Целый день мы пробирались голышом по чащам и буеракам на юг. Что мы движемся в южном направлении, я понял, вспомнив старую туристическую примету. С той стороны дерева, где растет мох — там север. Обратная сторона, стало быть, смотрит на юг. Правда, это верно только для северного полушария, но разум по привычке продолжал считать это направление югом.
Как оказалось, спасение Ютаса было моим самый правильным поступком за все время пребывания в этом мире, не считая, конечно, спасение японца. Во время первой же остановки рыжий паренек нарвал коры с каких-то деревьев и мигом соорудил нам с Масумото что-то вроде лаптей, только попроще. Кроме того, Ютас оказался неисчерпаемым кладезем информации о новом мире. Сам он были тирийцем. Тира, в отличие от нашего мира, где так называется банк моего дядюшки, здесь оказалась торговым городом-государством, вроде средневековой Венеции. Работал Ютас приказчиком у крупного купца. Все про всех знал, много чего слышал, умел читать и писать, а также считать. Поэтому весь день мы с Масумото пытали его насчет сведений о странах, континентах и народах их населяющих, попутно осваивая местный мелотский язык.
Оказалось, что попали мы в мир под названием Дангор. Что это — континент, материк, архипелаг или большой остров — Ютас не знал. Просто Дангор и все. Тут вообще с географией было трудно. Все, что он рассказал, сводилось к следующему: два океана омывают Дангорский континент (так я решил для определенности именовать эту землю). Северный океан и Западный, который еще называют Гандвийским и Бескрайним. С юга цивилизованные земли подпирают бесконечные пустыни, а с запада непролазные леса. Там по слухам живут эльфы, в храме которых случайно, или закономерно, а еще хуже, если преднамеренно мы очутились.
— Слушай, Масумото — начал я на вечернем привале разговор с японцем — Из этого средневекового фэнтези надо срочно валить. Нас тут либо убьют, либо мы загнемся от какой-нибудь местной чумы. Слышал, что Ютас говорил? У них здесь рабство процветает! А сумасшедшие маги чего стоят!! — добавил я, ощупывая свою посеревшую и сильно огрубевшую кожу. Все-таки этот ритуал не прошел даром для моего нового тела. Хоть и не успел старик меня в железного голема превратить, а какие-то необратимые изменения все-таки произошли.
— Алексей, я тоже про это думал — ответил мне японец по-английски — Попали мы сюда как? Через сон! Возвращаться надо тоже во сне.
— Как, и ты заснул там, а проснулся здесь?!
— Да. Прилег на секунду, закрыл глаза, а открыл — меня тащат за руки на алтарь. Даже не меня, а какого-то другого. Но этот другой — я!
— Ладно, опустим лирику. Давай конкретику. Сейчас настраиваемся на перенос, вспоминаем Стоунхендж, ребят, засыпаем — просыпаемся и мы на Земле.
— А если не получится?
— Тогда, тогда… Обратно я не пойду, хоть волоком меня тащи. Как вспомню, что этот проклятый колдун со мной собирался сотворить, так волосы дыбом встают.
Я пощупал свою прическу а-ля отросший ежик и вспомнил, как разглядывал днем свое лицо в маленьком озере. Досталось мне лицо мужчины лет тридцати, с мощным волевым подбородком, серыми глазами и короткими черными волосами. Единственная отличительная примета — пятисантиметровыйшрам на виске, да пара рубцов на теле. Ну, понятно — у них тут в ходу холодное оружие, а человек, чье тело я занял, видимо был воином. Закрыв глаза, я попытался найти внутри себя какие-нибудь воспоминания, оставшиеся от прежнего владельца, ведь мелотский язык — его наследство, как и рефлексы хорошо натренированного тела, спасшие мне жизнь у алтаря. Все впустую: никаких мыслей, образов… Ничего!
На следующий день мы с Масумото проснулись все там же — в своих новых телах человека и гнома соответственно. Расстроиться сильно не успели, так как перед нами во весь рост встала самая насущная проблема. Голод. Животы подводить начало еще вчера, но быстрый бег, страх за жизнь и вода из ручьев — позволили не сильно задумываться о еде. Но вот теперь есть хочется конкретно! Без одежды еще туда-сюда — все-таки на лето на дворе, даже ночью тепло, а вот без пищи мы долго не протянем.
— Ютас — спросил я проснувшегося парня — А чем тут в лесу поживиться можно?
— В лесу, господин — сколько раз просил его называть меня просто Витас, все бестолку — много чего можно найти. Яйца в гнездах, дикий мед, рыба в озерах.
— Рыба нам ни к чему, ты разве забыл, что у нас нет огня, а вот остальное…
— Рыбу можно есть и сырую — вставил японец, внимательно прислушивавшийся к нашему разговору — вспомни, Алексей, суси.
— Называй меня Витасом — на английском ответил я Кивами — а насчет рыбы — кто их знает, что тут за рыба.
В общем, остановились на яйцах, меде и ягодах. Никакой малины, земляники в этих лесах конечно не было, но что-то съедобное Ютас нашел: кисло-сладкие ягодки и зеленые плоды с толстой кожурой. Подкрепившись, он заметил юркую маленькую птичку. Паренек сделал нам знак подождать и бросился за ней в чащу. Его не было с час или около того, а вернулся он нагруженный пчелиными сотами. Ай да парень! Смекнул, что птичка-то не простая, а медоуказчик. Тут мы, конечно, устроили пир. Объевшись медом и расслабившись после импровизированного ланча, я поинтересовался у Ютаса, как ему удалось остаться невредимым. Ведь ни одного укуса на нем нет. Оказалось, что здешние лесные пчелы не имеют жала. Любопытно. Постепенно разговор от пчел перешел к самому Ютасу.
— А как ты вообще умудрился попасть на поляну? — поинтересовался я у парня.
— Господин Ранглан, ну, тот торговец, которому я служил — ответил он — послал меня с караваном торговых кораблей по реке Верингея в Читал-Нуиз. Это город, расположенный на границе Империи с королевством Дориан — пояснил Ютас в ответ на мой недоуменный взгляд — По дороге на нас напали разбойники. Ночью подкрались на лодках и отбили две последние ладьи, в одной из которых был я. Всего пятерых людей господина Ранглара захватили. Ладьи в укромном затоне разгрузили на подводы, а нас заковали в цепи и отправили на невольничий рынок в Читал-Нуиз. Куда хотели, туда в итоге и попали — тут Ютас грустно усмехнулся и протянул нам свои руки ладонями кверху. Оказалось, что запястья юного торговца краснели рубцами, которые остаются после железных кандалов.
В Читал-Нуизе нашего рыжеволосого друга вместе с тремя женщинами и двумя мужчинами купил какой-то аристократ, говорящий с сильным дорианским акцентом. Если он действительно был дорианцем, то непонятно, как он мог свободно ходить по имперскому городу — королевство Дориан и Империя находятся в состоянии перманентной войны. Но факт остается фактом. То ли могущественные покровители, то ли фальшивые документы, а может и на тайной службе Империи состоял… Через несколько дней аристократ приобрел корабль, который по иронии судьбы оказалась той самой ладьей, где был захвачен Ютас. Была нанята охрана и судно отправилось вверх по реке. В трюме корабля к этому моменту рабов прибыло — появились трое гномов с дорианских золотых рудников, еще семь женщин и восемь мужчин. Большинство людей родом из Баронств и Империи, проданные в рабство за долги. Самое интересное рыжеволосый парень приберег на последок: если гном, в котором сейчас обитал Мусамото, изначально входил в число рабов, то мой верзила был одним из охранников, и более того, возглавлял отряд.
Далее события развивались так. Ночью ладья причалила к берегу и рабов вывели наружу. Связаны были все — и мужчины, и женщины и гномы. Рабов окружили десять сторожей и все принялись чего-то ждать. Или кого-то. Этот кто-то явился в полночь и оказался одним из тех черных эльфов. С ним было дюжина вооруженных мужчин с факелами. Эльф, аристократ и начальник охраны отошли в сторону и принялись о чем-то бурно совещаться. Ютасу удалось подслушать обрывок разговора. В нем остроухий требовал, не мешкая передать ему всех рабов, так как до начала жертвоприношения осталось всего ничего и нужно торопиться. Аристократ требовал еще денег за риск, а здоровяк все это слушал слушал, а потом как заорет во весь голос: — Агилос, ты подонок! Задумал отдать на заклание этой богомерзкой твари людей?!
И чтобы не было ошибки, начальник охраны ткнул пальцем в "богомерзкую тварь" пальцем. Подобного оскорбления аристократ не стерпел и начал вытаскивать свой меч. Но не успел. Бывший хозяин моего нынешнего тела не стал с ним цацкаться и достал свой клинок быстрее. Стремительным ударом он зарубил подонка Агилоса и бросился на эльфа. Но тот успел спрятаться за своих воинов. К верзиле присоединились его подчиненные, и началась массовая схватка. К сожалению, дело сразу обернулось против охранников, нанятых Агилосом. Эльф достал лук и, стреляя с поразительной быстротой и точностью, буквально за несколько мгновений расстрелял половину нападавших. Остальные охранники были убиты или оглушены в рукопашной в течение следующих пары минут. Дольше всех продержался их предводитель, тот самый, чье тело я теперь занял, умудрившийся заколоть стремительными выпадами двоих бойцов эльфа. Но его в итоге смяли, выбили оружие из рук и повалили на землю. Темнокожий эльф распорядился верзилу и выживших охранников связать и присоединить к группе рабов. Потом пленников погнали лесной дорогой к тайному лесному храму. Ютас считал, что колдун-садист просто воспользовался в своих грязных целей древним сакральным местом. Паренек слышал, что в Дангоре остались эльфийские святыни, в которых старые хозяева этого мира поклонялись некому творцу всего сущего, которого еще называли Спящим Богом. Почему спящим, где еще находятся подобные храмы — ничего этого Ютас не знал. Далее рабов привели на поляну, напоили сонным зельем и наш рыжий друг уснул.
— Ютас, а почему черный эльф так торопился? — задал вопрос Масумото.
— Как же, господин, вчерашний день был днем летнего солнцестояния, а ночь — самая короткая ночь в году. Это самый важный праздник в Дангоре. Во всех странах, где говорят на мелотском языке, отмечают этот праздник. Самые важные ритуалы, камлания у шаманов совершаются в этот день и эту ночь.
— Значит и тут тоже солнцестояние 21-го июня — неосмотрительно поинтересовался японец.
Ютас удивленно воззрился на гнома:
— Что такое "и-э-юнь"? — по буквам повторил он названия месяца — Вчера был 10-й день месяца Дракона года Песочных часов, по тирийскому летоисчислению идет десятый месяц Плевень три тысячи седьмого года от сотворения мира.
— Ютас, должен тебе признаться — сделал я знак японцу, чтобы он не вмешивался — мы не из этого мира. Мы вчера ночью заснули в наших телах, а проснулись уже в новых. В нашем мире нет ни эльфов, ни гномов, не говоря уж об орках. Магия, заклинания — все это выдумки писателей. Этого тоже ничего нет.
Паренек, услышав эту новость, впал в состояние легкого шока, которое впрочем долго не продлилось. Какое-то время он недоверчиво смотрел на нас, но в мире, где чудеса, по-видимому, являются банальностью, такой поворот не казался ему слишком шокирующим. Живой ум и любопытство быстро одолели шок и Ютас бросился расспрашивать нас о нашей жизни на Земле, обычаях, народах… По мере возможности я удовлетворил его интерес и мы вновь отправились в путь. Интересно, попробовал бы кто-нибудь на Земле заявить, что он из другого мира… Как пить дать, примут за психа. Впрочем, среди интеллектуалов можно было бы сойти и за приверженца учения о реинкарнации — мол пришелец из иного мира, родившейся в теле человека… Тут, у нас, правда, не рождение, а вселение получилось, а вселяются кто? Демоны, бесы… Тьфу! Чушь какая-то в мысли лезет! — я встряхнул головой.
Пока шли, пробираясь через лес, я все обсасывал сложившеюся ситуацию с разных сторон. Ясно, что наше попадание сюда, в этот мир носило какой-то мистический, чтобы не сказать магический характер. Я выделил два фактора, возможно оказавших влияние на перенос. Вернее даже три. Во-первых, это практически идентичные "Стоунхенджы" и тут и там. Во-вторых, время. На Земле и в Дангоре совпадают дни летнего солнцестояния. Точнее, и там и тут оказалось летнее солнцестояние, и совпали они по времени в моей жизни, а сама по себе одновременность, как я смутно помнил из релятивистской теории, явление относительное, но не стоит этими деталями забивать себе голову. И, наконец, третий фактор — сон. Когда мы попали сюда мы что делали? Правильно, спали. И я, и японец. Потом местная легенда про Спящего Бога, мой кошмар с пылающим псом. Короче, надо бы проконсультироваться с местными специалистами.
— Ютас, а как тут у вас дела обстоят с нормальными, вменяемыми колдунами? — спросил я перепрыгивая поваленное дерево — ну, там академия магии какая-нибудь, университет, школа знахарей наконец…
— Есть остров Магов в Северном океане, а в пустыне на юге, — понизив голос, слегка испугано продолжал Ютас — говорят, существует город некромантов Некрополис, откуда, правда, простые смертные никогда не возвращались.
Порасспросив паренька поподробнее, я выяснил, что свои волшебники есть практически у каждого народа. У гоблинов и орков — шаманы, у эльфов — загадочные друиды, про западные страны Ютас мало что знал, а вот у восточных народов монополию на подготовку заклинателей захватил остров Магов — все более-менее стоящие специалисты проходили подготовку в этом загадочном месте.
— А гномы, что у них сверхъестественного есть? — продолжил тему наш японец.
— Гномы? — удивился рыжий паренек — у них ничего нет. Они, ну… убогие что ли. Нет, ни о каких магах-коротышках я не слыхивал.
В итоге ничего конкретного про гномов Ютас нам не рассказал, отделавшись ответом, что мы, мол, сами когда-нибудь все увидим.
Лес постепенно стал редеть и к вечеру второго дня нашего пребывания в этом чудесном мире, мы вышли на опушку. Солнце еще не успело закатиться за горизонт, и я разглядел совсем недалеко небольшой хуторок — всего несколько строений. К нему-то мы и направились. Но прежде ограбили местных огородных пугал на предмет одежды. Хоть и рваные штаны, а не прикрыть голый зад нельзя — народ не поймет. Приоделись, спустились с пригорка, и смело постучали в деревянные ворота. За ними раздался лай собаки и спустя пару минут строгий мужской голос — Это кого там еще Жнец [3]принес?!
Интерлюдия. Эльфы.
Мелитор, Курган Скорбящих, 11-й день месяца Дракона года Песочных часов.
Высокий, пожилой эльф, с небольшой золотой короной на седой голове, стоял возле скромной каменной могилы у огромного, шагов двадцать в диаметре дерева. Крона Пелиона — а это был именно Пелион или его еще называют в Империи Драконов "элфийский дуб" — терялась в небесной синеве. Да и синева еле-еле проглядывала сквозь листву исполинов, из которых состоял великий восточный лес Дангора. Никто не знал, как далеко тянется пуща остроухих с запада на восток — поговаривали, что не меньше недели полета орла. И здесь, в сердце эльфийского государства — столице Мелиторе, Верховный правитель грустил возле могилы своей первой и единственной жены. Больше ста лет прошло, как погибла Луминэль, но боль по-прежнему жила в сердце короля Эльдара. Раз в год он приходил к месту упокоения своей супруги и никто, ни один а ареофаг [4]или даже Первосвященник-Друид не смели потревожить его в минуты скорби.
Но не только скорбь являлась причиной ежегодных визитов. На могиле жены Эльдар просил совета и мудрости у духа усопшей. Именно покойной жене Верховный правитель мог не лукавя поведать то, что его тревожит и волнует. А волновало эльфа многое. Во-первых, неурожай плодов Пелиона "атари" — третий за последние два года. Деревья плодоносят трижды в год, являясь основой сельского хозяйства жителей Великого леса. Каждый плод-атари состоит из трех камер — в каждой из которых находятся различные виды съедобных белковых масс. Нет урожая — нет запасов на будущее. Нельзя сказать, что эльфы голодали — такое за всю тысячелетнюю историю этого народа случалось всего несколько раз, но неурожай вселял в сердца подданных Эльдара страх и неуверенность. А те, в чьи обязанности входило следить за Пелионами — маги-анималисты Первосвященника-Друида занимались совершенно не тем. И это во-вторых.