— Напрасно! — с досадой подумала Стелла. — Могла бы пококетничать с ним, завести непринуждённый разговор… Кто знает, может, ей удалось бы стать губернаторшей.
Отдав дань мастерству повара, принцесса обвела глазами столовую и, в частности, на некоторое время задержала взгляд на хозяине. Собственно, трудно было на него не смотреть, если он сидел напротив неё и время от времени обменивался с ней ничего не значащими замечаниями.
Губернатор Суррар Миларт следил за собой не хуже, чем опытные светские львицы. Одет по последней моде; идеально ухоженные руки; тщательно выверенные движения. Природа щедро одарила его, приклеив ярлык самого красивого грандванского мужчины (некоторые утверждали, что и во всей бывшей Сиальдарской империи, но это было откровенной лестью). Судите сами: шатен с томными ореховыми глазами, мягкими, слегка вьющимися волосами, высокий, стройный (всё это не слишком, слишком — это дурной тон) — словом, тайная мечта всех грандванских женщин. Они сходили от него с ума, а Стелла смотрела на него холодно, несмотря на то, что замечала мелкие знаки внимания с его стороны.
После обеда принцесса от своего лица и от лица Аймары приняла предложение графа прогуляться по общественному саду Альеде — это показалось ей интересным.
Общественным сад можно было назвать условно: туда допускались только прилично одетые люди благородных кровей. Юго-восточной частью он выходил на главную площадь Елизы, по праву считаясь памятником мастерам садово-паркового искусства.
Регулярной была только центральная часть, где широкие, посыпанные песком вперемежку с мелкими камушками аллеи окружали глухие стены кустарника, прерываемые постаментами со статуями. Остальная часть сада Альеде утопала в пышном буйстве природы, умело подправленном рукой садовника. Он не погнушался смешать, казалось бы, не совместимые деревья и кустарники: шиповник соседствовал здесь с акацией, лиственницы с платанами, цветущие яблони с задумчивыми каштанами. То здесь, то там среди спокойной зелени вспыхивали островки нежных клумб и растекались пруды неправильной формы.
Стелле нравилось в саду Альеде: тихо, спокойно и красиво. Граф знал сад, как свои пять пальцев и без труда выводил спутниц к самым красивым уголкам, время от времени делая необходимые замечания.
Всё было бы прекрасно, если бы он не пытался ухаживать за принцессой. Нет, поначалу это приятно, но быстро надоедает. Суррар говорил только с ней, заботливо помогал встать, забывая о существовании Аймары. А ведь принцесса видела, как плаксиво вздрагивают губки грандванки, как она нарочито медленно идёт, пропуская их вперёд, делает вид, что занята осмотром какого-нибудь цветка или дерева. Всё её поведение, грусть, которую Стелла мельком ловила в её глазах, свидетельствовали о том, что бедняжке нравился елизский губернатор. Но, увы, принцесса ничем не могла ей помочь, хотя искренне этого желала: если человек сознательно закрывает на что-то глаза, то раскрыть их может только он сам.
— Я устала, давайте немного посидим. — Предупредив движение Суррара, Стелла усадила рядом с собой Аймару.
— Как будет угодно Вашему высочеству. — Он был несколько разочарован тем, что его манёвр не удался. — Может быть, приказать привести лошадей?
— А разве можно? — удивилась принцесса.
— Для меня многое можно, — улыбнулся граф.
— Нет, пока не нужно.
Девушка незаметно толкнула локтем Аймару. Та вздрогнула и испуганно посмотрела на неё — не поняла. Но не может ведь Стелла открыто сказать ей, что нужно воспользоваться моментом, завести разговор с Милартом. Она ведь присела на эту скамейку только из-за Аймары.
— Вы очень скрытны, сеньора Аймара, — вдруг сказал Суррар. — До сих пор я не слышал от Вас ни одного слова; на все мои вопросы о Вас любезно отвечала Её высочество. Кстати, давно Вы с ней знакомы?
Аймара покраснела и смущённо опустила глаза. Влюблена, в этом не может быть сомнений. Если это видит принцесса, то граф и подавно. А её молчание красноречиво свидетельствует против неё.
— Так давно Вы знакомы с Её высочеством? — повторил свой вопрос Суррар.
— Нет, — пролепетала Аймара, — с сегодняшнего утра.
— Вот как? — удивился он. — И где же Вы познакомились?
— Неподалёку от Елизы. Она любезно согласилась помочь мне.
— В чём же? — Граф снял перчатки и в задумчивости поглаживал перстень на пальце.
— Сеньора Сомари испытывала некоторые проблемы, и я помогла их решить, — пришла ей на помощь Стелла.
— Эти затруднения настолько секретны, что мне не положено о них знать?
— Нет, отчего же. — На этот раз ответила Аймара. — Я оказалась одна в незнакомом городе, не знала, к кому обратиться, а Её высочество пожалела меня и взяла под свою опеку.
— Понятно. А куда Вы направляетесь, сеньора Аймара?
— В Броуди. Я недавно осиротела, сеньор, и решила перебраться к тётке. — По всему было видно, что ложь даётся ей нелегко. К счастью, граф этого не замечал или делал вид, что не замечает.
— Примите мои соболезнования, сеньора — сухо сказал он.
Дня через два, вечером, сидя в дальней части графского сада, Стелла размышляла о том, стоит ли ей завтра же покинуть Елизу. С одной стороны, это было разумно — Вильэнара, конечно, следит за ней и сумеет воспользоваться каждой минутой её отдыха, обратив её в свою пользу. Но, с другой, она не могла бросить Аймару на произвол судьбы. У девушки мало денег, одежды, нет друзей и знакомых. Время тоже работает против неё: её отец наверняка, нанял кого-нибудь, ищет её по всей стране и, в конце концов, обязательно найдёт, если кто-нибудь ей не поможет. А кто поможет? Только Стелла, остальным до неё нет никакого дела. К тому же, что греха таить, принцессе хотелось провести в тепле и комфорте хотя бы несколько дней, купаясь в лучах внимания и беззаботности. И она решила остаться.
Из дома донёсся звук гонга — подавали сигнал к вечернему чаю. Принцесса решила, что выпьет его позже, перед сном, но всё же встала, решив зайти в дом. Со слов графа она знала, что у него хорошая библиотека, и решила взять что-нибудь почитать. Ей хотелось покоя.
На одной из дорожек Стелла увидела граф. Заметив её, он остановился.
— Чай уже подан, Ваше высочество.
— Спасибо, но я его не хочу.
Она думала, что он тут же уйдёт, но не тут-то было! Граф не ушёл, значит, её подозрения подтвердились — он хотел с ней поговорить.
В молчании они прошли минуты две — три по тихим дорожкам сада. Наконец остановились у клумбы с пионами. Первым молчание прервал Суррар, заговорил о том, о чем принято молчать.
— Ваше высочество, возможно, мой вопрос покажется Вам бестактным, даже дерзким, но я хочу знать, чем Вы недовольны.
— О чём Вы? — удивлённо спросила девушка. Недовольна? Чем она может быть недовольна, когда с неё буквально сдувают пылинки? Или это он чем-то недоволен? Пока она ничего не понимала, но надеялась, что дальнейшие слова Миларта всё прояснят.
— Кажется, я сделал всё, чтобы угодить Вам, если это не так, укажите на мои промахи.
— О, их не было! — улыбнулась принцесса. — Я довольна оказанным мне приёмом.
— Тогда в чём причина Вашей холодности? — Граф осмелел настолько, что забыл об этикете и приличиях. При их отношениях и положении в обществе он был настолько откровенен, что одной ногой балансировал за гранью дозволенного. — Вот и сейчас Вы улыбаетесь, но всем своим видом показываете, что тяготитесь моим присутствием.
— Может быть, — пожала плечами Стелла. — Честно говоря, мне в тягость общество мужчин, которые через каждую минуту делают мне комплименты.
— Они всего лишь отдают дань Вашей красоте. — Несмотря на внешнее спокойствие, ее слова смутили его.
— Может быть, но мне этого не нужно.
— Прошу прощения, что напрасно отнял у Вас время.
Суррар поцеловал ей руку и, ещё раз извинившись, удалился. Принцессе показалось, что он обиделся. Проследив за ним взглядом, Стелла увидела, как навстречу ему вышла Аймара. Граф остановился. Грандванка что-то спросила, он ответил. Между ними завязался разговор.
— Похоже, чай в этом доме никого не интересует, — с улыбкой констатировала принцесса.
Чай ее не прельщал, но мысль о том, что в доме пропадают отменные пирожные, заставила девушку, обойдя беседующую парочку, отдать должное стараниям прислуги.
Глава III
Стелла блаженно потянулась в лучах весеннего солнца. Оно было не просто тёплым, а даже горячим, настоящим грандванским солнцем, хотя девушка и понятия не имела, какое оно, грандванское солнце. Портьеры на окнах были неплотно задёрнуты, и оно заливало мягким золотом край постели.
Принцесса соскочила на мягкий ворс ковра, накинув пеньюар (чего только не бывает в приличных домах), подбежала к окну и резким движением раздвинула портьеры. Солнце мощным потоком ворвалось в комнату, закружило искрящиеся пылинки. Щёлкнув задвижкой, девушка распахнула окно, впустив в комнату шелест платанов, свежесть утреннего воздуха и пьянящий аромат весны. Не задумываясь, что её может кто-то увидеть, например, садовник, Стелла с ногами забралась на подоконник и, ощущая, как умиротворение разливается по каждой клеточке её тела, бесстрашно протянула руку к ближайшей ветке и сорвала несколько листьев. В сладостной задумчивости повертев их в пальцах, она бросила взгляд вниз, на чарующий и манящий сад.
Внизу, на одной из дорожек мелькнула женская фигурка. Аймара. Стелла окликнула её. Грандванка вздрогнула и подняла глаза.
— Ой, Ваше высочество… — Похоже, она не ожидала увидеть её там, на подоконнике.
— Как спали?
— Спасибо, хорошо. А Вы?
— Просто прекрасно. Пожалуйста, подождите меня, я скоро спущусь!
Соскочив с подоконника, принцесса оделась и, прихватив с собой гребень, выпорхнула из комнаты, перепрыгивая через ступеньки, на ходу расчёсывая волосы. На нижней площадке Стелла чуть не столкнулась с горничной; это почему-то её безумно рассмешило.
— Вот и я! — Она ворвалась в сад по-детски непосредственно и беззаботно. — Ещё раз с добрым утром.
Аймара улыбнулась и указала на садовый фонтанчик:
— Не правда ли, это чудо?
— Милая безделушка. А где граф?
— Уехал два часа назад. Уходя, он пошутил, что Вы разоспались.
— А который час?
— За полдень.
— Неужели так поздно? Какой кошмар! — Вот тебе и утреннее солнце!
— Когда я вышла в сад, городские часы пробили двенадцать.
— А я не слышала… Аймара, наверное, я Вам мешаю?
— Что Вы! Вы такая хорошая, милая…
— Хватит, хватит, Аймара, не хочу ничего слышать!
— Но Вы буквально спасли меня.
— Право, Вы преувеличиваете. Уверена, граф Миларт позаботиться о Вас гораздо лучше, чем я.
— Только если Вы его об этом попросите, — покачала головой грандванка.
— С чего Вы взяли? Несмотря на все недостатки, он очень мил. Не бойтесь, он не откажет женщине в пустяковой просьбе!
— Смотря, какой женщине, — погрустнев, пробормотала Аймара. — Хотите знать, о чём я вчера с ним говорила?
— О Вас, конечно же.
— А вот и нет! Да, этот разговор был о женщине, но не обо мне.
— О ком же? — недоумённо спросила Стелла. Её пугало новое выражение лица Аймары с поникшими уголками губ и её тон, в котором, несмотря на все её старания, слышалась обида.
— Граф расспрашивал меня о Вас.
— Обо мне? Но зачем? Он думает, что я самозванка?
— Дело совсем в другом.
— В чём же?
Аймара промолчала, но её красноречивый взгляд говорил о многом.
— Вы так резки с ним, и он хотел знать, почему. Я, конечно, плохо Вас знаю, но поняла, что Вы… — Она не договорила, а потом со вздохом добавила: — Он Вам не нужен, разве что, как игрушка.
Значит, ей он нужен.
— Аймара, это правда, я действительно ему нравлюсь?
За ней ещё никто не ухаживал по всем законам жанра, никто не выходил за строгие рамки придворного этикета, которые не предполагали наличия в человеке такого состояния, как влюблённость. И вдруг так открыто, не на расстоянии, а настойчиво и дерзко.
Стелла сама не ожидала от себя такой реакции: радости с острым привкусом гордости. Ей хотелось узнать все подробности вчерашнего разговора, обкуривавшего фимиамом алтарь её честолюбия.
— Да, нравитесь, — с досадой выдавила из себя Аймара. — Он только Вас и видит, только на Вас смотрит, только о Вас говорит! А Вы… Вы никого не любите! Скажите ему это сразу.
Растроганная принцесса попробовала взять её за руку, но грандванка отшатнулась, спрятав лицо в ладонях.
— Аймара, что с Вами? Что случилось?
— Я… я люблю его, — чуть слышно прошептала она.
— Поверьте, вы прекрасная пара. Я всё сделаю для того, чтобы вы поженились.
— Поженились? — нервно рассмеялась Аймара. — Не шутите так! Мне никогда не стать графиней Миларт, и Вы это прекрасно знаете.
Прежде, чем принцесса успела что-либо ответить, грандванка затерялась в зелени сада.
Ей нужно уехать. Как можно скорее. Сегодня же. Нужно уложить вещи, а когда вернётся граф, как-нибудь мотивировать свой отъезд. Или вообще уехать, ничего не объясняя.
Мало ли в округе постоялых дворов? Деньги у неё есть, там она купит, всё, что нужно, а комфорт… Неужели уютная комната и мягкая постель дороже душевного спокойствия двух людей? И, если граф быстро забудет обо всём, то Аймара нет. Бедная девушка, неужели она не заслужила счастья? А уют — понятие относительное.
Принцесса долго думала, как поступить с данным Аймаре обещанием, и окончательно утвердилась в решении оставить её на попечение графа Миларта.
— Скорее всего, он из сиальдарских дворян, значит, обладает всеми присущими им положительными качествами. Он сумеет позаботиться о ней и, быть может, оценит по достоинству её молчаливую привязанность.
Успокоившись, Стелла направилась к конюшне. Вещи, в общем-то, собраны — она их толком и не распаковала, оставалось засунуть в сумку несколько мелочей и оседлать лошадей.
На заднем дворе она столкнулась с графом. Он только что вернулся и стоял в окружении толпы просителей. Отмахиваясь от их назойливых просьб, Суррар рассеянно теребил подвески-амулеты на удилах коня. Наконец он не выдержал:
— Скалли фешарет ан мине энгарс, сегантаре! Кагир цве ордунаре канне.
Просители моментально очистила двор. Облегчённо вздохнув, граф передал поводья конюху и, случайно повернув голову, заметал замершую у ограды принцессу. Размышляя, что могли означать его слова, Стелла не сразу поняла, что её присутствие раскрыто. Из десяти слов она поняла только одно — «скалли», означавшее что-то вроде «немедленно», «скорее».
— Свизи нарт, дала надженес!
Принцесса вздрогнула и испуганно посмотрела на Суррара.
— Простите, я Вас не заметила. Что Вы сказали?
Ей во второй раз стало стыдно, что она так и не удосужилась выучить язык матери, остановившись на относительно простом языке путников — пёстрой смеси наречий, на которой без проблем общалась большая часть жителей Мендиара.
— Ничего особенного, — заверил её граф, — просто пожелал Вам доброго дня.
— Вы произнесли четыре слова, — упрямо возразила Стелла.
— Добрый день, дорогая принцесса — вот Вам Ваши четыре слова! — рассмеялся Суррар. — Надеюсь, впредь мы обойдёмся без подобных недоразумений.
— Я тоже, — согласилась девушка и осеклась. Она только сейчас поняла, что его последняя фраза была произнесена по-лиэнски.
— Вы знаете лиэнский?
— Да, Ваше высочество. Мои предки родом из Сиальдара и часто по делам службы бывали в Лиэне. Там они выучили язык, который затем, в качестве семейной традиции, изучали их потомки.
— Но как Вы очутились в Грандве?
— Я родился в Грандве.
— В Елизе?
— Да. Мой прадед на закате лет в силу некоторых обстоятельств переехал сюда из Сиальдара, где у нас было небольшое имение под Чеси — что-то вроде двенадцати акров. Смею надеяться, что мой ответ Вас удовлетворил?
— Вполне. Мои подозрения оправдались.
— Какие подозрения? — удивился он.
— Вы сиальдарец.
Граф покачал головой: