— Я спущусь в деревню попозже, — сообщил он, просунув голову в дверь, и отправился вслед за Лизеллой, издавая глубокие гортанные крики ящериц.
С Лиссой переход через шар оказался совсем иным: медленным и мягким, без оглушающей потери чувств, которой обычно сопровождались переходы Джулии. Но свет был таким ярким, что ей пришлось зажмурить глаза.
Когда же она их открыла, то оказалась под мягким солнечным светом и вдохнула полную грудь чистого прохладного воздуха. Лисса стояла рядом, и ветерок трепал ее длинные седые волосы.
Для Джулии каждая деталь раскинувшегося перед ней пейзажа приносила давно забытое удовольствие. Они стояли на зеленом берегу над небольшим синим озером. От озера до самой вершины холма росли широколистные деревья. Вдалеке летали птицы, и на небе — ни облачка.
— Помни, Джулия, это все ненастоящее, — сказала Лисса. — Это всего лишь воспоминания Тряпичной ведьмы, причем, видимо, ранние, поскольку земля еще чистая, неиспорченная. Но ее воспоминания меняются и накладываются друг на друга. Ты должна быть готова ко всему…
Голос Лиссы дрогнул, и ее тело поплыло, словно исчезающий мираж. Потом образ снова окреп, и она продолжила:
— Скорее! Рябина уже тянет меня! Тебе нужно отыскать Анхивар — женщину с длинными рыжими волосами. У нее на груди серебряная звезда. Она должна быть у моря…
— А что делать, когда я найду ее? — Джулия вцепилась в руку Лиссы. — Пожалуйста, не уходите!
Рука Лиссы стала бестелесной и прошла сквозь руку Джулии, как дымка. Лисса успела выдернуть у себя волосок и сунуть его в другую руку Джулии, а потом исчезла, и только голос ее еще некоторое время дрожал в воздухе:
— Пусти его по ветру, когда найдешь Анхивар… и я приду…
Джулия глянула на красно-бурый листок, что лежал у нее на ладони, потом осторожно спрятала его в нагрудный карман рубашки.
— У моря… — бормотала она, разглядывая раскинувшееся внизу озеро. На дальнем берегу она разглядела речушку, а реки, как известно, текут к морю.
Достав желто-золотую палочку и держа ее наготове, она решительно двинулась вниз по холму.
Примерно через час она заметила, что с севера плывет огромная туча. Она двигалась, как темная стена, перед ней сверкала молния, а позади — катился гром.
Джулия прибавила шагу. Ей вовсе не хотелось, чтобы гроза застигла ее здесь, на открытом пространстве.
Потом в один момент все небо почернело, хотя туча еще никак не могла добраться до реки. Молнии заплясали на холме перед Джулией, а гром оглушил сухими трескучими раскатами без малейшего намека на дождь.
Джулия побежала. Молнии, ветвясь и раскалываясь, преследовали ее. Их вспышки освещали окрестности, словно огромный прожектор. Джулия бежала вслепую, зажав уши руками, спотыкаясь на неровно освещаемом склоне.
Потом туча вдруг исчезла, небо засияло голубизной, и все стихло, словно никакой грозы и не было.
Но ландшафт уже изменился. На месте речушки зиял сухой овраг. Не было теперь и деревьев, и зеленая трава на склонах пожелтела, и земля растрескалась, словно пережаренный пирог.
«Наверное, воспоминания сменились», — подумала Джулия, оглядывая безжизненную пустошь. Лисса рассказывала, что на пике своей власти Тряпичная ведьма превратила большую часть королевства в пустыню. Видимо, пейзаж, открывшийся сейчас взору Джулии, был как раз из тех времен. Значит, где-то поблизости должны быть и ее твари.
Джулия еще разок оглянулась на холмы и продолжила путь вдоль русла пересохшей речушки. Она не заметила, что за гребнем ближайшего к ней холма скрючилась чья-то тень.
11. Морской праздник
Радостный гомон приготовлений к празднику становился все громче по мере того, как Пол спускался к гавани. Димус всю дорогу поддерживал его — ноги то и дело подгибались и становились ватными. Полу все время казалось, что сейчас они обогнут еще один дом, и появится море. Но за этим домом оказывался еще один, и еще.
Наконец они вышли на набережную, мощенную сланцем. Она тянулась метров на сто — от самого мола до ангара с лодками. В честь праздника вдоль набережной были накрыты столы, на которых стояли блюда с морскими дарами — от рыбы и омаров до моллюсков и съедобных водорослей. Казалось, только бочки с вином и пивом, которых тоже было не счесть, не имели отношения к морю.
Вокруг столов суетились веселые люди — мужчины, женщины, детвора. Все были заняты делом — кто раскладывал еду, кто накрывал столы, кто настраивал музыкальные инструменты, кто повторял танцевальные па.
На них с Димусом никто не обратил внимания, так что Пол просто присел на край перевернутого бочонка.
— Вот это и есть Морской праздник, — сказал Димус. — Для нас это и торжество, и время принести воздаяние морю.
Пол кивнул; в этот момент его внимание привлекла женщина, одиноко стоявшая у кромки воды и задумчиво смотревшая на море. В отличие от празднично разодетых селян, она была в простом черном платье. Вот она что-то бросила в воду и, развернувшись, быстро затерялась в толпе.
Димус проследил за его взглядом и тихо сказал:
— Мы благодарим море за дарованные средства к существованию. Но морю ведомы как доброта, так и жестокость. Муж Авеллы и ее единственный сын пропали несколько недель назад во время сильного шторма. Сегодня время горевать о тех, кого забрало море. Пойдем, я познакомлю тебя с моей женой и детишками. У меня дочка — твоя ровесница.
— А можно я еще немного тут посижу? — испуганно спросил Пол. Он всегда нервничал, когда предстояло знакомиться с новыми людьми, а особенно — с девчонками. Подружки Джулии частенько потешались над ним, когда сестра не могла вступиться.
«Где теперь Джулия? — печально подумал Пол. — А родители, наверное, считают нас обоих погибшими — если, конечно, вообще заметили наше отсутствие».
— Отдыхай, конечно, — ответил Димус, заметив, что в глазах мальчика стали собираться слезы. — Подходи, когда будешь готов. А пока тебя никто не потревожит.
Димус прошел к самому дальнему столу, к высокой темноволосой женщине, такой же худой, как он сам.
«Наверняка, это его жена», — подумал Пол. Через пару секунд Димус поцеловал женщину в лоб, подтвердив догадку.
Рядом с женщиной сидела маленькая темноволосая девчушка, точная ее копия. Значит, дочь. Она поймала взгляд Пола и посмотрела на него с полным равнодушием, заставив мальчика смутиться и отвернуться. Отвернувшись от семейства Димуса, Пол тут же наткнулся взглядом на Квигина — тот появился на набережной, раскрасневшийся и запыхавшийся. Лизелла скакала за ним по пятам. Друг зверей споткнулся, и его красная шляпа упала на землю.
— Что случилось? — спросил Пол, вскочив. Он тоже приготовился куда-то бежать.
— Бежал… всю дорогу… от дюн… — еле выдавил Квигин. — Не мог найти… ящерок… песчаных… Там, за дюнами… собираются какие-то твари.
— Твари? — раздался голос позади него. — Что за твари?
Пол обернулся и увидел здоровенного мужчину. Тот подцепил с блюда еще трепыхавшегося омара. Как же не повезло этому бедолаге-омару, что он попал в такие ручищи — любой другой его бы отпустил! Квигин выпалил:
— Гварульхи! Думаю, это гварульхи! Они идут сюда!
Суровый мужчина оценивающе глянул на Квигина, будто сама возможность повстречать гварульха в песчаных дюнах была столь же мала, как возможность обнаружить кольца вокруг солнца. Потом голосом, перекрывшим праздничный гомон, словно хлопнувшая дверь, человек гаркнул:
— Димус!
Димус тут же поспешил на зов. Остальные рыбаки тоже побросали свои дела, музыкальные инструменты и разговоры и подтягивались к столу.
— Димус, — сказал мужчина, передав омара женщине, стоявшей рядом, — этот мальчишка говорит, что за дюнами собираются гварульхи. Ведь это ты привел пацанов сюда. Что тебе известно?
— Про гварульхов я ничего не знаю, — медленно ответил Димус. — Но Пол, вот этот мальчик, принес нам вести о великом древнем зле. Я надеялся, что этот разговор можно отложить до завтра. Но, похоже, нам придется…
Собравшиеся вокруг них загомонили, заволновались, стали осенять себя охранными знаками. Димус прокашлялся и объявил:
— Пол рассказал мне, что на севере объявилась Тряпичная ведьма. И это не страшилка для детей, а та самая Северная королева, только в новом обличии.
Некоторое время люди молча смотрели на Пола, но мальчик видел в их глазах тот страх, с которым смотрят на человека, принесшего дурные вести.
— Это правда? — спросил суровый мужчина, повернувшись к Полу. Мальчик даже задрожал под его взглядом.
— Да, — ответил он, поднимаясь на ноги. — Я был у Мудрых, и Танбуль сказал мне, что Тряпичная ведьма вернулась. А гварульхи преследовали меня и Алейна, когда мы шли через лес…
Голос его дрогнул, когда он вспомнил ту ночь в лесу, сумасшедшую гонку в темноте и гварульхов, мчавшихся по пятам с леденящим кровь воем… а потом того, кто убил гварульха и стоял над ним, облизывая губы. И тут из-за дюн донесся вой. Гварульх нашел след Квигина и теперь подзывал остальных.
Казалось, только суровый мужчина остался равнодушен к вою. Остальные жители деревеньки застыли, словно на старых черно-белых фотографиях — все краски сразу выцвели с их лиц. Пол чувствовал, что из горла у них рвется крик отчаяния. Мальчику казалось, что все смотрят на него.
Наконец суровый мужчина заговорил:
— Меня зовут сэр Реллен, — сказал он Полу. — Мне доводилось сражаться с гварульхами на севере. Их можно убить.
Его слова словно сняли оцепенение с толпы — все разом зашевелились и заговорили. Первым очнулся Димус. Он вскочил на бочку и вскричал, размахивая длинными руками:
— Вы слышали, что сказал сэр Реллен? Гварульхов можно убить! А мы — воины, по крайней мере, в Королевские дни считали себя таковыми. Идите за доспехами и оружием. Мы покажем гварульхам, как могут сражаться люди Донбрея!
Остальные чуть помешкали после его слов, будто не веря во все происходящее, а потом бросились по домам. Некоторые даже рычали на бегу, как будто это могло как-то подстегнуть их храбрость. Но большинство угрюмо молчали. Сэр Реллен, меланхолично насвистывая, расхаживал по набережной. Пол сразу же подумал об Алейне — оба рыцаря очень похожи, во всяком случае, в своем отношении к опасности. Пол тоже попытался было свистеть. Но губы у него пересохли, и он вскоре оставил эти попытки.
Димус тоже наблюдал за сэром Релленом, а потом повернулся к своей жене.
— Приготовься, Оэль, — сказал он. — Надень свой лучший шлем и принеси мой меч. Севан тебе поможет, но поторопитесь. А мне надо переговорить с Полом.
Оэль кивнула и, ни слова не говоря, двинулась к дому. Севан сунула свою ладошку в ее руку и побежала, с трудом поспевая за размашистым шагом матери. Пол ощутил что-то вроде зависти, в который раз сожалея, что рядом с ним сейчас нет Джулии и ему некого взять за руку.
— Как вы думаете, удастся побить гварульхов? — спросил он Димуса. — Я видел только одного, но он был очень силен…
— Не знаю, — ответил Димус. — Но, может, нам удастся задержать их, чтобы дать время ускользнуть тебе.
— Мне? — удивился Пол. О бегстве он и не думал. По крайней мере, о бегстве в одиночку. — Вы собираетесь сражаться, чтобы я успел убежать?
— Да, — ответил Димус. — Ты и Квигин. Из его рассказа я понял, что Мудрые считают, ты можешь как-то повредить Тряпичной ведьме… поэтому мы тебе должны дать возможность уйти.
— Почему не могут уйти все?… — начал Пол, но в этот момент снова раздался вой гварульхов, заглушивший его голос. Чудовища были уже гораздо ближе, где-то возле крайних домов. И на их вой донеслись ответные крики и с севера, и с юга.
Вой стих, словно гварульхи набирали в грудь побольше воздуха, и в повисшей тишине отчетливо раздался топот тяжелых ботинок и лязг оружия — это рыбаки сбегались к бухте.
Странное они являли собой зрелище. Кто-то был в кожаных доспехах со стальными пластинами на груди и спине, кто-то — просто в кожаной куртке и металлических перчатках. На головах почти у всех красовались открытые шлемы, поблескивавшие рыбьим жиром — их смазывали, чтобы уберечь от ржавчины. И только сэр Реллен был экипирован по всем правилам: голубой нагрудник отполирован до блеска, гибкие стальные пластины прикрывают бедра, перчатки из нескольких слоев стальных обручей надежно защищают руки. Шлем у него был с забралом, а шею прикрывал плюмаж в виде хвоста лобстера.
Оружие у рыбаков было таким же разномастным, как и доспехи. У одних в руках — длинные пики, у других — алебарды, а то и вовсе трезубцы. Почти у каждого на поясе висел меч или нож. И снова сэр Реллен сильно выделялся на фоне остальных. На истертом кожаном ремешке у него болтался огромный двуручный боевой топор.
Гварульхи перестали выть, и Пол представил, как они крадутся от дома к дому, словно кошки, идущие по следу мышей.
— Это они меня ищут, — сказал он неожиданно даже для самого себя и потрогал перо-Дыхание у себя в кошельке. — Тряпичная ведьма знает, что я хочу вернуть Джулию.
Димус посмотрел в лицо мальчика и под маской решимости разглядел глубоко запрятанный страх.
— Да, — сказал он, кладя руку ему на плечо. — Вот поэтому они и медлят. Гварульхи окружают деревню, чтобы никто не смог уйти — по суше, по крайней мере.
— Тогда мы можем уйти на лодке, — предложил Квигин. — Я немного представляю, как ею управлять. Во всяком случае, один моряк рассказывал мне, как это делается.
Димус покачал головой и показал на небо.
— Морем вы тоже далеко не уйдете. Смотрите.
Пол и Квигин разом глянули вверх. Поначалу Пол ничего не увидел, но Квигин указал ему на пятнышко в небе. Там лениво кружили девять или десять огромных теней, слишком больших даже для самых крупных орлов…
— Кто это? — спросил Пол, вспомнив, как Танбуль предупреждал о «тварях похуже гварульхов». Представить тварей похуже было сложно. Сердце у мальчика забилось часто-часто, молоточками стуча в ушах.
— Думаю, это ее твари, хоть и не знаю, как они называются, — откликнулся Димус. — Уже три ночи в небе вьются. Вчера они кружили вокруг вашего шара, а сегодня появились гварульхи.
— А вот и твои доспехи, — объявила Оэль, протиснувшись меж двух воинов.
Пол некоторое время потрясенно смотрел на нее. Куда девалась худая хрупкая женщина? Перед ним стояла совершенно иная Оэль — кожаная куртка плотно обтягивает стройный стан, стальной шлем обрамляет лицо, а на боку болтается длинный меч с гардой. Димусу она принесла кожаные доспехи, металлические наручи и изрядно потускневший шлем с бронзовыми вставками.
Севан тоже преобразилась. Теперь на ней был зеленый плащ, обшитый серебряными пластинами, а в руках она держала жезл из слоновой кости, инкрустированный ракушками. И выражение лица у нее было слишком серьезным для десятилетней девчушки.
— Так что, — продолжал Димус, облачаясь с помощью Оэль в доспехи, — по морю вы тоже далеко не уйдете. А вот под водой у вас проблем быть не должно.
— У меня не получится надолго задержать дыхание, — сказал Пол, вспомнив те ужасные мгновения, когда он чуть не утонул, выбираясь из шара. — Так что лучше даже и не пробовать…
— Тебе и не придется задерживать дыхание, — перебил его Димус. — Севан — морская колдунья, а в День моря ее магия особенно сильна. Она наложит на вас заклинание, и вы сможете дышать под водой так же свободно, как на земле!
— Это правда? — недоверчиво спросил Пол, повернувшись к Севан. — Ну, что ты можешь дышать под водой и все такое?
— Да, — серьезно ответила Севан. — Но только сегодня, потому что сегодня — особый день.
— Отсюда вам нужно двинуться на юг, оставаясь под водой как можно дольше. Мы встретим вас примерно лигах в десяти отсюда.
— Вы не станете защищать деревню? — спросил Квигин. Он только что отправил отчаянно упиравшуюся Лизеллу шпионить за гварульхами.
— Нет, — с тяжелым сердцем признал Димус. — Наша деревня расположена слишком далеко на севере, и нам не устоять перед серьезным натиском. Мы будем пробиваться на юг, чтобы присоединиться к армии короля. Но в один прекрасный день мы вернемся сюда.