Учитывая то, как напуган был Браяр, спокойствие Даджи было кстати. Разве что-то могло случиться с Розторн, если с ней была Даджи и Сэндри? Не могло, конечно, да и в лабораториях Крэйна дела пошли в гору.
- Просто жаль, что она проиграла своё пари», - сказал двум девочкам Браяр, объяснив, на что Розторн сделала ставку. - «У неё проступила сыпь, а мы ещё не нашли лекарство».
«Найдёте», - твёрдо сказала ему Сэндри.
«Кончай трепаться, и приступай к работе», - добавила Даджа.
Браяр так и сделал.
Следующий ключ в тот день нашла Оспрей; о его находке объявило запылавшее белое сияние незадолго до полудня. Крэйн разработал ещё один к двум часам после полудня. Оспрей нашла ещё два, следуя записям Розторн; Крэйн состряпал восьмой перед тем, как они закрылись на ночь.
- Хорошо, - рассеянно сказала Розторн, когда Браяр доложил ей об этом. - Очень хорошо. Скажи Крэйну, что когда у него появится что-то для апробации на пациентах, я буду первым добровольцем.
Браяр сглотнул.
- Ты уверена, что это — хорошая идея?
Розторн улыбнулась, едва не засыпая.
- До того, как он достигнет этой точки, будут тестовые жидкости, который мы сделали — вообще-то, там набор из десяти жидкостей. Не могу вспомнить, как мы их назвали …
- Человеческие эссенции, - сказала Ларк. Она сменила Сэндри и Даджу, и сидела на стуле у кровати, занимаясь вязанием.
- Звучит верно, - согласилась Розторн. - Крэйн проверит лекарства на эссенциях перед тем, как пробовать их на живых людях. После этого его первые лекарства могут не подействовать на кого-то, но по крайней мере никого не убьют. Они … - её голос затих, и она уснула.
- Ты знаешь болезнь лучше меня, - сказала Браяру Ларк. Она наклонилась, взяв Розторн за руку. - Я так понимаю, что путаница в голове и бред — это нормально?
Браяр кивнул.
- Это из-за лихорадки. Мы не потеряли почти никого с сыпью. Вот когда она исчезает, тогда лихорадка выходит из-под контроля.
Ларк протянула свободную руку, и взяла его ладонь.
- Мы все выйдем из этого живыми, - серьёзно сказала ему она. - Всё закончится, и у нас всё будет хорошо.
Тем утром Крэйн не ждал, пока его работники закончат в душевой, а мылся вместе с ними. Войдя внутрь, никто не пошёл начинать работать. Крэйн, Оспрей, Браяр и Трис пошли во внутреннюю лабораторию, а все остальные столпились в дверном проёме рядом со столом Браяра. Все взгляды были устремлены на шкафы, куда Крэйн и Оспрей поместили эксперименты с предыдущего дня.
Каким бы серым и мокрым ни был день снаружи, для находившихся внутри он всё равно что был солнечным, когда шкафы были открыты. Лоток за лотком зажигались светом, когда их вытаскивали.
- Что ж, - заметил наконец Крэйн, подробно осмотрев всё. - Что ж. Десять ключей. Ты когда-нибудь встречал замок, который требовал бы их в таком количестве, Браяр?
Мальчик категорически замотал головой, потеряв дар речи. Надежда так сдавила ему горло, что он полу-задыхался.
- А теперь — встретил. Болезнь — самый сложный замок из всех существующих, - сказал Крэйн. - Нам нужно найти ещё ключи, так что приступим? - он посмотрел на свою команду. Они исчезли во внешней комнате, полные жажды деятельности.
- Над чем ты работаешь? - спросила Розторн, протянув тонкую руку.
Даджа подпрыгнула от неожиданности — она думала, что Розторн спала. Когда пальцы женщины требовательно дёрнулись, она покраснела, и передала ей свою поделку. Она пыталась придать медной проволоке форму знаков здоровья и защиты. Она хотела заключить её в латунный круг и повесить над кроватью. Однако по какой-то причине метал выкручивался и нарушал узор, когда она добавляла свою магию.
Розторн посмотрела на узор.
- Интересно. Возможно, с растением получилось бы лучше. Если Браяр сделает подпорку такой формы, мы сможем вырастить на ней плющ. Знаешь, почему я ненавижу эпидемии?
Девочка помедлила, смущённая неожиданной сменой темы. Это из-за лихорадки, догадалась она. Лихорадка заставляла разум Розторн перескакивать с одного на другое.
- Почему? - спросила Даджа.
- Большинство катастроф — быстрые и большие. Ты видишь, как жизни всех людей оказываются перевёрнутыми тогда же, когда и твоя. Дома разрушены, скот погиб. А эпидемии изолируют людей. Они закрываются у себя, пока болезнь забирает одну жизнь за другой, день за днём. Всё больше. Целые города ломаются под грузом потерь. Люди перестают доверять друг другу, потому что не знаешь, кто ещё болен.
- Как ты начала работать с Крэйном? - любопытно спросила Даджа. - Над распутыванием болезней?
- Это была игра, - покаялась Розторн. - Меня послали сюда, чтобы я могла закончить моё послушничество. Крэйн тоже был послушником. Мы были лучше всех в том, что касалось растений. Однажды нас посещала дама, и я вычислила состав её духов раньше, чем Крэйн. Только он тогда не был Крэйном, он был просто Исас, а я была Нива, - её веки начали падать, признак усталости. Даджа налила чашку чая из ивовой коры, и дала ей. Розторн пригубила её, поморщилась, и продолжила: - Так всё и началось. Мы смешивали духи, и давали друг другу день, чтобы вычислить, какие были использованы ингредиенты, и в каком количестве. Затем мы разгадывали ингредиенты в блюдах и в красках для сложных тканей, которые привозили из Алипута. Потом — лекарства, и наконец — болезни. Храм послал нас обоих в Лайтсбридж на три года. Я ненавидела это место, все эти книги и мёртвые химикаты, порошки, ничего живого. И они сделали из него столь многое, из сына графа … - она закончила свой чай, и откинулась на подушки. - Он так надменен. Так хорош в своём деле. Он годами был мне как камешек в сапоге, - она натянула одеяло себе на плечи.
Даджа поставила пустую чашку в ведро для вещей, которые потом будут вымыты в кипящей воде, и закрыла лампу экраном. Она собиралась снова попробовать работать над своим изделием, когда Розторн что-то пробормотала.
- Что такое? - спросила Даджа. - Или ты опять видишь сны наяву?
- Мой мальчик. Вы, трое девочек — позаботьтесь о Браяре. Когда меня не будет.
Сэндри или Трис отчаянно заспорили бы, отказываясь допускать возможность того, что Розторн умрёт. Даджа была Торговкой: среди них считалось безумством спорить, когда больной думал о приближении Смерти. Отрицание лишь сообщало Смерти, что её ждала её излюбленная жертва - человек, которого кому-то будет не хватать.
Даджа не спорила.
- Мы всегда будем приглядывать за ним, - пообещала она.
- И скажите ему следить за моим садом, - прошептала Розторн. Затем заснула.
Даджа вернулась на свой стул, но не могла работать. У неё всё расплывалось перед глазами.
В тот день было найдено так много ключей, что Браяр и Трис шли домой чуть ли не вслепую, у них в глазах всё ещё сохранялись отпечатки от потоков света. Когда они достигли Дисциплины, у них кружилась голова от надежды, и они были готовы рассказать каждому о том, что видели.
Их хорошее настроение испарилось, когда они зашли к Розторн. Она не узнала их. Её лихорадило, и у неё начались галлюцинации. Они слышали, как она просила своего отца пойти на танцы сбора урожая, и, уже более молодым голосом, ругала кого-то за топтание её грядок с саженцами.
Сэндри, сидевшая на стуле у кровати, скорбно улыбнулась им. У неё на коленях лежала вышивка. Когда Трис взяла её, не в силах смотреть на женщину, чья рука беспокойно дёргалась поверх одеяла, она увидела, что вышивка представляла из себя начатый портрет Розторн. Она выронила её из пальцев, как если бы та была горячим углем.
Утром были найдены ещё ключи. Когда Акейша объявил перерыв на обед, Крэйн собрал свою команду.
- Начинайте упаковывать коробки с образцами в ящики, - приказал он. - Если всё пойдёт хорошо, нам потребуется лишь сжечь их содержимое, а потом расплавить коробки. Пока больше не вываривайте образцы синей сыпи. Пяти чанов, которые у нас есть, а также того, что уже помещено в лотки, должно хватить.
- Всё готово? - спросил кто-то. Ещё двое начали аплодировать.
Крэйн покачал головой.
- Насколько я могу судить, мы нашли все ключи к недугу. Теперь мы сформулируем лекарство. У нас есть несколько способов подавить отдельные ключи, которые представляют из себя различные части болезни. Не все эти способы хорошо работают вместе. Плохая комбинация подавителей убьёт пациента так же легко, как синяя сыпь. Также, разные люди реагируют по-разному. Теперь мы должны выработать смеси подавителей, которые помогут наибольшему числу больных.
- Кто-то всё равно умрёт? - прошептал один из мужчин.
- Мы — маги, а не чудотворцы, Клаудголд, - устало сказала Оспрей. - Наша сила имеет пределы, и времени у нас немного.
- Я ничего такого не имелввиду, - пробормотал Посвящённый Клаудголд. - Я просто библиотекарь.
- Мы все устали, - сказал Крэйн. - И устанем ещё больше, прежде чем всё закончится. Не мог бы ты стереть все свои варианты, Браяр?
- Все? - ошарашенно спросил мальчик.
- С сегодняшнего дня мы работаем над лекарством, - сказал Крэйн. - Начнём с чистой доски.
Браяр подчинился, но вид чёрного прямоугольника, на котором ничего не было написано, заставлял его чувствовать себя почти голым. Пока на нём были инструкции, он знал, что что-то делает. Он сосредотачивался на доске, чтобы не думать.
Через час Крэйн опустил доску, и написал на ней новые приказы. Собирая все материалы, которые потребуются ему для создания новых добавок, Браяр радостно насвистывал. У него снова была цель.
Той ночью состояние Розторн не изменилось.
На следующий день свет заполнил лаборатории в оранжерее, объявляя об эффективных смесях подавителей, которые были протестированы на лотках с синей сыпью. Несколько раз Трис приходилось молить Крэйна остановить диктовку, чтобы она могла размять руку, которую свело спазмами. Оспрей перешла за стол к Крэйну, чтобы помочь своему учителю смешивать масла и порошки для тестов над болезнью. Все в обеих лабораториях отказались от перерыва на обед. Они знали, что были близки, и не хотели терять ни минуты смешивания и проверки химических и травных медикаментов.
В конце дня Крэйн открыл шкаф в дальнем конце своего рабочего стола, явив десять бутылок чёрного стекла, и десять толстых чёрных лотков. Кто-то вырезал пять углублений три дюйма глубиной в каждом лотке, и отполировал всё до блеска. Бутылки были запечатаны слоями ткани и воска поверх стеклянных пробок. Всё настолько сильно сверкало от слоёв магии и символов, начертанных силой, что отпечаталось у Браяра и Трис в глазах.
Чёрные лотки отправились во внешнюю лабораторию, где в каждое углубление поместили эссенцию синей сыпи. Когда они вернулись к Крэйну, они вместе с Оспрей распечатали бутылки. Акейша принёс маленькие чашки, ёмкостью в одну драхму. Как и бутылки с каменными лотками, они были расчерчены сильными магическими символами.
Браяр, - сказал Крэйн. - У тебя самые твёрдые руки. Не мог бы ты?
Браяр покачал головой.
- Но я же уронил тот лоток …
- Один раз! - сухо сказал Крэйн. - И как часто ты ни делал добавления к ним, то не сломал крышки, не расплескал сыпь, и не пролил добавки на свой рабочий стол.
Мальчик потрясённо уставился на Крэйна. Как же пристально тот за ним наблюдал?
- Пожалуйста? - спросил Крэйн, поднимая брови.
Браяр посмотрел на свои дрожащие руки. Это было даже важнее, чем когда он знал, что Повелитель Воров заморит его голодом, если он позволит звякнуть хоть одному колокольчику на карманах тренировочного чучела, стягивая их содержимое. Это было важнее, чем риск оказаться в доках или в рудниках, если в процессе кражи шкатулки с драгоценностями заскрипит петля. Это, возможно, жизнь Розторн.
- Верно, - сказал он, сжав дрожащие пальцы в кулаки. - Что мне делать?
Крэйн указал ему наполнить чашки, по одной из каждой бутылки, жидкостью настолько магически сильной, как ой он никогда прежде не видел. Затем он добавил содержимое чашек в углубления чёрного камня. Оспрей пометила каждую каменную плиту, приклеив к ней кусок яркой ткани. Пурпурный — для старых мужчин, лиловый — для старых женщин.
Красный — для мужчин среднего возраста, розовый — для женщин того же возраста. Оливково-зелёный — для молодых мужчин, жёлтый — для молодых женщин, тёмно-синий — для мальчиков, светло-синий — для девочек. Младенцы мужского пола — чёрный, женского — белый.
- Восемь лет, - тихо заметил Крэйн, пока Браяр отмерял и наливал. - Нам шестерым потребовалось восемь лет, чтобы смешать эти эссенции, чтобы уменьшить необходимость в экспериментах над живыми людьми. Чиюн Маунтстрайдер, из Янджинга, умер от лихорадки денге на третий год. Мы думали, что без него мы никогда не добьёмся успеха. Розторн убедила нас продолжать работать. Урла Стормборн ослепла на пятый год. Первая Посвящённая Элмбрук подхватила лихорадку Ибару, и истекла кровью внутри своей кожи на седьмой год, а мы продолжили работу.
Мысли о таком упорстве заставили Браяра чувствовать себя маленьким и неиспытанным.
«Я не знаю, смогу ли я это сделать», - признался он Трис через магию.
«Я тоже», - призналась она.
- Теперь, первая партия лекарств, - сказала Оспрей. Пока Браяр наливал человеческие эссенции, она смешала пять разных лекарств по своим и крэйновским записям. - Будь на то воля богов, - прошептала она, добавляя их к жидкостям в углублениях чёрного камня. - Будь на то воля богов, чтобы эти оказались верными.
Той ночью они выяснили, что состояние Розторн не изменилось.
Лекарства не удались, что все увидели на следующее утро. Если бы они сработали, сказал своим подчинённым Крэйн, синяя сыпь всплыла бы в каждом углублении на поверхность в виде белого масла. Рабочие отскребли и прокипятили чёрные плиты, пока они с Оспрей создали ещё пять лекарств. Браяр снова отмерил человеческие эссенции; Оспрей добавила новые медикаменты, когда он закончил. Все пошли домой, ждать.
Розторн было ни лучше, ни хуже. Её синяя сыпь начала сходить. Четверо молодых людей отправили Ларк спать. Когда она проснулась поздно вечером, они заставили её поесть.
Браяру хотелось плакать, когда они добрались до оранжереи на заре, и обнаружили, что эти лекарства тоже не подействовали. Трис плакала. Когда плиты отчистили, они начали снова.
Возвратившись домой до заката второй день подряд, они обнаружили, что с Розторн сидел Фростпайн. Ларк и Сэндри вернулись к изготовлению защитных масел и пропитыванию ими ткани для масок и перчаток. Кузнец вернулся домой около полуночи, а Даджа приглядывала за их пациенткой.
За несколько часов до рассвета всех поднял лай Медвежонка. Браяр выбрался из одеял, чтобы посмотреть, что раззадорило пса; Ларк, Сэндри и Трис сели, моргая. Даджа высунула голову из комнаты Розторн. Открыв входную дверь, Браяр обнаружил собиравшегося стучать Крэйна. Высокий посвящённый выглядел таким измученным, каким только может выглядеть мужчина. Он сжимал склянку в одной из рук.
- Одно из лекарств подействовало, - хрипло сказал он мальчику. - Я наказал Оспрей сделать ещё, и попробовать их на других добровольцах в госпиталях. Я хочу сам дать Розторн её дозу, - Браяр впустил её.
Фростпайн пришёл в середине утра, и остался, помогая в работе по дому. Крэйн приходил и уходил. Он проверил лекарство на других добровольцах, людях из храма, подхвативших сыпь во время ухода за больными, навестил Оспрей и рабочих в оранжерее, затем вернулся в Дисциплину, чтобы наблюдать за Розторн. Когда все узнали, что он — в коттедже, гонцы стали доставлять последние отчёты о ходе дел с добровольцами прямо туда.
Розторн поправлялась. Её сон стал более естественным; она не бредила. Она была прохладно на ощупь, и обильно потела. Ларк почувствовала, что дела у неё идут достаточно хорошо, чтобы выгнать всех из её комнаты после обеда, позволив ей поспать без присмотра сиделки.
К счастью, именно Даджа, наиболее спокойная из них, заглянула в комнату Розторн в поздней части дня. То, что они услышали, заставило их замереть у стола, или на полу, остановив дела, которыми они занимались, чтобы убить время.