Кива задумчиво кивнула.
— Я не подумала искать здесь закономерностей, но твоя логика звучит весьма разумно.
— По причинам, которые я и сам не понимаю, нежить болот нуждается в магии для продолжения своего существования. Путешествующие маги, а также воины и жрецы с их зачарованным оружием и священными артефактами кормят ее, что твои подавальщицы в таверне. Сами доставляют мертвецам магию на подносах.
Кива подавила улыбку, услышав аналогию, и отметив слабый след отвращения в голосе юноши. Со временем он пожалеет и о том, и о другом.
— Твое решение?
— В государстве множество таких, кто не обладает ни каплей магического таланта. Джордайни, разумеется, в первую очередь, но не они единственные. Нужно собрать их вместе и повести против тварей Килмару без магии.
Слово вызовом, словно проклятие или кощунственное ругательство, повисло в воздухе. Эльф и человек оба понимали, что такой прием идет вопреки всем инстинктам и традициям земли.
— И кто возглавит армию джордайни?
— Я с радостью бы занял этот пост, будь я еще джордайн, — взгляд Андриса прикипел к угасающему магическому сиянию.
Мановением медных пальцев гончая развеяла шар в воздухе, и подняла свиток. Разгладив его, она вновь разложила пергамент на столе перед юношей.
— Повтори заклинание, джордайн.
Сжав челюсти, Андрис повторил жесты. На сей раз никакого света не возникло, и он озадаченно поднял глаза на Киву.
В ответ она запустила руку в складки платья и достала украшенный драгоценностями жезл, обрекший Андриса на изгнание и позор. Она прикоснулась жезлом к грозди винограда, изогнувшейся над столом, и высокая, пронзительная нота пронизала железную решетку, заставив ее завибрировать.
Еще неуверенное понимание, полное одновременно боли, недоверия и ярости, появилось в глазах джордайна, а эльфийка кивнула, подтверждая родившуюся догадку.
— Да. Результат был бы тот же, прикоснись я к камню, жабе или куче дерьма. Жезл находит магию в чем угодно, есть она или нет.
— Мои братья считают меня мертвым, — заговорил Андрис о том, что больше всего давило на его душу.
— Полегчает ли тебе, если я скажу, что ты увидишь многих из них вновь, и будешь с ними работать? Что делая это, ты исполнишь то, для чего учился? Ты и твои собратья джордайни помогут великим магам, используя свои таланты и способность сопротивляться магии во благо земли.
Андрис выслушал ее внимательно.
— Все это серьезно. Но для чего обман?
— Он необходим. Для джордайни истина — еда и питье, но большинство других людей живет иными побуждениями. джордайни в услужении придают большой вес, и маги грызутся над вами как псы за кости. Человек твоих талантов необходим для великого дела. В скором времени тебе представятся иные возможности. Мы не могли доверить исход судьбе.
— Можно было рассказать мне о ваших планах заранее. Джордайн волен выбирать любое из предложенных ему назначений.
Улыбнувшись, Кива положила тонкую ладонь на его руку.
— Прости, Андрис, но я не знала каков ты. В этой стране важней всего статус. У меня имелись достоверные сведения, что Прокопио Септус из Халараха и лорд Грозалум из Кербаала намеревались испросить твои услуги. Адмирал флота Халруаа подчиняется Грозалуму. Если Прокопио осуществит свои замыслы, он станет королем следом за Залатормом. Большинству амбициозных джордайни предложения таких патронов невероятно польстили бы. Я боялась, что ты найдешь чересчур неопределенное предложение малопривлекательным, зная на какую славу можешь рассчитывать.
Андрис поскреб непривычную щетину на подбородке.
— Но я джордайн. Я служу истине и земле.
— А сам ты, Андрис? — тихо спросила она. — Чего хочешь ты для себя?
Вопрос явно озадачил юношу; Кива попыталась вновь.
— Насколько тебе нравится предназначенная жизнь? Ты будешь давать советы, маги приказывать, остальные исполнять. Этого ты хочешь? Поправь, если я неверно решила, но мне кажется, ты рожден повелевать.
Долгое время Андрис молчал.
— Традиции земли велят иначе.
— В здешние традиции также не входят и военные кампании без участия магии. Только что ты предложил как раз такую, и мечтаешь командовать в ней. Разве не правда?
Ее голос стал насмешлив, но молодой джордайн смотрел все так же задумчиво.
— Кому понадобились мои услуги?
— Я не имею права ответить. Никому из правящих магов не удалось сдержать нежить Килмару. Позволь мне остановиться на том, что будет… не очень удобно, если некто находящийся так высоко обратится к немагическому решению проблемы.
На лице Андриса отражалось изумление по мере того, как алхимия надежды превращала ее ложь в осуществление самых тайных мечтаний джордайна. Каждый маг и воин в стране мечтал служить великому Залаторму. И Кива намекает именно на это. Он в роли командующего, и исполняя волю самого короля!
Юный джордайн встал и преклонил перед ней колено.
— Поскольку вы представляете мага, нанявшего меня, вы мой патрон. Скажите, чего вы хотите достичь, и я найду способ исполнить ваш приказ, — со страстью воскликнул он. Эльфийка похлопала его по руке.
— Ты хорошо начал, Андрис. Куда лучше, чем можешь предположить.
На следующий день Мбату стоял на окраине лагеря, наблюдая за тренировкой рекрутов Кивы. Хотя он не смог бы назвать никаких ошибок в подготовке воинов, но и удовольствия ему зрелище не доставляло.
Вчера он был старшим, сегодня все, что оставалось ему — смотреть, как высокий человек с огненными волосами направляет воинов в их обучении.
Больше всего изумление вемика вызывало, что люди больше не были пленниками и наемниками Кивы, они превратились в отряд. Вемик не знал, что Кива наплела юному джордайну, но что-то зажгло его. И его энтузиазм как пожар распространился на всех его подчиненных.
Вооружение тренирующихся составляли мечи из пальмовой древесины, позволяющие им привыкнуть к незнакомой длине и весу прежде, чем переходить на сталь. Выбрав пять бойцов, Андрис предложил им атаковать его вместе. Они бросились вперед, тренировочные мечи со свистом разрубали воздух.
Мбату хмыкнул, полагая что самонадеянный человек окажется по уши в грязи, во всех смыслах, не успев еще поднять меч.
Ему стоило бы помнить собственное столкновение с другим джордайном. Спустя несколько мгновений все пятеро пошатываясь отступили, держась за ушибленные места.
— Яго, — позвал Андрис тонкого, темного человека, самого чем-то неуловимо схожего с клинком. — Ты будешь исполнять роль воина, оставшегося в одиночку против многих.
— Какая честь, — сухо ответил тот. — И превосходная практика для будущей роли трупа…
Вместе со всеми Андрис расхохотался, затем посерьезнел.
— Помните, мы будем сражаться без благородных схваток один на один. Нам необходимо действовать совместно, если хотим выжить. Представьте, что Яго окружен нежитью. Я покажу, как нужно атаковать с флангов, и добивать нападающих по мере того, как он оттесняет их. Вы трое — будете первой группой живых мертвецов.
Отсалютовав мечами, бойцы атаковали. Андрис отступил, ненадолго оставив Яго в одиночестве отбивать первый натиск.
Прежде, чем пальмовые мечи разошлись, Андрис вступив в схватку, схватил одного из противников за волосы. Легко проведя клинком у его горла, он моментально развернулся навстречу второму, сжимая кулак, будто все еще удерживая в нем клок волос. Резкий удар в живот «мертвеца» заставил того сложиться пополам.
— Замри, — приказал джордайн.
Воины застыли на месте, только его последняя жертва, пошатываясь, пытался прийти в себя.
— Вот так, я отрубил голову первому зомби и его головой ударил второго. Что теперь? Яго?
Второй джордайн кивнул в сторону "безголового".
— Тварь не может видеть. Он будет некоторое время размахивать по сторонам, потом упадет. Мне лучше убраться от его клинка.
— Можно поступить по иному. Направить его навстречу остальным, — предложил Андрис. — Вот так.
Он с полуоборота ударил плоскостью меча по все еще стоявшему согнувшись человеку. Не удержавшись, тот, отшатнувшись, наткнулся на "безголового зомби" который послушно повернулся в его сторону и нанес удар.
Обогнув сцепившуюся пару, Яго напал на третьего, тот отбив удар ответил с высокого замаха. Приняв удар на меч, Яго пнул противника ногой в грудь, отталкивая его — прямиком на острие ждущего клинка Андриса. В последний момент джордайн отступил в сторону, позволяя «зомби» с плеском окунуться в воду. Поднялся тот весь мокрый, но облегченно улыбаясь. Учебные мечи не пускали кровь, но всех бойцов покрывали живописные синяки.
— Видите? — объявил Андрис. — Работая в команде можно одолеть большее число врагов. Давайте попробуем снова, теперь с четырьмя атакующими.
Джордайн вновь и вновь прогонял своих подчиненных сквозь это упражнение, оттачивая до совершенства смертельный танец выверенных движений. Он показывал им как биться против четырех и шести, как изменять структуру защиты и нападения в зависимости от противника — будь то люди, вайты или гули.
Картина одновременно впечатляла и беспокоила вемика. Он всегда был правой рукой Кивы, купившей его еще детенышем, слишком молодым, чтобы помнить законы прайда. Эльфийка стала для него единственной семьей. Что она приказывала, он выполнял, со всей своей непомерной силой и бесстрашием. Немногие люди или эльфы могли бы одолеть его в поединке. Что он умел, он умел превосходно.
Но Мбату начинал понимать, насколько ограничены его познания. О, он мог сражаться. В честной схватке мало кто сумел бы противостоять ему, тем более победить. Но меньше чем за месяц его переиграл один джордайн, и заменил другой.
Вемик заметил, как несколько человек пройдя по мелководью втыкают в грязь колья, на которые водрузили несколько соломенных фигур. Андрис расставил своих солдат по позициям, они окружили соломенных зомби словно охотящаяся стая волков, и начали смыкать круг. По его жесту, каждый бросил в воду перед собой пригоршню какого-то рассыпчатого вещества. Болото забурлило, из него повалил омерзительно пахнущий газ, извиваясь языками словно мертвенно-зелеными призраками. Один из бойцов швырнул в газ факел. Раздался резкий всасывающий звук, и болото окутало пламенем.
Огонь исчез почти так же мгновенно, как и появился. Единственным напоминанием о соломенных чучелах, из земли торчали обгорелые палки, на которых они висели. От зомби или гулей не останется и такого следа.
За его спиной подошла Кива, встала рядом, сморщив нос.
— Как идут тренировки?
— Джордайн знает свою нежить, — признал вемик. — Если его люди будут драться как он учит, они победят.
— Рада слышать. Это послужит хорошей практикой, — заметила она.
Мбату взглянул на нее с озадаченным выражением на львоподобном лице.
— Практикой?
— Для Ахлаура, — спокойно объяснила Кива. — Бойцы научатся войне в болоте, сражению с живыми мертвецами.
— А ларакен? — требовательно спросил Мбату. — Что подготовит их к такому врагу?
— Что может? — эльфийка пожала плечами. — Уверена, демон станет для них таким же сюрпризом, как в свое время стал для нас. К счастью, теперь мы готовы лучше.
— Мы? — подозрительно переспросил вемик. — Но ты не можешь идти туда.
— Видишь ли, дорогой Мбату, я, напротив, полагаю что должна.
Низкий, сердитый рык поднялся в горле вемика.
— Ты не можешь, — возразил он с яростью. — Ларакен питается магической энергией. Сколько магов ты отправила в болото? Сколько их уцелело — единицы, и те совершенно лишились магии и рассудка — словно попали под заклинание безумия. Что случится с тобой, если мы отправимся в это место?
Медные пальцы гончей мягко прошлись по его напряженной линии челюсти.
— Не бойся за меня, Мбату. Я узнала немало секретов болот. Говорила я тебе когда-нибудь, как был побежден чародей Ахлаур? Нет? Его утащило на элементальный план воды то самое создание, которое он вызвал чтобы помочь создать ларакена.
— Да. И что?
— То, что остались крохотные врата. В них втекает вода, а с ней энергия элементального плана. Именно эта щель, ее магия поддерживает ларакена, делает его зависимым от болота. — Она жестко улыбнулась. — Если я закрою врата, ларакен вынужден будет искать другое обиталище.
Хвост вемика гневно хлестнул по земле.
— Но как? Пусть мы затащим в болото сотню джордайни, но ларакена все равно притянет к тебе!
Лицо гончей застыло ледяной маской.
— Почему, думаешь, мы гоняемся за дочерью Кетуры? Если она настоящая дочь своей матери, она сумеет призвать ларакена.
— А ее мать?
— На Кетуру у меня есть другие виды, — голос Кивы не допускал возражений. — Нам нужна Тзигона.
Гончая умолкла и погрузилась в раздумья.
— Вполне может статься, Тзигона все еще не считает себя свободной от ее так называемого долга чести к Маттео. Если тому будет грозить беда, она может решить, что обязана вмешаться.
— Да, — наконец решительно поставила точку Кива, — Пора чуть усложнить жизнь нашему джордайну.
— А если это не поможет?
Гончая послала своему слуге легкую, холодную усмешку.
— В самом худшем случае, ты по крайней мере получишь долгожданную месть.
Глава одиннадцатая
В последующие дни Маттео проводил много часов с Прокопио Септусом. Он находился рядом с магом в Элизиуме, гигантском здании из розового мрамора, где располагались городские органы власти. Когда Прокопио заканчивал со своими обязанностями лорда-мэра, они обычно поднимались в небо. Для Маттео это стало любимым времяпровождением, и он быстро осваивал науку пилотирования небесного корабля. Вечера представляли собой череду роскошных публичных мероприятий — банкетов, фестивалей, концертов. Будучи лишь одним из нескольких джордайни на службе Прокопио, от Маттео не требовалось присутствовать на каждом. Он и прочие советники встречались на восходе солнца каждый день, обменяться идеями и выработать стратегии, которые послужат их патрону.
Маттео надеялся, что эти встречи вернут чувство братства, привычное ему во время пребывания в Доме джордайн, — в конце концов, некоторые из этих людей учились в Колледже когда он был мальчишкой. Но, по-видимому, его коллеги были слишком поглощены грызней за положение. Маттео явственно осознавал собственное положение новичка, и как ни старался, не мог ничего изменить. Каждое утро начиналось в кругу одетых в белое людей, мерящих его полными открытого недовольства взглядами.
Мало-помалу он начал понимать и причину. С Прокопио он общался чаще, чем любой из джордайнов кроме Зефира, старшего советника чародея. Хуже того, старый эльф взял на себя роль учителя Маттео. Каждое утро после совещания джордайни, Зефир и Маттео проводили час прогуливаясь в садах виллы, и обсуждая текущую ситуацию.
Как и предсказал Зефир, Прокопио организовал еще несколько тестов мастерства и познаний Маттео. Молодой джордайн прошел их все с легкостью. Скачки на необъезженной лошади не представляли никакого труда после Сайрика. Когда маг-'наемный убийца' ворвался заклинанием в обеденные покои Прокопио, юноша припомнил уроки Тзигоны, и спокойно отбил солнечную стрелу зеркально начищенным днищем бронзовой тарелки. Прокопио взвыл от хохота при виде нанятого волшебника, катающегося по полу от боли, и послал Дранклиша, джордайна, бывшего до появления Маттео вторым в ранге после Зефира, словно посыльного мальчишку за священником Мистры, чтобы вылечить несчастного. Именно тогда положение Маттео в доме окончательно утвердилось, поскольку всем стало ясно, что юный джордайн предназначается на смену Зефиру. Тесты окончились, а вместе с ними и надежда Маттео отыскать друзей среди прочих советников.
Дни бежали, полные дел, но время от времени в его мысли врывалась картина маленького лица с заостренными чертами, большими коричневыми глазами и задорной улыбкой. Он не ожидал еще когда либо увидеть Тзигону. Последние слова обращенные к нему подразумевали, что она считает свой загадочный долг оплаченным. Маттео не понимал, что по ее мнению она такого сделала, и не раз огорчался, что не может задать ей этот вопрос.
Но его дни быстро выстраивались в упорядоченную линию, подобающую жизни джордайна и не тревожимую «помощью» неблаговидных уличных бродяжек. Каждый день после полета на небесном корабле, Маттео и Прокопио уединялись в кабинете мага. Страстью чародея были стратегические игры, так что Маттео приходилось без конца сражаться с ним в шахматы, замки и сложные карточные игры.