Орлана положила голову на стол так, что фигуры показались великанами.
- Это слон. Ну, пусть будет Аластар. Всегда действует исподтишка. И ходит наискось. - Он двинул наискось по белым клеткам изящную фигуру, на Орланин вкус больше похожую на леди в бальном платье, чем на начальника тайной полиции. - Это конь. Он как демон, вечно ходит не по-людски. Так что его тоже стоит опасаться.
- А императрица? - подала голос Орлана.
Зорг расставил фигуры по своим местам.
- Императрица может ходить, как ей захочется.
Луксор тёр подбородок, глядя в одну точку. Орлана даже не сразу заметила, как прислушались к их разговору Ишханди и проснувшийся Адальберто. Магичка хаоса осторожно сложила свои рукописи на колени и, подперев голову рукой, наблюдала за действиями Зорга.
- А ладья? - подала голос она, увлечённая не столько игрой, сколько сравнениями.
- Сложно придумать, - покачал головой император.
- Ладья - это Истемир. - Луксор двинул фигуру, похожую на дозорную башню, вперёд, через всю доску. - Всегда прямолинеен и идёт напролом.
В комнате повисла секундная тишина. Ишханди отвернулась и снова зашуршала рукописями.
- Досталось парнишке, - вздохнул Зорг.
Луксор вернул фигуру на место и оглянулся на замершую Орлану.
- Всё в порядке, любимая?
- Да, конечно. - Она быстро закивала. - Вы играйте, а я посмотрю.
Встать и уйти к окну, чтобы не дать посмотреть себе в глаза. Орлана коснулась лица - маска. А под маской сорвалась на щёку и захолодила кожу капля влаги.
- Когда мне было три года, мама забрала меня и сбежала в мир людей. Нельзя сказать, чтобы это мне нравилось, но другой жизни я и не помнила. Первым, кто нашёл меня там, был мой брат. - Она тяжело вздохнула, как будто заталкивая внутрь себя некстати выбравшиеся воспоминания. - Истемир. С ним вместе мы вернулись, когда узнали, что Орден захватил власть. Так вышло, что Истемир погиб. Его в сражении убил Орден якобы за предательство. На самом деле Истемир просто защищал меня.
- Смерть, достойная воина, - негромко отозвался Мидар.
Холод подкрадывался со всех сторон вместе с темнотой. Он заставлял сильнее запахивать мантию, сжимать руки и облизывать кровь с губ - давно уже искусанных.
- Надеюсь, он тоже так думал. Но принять смерть от собственного отца - страшно.
Она замолчала, и стало слышно, как о купол зимнего сада шуршит дождь. А может, это только казалось. Орлана прошла к своему креслу и снова села. Её движениями владела усталость.
- Его называли богом смерти? - спросил её телохранитель. Из вежливости, чуя, что ей хочется вспомнить брата, или правда из интереса - тогда, три года назад, история январского переворота гремела в Манталате, обрастая правдоподобными и не очень подробностями.
- Да, называли. Он и был полубогом: сыном Ордена и какой-то из реинкарнаций богини смерти. Не знаю, как это возможно, - мотнула головой Орлана. - Не знаю подробностей.
Она прикрыла глаза. За темнотой опущенных век нашлось то, чего не было в комнате: сцены прошлого. Не сдерживая воспоминаний, Орлана рассказала о том, как тёплой струёй била кровь из раны, как она зажимала её, а Истемир обречённо улыбался в ответ.
'Прости, я не смог'.
Вспышка молнии беззвучным росчерком осветила купола зимнего сада. Через секунду по галереям замка пророкотал гром. Мидар вздохнул, склонил голову, так и не поднимаясь с колен.
- Я молю Вселенский Разум о том, чтобы он послал мне такую смерть. Это счастье: умереть ради Вас.
Она ждала от своего невольного слушателя только молчания и удивлённо распахнула глаза. Она не сразу нашлась, что ответить.
- Лучше бы вы жили ради меня. - Орлана подцепила маску за уголок. Ведь можно её снять?
В очередной электрической вспышке на пороге комнаты появились Идрис и Луксор. Сыграла ли злую шутку гроза или сделала своё усталость, но лицо мага времени показалось ей сильно осунувшимся. Забыв об идее снять маску, Орлана начала подниматься из кресла.
- Орлана, - отодвинув с дороги Идриса, Луксор приблизился к ней, - мы нашли. Он прикасался.
Она так и застыла в странной скрюченной позе, опираясь на подлокотники кресла.
- Ольвэ? - Голос скрылся в раскате грома. Орлана кашлянула. Собственная речь грозила сорваться на задавленные хрипы. - Послушайте, я сделала ошибку.
В свете зажёгшегося шара белого пламени стало видно, как Идрис скептически выгнул бровь. Она встала. Маска привычно и надёжно облегала лицо: никто не заметил на лице императрицы следов слёз - следов позорной слабости.
- Нельзя каждый раз тревожить прошлое. Это и правда опасно. Лучше сначала выяснить всё в нашем времени.
Идрис презрительно фыркнул. Отворачиваясь, он решил объясниться перед тем, как в очередной раз хлопнуть дверью.
- Позовите, когда снова наметится что-нибудь интересное.
Луксор кинул на него быстрый взгляд, но, видно, решил не связываться. В очередной раз разбитая губа вряд ли исправила бы характер мага времени.
- Он дотронулся до руки императора уже в самом конце встречи, - рассказал Луксор. - Можно бы и подумать, что случайно. Хочешь сама поговорить с ним?
Она помолчала. Наведываться в подвалы Аластара - занятие не из приятных. Его подчинённые не жалуют гостей, его пленники не любят разговаривать, но другого способа узнать подтекст случайного прикосновения у неё просто не было.
- Думаю, стоит.
Зашуршала мантия Мидара: он поднялся с колен. Шум дождя стихал, теперь его было почти не разобрать за привычным гулом замка, если не прислушиваться. Звуки грома затихали вдали, за Сантарином.
- И я не верю, что Аластар до сих пор ничего не разузнал, - глядя на замерший в предчувствии повторной бури зимний сад, объяснила Орлана.
***- Вы звали меня?
Сумрак подвала разгоняли шары белого пламени, их неровный свет в муках дёргался на каменных стенах, гас и снова вспыхивал от очередного резкого взмаха мантии. Камень и пламя - вот и все украшения.
- Чем могу помочь, моя императрица? - Аластар возник за спиной Орланы, когда она уже отчаялась дождаться его скоро. - Прошу, присаживайтесь.
Он сам опустился в кресло, обитое кожей демона - багровые чешуйки переливались в свете огня. Выражение тщательно скрываемого недовольства - его оторвали от дел - мелькнуло на лице начальника тайной полиции всего на секунду. Крошечные языки пламени плясали в выпуклых пуговицах его камзола.
- Хочу поговорить с Ольвэ. - Она не приняла приглашение - прошлась по комнате.
Каблуки сапог стучали по каменному полу, как капли воды. Орлана замерла у стены, рассматривая подсвеченную искрами гравюру: вдали за призрачными силуэтами деревьев угадывалась громада Храма. Серые сумерки стояли над Альмарейном, в них тонули шпили квартала Хаоса. На переднем плане несколько магов в мантиях стояли полукольцом. В руках одного из них был меч.
- Я не думаю, что вам будет приятно это, но если вы желаете...
Орлана обернулась: Аластар с долей интереса смотрел на неё. Любопытно же, сколько ещё эта слива проболтается на ветке и когда уже холодный северный ветер сорвёт её, когда уже чьи-нибудь сапоги со сбитыми носами втопчут в грязь.
- Было бы неплохо, - холодно заметила она, снова отворачиваясь к гравюре. Совет Магов? Не похоже, тех шестеро, и то если не брать в расчет касту Времени - Идрис и его предшественники не очень утруждались политикой, - а на картине их всего четыре.
- Я отчего-то и решил, что вы захотите задать ему вопросы. Уже отдал приказ, чтобы его подготовили к встрече. Где вы хотели бы провести беседу?
Добиться от него откровенности? Демона с два. Тон Аластара плавно переполнился вежливой вычурностью. Орлана покусала ноготь в задумчивости. Если не совет Магов, тогда кто они и что делают, собравшись тесным полукругом на площади перед Храмом?
- Мне это безразлично. На ваше усмотрение.
Притворно по-старчески охнув, Аластар встал. Каменная комната осторожно отзывалась на звуки его шагов. Проходя мимо Орланы, он замер на секунду, чтобы окинуть взглядом и без того наверняка не раз виденную гравюру. Задумчиво потёр подбородок, и Орлана наткнулась на его взгляд - цвета похоронного тумана.
- Это упокоение богини смерти. Самое первое.
Его палец, изрезанный тремя тонкими поперечными шрамами, указал на мага, мантию которого ветер развевал особенно сильно.
- Дерен. Дерен Бахакар, вы, кажется, лично знакомы.
Орлана обернулась ему вслед, и, словно чуя её взгляд на своей спине, возле двери Аластар остановился снова.
- Пойдёмте, моя императрица.
Высокие своды потолков опирались на полукруглые арки, тонкие колонны, усаженные каменной нечистью, эфемерные изваяния статуй. Она остановила взгляд только на одной: девушке, обхватившей себя за плечи, с лицом, выражающим лютую ненависть. У тех, кто строил подвалы замка, было странное понятие о красоте.
Распростёртые крылья рогатого демона отгораживали одну часть коридора от другой. Крылья были настоящие, они чуть трепетали от подвального сквозняка. Крылья были настоящие, а демон - каменный. В новой части коридора стало светлее, и к их процессии присоединились ещё трое магов в сером.
Тихие переговоры, из которых Орлана, как ни старалась, не могла понять ни слова, окончились быстрым кивком начальника тайной полиции.
- Всё готово. - Аластар глянул ей в лицо. - Хотите, чтобы я вас сопровождал?
- Вполне достаточно кого-нибудь из ваших подчинённых. - Орлана скользнула взглядом по тем троим и смирилась с неизбежным. Аластар не даст ей действовать в одиночестве. Вдруг Ольвэ расскажет ей то, чего не сказал ему даже под заклинанием правды!
Аластар склонил голову. Занятый своими мыслями, он даже забыл посмеяться над самонадеянностью молодой императрицы. Ровно горело белое пламя под полукруглыми сводами подвала.
- Как скажете. Прошу.
Он сам распахнул перед ней двери.
Ольвэ щурился от яркого света. Щурился, болезненно тёр уголки глаз и тряс головой.
- Долго, - сказал он с непонятным выражением.
Орлана кашлянула, ожидая, когда он поднимет на неё взгляд, но бывший наместник Тарамна смотрел прямо перед собой. Плечи холодило то ли сквозняком, то ли предчувствием зла. Здесь холод шёл от самого камня.
- Долго вы ждали. Мне казалось, придёте в тот же день.
Мидар шагнул вперёд, приняв его рваный жест рукой за попытку нападения. Но Ольвэ не обратил внимания, он прижал руки к груди и ещё сильнее склонился к столу.
- Не возникало надобности, - отозвалась Орлана.
- Можно убрать пару шаров? Меня тут в темноте держат. Неприятно сразу в такой яркий свет.
Она погасила белое пламя, оставив только один шар, висевший справа от стола. Обстановка комнаты допросов оказалась беднее некуда: только стол, четыре статуи - каждая в своём углу - и вросшие в пол стулья, да ещё трепетный тонкий родник воды, бьющий прямо из стены в овальное углубление пола.
- Вы уже не отрицаете, что собирались убивать Ишханди, - вздохнула Орлана.
Её собеседник выглядел вовсе не так блистательно, как несколько дней назад, когда ветер трепал полы его подбитого серебром плаща, а внизу, на широком плацу, строились солдаты. Сказались дни ареста: измялся плащ, едва держалась его драгоценная застёжка.
- Тогда расскажите, зачем вы встречались с ней?
- Она сама просила меня об этой встрече. - Ольвэ перевёл взгляд с одного угла стола на другой. Какая разница, куда смотреть, если только не в глаза императрице.
- Вы уходите от ответа, - устало заметила Орлана.
Она не знала, какие там методы применял Аластар, чтобы добиться правды от пленников, но сама она едва вспоминала опыт следователя - крошечные изменения интонаций, словно случайные жесты.
- Что же вы обсуждали?
Ольвэ дёрнул за ворот рубашки, и тонкие ключицы проступили под кожей - ему не хватало вздоха.
- Тор... торговые пошлины, - повторил он вымученно.
Безразличный тон, односложные ответы... Ольвэ уже и не надеялся выбраться из подвалов замка. Что бы он ни сказал, кого из сообщников ни выдал бы, его судьбу вряд ли сделают легче. В плохо освещённом углу шевельнулась серая тень: маг, подосланный Аластаром, сменил позу.
- Говорите, - попросила Орлана, опуская руки на стол.
Она тут же отдёрнулась: камень и правда оказался ледяным. Те крохи тепла, которые она принесла с верхних этажей, таяли, как языки белого пламени. Сейчас ей уже думалось, что даже остывший зимний сад и то был приветливее.
- Леди сказала, что подло ставить ультиматумы сразу же после смерти императора. Что если я решил добиться привилегий через молодую императрицу, то за её спиной есть кое-кто, кто не даст мне этого сделать.
Говорил ли он чистую правду или повторял в сотый раз хорошо продуманную ложь - уже было не важно. Орлана прикрыла глаза, потому что не разумом, а скорее неясным чувством правды она сопоставила тот день и голос Ишханди. И эти фразы.
Поняла, что та поступила бы именно так.
- Ещё вы встречались с моим отцом.
- За пять дней до этого я встречался с императором, - щурясь на угол стола, согласился Ольвэ. - Договоры с Мааром. Всё рутинные дела. Я его не убивал, если вы об этом. Просто не смог бы.
Он был слишком невозмутим, хоть замучен холодом и темнотой. И если он лгал, то Орлана поневоле удивлялась, как можно всё ещё хранить хладнокровие в царстве теней и камня, под пристальным серым взглядом Аластара.
Его не было в комнате? Враньё! Он - песок, шуршащий под подошвами сапог, он - свет белого пламени. Секунду, и если Ольвэ скажет то, чего не говорил раньше, начальник тайной полиции материализуется за Орланиной спиной и, сцепив руки за спиной, будет слушать. И ничего не значаще усмехаться просто потому, что к его лицу приклеилась эта издевательская усмешка.
- Расскажите, что вы делали после того, как встретились с Ишханди?
Он наморщил лоб - такой вопрос ему задавали явно впервые - не успел придумать достойного по своей сдержанности ответа или был удивлён.
- Ничего особого, должно быть. Я не помню точно.
- Вы не хотите вспоминать? - поправила его Орлана.
- Демоны. - Он даже глянул на неё, быстро, загнанно, но всё же глянул. - Я не помню. Очевидно, ужинал. В чём вы меня уличаете?
Орлана повела рукой, останавливая грозно выдохнувшего Мидара.
- Не нужно поминать демонов. На следующий день ко мне явилась давно умершая подруга, а затем вы просили передать мне куклу - её точную копию. Объясните.
Он нахохлился, и на висках выступили капельки пота. Они блестели в белом свете, как капли дождя на оконном стекле - отчаянно и недолго.
- Кукла... я точно помню, что она вам понравилась, поэтому и просил передать. Мне же она сейчас точно без надобности. - Его взгляд прошил Орлану насквозь, будь она чуть более восприимчива к взглядам, её не защитил бы и лучший телохранитель Манталата.
Эту куклу она больше не могла видеть. Особенно в полумраке - лицо Сабрины проступали из безвольной фарфоровой маски с таким устрашающим сходством, что каждый раз, натыкаясь на неё взглядом, Орлана невольно вздрагивала. Она просила убрать её как можно дальше.
- Я не знал, что это ваша подруга. Черноволосая кукла - это кукла с наёмницы Ордена, - добавил к своей оправдательной речи Ольвэ.
Орлана сцепила пальцы на крае стола. Холод - к демонам. Холод камня - ничто по сравнению с холодом рук её мёртвой Сабрины.
- Наёмница Ордена - моя подруга, - уточнила она. - Убитая. Изобразите непонимание.
Он развёл руками, и, кажется, в первый раз за всю встречу, на его лице появилось нечто другое, а не маска плюнувшего на свою судьбу.
- Я делаю кукол с тех магов и людей, внешность которых мне показалась интересной. У вашей подруги были красивые глаза и тонкие запястья. И я не знал, что она умерла.
- Непонимание у вас выходит неплохо. - Орлана откинулась на спинку стула: болела напряжённая спина. - Так что вы делали в тот вечер? Кукол?
Ольвэ глянул в сторону. Там, положив руку на эфес меча, стоял Мидар. Его капюшон в кои-то веки был отброшен на спину, а взгляд устремлён мимо - мимо всех, - но Орлана знала, что стоит Ольвэ только дёрнуться... Чуть дальше в тени статуи прятался посланник Аластара. Единственный шар света плавал в стороне, цепляясь тонкими лучами за грубую каменную стену.