
– Лёш, она издевается надо мной, – слабым голосом протягиваю я. – Неужели ей так наплевать на собственную жизнь?
– Потом ответим на все вопросы, Лия. Сейчас нужно срочно что-то предпринять или Карине не поздоровится!
– Но что я могу? Что?
– Ты всё можешь, – уверенно отрезает Астахов, и я поднимаю глаза. – Ты способна на многое, Лия. Поверь мне, если кто и в состоянии защитить твою сестру, так это ты.
– Но ведь раньше ты считал, что разумнее попросить помощи у взрослых.
– Я и сейчас так считаю, просто ты – другая. – Он смотрит на меня с такой нежностью, что мне становится неловко. – Ты способна спасти любого, кто тебе дорог. И я не понаслышке знаю об этом.
Я прикусываю губу и смотрю на свои бледные руки. Итак, какова вероятность того, что сегодня я вовсе не вернусь домой? «Стая» не принимает чужаков. Есть ли у меня шанс спасти сестру ещё раз?
Неожиданно в моей голове созревает план.
Я встаю из-за стола и, не поддаваясь боли, хватаю со стула сумку.
– Идём. Я знаю, что делать.
Мы подъезжаем к воротам старого вокзала, около них стоит Кира. Я удивлена, что вижу её, и поворачиваю голову в сторону Лёши. Может, он объяснит, что она здесь делает? И почему мы вообще приехали к вокзалу, если «стая» обитает в парке? Но парень даже не смотрит на меня. Паркуется и медленно выходит из машины. Я вылезаю следом за ним и останавливаюсь перед блондинкой.
– Кира, что ты здесь делаешь?
– Пытаюсь помочь, – шепчет она и смотрит на Астахова. – Вы вовремя. Инициация начнется через несколько минут.
– Я гнал, как мог.
– Подождите, – протягиваю я и смотрю сначала на Лёшу, потом на блондинку. – Это ты ему звонила? Ты сказала, что Карина здесь?
– Да, я.
– Но откуда вы знаете друг друга? В смысле да, мы учимся в одной школе, но…
– Ты опять задаёшь много вопросов, – перебивает меня Кира и упирает руки в бока. – Я понятия не имею, что ты собираешься делать, но твоя сестра уже достала. Неужели ты не могла ей объяснить, что общение с плохими дядьками вредно для здоровья?
– Она не слушает меня.
– Я бы тоже не стала слушать, – смеётся блондинка, но мгновенно берёт себя в руки. – Лёша сказал, у тебя есть план.
– Да, есть. – Сейчас я уже сомневаюсь в нём, но по дороге до вокзала ничего умнее не смогла придумать. – Он безумный, но мне кажется, что ты не будешь против. В конце концов, ты в «стае», а вы привыкли совершать безумные поступки.
– Так и есть. Посвятишь меня?
– Нет. – Я выдыхаю. – Это мои проблемы.
– Как скажешь. – Кира начинает двигаться в сторону вокзала. – Следуй за мной.
– Ты идешь? – спрашиваю я Лёшу, но он неуверенно качает головой. – Ладно. Сама разберусь.
Можно ли простить другу его страх? Наверное, можно. Но мне почему-то сложно так поступать.
Следуя за Кирой, я думаю о том, как попала в данную ситуацию. Почему связалась с этой бандой? Почему стала частью её истории? Раньше мне доводилось лишь в газетах читать о противоправных действиях некоторых членов стаи, а теперь я второй день подряд добровольно лезу в пекло.
Я слышу гул, и кровь стынет в жилах. Мы совсем близко.
– Я не могу провести тебя до самой «стаи», – говорит Кира. – Иначе мне придется несладко. Так что будь паинькой и сама пройди несколько метров, договорились?
– Да, конечно.
– И лучше не совершай глупостей. Шрам не любит, когда люди пытаются вешать лапшу ему на уши.
– К счастью, мой план заключается не в этом, – тихо говорю я и вижу на перроне столпотворение. Сердце охватывает ужас: какое новичкам предстоит испытание на сей раз?
– Все, дальше иди сама, – отрезает Кира и касается моего плеча: – Будь осторожна.
Я удивленно вскидываю брови, а, когда собираюсь ответить, она разворачивается и уходит. Почему блондинка так добра ко мне? Почему волнуется?
Встряхнув головой, я выпрямляюсь. Спину тут же обдает жаром, но я не обращаю внимания. У меня ноет всё тело, болят конечности, но я иду вперёд. Наверное, это смелость. Хотя, может, обычная глупость.
Увидев меня, подростки расступаются. Одни смеются, другие молчат. Я бы тоже удивилась, скажи мне кто-нибудь сегодня утром, что я вернусь в «стаю». Но такова реальность. Люди затихают, опускают бутылки и смотрят на меня с немым вопросом: «Какого чёрта ты здесь делаешь?»
Наконец я замечаю Шрама. Он стоит на краю платформы и смотрит на рельсы. Неужели его завораживает картина отвратительных железных полос? Разве это красиво?
Затем он поворачивается ко мне, не скрывая удивления. Сначала я замечаю на его лице усталость, а потом гнев. Ведь я ослушалась и пришла во второй раз.
– Ты страх потеряла? – с недовольством интересуется он. – Разве вчера мы не договорились, что ты не вернёшься?
– Я прекрасно помню, что было вчера, – уверенно отвечаю я и замечаю с правой стороны шесть человек. Они стоят друг за другом. Карина – последняя. – Но кое-что изменилось.
– Что именно?
– Отношение к сестре. Она решила, что может противоречить мне, и ошиблась.
– Хмм… – Шрам неожиданно улыбается. – Интересно. Тебя злит, что твоя сестра не захотела покидать «стаю»?
– Да, так и есть.
– Я, наверное, совсем недалекий, потому что не понимаю: чего ты вмешиваешься? Она взрослая девочка и сама знает, чего хочет, что ей нужно. Вчера ты её спасла, а сегодня она вернулась. Какова вероятность того, что это не повторится снова?
– Она больше не будет членом вашей «стаи», а, значит, вернувшись, подвергнет свою жизнь риску. Огромному риску.
– И почему она перестанет являться членом нашей стаи?
– Я займу её место, – по перрону проносится гул.
Шрам удивлённо вскидывает брови, и я слышу, как ко мне подбегает Карина.
– Какого чёрта? – взрывается она. – Я не собираюсь никуда уходить!
– Замолчи, – металлическим голосом отрезаю я и пронзаю сестру таким взглядом, что она бледнеет. – Стой рядом и не говори ни слова!
– Но какой мне прок соглашаться с тобой? – лениво спрашивает Шрам. – Не легче ли снова поставить тебя на место, и дело с концом.
– Я помню, как вы относитесь к самоотверженности. Моя сестра идиотка, тем не менее, я лучше подвергну опасности себя, чем позволю это сделать ей.
– Мы прекрасно относимся к самоотверженности внутри стаи, но не со стороны чужаков.
– Взгляни на ситуацию под другим углом, – я начинаю терять надежду: неужели план не осуществится? – Какая тебе разница, я или Карина подчиняемся твоим приказам? А? Отпусти её, а дальше дело за мной. Если понадобится, я прицеплю её наручниками к батарее, зато она останется в живых.
– Ты так уверена, что твоя сестра умрёт? Многие выживают после инициации.
– Многие? Я так не думаю.
Шрам задумчиво смотрит на меня: неужели решил рассмотреть моё предложение? Затем он сжимает губы, скрещивает руки перед собой и неожиданно говорит:
– Ладно. Я согласен.
– Что? – Карина краснеет и срывается с места. – Но я хочу быть в «стае»! Я не она!
– Твоя сестра дала всем понять, что ей неважно твоё мнение.
– Потому что мне важна твоя жизнь! – Я смотрю на Карину и хмурюсь. – Ты идиотка, если не понимаешь, во что ввязалась!
– Но это мой выбор!
– Пожалуйста, – я смотрю на Киру, но не произношу её имени. – Уведи её.
Блондинка кивает.
– Я никуда не уйду, – верещит сестра. – Не тебе решать, что мне делать, а что нет.
– Ты ошибаешься. Именно мне решать.
– Но это несправедливо. Я хочу быть в «стае»! Я хочу стать её частью!
Кира берет сестру за локоть и грубо тащит за собой.
– Нет. Отпусти меня! Лия, прошу тебя! – Карина пытается вырваться, но тщетно. – Лия!
Я отворачиваюсь и стискиваю зубы. Не верится, что желание Карины быть среди этих животных перевешивает желание жить.
– Итак, – наблюдая, как Кира уводит сестру, протягивает Шрам. – Выходит, ты будешь проходить инициацию вместо неё.
– Выходит, что так.
– Я сегодня в хорошем настроении, тебе повезло. Хотя, – он хмурится. – Мне кажется, было бы честно поставить тебе одно маленькое условие.