— Я надеюсь на тебя, партнер! — пожав руку, произнес я. — Вечером в ресторанчике посидим? Я угощаю!
— Не вопрос, Серега! — обрадовался Васек.
— Пацанов прихвати, давно их не видел.
— Сделаю! — Васька завел свою "Ямаху" и укатил, подняв клубы сизого дыма.
— Вот черт! — не злобиво ругнулся я и продолжил прогулку по деревне.
* * *С хорошими деньгами на кармане Васек развил бурную деятельность: за ящик водки оформил кооператив на спившегося знакомого мужичка из котельной, арендовал пустующие склады ОРСа местного леспромхоза и принялся набивать их табачными изделиями. Действовал он грамотно, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. Васька не стал примитивно бегать по магазинам, скупая сигареты, он обратился к начальнику отдела снабжения ОРСа. И тот за небольшую мзду свел его с поставщиками табака. На вопрос о цели приобретения столь крупной партии сигарет, Васька выдавал заранее заготовленную версию, что их кооператив заключил договор с каким-то дальним сибирским то ли прииском, то ли лесоповалом на поставку сигарет. Верили ему или нет, это отдельный вопрос, но расспросами больше не приставали. Растратив все деньги, полученные от меня, Васек не остановился. Не знаю, была ли у него какая-то чуйка, особый нюх на прибыль, но он продал свою любимую "Ямаху", а вырученные деньги вложил в товар. К середине июня, когда закончились бабки на табак, Васек связался со мной по телефону, Отчитаться о проделанной работе.
— Здорово, Серега! — услышал я в трубке знакомый голос. — Узнал?
— Васек, какими судьбами? — ответил я. — Бабки закончились?
— Угадал! — фыркнул в микрофон Васька. — Табак заготовил, решил отчитаться…
— Молодец, старик! — похвалил я однокашника. — Я всегда знал, что ты человек обязательный. Так в чем проблема-то? Нечем за охрану склада платить? Или за сам склад не пробашлялся?
— Не, — возразил Васька, — в этом смысле все в изюме! Оплачена до сентября и охрана и склад. Я ведь это… Драндулет свой продал, — с тоской в голосе поведал мне Шиханов. — Деньги в общий котел закинул…
— Ого! — я действительно удивился. — Не ожидал я такого от тебя. Ты ж на него надышаться не мог, пылинки сдувал… Как решился-то?
— С кровью от сердца оторвал! — едва не рыдая, признался мне Васька.
— Не грузись на этот счет, Васек, — посоветовал я ему, — отобьешь свои лавандосы с лихвой. А на вырученные бабки покруче себе дырчик возьмешь. На "Харлея" хватит, и еще останется…
— А что, есть вариант "Харлея" достать? — сразу оживился Шиханов.
— Варианты всегда найдутся, нужно только их, как следует поискать.
— Серега, поищи! — слезно попросил Васька. — Я ведь тебе участок под хижину нашел. Даже не один, а два соседних. Там где ты хотел — на "Зеленой". Только бабок у меня нету…
— Васька, молодец! — похвалил я товарища. — Бабки будут. Только смотри, чтобы не ушли.
— Будь спок, все под контролем! Я вот чего подумал, может еще в табак бабок забросить? У меня еще сотня кубов на складе пустует…
— Логично, — согласился я. — Тогда давай так, вылетай ко мне, я дам денег на дело. Ну и заодно на землю. Сам пока не могу приехать — дела. На билеты денег найдешь?
— Не вопрос! Завтра же и вылечу. Слушай, а до каких пор товар держать?
— Сам увидишь. Как только народ начнет талоны на сигареты получать, курить махру и окурки — так и продавать будем.
— Как курить бычки? — не понял моего юмора Васек. — Для этого же совсем опуститься нужно!
— Погоди немного, Вася, и ты сам увидишь, как опустят всех… Кроме нас, конечно! — с усмешкой произнес я в трубку. — И будут опускать неоднократно, макая лицом в дерьмо…
— Серж, откуда ты все это знаешь?
— Я тебе говорил, братан, что самое ценное в мире — это информация. И тот, кто ей обладает, всегда будет в шоколаде, работая на опережение! Увидишь, как схема сработает в случае с сигаретами.
— Я понял, Серега. Буду ждать.
— Кстати, — вспомнил я. — Как у тебя дела с учебой?
— Поступил на заочку в сельхоз, на экономический.
— Вот это молодец! — одобрил я. — Учись, Васек, образование пригодиться.
— Я слышал, что ты Алехе помог на юридический в Москве поступить?
— Помог, — не стал скрывать я. — Пусть под моим присмотром будет… А то он в последнее время к конопельке пристрастился, колеса глотает…
— Есть за ним такая хрень, — согласился Васька. — Как бы на ширево не подсел.
— Вот-вот. Я за ним присмотрю и в нужную сторону направлю.
— В нужную для кого? — неожиданно спросил Васька.
— В первую очередь для него самого, — подивившись проницательности старого приятеля, ответил я. — Ну и в итоге для общего дела. Он же, сука, хитрый суслик. Такой юрист — для меня настоящая находка. Пусть дерзает. Значит, ты у меня завтра объявишься? — вернулся я к предыдущей теме разговора.
— Да. Завтра вылечу.
— Билеты возьмешь, сообщи мне рейс — встречу.
— Хорошо, — ответил Васек. — До скорого!
— Увидимся! — ответил я и повесил трубку.
* * *Мои "прогнозы" начали сбываться уже к осени. Ассортимент табачных изделий в магазинах неожиданно начал сокращаться. А к ноябрю полки в торговых залах совсем опустели. К слову сказать, исчезли не только сигареты, но отсутствие табака ударило по россиянам, наверное, больнее всего. Особенно по мужской части населения. Дело обстояло настолько скверно, что появились талоны на сигареты, которые выдавались всем достигшим восемнадцатилетнего возраста. До этого, спасибо товарищу Горбачеву и его борьбе с пьянством, по талонам отпускалось лишь спиртное. Но курящих было на порядок больше, чем алкоголиков… Ситуация в бывшей, вернее пока еще стране Советов, постепенно накалялась…
Я вернулся в Новокачалинск вместе с первым снежком на ноябрьские праздники. Сходил на демонстрацию, по-моему, одну из последних. Красные флаги, транспаранты, патриотические марши из громкоговорителей, духовые оркестры еще работающего завода, леспромхоза, школы, "да здравствует Великая Октябрьская Социалистическая Революция" с большой трибуны, раскрасневшиеся от мороза мордашки молодых девчонок с красными бантами на груди… Черт, а ведь я скучаю по всей этой показушной совдеповской суете… Действительно скучаю!
Васек с трудом нашел меня в разношерстной поддатой праздничной толкотне.
— Серега, брат! — потрясая початой бутылкой "Жигулевского", заорал он, перекрикивая многоголосый гомон демонстрации. — Почему меня не предупредил? Я бы встретил!
— На чем? — рассмеялся я. — У тебя даже моцика сейчас нет.
— Нашел бы мотор, раз плюнуть! — Васька приложился к холодному стеклянному горлышку.
Я передернул плечами: хлестать холодное пиво на морозе, пускай даже и небольшом… Не, не по мне это удовольствие!
Васек высосал остатки хмельного пойла и не глядя бросил бутылку в придорожную канаву, припорошенную свежим снежком. Затем достал из кармана куртки еще одну бутылку пива.
— Будешь? — спросил он меня.
— Нет уж, — помотал я головой, — увольте! Давай-ка лучше куда-нибудь забуримся в тепло. И водочки примем для сугреву, — предложил я.
— Согласен, — принял предложение Васька. — Давай в "Вариант".
— Это бывшая столовка что ли? — спросил я.
— Не, столовка там же и осталась. В том же здании кафешку открыли. Типа мини-ресторанчик деревенского пошибу…
— Випить-закусить-то там найдется?
— А то? Конечно!
— Тогда чего мы ждем? — риторически спросил я.
— Так погнали быстрее, а то я тоже слегка подзамерз.
Кафешка, к моему величайшему изумлению, оказалась прилично отделана: огромные, во всю стену, резные деревянные панно со сценами сельской жизни, окрашенные морилкой и покрытые лаком, впечатляли. Не все забегаловки в Москве смогли похвастать подобными произведениями искусства.
— Ну как тебе? — спросил Васька. — Классно сделано?
— Довольно-таки, — признался я. — Классно оформлено.
— Я тоже сюда руку приложил, — похвастался дружбан.
— Как это ты умудрился?
— Да мне сейчас все равно делать нефиг. До сессии далеко, а просто шланговать по поселку — скучно. Вот меня Дмирич и подтянул…
— Валерий Дмитриевич? Наш трудовик?
— Он, — кивнул Васек. — Ты ж знаешь, он знатный резчик. — Классе в шестом-восьмом мы вместе с Васькой ходили на кружок вырезания по дереву, который вел наш трудовик Валерий Дмитриевич. Надо признать классный мужик — пацанва вокруг него так и вьется. Умеет он с ними работать — сам таким был. Он и поможет и подскажет. Крепкий мужик, здоровый, плотный, словно медведь перед зимней спячкой, а с пацанами, как с ровней всегда… Уж сколько лет прошло, а воспоминания о нем у меня самые светлые. — Так вот он меня и подтянул, — произнес Васька, выдергивая меня из воспоминаний. — Заработал прилично.
— Классная работа! Из чего резали? Береза, липа? — с видом знатока спросил я.
— Не-а, — довольно улыбнулся Васька. Нипочем не угадаешь! Экономили с Дмитричем как могли. Это гипс. Для повторяющихся узоров, типа рамочек, делали деревянную заготовку. Затем с нее резиновый слепок — и штампуй себе! Морилочкой, лаком обработали…
— Хитро! От настоящего дерева не отличить, — согласился я. — Так, Васек, чего закажем?
— Да мне все равно, — пожал плечами дружбан, — было бы, чем закусить, и ладушки!
— Хорошо. Девушка! — позвал я официантку.
К нашему столику подошла молоденькая девчушка в белом переднике.
— Что заказывать будете, молодые люди? — произнесла она.
— Привет, Маринка! — поздоровался Васек. — Чего это ты, не узнаешь бывших одноклассников?
— Тише ты, Вася! — шикнула она на кореша. — Директор ругается, если я с клиентами лясы точу. Узнала я тебя, узнала! Склерозом не страдаю! Полгода с выпускного еще не прошло…
— А Серегу Юсупова че, забыла за год? — возмущенно произнес Васек.
Я сидел за столиком вполоборота к бывшей однокласснице, окна в кафешке были закрыты толстыми тяжелыми шторами, поэтому лицо мое скрывала тень.
— Сережка! Ты? — завизжала от восторга Маринка, да так громко, что вздрогнули остальные, немногочисленные пока еще, посетители кафешки.
— Ну вот, — притворно огорчился Васек, — как меня — так "тише ты!", а как Серегу — так радости полные штаны! Где равноправие? Где справедливость? Чем, скажите, известный писатель отличается от обычного человека?
— Да помолчи ты, Васька! — вновь накинулась на него Маринка. — Сережка, я… Я сейчас! — Она резво развернулась, только взметнулась юбка, открывая на мгновение стройные ножки в темных капроновых чулках, и исчезла за барной стойкой.
Через секунду она вновь появилась у нашего столика, немного растрепанная и сжимающая в руках глянцевую книжку с моим именем на титульном листе.
— Вот… — неожиданно замялась Маринка.
— Подписать? — понял я без слов. — Давай! — Я взял из рук одноклассницы книжку, вынул из "барсетки" блатную ручку с золотым пером и задумался: что же написать? — Дорогой однокласснице…
— Так уж и дорогой?! — фыркнул Васька.
Маринка тут же больно ущипнула другана за бок:
— Да уж не дешевая!
— Больно! — сморщился Васька. — Согласен, дорогая! Пиши, Серега, а то не отвяжется.
— Не, по-другому будет! — согласился я с Васькиным мнением и размашисто написал: Маринке на долгую память! Ниже поставил дату и расписался. Ну не привык я еще к своей славе. Нужно будет подумать над тем, что писать на обложках читателям. Ведь еще не раз попросят автограф, как пить дать!
— Ой, Сереж, спасибочки! — Маринка прижала книжку к груди.
Да, мы пока еще самая читающая страна в мире. И писатели в СССР до сих пор еще приравниваются к небожителям… Скоро эта лафа закончиться, но за оставшийся срок я постараюсь снять со своего положения все сливки.
— Марина! — Васька пощелкал перед носом восхищенной девчушки пальцами. — Нам бы выпить-закусить!
— Ой, а я совсем забыла! — Маринка схватилась за голову. — Что кушать будете, мальчики?
— Давай пельмешков, салатик какой-нить, сока, и поллитру… Водка есть хорошая?
— Ну ты и разошелся, Васька, — лукаво прищурилась официантка. — Тебе что, двадцать один есть, чтобы водяру заказывать? Мне директор шею намылит.
— Маринка! Не позорь меня перед известным писателем! — набычился Васька. — Эка невидаль… Я чего, школьник сопливый? Давай тащи! Самое дорогое пойло, какое в вашей забегаловке есть! А директору скажешь, если бочку катить вздумает, то Серега в следующей книге главного говнюка его именем назовет, на всю страну ославит! А страна у нас, сама знаешь, не маленькая!
— Ну ты, Васек, раздухарился! — Я неодобрительно покачал головой. — Сбавь обороты!
— А чего она…
— Мариночка, золотце, неси уже, — попросил я. — А то этот товарищ, — я кивнул в Васькину сторону, — вашу забегаловку по кирпичику разнесет.
— А что из спиртного-то принести? — спросила Маринка.
— А что есть?
— Водка "Пшеничная", "Столичная", "Русская", — принялась перечислять официантка. — Коньяк "Армянский", "Белый Аист", "КВВК". Есть ром импортный "Слынчев бряк". Спирт "Роял"…
— Не-не, — я передернул плечами. — Роял не надо. — Попил я его в свое время.
— Ну, еще есть водка китайская, лимонная…
— Лимонка, — оживился я. — С зелененькой такой этикеточкой? Сладкая, как ликер? — Воспоминания о ней у меня сохранились самые хорошие — сколько я её в общаге институтской вылакал…
— Да, зелененькая! — утвердительно качнула головой Маринка.
— Давай её! — распорядился я. — Пол литра для разгона, а там поглядим.
— Я мигом! — Маринку словно ветром унесло.
— Как хорошо быть известным и богатым! — с легкой завистью произнес Васька.
— Будешь и ты, Васек богатым. Время подходит! Как кстати у тебя дела с товаром?
— С одной стороны опупенно, — ответил Васька. — Серж, ты гений! Ценник на сигареты ползет вверх каждый день! В магазинах — шаром кати. Даже талоны отоварить нечем! Дают какое-то турецкое дерьмо… Мы уже поднялись на порядок!
— Ну это с одной стороны ништяк, как ты говоришь… А с другой? Какие проблемы?
— А с другой стороны не так все красиво. Директор ОРСа сука, за склады цену взвинтил, ментам за охрану пришлось добавить — за последний месяц две попытки ограбления! А недавно на меня местные бичи наехали… Рэкетиры недоделанные! Плати, говорят, за "крышу", либо в долю возьми, а то склады подпалим, а тебя зароем! Чего-то боязно мне, Серега, — признался Васька.
— Да, хорошие бабки приносят с собой проблемы. Значит, пришло время скидывать товар. Хотя можно было бы еще потянуть до пика… — задумчиво произнес я. — Да ладно — итак нормально слупим. На хлебушек с маслом и икрой хватит! Как сбывать думаешь? — спросил я корешка.
— Есть у меня пара вариантов, — признался Васька. — Через ларьки и магазины можно сбросить, но это долго, хотя выхлоп побольше будет…
— Не стоит с розницей связываться — это факт! — согласно кивнул я. — Лучше оптом отдавать.
— Вот и я о том же! — обрадовался моей поддержке. — Треть товара Гордеев заберет. ОРСовский снабженец, он уже давно мне проходу не дает. Забрал бы весь, да денег у него таких нету… А остальное я втюхаю тем же поставщикам, у которых полгода назад эти сигаретки и брал. Понимаешь, они чуть не сбрендили, когда узнали, что я товар на севера перегнать не успел… Ну, якобы не успел… Чуть не на коленях стояли, просили взад его вернуть. А чо я дурак по той же гос цене, когда такое творится? А перед праздниками от них еще одно предложение поступило. Такса сносная — можно согласиться… Я, конечно, поторгуюсь…
— Делай, как знаешь, старик, — произнес я. — Мне просто некогда входить в курс дела — издательство с меня новые романы требует. А себя побереги… Отморозков хватает… Может тебе ствол дать?
— В смысле? Пистолет?
— Да.
— А у тебя есть? — выпучил глаза Васька.
— Имеется кое-чего… — Я вытащил из барсетки отливающий вороненым металлом ствол, которого там раньше не было. Затем передал его под столом Ваське.
— Это "Макаров" что ли? — Васька взглянул одним глазком на оружие. — А если заметут?