Пусть это не вполне соответствовало истине, но, судя по облегчению в глазах прорицателя, ответил он правильно.
— Я его не отпущу, Базель, и пусть тебе будет стыдно, что попробовал выкрасть у меня такого советника!
Маг творения пожал плечами.
— Ну ладно. Каждому свое. Мы скоро встретимся, полагаю.
Базель исчез из шара.
— Уверен, что слишком скоро, — проворчал прорицатель. Повернувшись к джордайну, он уже улыбался.
— Все прошло отлично. Ты показал знания, мудрость, уверенность и, что немаловажно, верность. Я весьма доволен, — объявил чародей покровительственно.
Поклон Маттео служил в меньшей степени выражением почтения, чем способом скрыть вспышку гнева, которую он не сумел полностью подавить. Он надеялся показать себя, но достойным служением, а не в глупых играх.
— Благодарю вас, лорд Прокопио, но я полагал, что вы находите недопустимым мое самомнение.
Маг расхохотался, запрокинув голову.
— Это не беда, когда оно обосновано. Надменность плоха только в глупцах.
— Я это запомню, — кивнул Маттео.
Они заговорили о другом, и корабль вернулся в порт без дальнейших инцидентов. Однако Маттео оставался уверен, что время проверки для него еще только началось.
Его подозрения подтвердились, когда его отвели в покои джордайни. Два его сопровождающих оказались не единственными советниками в свите Прокопио. Маттео выпало быть младшим из восьмерых. На ужине в эту ночь присутствовали шесть, каждый изо всех сил старался оценить новичка и довести до его сведения, какой низкий статус он занимает в их сообществе. В общем и целом обед оставил неприятное впечатление, и Маттео не огорчился, когда он подошел к концу.
Той же ночью к нему пришел старейший из джордайни. К изумлению Маттео, джордайн оказался чистокровным эльфом, и действительно очень древним.
Советник протянул тонкую руку, морщинистую, но все еще достаточно сильную для крепкого рукопожатия.
— Я Зефир. Если у тебя есть вопросы, спрашивай. — Эльф коротко улыбнулся. — Когда ты закончишь, я отвечу на те вопросы, которые ты из вежливости оставишь в тени.
Такое приветствие вызвало у Маттео улыбку.
— Прокопио по-видимому очень нуждается в совете. Восемь джордайни для одного мага?
Пожав плечами, эльф ответил:
— Это вопрос положения. Прокопио Септус собирает советников как некоторые лошадей, и должен заметить, примерно так же на нас смотрит. Уверен, полет на небесном корабле это для тебя прояснил.
— Вы об этом слышали? — чуть расстроено спросил Маттео.
— От одного из советников лорда Базеля, — подтвердил эльф. — Твоя храбрость удивила и доставила удовольствие обоим магам, но будь уверен, Прокопио был готов в любой момент перенести корабль в безопасность магией, на случай если бы ты ошибся.
От невероятной сложности такого заклинания у Маттео перехватило дыхание.
— Если я ему не нужен, что я здесь делаю?
— О тебе идет слава как о хорошем бойце, разбирающемся в стратегии. Прокопио желает углубить свои познания в военной теории. Можешь ожидать от него других испытаний твоей сообразительности и нервов.
Логика всего этого ускользала от Маттео.
— Прокопио мэр города, но защитой распоряжается король.
Эльф ткнул в его сторону пальцем, словно подчеркивая вышесказанное.
— Именно. А Прокопио намеревается править после Залаторма.
Его слова прозвучали почти как государственное преступление. Залаторм был королем всю жизнь Маттео, как и жизни его неизвестных родителей и предков. Жизнь под другим правлением представлялась такой же непредставимой, как возможность уехать в чужие земли.
— Ты должен привыкнуть, — добавил Зефир. — Наша задача — помочь Прокопио в достижении этой цели.
— Наша задача служить истине, — напомнил Маттео. Эльф спокойно посмотрел на него.
— И я только что сообщил тебе, что является истиной конкретно для нас. Измеряй все остальное с этой точки зрения, и у тебя здесь не будет проблем.
После непродолжительной беседы, эльф-джордайн, сославшись на усталость, отправился отдыхать.
Еще долго лежа в постели Маттео размышлял о сказанном эльфом. Он давно понял, что общество Халруаа управляется множеством правил и обычаев. Впервые, однако, ему пришлось задуматься о невероятно сложных политических маневрах, скрывающихся за ширмой законности и порядка.
Для него тяжело было найти собственное место среди всего этого. Внешне роль джордайна заключалась в видении и произнесении вслух истины, пусть упрятанной в оболочку сатиры или прочие словесные одежды, но истины — не подверженной воздействию магии или личным амбициям. Честь и правдивость джордайна вошла в поговорку. Вещи соответствуют истине, или не соответствуют. Все просто.
Но что с Андрисом? Возможно ли, что правда изменчива, что решение мага-гончей, или даже самого Стола Диспутов станет зависеть от результата тайной сделки?
Беспокойные мысли не оставили его даже когда, наконец, пришел сон.
Следующие дни оказались не лучше первого. Как узнал Маттео, в отличии от короля, не одаренного наследниками, у Прокопио их было более чем достаточно. джордайни на службе Прокопио доверялось образование будущих принцев и принцесс — общим числом девять, насколько Маттео сумел подсчитать.
Ему досталась Пенелопа, девочка около восьми лет с длинными черными локонами и вечно раздраженным выражением. Маттео достал тонкой работы набор для игры в Замки, и начал обучать ее стратегии.
Крохотные здания на некоторое время привлекли интерес девочки, но скоро она отвлеклась, и фигуры Маттео быстро окружили ее неразвившееся строение.
— Ты окружена, дитя. В следующий раз смотри внимательнее на доску, и думай каждый ход, что принесут следующие.
Надув губы Пенелопа взмахнула маленькой ручкой. Резные фигурки из сандала и кости застучали по мраморному полу.
— Ты жульничал! — с жаром воскликнула она.
Джордайн моргнул, не представляя что ответить на столь абсурдное обвинение.
— Это не так. Ты просто проиграла игру.
Скрестив руки, она уставилась на учителя.
— Я не проиграла. Я ни в одной игре никогда не проигрываю.
До Маттео начало доходить в чем дело.
— Почему бы тебе не поиграть в саду, мы попробуем еще раз после обеда.
Не удостоив его вежливым прощанием, девочка исчезла из комнаты. Маттео же направился прямиком в кабинет патрона, где в нескольких словах рассказал магу о реакции ребенка.
— В следующий раз позволь ей выиграть, — решил чародей.
— Это нечестно, и не пойдет ей на пользу, — запротестовал Маттео. — Стратегические игры предназначены для развития интеллекта и умения думать, но способность побеждать и проигрывать с достоинством не менее важна чем все другое.
— Урок который она усвоит, в свое время, — согласился маг. — Облегчи ей это.
— Со всем почтением, я не могу преподавать в такой манере.
Прокопио небрежно пожал плечами.
— Хорошо. Передай Дранклишу заняться обучением девочки. Ты можешь передать для меня дипломатическое послание. Конечно, если принципы тебе позволяют?
Юноша проигнорировал сарказм.
— Для меня это честь.
Несколько следующих дней Маттео в основном исполнял роль посланника, запоминая фразу или речь и повторяя ее с точностью до слова, нюансов и интонации. С Зефиром он встречался всего несколько раз во время обедов, а его попытки подружиться с другими джордайни были решительно отвергнуты.
Ничего подобного товариществу и добродушному поддразниванию, которое он помнил по школе, здесь не существовало. Сатира была целенаправленной, резкой и обычно содержала несколько скрытых один в другом шипов.
Через несколько дней такой жизни Маттео начал терять надежду. Не будучи занят на работе, он проводил время изучая город или читая в одиночестве своей спальни.
В один из таких вечеров его внимание привлек негромкий шорох в открытом окне. Волна радости окутала его при виде маленькой острой мордашки, выглядывающей из-за карниза, и его улыбка зеркалом отразила ухмылку на лице молодой женщины.
— Тзигона! — воскликнул он. — Как ты меня нашла? И, если на то пошло, что заставило тебя отправиться в такое путешествие?
Подтянувшись, она забралась на подоконник и влезла в комнату.
— Я очень серьезно отношусь к своим долгам. Или ты забыл? Я слышала, что джордайни полагается иметь память как дворец с множеством комнат.
Маттео ничего не забыл, и к нему вернулась настороженность при воспоминании обо всем, случившемся между ними.
— Я помню, как ты советовала мне не доверять слишком быстро.
Она кивнула понимающе.
— Тебе придется много раз вспоминать об этом, живя здесь. По мне, лучше жить в бехировом гнезде, чем на вилле лорда-чародея. Похоже, ты тоже не слишком счастлив.
— У меня хорошая позиция, — напряженно ответил он.
— Угу, — его слова Тзигону ничуть не убедили. — Когда речь идет о магах, единственная «позиция» в которой ты можешь оказаться — перекинутым через бочку со снятыми штанами.
Маттео заставил себя удержаться от смешка.
— Мне не полагается так плохо думать о магах.
— Хорошо уклоняешься, — одобрительно заметила девушка. Она уселась в окне спиной к улице, болтая босыми ногами. — Здесь место не хуже любого другого. Думаю, последние несколько дней во владениях джордайни заставили тебя мечтать оказаться почти где угодно еще.
— Я не уверен, что понял тебя.
Жалость промелькнула на лице Тзигоны.
— Я проследила за тобой до школы, как и обещала. Я видела ваш так называемый ритуал очищения.
— Я опоздал, — ответил он коротко. — Но в отведенное мне время, мне было о чем поразмыслить.
— Поразмыслить? — недоуменным эхом повторила она. — То, что я видела, это теперь так называется?
Маттео пожал плечами.
— Действительно, смотреть там особо не на что. Наблюдать за произрастанием трав наверное и то интересней, чем следить за джордайни в уединенных раздумьях. Но я не жалуюсь. Несмотря на опоздание, два этих дня помогли мне во многом разобраться.
Ее глаза понимающе вспыхнули.
— И, насколько ты знаешь, этим ритуал и ограничивается.
— Ритуал очищения — время уединения и размышления, — озадаченный ее реакцией ответил Маттео. — Мое пришлось урезать, но я использовал его как сумел.
Почему-то она здорово развеселилась.
— Не обижайся, Маттео, но нечто подобное я бы скорее ожидала услышать от одного из твоих менее удачливых собратьев.
— Не понимаю…
— Когда-нибудь поймешь. И когда этот день настанет, не забудь сказать мне, считаешь ли ты мой долг оплаченным. После нашего разговора, я начинаю думать, что так оно и есть.
Бросив последнюю загадочную фразу, она растворилась в ночи, оставив Маттео недоумевающе смотреть ей вслед.
Глава десятая
Несколько тихих дней Кива провела в своем убежище в окрестностях Заласу, но она была только рада, когда спокойствие подошло к концу. Она очень давно готовилась к нападению на Ахлаур, и сегодня ожидала продвинуться больше, чем за последнее десятилетие.
Вилла находилась далеко за стенами города, небольших размеров, но полная роскоши, окруженная густым лесом и почти непроницаемой магической защитой.
Утром гончая позавтракала чаем и фруктами на пьяцце, выложенном черепицей дворике окруженный садом. Железная сетка тонкой работы, с перевивавшими ее лозами, окутывала обеденный столик тенью. Благоухающими соцветиями свисали виноградные гроздья, частью желтые, частью мягкого рассветно-розового оттенка. Утренний дождь пролился перед зарей из неожиданно нахлынувших туч, и воздух все еще пропитывала влага. Несмотря на густой аромат сада и жаровни пахучего дыма отгонявшего насекомых, в воздухе чувствовалось зловоние близлежащего болота — болота Килмару, источника парадокса, для решения которого сюда и был привезен Андрис.
До Кивы донеслось мягкое пошлепывание приближающихся шагов, вслед за ним на пьяцце появился и их источник — высокий джордайн. Он много дней провел в глубоком сне. Поскольку магия на джордайни воздействовала слабо, Киве пришлось прибегнуть к иному методу — она постоянно жгла в комнате смесь сильнодействующих трав и давала ему мощные травяные настои. Хотя в последнее время дозы уменьшились, полученное за несколько прошлых дней должно было оставить его дезориентированным и сбитым с толку.
Эльфийка заметила, что хотя золотистые волосы шагающего к ней юноши все еще сырые после умывания, и он не воспользовался оставленной ему бритвой. Это о многом говорило. Обычай джордайни требовал от мужчин тщательно бриться.
Она пригласила его занять место напротив.
— Ты хорошо выглядишь. Долгий сон пошел тебе на пользу.
— У меня не было возможности уклониться от этого благодеяния.
— Верно. — Она отставила чашку и сложила ладони на столе. — Должна извиниться за способ, которым тебя доставили сюда. Ты избран для важной работы, советником к лорду, желающему остаться неизвестным.
— Советником? — настороженно покосился на нее юноша. — Я больше не джордайн. Никто запятнанный магией не может быть им.
— И ты «запятнан», Андрис?
— Вы так сказали. Сам я ничего подобного не замечал.
Кива встала, подошла к небольшому столику, достала что-то из резной деревянной шкатулки и вернулась к нему.
— Вот тест, предлагаемый детям в Халруаа. Свет — первая и простейшая из магических энергий. Он двигается быстрее тепла, звука или материи. Прочти свиток, и повтори указанные на нем жесты.
Клочок пергамента содержал в себе элементарное заклинание, подходящее для детей еще не умеющих читать. Изображалась на нем короткая ломаная полоса.
— Держи ладонь вот так, пальцы вместе, чтобы кончиками касались большого, и проведи такую линию в воздухе перед собой. Начни с красной точки, и двигайся к синей.
Андрис исполнил все как было сказано, и слабо светящийся зеленоватый шар заколыхался над обеденным столом. Опустив руку на стол, он блеклыми глазами уставился в свиток.
— Ты создал свет, — заметила Кива. — Похоже, ты недоволен.
— А должно быть иначе? Есть рыбы и грибы, способные на такое…
Кива хмыкнула.
— Твоя правда. Но ты можешь делать и много других вещей, и хорошо делать.
— Ничего имеющего значения. Ничто из того, чему я учился. Я обесчещен, мертв в глазах своих братьев.
— Твоя мнимая смерть необходима для дела. Так потребовал твой новый патрон, — мягко объяснила она, откидываясь в кресле. — Но давай поговорим о вещах более приятных. В твоем обучении есть многое, что меня интересует. Расскажи мне о Парадоксе Килмару.
В карих глазах мелькнула искорка интереса.
— Вы знаете проблему не хуже меня. Болота Килмару кишат нежитью. Множество магов и наемных отрядов пытались очистить их, но его обитателям, похоже, все идет только на пользу. Всякое вторжение в болота вызывает ответный удар по окрестным деревням. С другой стороны, если не предпринимается ничего для сдерживания тварей, они пробираются в гавань и разрушают корабли.
— И как бы вы решали проблему?
Андрис наклонился вперед.
— В Заласу есть поговорка: "болото не позволяет плодиться дуракам в городе". Это верно, но переверните выражение и откроется новая истина. Если дураков в городе станет больше, нежить в болотах поуменьшится в числе. Вам известна этимология слова "джордайн"?
— Превосходно известна, — кивнула она холодно. — В старо-нетерильском, языке от которого произошло наречие Халруаа, слово «джордайн» означало «дурак», «шут». Тогда это звучало возвышенней чем сейчас. Шут был советником королей и чародеев, своего рода бардом, развлекавшим и дававшим советы своими сатирическими песнями. Полагаю, вся очаровательная прелюдия к чему-то ведет?
— В свое время. Позвольте мне объяснять по порядку, — с каждым словом Андрис все более оживлялся. — Что общего у всех, кто входит в болота, исследовать их и сражаться с обитающими в нем? Какое оружие используют они?
— Магия, разумеется…
— И магия питает нежить. По-видимому, живые мертвецы нуждаются в ней. Зачем еще бы им нападать на корабли в гавани? Я изучал список товаров, потерянных в результате таких атак. Все без исключения корабли несли много заклинателей и волшебных вещей.