— Кровь вышла правильно, — пробормотала Айви.
— Я не хочу знать! — крикнула я, и она спряталась за журналом. Заголовок на обложке гласил: «Шесть способов заставить вашу тень ползти за вами на коленях и потерять дыхание от любви». Чудесно.
Тишина повисла между нами, но она была комфортной, и я заполняла ее, отправляя в рот селедку. Едкий вкус уксуса напомнил мне об отце — он был тем, кто увлек меня этой штуковиной — и я устроилась с крекером и блокнотом.
— К чему ты пока пришла, — спросила Айви, ясно пытаясь изменить тему. Я потянула карандаш из-за уха.
— Обычные подозреваемые. Мистер Рэй, миссис Саронг. Трент.
Любимый сын города, плэйбой, жестокий, больший ловкач, чем лягушка во время шторма, ублюдок Трент. Но я сомневалась в том, что это был он. Трент ненавидел Ала больше, чем я, после того как однажды нарвался на него и ушел со сломанной рукой и, вероятно, возвращающимся кошмаром. Кроме того, были гораздо более дешевые способы пришить меня, и если бы он это сделал, его секретные биолаборатории оказались бы на первых полосах. Дженкс тыкал кончиком меча в отверстия в крекерах, чтобы разломать их на части размера пикси.
— Что насчет Уитонов? Ты разрушила их планы по замужеству дочери.
— Неа… — отозвалась я, не веря, что кто-либо мог затаить злобу за это. К тому же, они были эльфами. Они бы не стали использовать демона для того, чтобы убить меня. Они ненавидят демонов больше, чем меня. Правильно?
Крылья Дженкса размылись, и крошки от сломанного им печенья разлетелись со стола. Подняв брови, я наблюдала, как он начал укладывать кусочки крекеров слоями, каждый размером с перчинку.
— Как насчет Ли? — предположил пикси. — Миниас говорил, что он ему не доверяет.
Я положила ноги на край кофейного столика.
— Из-за чего я это делаю. — Я получила этого человека подальше от Ала. Любой мог подумать, что это будет чего-то стоить, особенно когда Ли унаследовал все казино Цинциннати после смерти Пискари. — Возможно, мне стоит с ним поговорить.
Айви неодобрительно посмотрела на меня поверх журнала.
— Я думаю, это ОВ. Им бы понравилось увидеть тебя мертвой.
Мой карандаш чиркал по желтому блокноту.
— Внутриземная безопасность, — проговорила я, чувствуя, как страх проходит сквозь меня, когда я добавляла их в список. Проклятие, если это они, то у меня большие проблемы.
Крылья Дженкса жужжали, когда он обменивался взглядом с Айви.
— Это Ник.
Я расцепила челюсти так же быстро, как сжала их.
— Ты знаешь, что это он, — произнес пикси, ставя руки на бедра, а Айви глядела на меня поверх журнала, и ее зрачки медленно расширялись. — Почему бы тебе не признать, что в этом Миниас прав? Он был у тебя, Рэйчел. Ты не можешь не сказать!
Плотно сжав губы, я вычисляла вероятность того, что попаду в него карандашом, если сейчас брошу его.
— Я не уверена, что это Ник, и даже если это так, я не собираюсь отдавать его демонам. Я позабочусь об этом сама, — сказала я резко. Думай головой, Рэйчел, не сердцем. — Но, возможно, я позвоню этому типу.
Айви издала слабый звук и вернулась к журналу.
— Ник не настолько умен. Он бы сейчас уже был кормом для демона.
Он был настолько умен, но я не собиралась открывать охоту на ведьм. Или, скорее, охоту на глупых людей. Тем не менее, кровяное давление понизилось из-за ее невысокого мнения о нем, и я неохотно добавила его имя к списку.
— Это не Ник, — сказала я. — Это не его стиль. Вызов демона оставляет следы: нужно собирать для него материалы, пока он здесь, приносится вред или возрастает количество образованных молодых колдунов, погибших по необъяснимым причинам. Я собираюсь связаться с ФВБ и посмотреть, не нашли ли они что-либо странное за последние несколько дней.
Айви наклонилась вперед, колени пересеклись, когда она взяла крекер.
— Не забудь про таблоиды, — сказала она.
— Да, спасибо, — ответила я, добавляя их в список. «Демоны забрали моего малыша», история, которая с большим успехом могла оказаться правдивой.
Вонзив конец металлического меча в стол, Дженкс оперся о деревянный эфес и испустил пронзительное стрекотание, потерев друг о друга свои крылья. Его дети влетели в дверь шумным шквалом, и я задержала дыхание, испугавшись, что все они обрушатся на нас, но только трое спустились, кружась; они замерли, шумя крыльями, их свежие лица улыбались и обманывали своей невинностью. Они были способны на убийство, все они. Вплоть до самой младшей дочери.
— Вот, — сказал он, передавая крекер одному из сыновей, — проследи, чтобы твоя мать это получила.
— Хорошо, пап, — ответил он и исчез, его ноги так и не коснулись стола. Двое других подхватили оставшиеся порции — отличный пример того, насколько эффективны хорошо организованные пикси. Айви закрыла глаза: обычно любители нектара, пикси спускались за селедкой, как если бы это был кленовый сироп. В прошлом году они съели всю рыбу для того, чтобы повысить белок перед зимней спячкой, и хотя они не собирались зимовать в этом году, привычки оставались прежними.
Кисло рассматривая свой новый и улучшенный список, я открыла воду, принесенную мне Айви. Я думала насчет похода на кухню за стаканом вина, но, глянув на Айви, я решила обойтись тем, что есть. Феромоны, которые она испускала, и так расслабляли меня как хороший глоток виски, и если бы я еще добавила, то, скорее всего, уснула бы меньше чем за два часа. Как бы то ни было, я чувствовала себя чертовски хорошо, и не собиралась ощущать вину за то, что большая часть этого исходит от нее. Ушли тысячелетия эволюции на то, чтобы сделать ловлю добычи более легкой, но я чувствовала, что заслужила это, убирая все дерьмо, которое приносит совместная жизнь с вампиром. Не то, чтобы с кем-то другим мне было жить проще.
Я постучала резинкой по зубам и посмотрела на список. Веры, вероятно, не причем, и Ли тоже. Я не могла вообразить, что Уитоны могут вызывать демонов, даже если я разрушила брак их дочери с Трентом. Даже Трент мог на меня злиться, поскольку я засунула его в тюрьму на три часа. Я вздохнула. За потрясающе короткое время я создала себе кучу врагов среди больших шишек. Мой особый талант. Нужно сконцентрироваться на обнаружении следов вызова демона и плясать от этого, вместо того, чтобы заниматься поиском людей, которые могли бы затаить злобу.
Обеденный колокол, который Айви и я использовали в качестве дверного звонка, зазвонил, испугав нас. Толчок адреналина прошел сквозь меня, и глаза Айви расширились до тонкого ободка коричневого.
— Я гляну, — сказал Дженкс, взлетая с кофейного столика. Его голос почти потерялся в той суматохе, которую подняли его дети в переднем углу устланного газетами святилища.
Айви встала, чтобы приглушить музыку, идущую из задней комнаты. Я вытерла рот от крошек крекера и быстро прибралась за столом. Айви вполне могла взять работу за два дня до Хэллоуина, но если они искали меня, то были бы разочарованы.
Дженкс работал со сложной системой блоков, которую мы собрали для него, и как только дверь приоткрылась, мелькнула оранжевая кошка.
— Кошка! — пронзительно закричал пикси, так как полосатая хищница держала курс прямо на его детей.
Я вытянулась в струнку, ловя дыхание, так как каждый пикси в святилище внезапно оказался на восемь футов выше. Вопли и крики отдавались эхом, и внезапно воздух оказался полон бумажных летучих мышей, соблазнительно свисающих с тонких нитей.
— Рекс! — закричал Дженкс, устремляясь на землю прямо перед черноглазым животным, которое было очаровано и оглушено внезапным появлением двадцати с лишним свисающих бабочек.
— Плохая кошка! Дерьмо фэйри, ты меня испугала! — Его пристальный взгляд устремился к стропилам. — Все здесь?
— Да, пап! — раздался многоголосый визг, от которого у меня полопались сосуды в глазных яблоках.
Маталина вылетела из стола. Поставив руки на бедра, она пронзительно свистнула. Поднялся хор разочарованных жалоб, и летучие мыши упали. Рой пикси исчез в столе, лишь трое старших детей остались сидеть и покачивать ногами на стропилах, как случайные часовые. У одного из них была выпрямленная скрепка для бумаг Дженкса, и я улыбнулась. Кошка Дженкса ловила одну из упавших летучих мышей и игнорировала ее крошечного создателя.
— Дженкс, — с угрозой в голосе проговорила Маталина. — Мы же договорились.
— Ми-и-и-лая, — заныл Дженкс. — Снаружи холодно. Она жила в доме, когда мы ее взяли. Нечестно оставлять ее снаружи только потому, что мы сейчас внутри.
Ее крошечное, ангельское лицо напряглось, и Маталина исчезла в стол. Дженкс понесся за ней, смесь юноши и зрелого отца. Усмехнувшись, я подцепила Рекс по пути к двери, и две тени заколебались в моем сознании. У меня не было идей насчет того, как разрешить эту новую проблему. Возможно, я могла бы узнать, как поставить защиту, пропускающую людей, но не пропускающую зверей семейства кошачьих. Это был бы просто измененный лей-линейный круг. Я помнила, что видела как кто-то это делал, и Ли поставил защиту сквозь огромное окно Трента. Как трудно это могло бы быть?
Моя улыбка стала шире, когда свет от вывески над дверью осветил того, кто там был. Он не имел отношения к потенциальным клиентам.
— Дэвид! — воскликнула я, когда увидела его рядом со смутно знакомым мужчиной. — Я тебе уже сказала, что я в порядке. Ты не должен был приезжать.
— Я знаю, как ты все преуменьшаешь, — произнес младший из двух мужчин, его лицо расслабилось, сморщившись в улыбке, так как Рекс изо всех сил пыталась от меня убежать. — «Хорошо» может оказаться чем угодно, от синяка до почти коматозного состояния. И после того как мне позвонила из ОВ моя альфа-самка, я не был готов принять твою субъективную оценку.
Его глаза задержались на слабой отметине на моей шее, где Ал схватил меня. Удерживая дико бьющуюся кошку, я быстро обняла его. Сложный аромат вервольфа заполнил мои чувства, дикий, богатый, полный экзотических оттенков земли и луны, в которой так нуждались большинство вервольфов. Я отступила, задержав руки на его плечах, вгляделась в глаза, чтобы оценить его состояние. Дэвид взял на себя мое проклятие, и хотя он говорил, что ему нравится фокус, я боялась, что однажды разумное колдовство рискнет моим гневом и поглотит его. Челюсть Дэвида сжалась, поскольку он боролся с желанием сбежать, исходящим не от него, но от проклятия, затем он улыбнулся. Эта штука меня боялась.
— Все еще владеешь этим? — спросила я, позволяя ему отойти.
— Все еще люблю это, — ответил он, резко опуская голову, чтобы скрыть мерцание в глубине своих темных глаз. Дэвид повернулся к мужчине рядом с собой. — Ты помнишь Говарда?
Я кивнула.
— О, да! С прошлого зимнего солнцестояния, — ответила я, покачивая ногой в сторону Рекс, чтобы она не могла войти, и протягивая руку старшему из мужчин. Его пожатие было холодным из-за ночи и, вероятно, плохого кровообращения. — Как поживаете?
— Стараюсь оставаться занятым, — сказал он, кончики его серых волос шевелились, он тяжело выдыхал. — Мне не стоило выходить на пенсию раньше.
Дэвид зашаркал ботинками, тихо пробормотав:
— Я тебе говорил.
— Ну, заходите, — проговорила я, двигая ногой чувствующую отвращение кошку, так что она ушла прочь. — Побыстрее, пока Рекс не последовала за вами.
— Мы не можем задержаться, — Дэвид поспешно прошел внутрь, его старый партнер по бизнесу быстро проследовал за ним, несмотря на свои преклонные годы, — Мы по дороге подберем Серену и Калли. Говард довезет нас до парка Бауман, и мы собираемся бежать по тропе реки Ликинг. Могу я оставить машину здесь до утра?
Я кивнула. Длинная полоса железной дороги между Цинциннати и парком Бауман вскоре после Поворота была превращена в безопасную территорию для бегунов. В это время года вы могли бы найти там ночью только вервольфов, и пути проходили довольно близко к церкви, прежде чем пересечь реку в Цинциннати. Дэвид раньше использовал церковь как конечный пункт, но это был первый раз, когда с ним были леди. Мне было интересно, было ли это первым полным управляемым превращением. Если да, они шли туда отрываться. Бежать изо всех сил и нисколько не уставать — это ведь восхитительно.
Я закрыла дверь и проводила мужчин из неосвещенного холла в святилище. Дэвид почистил щеткой свои отличные, хоть и поношенные ботинки, и он снял шляпу, заходя, отчетливо чувствуя себя неуютно на освященной земле.
Как колдун, Говард не волновался, и он улыбнулся и помахал рукой в ответ на крошечные приветствия с потолка. Я, наверное, должна была сказать Говарду большое спасибо — это была его идея, чтобы Дэвид взял меня в качестве нового партнера по бизнесу.
Дэвид положил свою потертую кожаную шляпу на рояль и покачивался с пятки на носок, до последнего дюйма выглядя альфа-самцом, хотя и испытывающим неудобство. Слабое дуновение мускуса поднялось от сильного, но изящного мужчины, а его рука нервно перебегала по легкой щетине, скорее — намеку на нее, вызванной почти полной луной. Он не был высоким для мужчины и наши глаза были почти на одном уровне, но он восполнял это ощущением своего явного присутствия. «Жилистый» — вот слово, которое я могла бы использовать, чтобы описать его. Или, может, «аппетитный», если бы он был в своем трико для бега. Но, как и у Миниаса, у Дэвида были проблемы с вещами различного назначения.
На самом деле, он был вынужден принять звание альфа-самца, когда случайно превратил двух человеческих женщин в верволчиц. Это считалось невозможным, но он был во власти самого мощного артефакта вервольфов за все времена. Наблюдая за тем, как Дэвид принимает ответственность, я одновременно гордилась им и испытывала стыд, так как частично это была моя вина. Ладно, это была главным образом моя вина.
Будет год с того зимнего солнцестояния, когда Дэвид образовал со мной стаю, принуждаемый к этому начальником и упрямо выбравший ведьму вместо верволчицы, поскольку он не собирался принимать новые обязанности. Это была взаимовыгодная ситуация: Дэвид сохранял работу, а я получала дешевую страховку. Но сейчас он на самом деле был альфа, и я гордилась им за то, что он мириться с этим с большим достоинством. Он сошел со своего пути, помогая двум превращенным им силой фокуса женщинам почувствовать себя желанными, нужными, долгожданными, давая им каждый шанс, который мог, чтобы они могли с радостью осознать новую ситуацию. Но больше всего я гордилась тем, что он отказывался показывать вину, с которой он жил, потому что если бы они знали, как он страдал об изменении их жизней без их согласия, они могли бы почувствовать, что то, чем они стали, было неправильно. Он продолжал доказывать свое благородство, забрав у меня проклятие, чтобы сохранить мой рассудок. Проклятие убило бы меня первой полной луной. Дэвид говорил, ему оно нравится. Я ему верила, но это меня беспокоило. Я ценила Дэвида за все, кем он был и кем становился.
— Привет, Дэвид, Говард, — сказала Айви из начала коридора, ее волосы были только что причесаны и туфли были на ногах. — Вы не останетесь на обед? У нас полный горшок чили, так что всем хватит.
Айви, однако, хотела втиснуться в штаны Дэвида. Дэвид вздрогнул от ее голоса. Запахивая свое длинное пальто, он сделал шаг назад, поворачиваясь.
— Спасибо, но нет, — сказал он, опуская глаза, — я собираюсь пробежаться с дамами. Говард, возможно, захочет вернуться после того, как высадит нас.
Говард забормотал что-то о встрече, и Айви повернулась к витражному окну и луне, как раз настороженно полной, но спрятавшейся среди облаков. Вервольфы могли изменяться когда угодно, но три дня в полнолуние были единственным временем, когда они могли легально бродить по улицам города на четырех лапах, — традиция, превращенная в закон параноиками. Все же, что оборотни делали в своих домах, было их личным делом. Путь, залитый лунным светом, сегодня ночью мог оказаться занятым.
Нога Айви покачивалась, как кошачий хвост, когда она сидела, повернув журнал так, чтобы скрыть заголовок. Мне стоило труда сохранить бесстрастное лицо. Не так уж часто она была увлечена кем-либо, словно влюбленная школьница. И не то, чтобы она прямо это выражала, просто она всегда прятала свои эмоции, и любое проявление внимания становилось настолько же очевидным, как усыпанный любовными записками пол в спальне. Она, скорее всего, распознала звук его машины и вышла, чтобы привести себя в порядок, под предлогом убавления громкости музыки.