Глава 11
Двадцать лет спустя.
— Разрешите, товарищ генерал-лейтенант? — В кабинет начальника 16 отдела ФСБ Кузнецова заглянул майор Сидоренко.
— Заходи, Сергей Валентинович, садись, — отодвигая в сторону бумаги, пригласил подчиненного генерал. — С чем пожаловал?
Сидоренко присел напротив генерала и положил на стол перед собой пухлую папку.
— Собрал? — поинтересовался Кузнецов с такой интонацией, как будто точно знал, что ему ответит майор. Сурового взгляда этого маленького, сухенького и абсолютно лысого старичка-генерала с седыми кустистыми бровями побаивался весь отдел. Но вместе с тем сотрудники глубоко уважали своего шефа, который умел найти свой подход к каждому офицеру. Да и вообще Кузнецов был необычным человеком, прошлое которого знали всего лишь несколько особо доверенных лиц, включая самого президента. Да и отдел, которым руководил генерал, тоже был весьма и весьма необычным. На официальном уровне он носил название отдела по дешифровке и радиолокации. На самом же деле 16 отдел занимался расследованием всех необычных случаев, которые нет-нет да случались на необъятных просторах России.
— Так точно, Владимир Николаевич, собрал! — четко отрапортовал Сидоренко.
— Ну что ж, давай поглядим, что тебе удалось нарыть. — Генерал откинулся на спинку кресла и пристально посмотрел на майора из-под кустистых бровей. От этого взгляда мудрых, выцветших от старости глаз, по коже майора пробежали крупные мурашки. Генерал был стар, но майор не знал, сколько же лет шефу на самом деле. По виду — лет шестьдесят-семьдесят, но Сидоренко казалось, что старику намного больше… Сидоренко справился с неожиданным волнением — он все-таки контрразведчик, а не сопливый юнец! Открыв папку, он начал подробно докладывать шефу о проделанной работе.
— Итак, Юсупов Сергей Вадимович, уроженец поселка Новокачалинский… области. Родился 3 января 1973 года. До 1989 года никаких странностей за ним не наблюдалось. Учился он хорошо, даже больше — участвовал и побеждал в олимпиадах по физике, химии, биологии. Но, повторяюсь — был как все. Я разговаривал с его учителями… А вот осенью 1989 года он неожиданно пишет заявление на сдачу экзаменов за десятый класс экстерном.
— Что ж тут удивительного? — спросил генерал. — Отличник… Олимпиады… Видно сразу — парень с головой!
— Так-то это так, но… В том же 89 году он публикует три дебютных романа, и становится едва ли не самым молодым членом Союза Писателей! И это буквально через три месяца после сдачи экзаменов!
— Согласен, чтобы издали в то время никому не известного автора, — Кузнецов покачал головой, — нужна была хорошая волосатая лапа… На худой конец покровительство какого-нибудь мэтра от литературы.
— Не без этого, — согласился Сидоренко. — У Юсупова был такой покровитель — Егор Ильич Чижов…
— Как же, как же, помню! — генерал погладил бликующую в солнечных лучах лысину. — "Стальной мох". По-моему сильная штуковина.
— Юсупов пишет в подражание Чижову "Соломенную жесть", которая, видимо, понравилась старому автору. С подачи Чижова Юсупов едет в Москву, где встречается с главным редактором издательства "Трудовые резервы" Яковлевым. Ныне это целая корпорация "Мириада" — одна из ведущих на книжном рынке. Руководит холдингом все тот же Яковлев. Юсупов входит в совет директоров "Мириады" и владеет большим пакетом акций, так же как и Яковлев. Так вот, вернемся в 89 год: всего лишь спустя два месяца после встречи Юсупова и Яковлева "Трудовые резервы" разом выпускают три книги Юсупова. Книги разлетаются со скоростью света.
— Немудрено в век книжного дефицита, — усмехнулся генерал.
— Согласен, Юсупов вмиг становится культовым автором. Перестройка снимает всякие цензурные запреты — старые авторы изживают себя. Остальные только-только набирают обороты. А Юсупов уже известен — его книги всегда на гребне волны! До 93 года он успевает написать почти сорок романов! Точнее — тридцать семь!
— Солидно! — согласился Кузнецов.
— Его романы пользуются громадным спросом. Да и пишет он отлично… Но! Всегда по-разному.
— Это как? — уточнил генерал.
— Мы провели экспертизу его произведений. Орфологическую, лингвистическую… Какие там еще бывают? Вот отчет специалистов, — Сидоренко протянул листок с заключением Кузнецову.
— Сергей Валентиныч, давай в двух словах, — попросил генерал, откладывая листик в сторону.
— Специалисты считают, что Романы Юсупова принадлежат разным людям. В книгомире есть такое понятие "литературные негры", это когда…
— Мне известно это понятие, — перебил подчиненного Владимир Николаевич.
— "Негры" обычно работают под известное имя, ставшее этаким брендом. Но первые, дебютные романы Юсупова, тоже написаны разными людьми. С какой же целью? Ведь Сергей Юсупов — никому не известный в то время шестнадцатилетний подросток. Я понимаю, если бы писали под того же Чижова…
— Да, слишком много "но", — согласился генерал.
— В 93 году Юсупов неожиданно открывает в себе музыкальный дар. Он пишет музыку, стихи… Его песни поют все знаменитости: Пугачева, Киркоров, Вайкуле, Леонтьев… Он организует студию звукозаписи, продюссирует несколько музыкальных проектов… Параллельно с этим он покоряет телевидение — он автор популярных самых популярных, самых рейтинговых телепрограмм и телешоу. Владелец нескольких частных развлекательных каналов. Не буду перечислять, вот полный список. — Новая бумага легла на стол генералу.
— Ого! Не ожидал такой прыти! — Кузнецов удивленно покачал головой, пробежав глазами по списку.
— Но и это еще не далеко не все, на что оказался способен Сергей Вадимович Юсупов.
— На рубеже девяносто первого — девяносто второго года он на собственные деньги снимает фильм по мотивам собственного фантастического романа "Ночной дозор".
— Да, я помню этот фильм, — оживленно произнес генерал. — Для тех времен это было событие.
— Еще бы! Советский кинематограф в те времена был не на высоте. "Ночной дозор" настоящим подарком для любителей фантастики. Сборы от фильма были колоссальными. Его оценили даже в Голливуде! И купили у Юсупова сценарий. Голливудский "Дозор" так и не вышел в свет, зато в 94 году мир оценил "Соломенную жесть", режиссером которой стал Тарантино. Затем чуть ли не каждый год Голливуд выпускал фильмы по сценарию Сергея Юсупова. В двух из них он даже сыграл, и довольно неплохо, по мнению кинокритиков. В его копилке такие режиссеры как Спилберг, Земекис, да… Вот полный список. — Очередная бумажка перешла из рук в руки. — Еще он спонсирует научные разработки в области высоких технологий, его доверенные очень успешно лица играют на бирже… — Сидоренко вздохнул, переводя дух.
— Вижу, что устал, — улыбнулся Генерал. — Я просмотрю отчет. Чувствую, что ты еще не рассказал о многих нюансах.
— Об этом можно долго рассказывать, — согласился Сергей Валентинович. — Перед нами либо гений и человек чудовищной работоспособности…
— Либо? — прищурился Кузнецов.
— Не знаю, — пожал плечами Сидоренко. — Но, ни одному обычному человеку такое не по силам! Гениальный автор, композитор, поэт, шоумэн, бизнесмен-олигарх, режиссер, актер, банкир…
— Хватит, Сергей Валентиныч! — взмолился Кузнецов. — Это наш клиент! Однозначно! — произнес он голосом Жириновского, чем вызвал улыбку майора.
— Да и еще одна, если так можно выразиться, странность: на Юсупова в разные годы было совершено около десятка покушений. Но он умудрился не получить ни царапины, по крайней мере, так утверждает его личный доктор… Вернее, — поправился он, — его личная медицинская карта. Доктора мне не хотелось беспокоить по пустякам…
— Это правильно, — одобрил Кузнецов, — иначе мог спугнуть клиента.
— Владимир Николаевич, а почему вы заинтересовались именно Юсуповым? — решился спросить Сидоренко. — Ведь если не копать глубоко — он чист… Вдруг он действительно гений?
— Ты прав, его известность — лучшее прикрытие! Многие просто не задумываются над реальными человеческими возможностями… А мое к себе внимание Сергей Вадимович привлек одной безделушкой — перстнем, который он, не снимая, носит на пальце.
— Какое-то раритетное колечко? — заинтересовался Сидоренко.
— Очень интересное! — произнес генерал.
Он встал с кресла, открыл сейф и вытащил из него большую ветхую книгу. Перелистнув несколько потрепанных желтых страниц, он показал одну из них майору.
— Это кольцо царя Соломона. А это, — рядом легла увеличенная фотография руки Юсупова, — перстень нашего клиента.
— Да, сходство колец налицо! — согласился Сидоренко.
— Нет, Сергей Валентинович, не сходство — это либо то самое кольцо, либо его точная копия. Но я склоняюсь в сторону первого предположения…
— Почему, Владимир Николаевич? — удивился Сидоренко.
— А ты думаешь, майор, что такие книги на базаре за три рубля купить можно? Копия этой книги существует всего лишь в одном экземпляре! И находится эта копия в архиве Ватикана! Подлинник хранится в нашем архиве… Военное наследие печально известного "Анэнербе". Слушай, Сергей Валентинович, а интересно было бы узнать, с каких времен Юсупов носит этот перстень? Сдается мне, что карьера этого супергения началась именно с приобретения этого раритета…
— Понял, Владимир Николаевич, узнаю.
— Только прошу тебя, поделикатнее, — улыбнулся генерал, зная, что майор расшибется в лепешку, но задание выполнит. — Слишком уж известная личность. Деятель мирового масштаба.
— Есть поделикатнее, товарищ генерал! — ответил Сергей Валентинович. — Пошурую в домашнем фотоархиве его родителей. Они до сих пор проживают в Новокачалинске… Думаю, что это будет просто — особой охраны у них нет.
— Отлично! — генерал бесстрастно кивнул.
— Владимир Николаевич, разрешите мне ознакомиться с этим документом. — Сидоренко указал на книгу. — В интересах следствия…
— Правомерное требование, Сергей Валентинович, — не стал спорить генерал. — Ты владеешь древнееврейским языком, египетским письмом, или арабским?
— Арабским — да, немного древнееврейский, египетским письмом почти не владею.
— Хм… Весьма похвальные знания! — произнес Кузнецов. — Достойную смену подготовил полковник Елистратов…
— Как он там, в отставке? — поинтересовался майор. — Мне стыдно, что так и не нашел времени навестить старика…
— Полковник в норме, отдыхает душой и телом. Ковыряется на даче, ходит на рыбалку… В общем, стал нормальным пенсионером. Ты тоже навести его как-нибудь.
— Обязательно навещу… А вы, товарищ генерал… не собираетесь?
— Это ты о пенсии, что ли? — Кузнецов шевельнул зарослями бровей. — Как-то не думал я об этом. — Он лукаво прищурился.
— Но вы же старше полковника… — не отступал Сидоренко. — Неужели тоже не хочется на рыбалку, по грибы-ягоды, дача…
— Ну и настырный же ты, Сидоренко! — рассмеялся Владимир Николаевич. — Вот поработаем мы с тобой в плотной связке, получишь более высокий доступ — тогда поймешь, почему я о пенсии и не мечтаю. Книгу запросишь в архиве, разрешение я тебе напишу. Работай, майор!
— Разрешите идти, товарищ генерал? — Сидоренко поднялся из кресла.
— Разрешаю, майор. Держи меня в курсе.
— Так точно! — отчеканил Сергей Валентинович и вышел из кабинета.
Генерал смотрел ему в след, одобрительно качая головой:
— Толковый сотрудник, хорошая замена полковнику Елистратову… Эх, Олег Палыч, Олег Палыч, как же быстро ты сдал… Мне казалось, что совсем недавно ты был сопливым юнцом… И уже отставка. Теперь придется привыкать к майору.
* * *Я сидел в кабинете своего подмосковного особняка, откинувшись на спинку кресла и сложив ноги в лакированных ботинках на полированную столешнику антикварного письменного стола, принадлежащего какому-то средневековому французскому корольку. По-моему Людовику Четырнадцатому. В моей руке дымилась коллекционная кубинская сигара, к которой я прикладывался время от времени, пуская в воздух ароматные серые кольца. Мне было скучно и грустно. И это в мой день рождения! За пробежавшие с момента моего перемещение в прошлое двадцати лет, я достиг всего, чего хотел: славы и денег. И то и другое мне приелось, перестало радовать, перестало будоражить кровь. Меня уже не радовала даже собственная неуязвимость… Хотя, нужно признать, что без уникальной способности моего организма, я бы уже давно склеил ласты. Не считая первого, самого тупого случая моей смерти, меня убивали более десятка раз: резали, отстреливали, даже взрывали. Но я всегда неизменно воскресал, планомерно отлавливал исполнителей, убирал заказчиков… Да, много было интересного и веселого! В конце концов, я перестал бояться даже смерти… Остались только неприятные, болезненные воспоминания. И все… А когда человеку нечего больше желать, нечего бояться, жизнь теряет свои краски. Начинается скука. Скукота. Скукотища! Разве я мог подумать тогда… Может быть, моя проблема в том, что я так и не смог никого полюбить? Что мне не о ком заботиться кроме своих престарелых родителей? Об этом мне постоянно талдычит мама, когда я их навещаю. Я так и не выполнил данное ей обещание жениться. Мне вновь тридцать шесть. И я вновь один. Ни жены, ни детей. Ну не встретил я свою половинку, хотя знал в своей жизни множество женщин. Может быть, это своеобразное наказание… проклятие за мои возможности? Да какое, нахрен, проклятие?! В той, пошлой жизни, никаких возможностей у меня не было, а было то же самое. Как был бобылем, так им и остался! Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива!
В кабинет, предварительно постучав, вошла Машка. Да-да, та самая Машка, первая встреча с которой вышла такой горячей и пикантной. Даже сейчас, вспоминая то давнее знакомство, что-то "поднимается у меня в душе". Расставшись с ней осенью 89 года, мы не виделись почти четыре года. А, по-моему, в 93 году, когда я был уже известным и популярным, она выловила меня возле "Останкино" после съемки какого-то очередного телешоу. К тому моменту она уже закончила институт, но продолжала работать в гостинице. Правда, уже не уборщицей, а кем-то там по снабжению. За эти годы она похорошела, и страсть вновь поглотила нас. Нет, это была не любовь, а нечто животное — удовлетворение природных инстинктов. С тех самых пор она работает у меня. Пресс-секретарем. И справляется со своими деловыми обязанностями на все сто процентов. А не с деловыми — на все двести. Меня это вполне устраивало. Её тоже.
— Сергей Вадимович, — прощебетала она, войдя в кабинет, — вам целая куча корреспонденции.
Она вывалила на стол полную охапку плотных белых конвертов.
— Машка, оставь свой деловой тон за порогом! — желчно заявил я, стряхивая пепел на дорогой персидский ковер. Тоже, между прочим, раритет — семнадцатый век.
— Сережа, ты чего захандрил?! — Машка изменилась в лице. — Ты ж именинник сегодня! Что за упаднические настроения?
— Кризис среднего возраста, — угрюмо буркнул я. Не до конца прогоревший уголек, упавший с кончика сигары, тлел на дорогом ковре, распространяя зловоние.
— С ума сошел? — рассердилась Машка, затаптывая очаг возгорания. — Пожар решил устроить? — На светлом ворсе проявилось уродливое прожженное пятно. — Такую красоту испортил!
— Купишь новый. Все равно бабки некуда девать!
— Сережа, ну что с тобой? Устал? — Она обошла мое кресло и принялась массировать мне шею. — Тебе нужно расслабиться… Ну, потерпи еще чуть-чуть! У тебя вечером столько встреч… Концерт в Кремлевке…
— Отмени все встречи. И на концерт я не поеду! — неожиданно заявил я. — Это мое день рождения! И я проведу его, как хочу, а не в угоду всей этой бражке!
— Ты что? — Машку даже оторопь взяла. — Там такие люди будут… Президент с премьером, заграничные гости, известные деятели культуры и искусства…
— Да идут они лесом, эти деятели! Подумаешь, президент! Да я в любой момент могу выставить на выборах свою кандидатуру. А рейтинг популярности у меня повыше, чем был у Рейгана в его годы… Но ты же знаешь, что я принципиально не лезу в политику. Нет, лучше я сам в тайгу съезжу, проветрюсь…
— И думать об этом не смей! — заявила Машка. — Закончится все — дуй на все четыре стороны: хоть в лес, хоть по лесу! А я сейчас ты себе не принадлежишь — ты лицо публичное, ты — имя, ты — бренд…