– Кофе будете? – предложила Лиза. – Еще есть сухой торт.
– Спасибо.
Ана, с удовольствием отхлебнув из чашки, сообщила:
– Знаете, Элл велела мне прежде всего задать вам один вопрос. Почему вы не обратились к ней за помощью?
– В каком смысле? – не поняла я. – С чего бы?
Собеседница пожала плечами:
– У вас не было недавно серьезных неприятностей? То есть с угрозой для жизни или свободы? Думаю, речь о чем-то подобном. Я не знаю, что с вами последнее время происходило, но Элл при желании может увидеть все. Зря спрашивать она не станет.
– Были неприятности, – согласилась Лиза, – вы правы. Почему мы не обратились за помощью… ну… а можно было, да? Мне как-то в голову не пришло.
Она обернулась ко мне.
Я кивнула.
– Именно. Даже мысли не возникало, если честно. С чего вдруг Элл станет нам помогать?
– Как с чего? – удивилась Ана. – То есть, конечно, вам следовало обратиться не к ней, она слишком занята, а действовать согласно субординации… наверное, сперва ко мне. Если бы я не справилась, то связалась бы с Рил, она при необходимости с высшими. Раз вас, несмотря на неполноценность, признали ведьмами, вашу проблему обязательно бы решили. Зачем вы рисковали, пытаясь справиться самостоятельно? Это неразумно. Каждый должен выбирать задачи по силам.
– Задача была нам по силам, – сухо прокомментировала Женька. – Все в полном порядке. Причин одалживаться не было.
– При чем тут одолжение? Как вы нелепо мыслите. Ни одна ведьма не повела бы себя, как вы. Не огорчайтесь, девочки, но вы, как были аборигенками, так ими пока и остались. Вам никак не удается почувствовать себя частью единого целого, с общими целями и средствами, а не жалкими индивидуальными существами.
– Мы к этому и не стремимся, – вспомнив речи Старшинова про совместный труд на благо родины, не без злорадства сообщила я. – Но обещания свои выполняем. Вам ведь что-то от нас нужно, да, Ана? Вряд ли только узнать, почему мы не просили о помощи.
– Сейчас, – отстранила меня ладонью гостья, – минутку.
Она сосредоточилась, затем улыбнулась.
– Я передала Элл ваш ответ. Странно, но ей, похоже, понравилось. Ей лучше знать – она читает вероятности как никто. Да, вы правы, у нее к вам поручение… точнее, просьба.
Просьбадействительно звучит мягче, хотя, если у тебя нет возможности отказать, приказбыло бы уместнее. Впрочем, суть не в терминах.
– Придется начать издалека, – вздохнула Ана. – Я не застала те времена, это было больше семисот лет назад, но старшие ведьмы прекрасно их помнят. Дело в том, что примерно раз в тысячу лет на Эллии происходят кризисы. Они неизбежны, однако глава Наставниц, правящая в это время, разумными действиями может их смягчить, а недостаточно продуманными – усугубить. Выражаются кризисы по-разному. Последний, например, привел к гонению на ведьм – пусть не самому суровому за нашу историю, однако достаточно серьезному. Люди эгоистичны, и в тяжелую минуту им свойственно искать виноватого. Пока им живется хорошо, они не возражают против наших полномочий, а едва начинаются экономические и политические сложности, выражают недовольство.
– Разве это не естественно? – не удержалась я. – Они терпят вашу власть, пока видят от нее пользу.
– У нас нет власти ведьм! – вскинулась Ана. – В каждом государстве Эллии своя система правления – монархия, олигархия, демократия. Мы – советчицы. Да, нас слушаются короли и президенты, но людьми руководят они, а не мы. Мы всего лишь не позволяем никому натворить глупостей, контролируем и наставляем. А как иначе? На нас огромная ответственность. Любая промашка, совершенная в Эллии, со временем влияет на все ее отражения. Мы заботимся о благополучии миров. Власть сама по себе нас совершенно не интересует, мы выше этого.
Я решила не спорить. Если даже на собственной планете в родной стране мне не удается понять, кто и зачем тащит нас в глубокую яму, куда мы неуклонно катимся, где уж разобраться с политическими принципами Эллии.
– Значит, семьсот лет назад у вас было гонение на ведьм, – примирительно заметила я.
– Да. В самом его начале большая группа юных ведьм, испугавшись, решила покинуть родину, скрывшись в тихом нижнем мире. Выбрали отражение по имени Фабр и переместились туда. Ими руководила Тай, одна из Наставниц. Она тоже была очень молода, иначе не совершила бы подобного шага без санкции руководства. Впрочем, тогдашней главе Наставниц было не до них, проблем и так хватало. Потом кризис благополучно разрешился, жизнь вошла в свою колею, однако добровольные изгнанницы не спешили возвращаться. Большинство из них, впрочем, просто не сумело бы. Чтобы попасть в нижнее измерение, энергии почти не требуется, а вот перемещение в верхние весьма энергоемко. Фабр как Земля – магия там практически на нуле. Да и по уровню развития он в тот период отличался от вас ненамного. Там оказалось комфортно, особенно после того, как людям стали помогать прибывшие ведьмы. В результате даже те немногие, кто имел достаточно сил для возвращения, решили подождать. На Эллии их ждало бы наказание – не слишком суровое, однако справедливое. Уж продвижение им бы точно не светило. Сперва пусть изживут мелочный эгоизм, и лишь потом им в руки можно будет дать настоящую власть. В то же время их проступок не настолько серьезен, чтобы насильно привозить их обратно. Вот они и остались на Фабре в качестве местных богинь.
– А почему этого не делают остальные ведьмы? – заинтересовалась Женька. – Чем быть в последних рядах на Эллии, не лучше ли командовать каким-нибудь симпатичным нижним миром?
Ана подняла брови:
– Вам не хочется, возглавив стаю обезьян, навечно с ними поселиться? Вы будете среди них самыми умными.
Не то чтобы сравнение было приятно, но суть я поняла.
– Я вас обидела? – догадалась гостья. – Извините. Речь не идет о вас лично… просто нижние миры, они… мало кто добровольно останется там надолго. Твои способности никогда не разовьются до конца, наоборот – постепенно теряешь то, что имел. К тому же жить среди аборигенов скучно. Пусть не обезьяны, я зря так сказала… скорее люди с ограниченными возможностями. Вы обрадовались бы, навсегда перебравшись в мир калек?
Я невольно хмыкнула.
– Если следовать вашей логике, мы в нем сейчас живем.
– Надеюсь, это временно, – искренне попыталась утешить меня Ана. – Я уверена, у вас есть перспективы! Сама Элл вами интересуется. То, что случилось на Фабре, – уникальный случай. Девочки были очень молоды, по пятьдесят лет, по семьдесят, Дары у них открылись совсем недавно. Они лишь начали учиться и еще не успели как следует привыкнуть к положению ведьмы, к тому же были напуганы бунтом. Затем у одних не было энергетической возможности вернуться, другие боялись наказания. Постепенно они прижились, смирившись со своей новой родиной. Да и Тай, единственная Наставница среди них, проявила выдающиеся административные способности. Поверьте, подобных прецедентов раньше не случалось.
– И что вас теперь не устраивает? – уточнила я.
Потому что было ясно – нас информируют не зря.
Ана замялась.
– Понимаете… мы живем долго, но не вечно. За тысячу лет переваливают лишь самые могущественные. Сто юных ведьм семьсот лет назад переселились на Фабр. Большинство из них самых средних способностей, так что теперь они приближаются к концу. Одна из них… уже две… недавно умерли. Умерли в нижнем мире…
Я вспомнила давний рассказ Мэг. Она говорила: «Если ведьма умирает в Эллии или в верхнем мире собственной смертью, ее магия очень быстро достается новорожденной девочке с подходящими параметрами. Если убитьведьму в таких мирах, магия тоже возродится, но, скорее всего, не вполне полноценной. Но это временная потеря. Неполноценные умрут, и магия, исцелившись, вселится в кого-то еще. А вот если ведьма погибает в нижнеммире, где почти нет колдовства, магия моментально по нему рассеивается. Представьте себе кувшин воды, разбившийся в пустыне. Есть ли шанс собрать эту воду обратно?»
– Их магия исчезла навсегда? – сформулировала я. – И вы боитесь потерять потенциал остальных?
– Все-таки вы мыслите как истинные ведьмы, – обрадовалась Ана. – Вы сразу выхватили суть проблемы. Да. Элл почувствовала, что баланс магии изменился. Это очень плохо. Насколько я знаю, утраченная магия невосполнима, а ее количество важно для равновесия мира. Элл сумела обнаружить источник потери – и лишь тут мы всерьез заинтересовались ситуацией на Фабре. Разумеется, ведьмам предложили вернуться на Эллию с полной амнистией. Но оказалось, все не так просто. Семьсот лет в нижнем мире не проходят даром.
Хотя меня это все равно поражает! – Собеседница заметно разгорячилась. – Аборигенам, вынужденным бороться друг с другом за пристойное существование, эгоизм простителен. К тому же они так быстро умирают, что просто не успевают развить свои душевные качества, ограничиваясь самыми примитивными, основанными на инстинктах. Но чтобы ведьмы утратили чувство ответственности! Я думаю, они изначально были не вполне полноценны, иначе не сбежали бы в трудной ситуации, бросив коллег. Неполноценные, недоучившиеся, попавшие в грубую, примитивную среду… наверное, стоит посочувствовать им, а не осуждать.
– Они не хотят возвращаться обратно? – с любопытством осведомилась Лиза.
– Они сами не знают, чего хотят. У них там выработалась какая-то странная система. Вместо подчинения высшим, которые лучше знают, как надо, и умеют отслеживать вероятности, они решают важные проблемы сообща. Как сто ведьм могут решить что-то сообща? Естественно, часть оказалась за возвращение, часть против. Кроме того, они совместно управляют Фабром и уверяют, что если разом его покинут, там начнутся катаклизмы.
– Значит, чувство ответственности у них все же имеется, – заметила я.
Ана изумилась:
– Как можно сравнивать локальные неприятности одного из веера нижних миров и глобальную, вселенскую, невосполнимую потерю магии? В конце концов, конкретный нижний мир можно в любой момент удалить, заменив новым… расщепить в одном из них реальность, и все. Измерения без магии важны лишь количественно, чтобы уравновесить верхние миры, само по себе ни одно из них не принципиально.
У Лизы расширились глаза.
– Удалить – это уничтожить? Людей, животных… всех?
Ана смущенно потупилась:
– Потому и не принято всерьез привязываться к существам из нижних миров. Нет, не подумайте, им никто не хочет зла! Наоборот, именно ради них мы и работаем. Но если стоит выбор – повредить Эллии и всем ее отражениям или одному-единственному отражению, очевидно, что надо выбирать меньшую жертву. Разумеется, все делается гуманно. Аборигены ни о чем не догадываются, а потом мгновенный коллапс – никто даже испугаться не успеет. Никакой крови, боли. Это не убийство, а исправление неудачного. Так писатель зачеркивает один вариант, заменяя другим. Это ведь не преступление с его стороны, согласны?
– А откуда мнение, что вред для Эллии повлияет на остальные миры? – раздраженно нахмурившись, спросила Женька.
– Это не мнение… это правда, – пожала плечами гостья. – Только не будем отвлекаться, хорошо? Тем более, не гожусь я для подобных дискуссий. Обучалась немного истории с философией… так, неглубоко. Называю уехавших недоучками, а сама пока еще глупее них. Мои коллеги объяснили бы вам гораздо лучше, а мне дали конкретное поручение, вот я его и выполняю. Давайте вернемся к Фабру. Раз вопрос в том, что жизнь там завязана теперь на магию, мы предложили заменить тамошних ведьм молодыми, с Эллии. Пусть поработают немного, приобретут опыт и постепенно сведут на нет зависимость планеты от колдовства. Потому что неправильно, когда существование измерения опирается на привнесенные факторы. Нижний мир должен быть замкнут, функционируя независимо от нашей помощи.
С последним я была согласна. Конечно, человечество на Земле с глубокой древности мечтает иметь богов, однако мысль о том, чтобы они действительно ходили среди нас и руководили, представляется мне абсурдной. Интересный, должно быть, этот Фабр…
Что касается предыдущих рассуждений, мне они казались расистскими, но возражать было бесполезно. Такова официальная концепция Эллии, и Наставницы убеждены, что она справедлива и объективна. Ценность человека или отражения определяется уровнем магии. Ана еще не из самых упертых, она разговаривает с нами почти как с равными, да и по характеру добрая. Раз даже она не допускает мысли о неправильности деления людей на категории, чего ждать от остальных! Спасибо, что в основном они не обращают на нас внимания, – это лучшее, на что можно надеяться.
Горестно вздохнув, Ана продолжила:
– Большинство ведьм Фабра данное предложение устроило. Особенно агитировала за него одна из них по имени Делла. К ней явилась во сне Мэй, одна из трех наших богинь, и объяснила: ведьме, чтобы упокоиться по-настоящему, необходимо, чтобы ее магия возродилась. Если умереть в нижнем мире, душа будет мучиться долгие тысячелетия, не осознавая себя, но страдая – до тех пор, пока ее магия не растворится бесследно. Это напугало остальных, и они начали готовиться к отъезду. Но тут Деллу убили.
– Кто? – вскинулась Женька.
– Сторонницы Деллы обвиняют в ее смерти тех, кто противится возвращению на Эллию. А таких немало. Они ведь понимают, что безнадежно деградировали и будут среди нас самыми слабыми, скромно доживающими свой век, а не всемогущими властительницами, как привыкли. После гибели Деллы борьба двух партий разгорелась с новой силой.
– Но те, которые хотят вернуться, уже вернулись? – уточнила я.
– Увы, нет. На их место готовы прибыть ведьмы с Эллии, однако проблема в том, что Фабром надо управлять согласованно… я не вникала, как это у них устроено, но противницы возвращения наотрез отказываются сотрудничать с теми, кого мы пришлем, а это приведет к хаосу на планете. Сторонницы отъезда, боясь подобного исхода, в результате медлят. К тому же они не хотят оставлять любимый мир в руках тех, кого считают преступницами. Мол, убийца только этого и добивалась! Да и Тай, их единственная Наставница, полагает, что необходимо сперва разобраться со смертью Деллы, а уже потом решать другие проблемы. Она считает, покинув Фабр, преступление вряд ли удастся раскрыть, и оно навсегда будет бросать тень на всех прибывших оттуда без исключения. Я не припомню, чтобы на Эллии убивали ведьму. Разве что во времена погромов, в нормальной ситуации это невозможно. Дары видеть окружающих насквозь, приказывать им и вызывать их любовь не допускают этого.
– Но Дары рядовых ведьм действуют на людей, а не на ведьм, – напомнила я. – На ведьм могут влиять лишь Наставницы. То есть человеку не убить ведьму, ведьме Наставницу, зато равных себе или низших – пожалуйста. Мэг, например, украв магию у своих подопечных, довела нескольких из них до смерти.
– Да. Получается, преступление совершил кто-то из нас… из них… из ведьм Фабра. И все равно не укладывается в голове – одна ведьма убила другую! Это… это противоречит самым основным принципам, которые в нас заложены… у меня душа переворачивается даже от мысли! Вы вспомнили Мэг… она выходила за все рамки, гении-маньяки рождаются раз в несколько тысяч лет, а чтобы обычная, нормальная ведьма…
Я видела, что Ану действительно трясет.
– Возможно, в ведьм Фабра не успели заложить основные принципы, – предположила я. – Но в любом случае найти злодейку просто. Тай единственная Наставница и видит остальных насквозь, а подозреваемых ровно девяносто семь. Ей надо вызвать каждую и проверить…
Я запнулась. Имейся такой простой способ, неужто до него не додумались бы раньше меня?
– Ох… – грустно кивнула Ана. – Так оно всегда и происходит, поэтому раскрыть любое преступление для нас легче легкого. Никто даже не задумывается над подобными вещами. Но на Фабре это не пройдет. Я не хочу обвинять Тай… наверное, у нее не было другого выхода. Данные для Наставницы у нее неплохие, однако развиты они не были, да и опыта не хватало. И вот она оказывается единственной надеждой сотни бедняжек, прибывших в дикий нижний мир, где прежде всего требуется выжить. Тай принялась открывать волны всем ведьмам подряд, толком не понимая, как это делается. Есть вполне определенные методики, однако она ими не владела. В любом случае, торопиться с развитием нельзя, требуются годы, иногда десятилетия. В результате она выполнила работу некачественно, представляете?