Я внимательно смотрел зал. Вот они, красавцы! Буквально через два столика от моего шумно веселилась разношерстая компания: группа подозрительных парней и пара девиц, несколько потасканного вида. Не иначе, как представительницы древнейшей профессии. Среди пьяных рож этой компашки я вычленил знакомую харю — Проха. Водила, что подобрал меня в аэропорту. Вот кто, значит, сдернул колечко с моего пальца. Вернувшийся официант расставит передо мной закуски и графинчик с коньяком.
— Старина, я сразу расплачусь… Счет принеси.
Отвалив халдею хорошие чаевые, я плеснул в стопку коньяка и принялся наблюдать за компанией Прохи. Сидели они, по всей видимости, давно — скоро должны захотеть в туалет. Не прошло и получаса, как Проха в обнимку с одним из собутыльников направился в мужскую комнату. Я тенью последовал за ними. Возле дверей туалета я материализовал в руке "ПМ" и осторожно вошел внутрь. Кроме бандитов в туалете, на мое счастье, никого не оказалось. Уроды стояли, отвернувшись к писуарам и мочились. Я резко ударил незнакомца рукояткой пистолета по затылку. Его ноги покосились и он стек по стене на кафельный пол туалета. Из разбитой макушки сочилась кровь, пачкая светлый кафель. Проха испуганно обернулся.
— Ну, здравствуй, мой сладенький! — удерживая Проху на мушке, весело оскалился я.
Одурманенный алкоголем Проха, не сразу въехал в происходящее. Несколько секунд он тупо смотрел на распластавшегося возле писуара собутыльника, а затем еще несколько секунд на вороненый ствол нагана. Наконец ему удалось сфокусировать взгляд на моем довольном лице.
— Ты?! — Он даже икнул от испуга. — Мы же… Ты же… Пельмень…
— Ну, наконец-то! — воскликнул я, наотмашь ударив Проху ребром пистолета.
Проха споткнулся о край писуара и ляпнулся в зассанное очко. Из раскроенной металлом пистолета скулы брызнула кровь. Проха схватился за рану рукой, но это мало помогло — кровь быстро просочилась сквозь пальцы, и тяжелыми полновесными каплями разбивалась о белоснежный фаянс.
— Встань! — коротко приказал я, для острастки взмахнув пистолетом.
Проха с трудом поднялся. Светлые брюки, напитавшиеся смесью воды с мочой, потемнели и прилипли к ногам.
— Ты же… умер! — трясущимися губами произнес грабитель. — Я сам видел… Пульса не было, так же как у Пельменя.
— Я же предупреждал вас — не на того напали! Убить меня очень сложно… — Сводной рукой я задрал рубашку и показал ему абсолютно чистую кожу, без малейшего намека на шрам.
— Кто ты? Дьявол?
— Это неважно, — криво усмехнулся я. — Ты взял у меня очень дорогую вещь…
— Я верну деньги! Только не убивай! — взмолился Проха.
— Деньги меня не интересуют! Ты их отработаешь… Когда-нибудь, — зловеще пообещал я. — Кольцо! — Я требовательно протянул руку.
Проха сорвал окровавленное кольцо с пальца и протянул его мне. Я свободной рукой открыл кран и сполоснул болт под струей воды, смывая кровь. Затем надел перстень на палец. Ну вот, дело сделано!
— Пришить бы тебя, да мараться неохота! — презрительно прошипел я, сплевывая на пол. — Живи, но помни — ты должен мне!
На пистолете из ниоткуда материализовался глушитель.
— А это — чтобы не забывал! — Я бесстрастно прострелил уроду ляжку. Он закричал. — Помни! — повторил я напоследок и, развернувшись на каблуках, покинул туалет.
В холле гремела музыка, заглушающая любые звуки, так что крика раненного Прохи никто не слышал. Мне повезло, что за время нашей разборки никого больше не приспичило. Я выскочил на улицу и сел в "Волгу", послушно дожидавшуюся меня на противоположной стороне улицы.
— В "Утес"! — скомандовал я водиле. — Хватит кататься!
* * *Остаток недели, до встречи с Яковлевым, прошел спокойно. Я посещал Московские достопримечательности, музеи, кафе и рестораны, регулярно потрахивал Машку, которую приодел и приобул. Благо, что никакой суеты теперь для этого не требовалось. В общем, отдыхал душой и телом. Наконец наступила заранее оговоренная дата. В приподнятом настроении я отправился на встрече с главным редактором издательства "Трудовые резервы". Яковлев встретил меня радушно:
— Здравствуй, Сережа! Проходи, садись. Чай, кофе?
— Андрей Васильевич… — нетерпеливо ерзал я на стуле.
— Понял! Вижу, что не терпится… — Он весело хохотнул. — Ну что, Сергей, Чижов оказался прав — работа высокого класса. Даже не вериться, — он смерил меня оценивающим взглядом. — Я принял решение — будем публиковать!
— Черт! Я ни капли в этом не сомневался!
— У-у, — покачал головой Яковлев. — А вы оказывается самонадеятельный молодой человек! Но мне действительно понравились ваши работы.
— И когда же?.. — спросил я, пожирая глазами главного редактора.
— Ну… Издательский портфель ну нас на ближайшее время забит… Думаю что в мае-июне следующего года — реально! И это только из уважения к Егору Ильичу! Обычно публикации у нас ждут несколько лет! Поверьте, мой юный друг, для дебюта это очень и очень неплохо! К тому же гонорар за три романа…
— Уважаемый Андрей Васильевич, деньги меня ровным счетом не интересуют! Можете забрать их себе! А я до июня выдам еще три романа!
— Это очень большие деньги…
— Так давайте поможем друг другу! — Я давил на редактора, прекрасно понимая его состояние. — Мне очень важно, чтобы романы вышли в тираж в ближайшее время. А вы разве не найдете применение этим деньгам? Соглашайтесь, Андрей Васильевич! Наше с вами сотрудничество принесет свои плоды… И сейчас и в будущем.
— Что ты имеешь ввиду? — спросил Яковлев.
— Если мои прогнозы сбудутся, вы, Андрей Васильевич, в скором времени озолотитесь. Еще год-другой… Помяните мое слово… Сейчас вы поможете мне, а в будущем я помогу вам! Большего, к моему величайшему сожалению, я не могу вам сказать. Ну что, по рукам?
Яковлев смотрел на меня как на умалишенного, сбежавшего из сумасшедшего дома. Но видимо было что-то в моих словах, и во всем моем поведении что-то такое, что мешало ему дать отрицательный ответ.
— Так по рукам, Андрей Васильевич? — не ослаблял я давление.
— Ты просто Змей-Искуситель! По рукам! — сдался, наконец, Яковлев.
— Правильный выбор! Вы не пожалеете… Да, когда понадобятся качественные переводы заграничной фантастики, можете смело обращаться ко мне.
— А почему ты думаешь, что они понадобятся? — не понял Яковлев.
— Сами все поймете… Через год-другой. Итак, когда ожидать тираж?
— Ну, мне нужно согласовать… За месяц-другой, думаю, управлюсь.
— Отлично! Тогда до скорой встречи, Андрей Васильевич. Новый роман, я думаю, будет готов через два-три месяца, как раз к выходу дебютных… С вами приятно работать!
После того, как я покинул кабинет главного редактора, Яковлев еще долго раздумывал, каким образом он поддался на уговоры этого странного, слегка сумасшедшего юнца. В конце концов, он махнул на все рукой — дел на сегодняшний день у него было запланировано много.
Глава 8
Май 1990 г.
Терпкий запах распустившейся черемухи наполнял родной поселок. Я вдыхал этот тягучий аромат весны полной грудью и не мог надышаться всласть. Черт, как же хороша жизнь! Я поднес руку с кольцом к лицу и подышал на изумруд. Холодный камешек вмиг запотел. Я любовно протер минерал полой рубашки, полюбовался игрой света на гранях изумруда и привычно выдернул из воздуха зажженную сигарету. С наслаждением выпустив в воздух струю сизого табачного дыма, я неспешно пошел вдоль деревянных домов частного сектора поселка. Местами деревья, росшие по обеим сторонам узенькой улицы, переплетались ветками, закрывая чистое, без единого облачка, бирюзовое небо. Легкий ветерок шевелил по-весеннему яркую, изумрудную листву, еще не успевшую потемнеть. Сквозь молодые клейкие листочки просвечивало радужное весеннее солнце. С пышных цветущих кисточек ветерок срывал маленькие белые лепестки и кружил их в воздухе. Я поневоле залюбовался открывшейся мне картиной — это было действительно красиво. Начать, что ли писать картины? Может и таким талантом меня наградил перстенек? Неожиданно пасторальную деревенскую тишину нарушил рев мотоциклетного движка. На улочку, по которой я неспешно прогуливался, из ближайшего проулка вылетел мотоциклист. Запищали тормоза, мотоцикл — дорогой японский агрегат "Ямаха", пошел юзом и остановился от меня буквально в нескольких сантиметрах.
— Ты чего, урод, охренел совсем?! Шумахер сраный! — перепугано заорал я на безбашенного гонщика. Хорошее настроение стремительно куда-то улетучилось.
Мотоциклист сдернул с головы шлем с черным тонированным стеклом, и я с удивлением узнал своего дружбана и однокашника Ваську Шиханова.
— Серега! Братан! — заорал Васек, глуша движку и приваливая чудо японской техники к ветхой ограде. — Ништяк, что вернулся! — Корефуля обнял меня и принялся ощутимо хлопать мне руками по спине.
— Ладно, хорош! Я тоже рад тебя видеть! — Сменил я гнев на милость. — Тебе чего, совсем башню снесло от такого драндулета? Мог ведь и задавить! — попенял я старому другану. — Кстати, где взял?
— А! — Васька расплылся в довольной улыбке. — Где взял, там уже нету! Помнишь Вадьку Симонова? Ну, он лет на семь нас старше учился…
— Смутно, — признался я.
— Он мореходку закончил. Сейчас во Владике… В загранку ходит. Из Японии эту "Ямаху" притащил…
— Понятно, — хмыкнул я, зная тягу дружбана к мотоциклам, — уломал, значит, Симонова?
— Уломал. Я ему такие деньжищи отвалил. Все лавандосы, что мы с тобой на фарце подняли. Эх, было времечко! — вздохнул Васек.
— Значит, ты ща на мели? — правильно расшифровал я вздох Васька.
— Полный ноль! — подтвердил Шиханов. — Слушай, Серж, а ты домой надолго? — В его голосе сквозили нотки надежды. — Мож, успеем замутить чего?
— Не, Васек, я на пару недель, не больше. У меня в столице дела…
— Понимаю, — вновь вздохнул Васек. — Ты ж теперь известный писатель! Твоими книжками вон, даже наш книжный забит… Слушай,
а писатели нормально поднимают?
— Не жалуюсь. — Я улыбнулся в ответ. — Хватает. У тебя-то как дела?
— Ну, то, что я на мели — ты уже знаешь… А так, как обычно: школа.
— Поступать куда думаешь?
— Да не буду я никуда поступать! — отмахнулся Васек. — Пойду к отцу на завод…
— А вот это ты брось! — неожиданно произнес я. — Ты ж не дурак, Васек. На кой тебе в деревне киснуть?
— Да неохота мне больше учиться, — признался Васька. Звезд с неба он и, правда не хватал, но аттестат у него должен быть не лучше, но и не хуже, чем у среднестатистического школьника.
— Васек, можешь мне поверить, но у тебя талант…
— Это какой же? — Васька блеснул ровными крепкими зубами.
— Ты прирожденный коммерсант! А за торговлей будущее. Есть у меня на тебя планы, — признался я Ваське. — Но не сейчас. Через пару-тройку лет, когда сам укреплюсь…
— Серьезно? Подтянешь к себе? — После нашего прошлогоднего бизнеса и моей писательской карьеры, Васек считал меня непререкаемым авторитетом.
— Обязательно подтяну, — обнадежил я его. — Только взамен ты в институт поступишь… В торговый, на экономический факультет.
— Так это ж, — опешил Васька от того, как быстро я все решал за него, — тогда мне к экзаменам готовиться нужно. Я ведь в школе так, в потолок плюю… Думал на завод…
— В институт я тебя и без экзаменов пропихну, — пообещал я. — Есть и средства, есть и люди нужные…
— Серж, а зачем это тебе?
— Понимаешь, у меня большие планы на будущее. А значит, мне понадобятся специалисты, настоящие профессионалы. А высшее образование дает хорошую базу, чтобы мозги работали…
— Мля, Серега, так я мамку обрадую! Она спит и мечтает, что я настоящим интеллигентом стану… С высшим образованием…
— Станешь, Васек, станешь! — не сомневаясь в сказанном, произнес я. — И тогда мы с тобой капусты нарубим по-настоящему.
— Слушай, Серега, может, провернем еще сделку? Скучно без бабла…
— Васек, извини, не могу! Времени нет! Хотя, могу наколку дать, как к зиме подняться хорошо… Дело стопудовое. Выхлоп будет феноменальный…
— Ну, Сержик, не томи!
— У тебя бабла совсем нет?
— Гол как сокол! — Хлопнул себя по ляжкам Васька.
— Ладно, инвестирую я в тебя энную сумму. Самому мне недосуг…
— Денег, что ли, дашь? — не поверил Васек.
— Дам, — кивнул я, вытаскивая из барсетки несколько пачек хрустящих купюр.
— Ох, ты ж! — присвистнул Васек. — Ты такой лавандос с собой носишь? Не боисся?
— Это для дела. Ты первый, кому я деньги засветил.
— Да, ты конспиратор еще тот. Так что я делать должен? Ну, с этими бабосами.
— Все легко и просто. Для начала нужно найти большой склад.
— Э-э-э… — Задумался Васька. — Не проблема, найду.
— Охрану найми, лучше ментов. В свободное от работы время, я думаю, они подкалымить не откажутся.
— Ну а дальше что?
— А дальше начинаешь скупать сигареты.
— Сигареты? — удивился Васек. — Зачем, Серж?
— А затем, что скоро с курехой напряг будет. И сигаретки поползут в цене. К зиме такой навар снимешь — мама не горюй.
— Слушай, а откуда ты об этом знаешь?
— Знаешь, что самое дорогое в мире? — не ответив, спросил я Васька.
— Золото, брильянты?! — с детской наивностью ответил он.
— Нет, старина, — покачал я головой, — самое ценное в мире — это информация. Поверь мне на слово — мне тоже не с руки бабло на ветер выкидывать.
Васька взвесил в руке толстую пачку бумаги.
— А не боишься, что я с ними того… Свинчу по тихой?
— Куда ж денешься с подводной лодки, Васек? — рассмеялся я. — Давай, работай… И про институт не забудь!
— Обязательно в Москву? — Почесал он кончик носа.
— Зачем? — удивился я. — Поступай в городе. Если по конкурсу не пройдешь — можешь использовать лавандос. — Я выразительно щекнул ногтем по пачке.
— А как мы с тобой потом… Ну, я в смысле тебе должен… Такую сумму… Если что вдруг со мной случиться.
— Ты постарайся, чтобы с тобой ничего не случилось! Крутись спокойно. Не нервничай, береги нервы и сердечко. За здоровьем следи!
— Ну ты прям как моя мамаша! — возмутился Васька.
— За такие деньги я тебе самым родным человеком стать должен. А что до денег… Мы же с тобой партнеры, Васька. Твоя задача — вырастить из этих монет настоящее золотое дерево! Капитал!
— Ты, Серега, прямо Карл Маркс и Фридрих Энгельс в одном лице! — хохотнул Васек, засовывая деньги за пазуху. — А чего ты здесь бродишь, по деревне?
— Нравиться мне здесь: тихо, спокойно. Аромат такой… Дом хочу здесь купить.
— Нахрена тебе сарай? Купи лучше квартиру, — посоветовал Васька.
— Сарай я снесу и построю настоящий особняк… С бассейном. Не знаешь, продает здесь кто-нибудь участок?
— Посуечусь, — пообещал Васька.
— Лучше, если пару участков вместе.
— Заметано! — Васек протянул мне руку. — Свистну, как найду.