Ричард не позволил тварям схватить колдунью, отрубая им руки и убивая пытавшихся запрыгнуть на нее. Когда пространство вокруг них немного расчистилось, он обхватил Айрин рукой за талию и оттолкнул женщину назад, прочь от гущи сражения. Саманта с явным облегчением схватила мать за руку и оттащила ее еще дальше.
Когда уже стало казаться, что они справились с нападением и уничтожили почти всех полулюдей, деревья заколыхались и лес словно ожил: из темноты хлынули потоки шан-так.
Кэлен заподозрила, что их заманили в ловушку, а воин послужил приманкой. Полулюди напоминали хищников, согласованно загоняющих жертву и потом набрасывающихся на нее.
Чуть в стороне от битвы она увидела несколько бледных фигур, склонившихся над погибшими шан-так. Они не стремились ни на кого нападать, а фигуры на земле были явно мертвы, не просто ранены, поэтому она не могла представить, чем заняты эти полулюди. Торчащие пучками волосы мотались из стороны в сторону вместе с движениями голов. Эти шан-так водили руками над неподвижными телами, словно отправляя какой-то обряд, и произносили слова, которых Кэлен не слышала.
Когда один из полулюдей закончил обряд и спешно перешел к следующему телу, растянувшемуся на боку, первый мертвец сначала сел, а потом поднялся в полный рост, будто ожил. Его глаза, мгновением раньше безжизненные, теперь светились красным. В сумрачном свете видно было неважно, но огонь из глаз, казалось, пронзал полумрак, словно свечение раскаленных углей.
Кэлен с ужасом наблюдала, как мертвец двинулся к ним. Он шел, наступая на свои же кишки, вывалившиеся из жуткой раны на животе и волочившиеся по земле. Мертвец на мгновение остановился, стараясь понять, что мешает ему при каждом шаге. Увидев, что стоит на кровавых внутренностях, свисающих из открытой раны вдоль ног, он схватил их и с силой выдернул из брюшины, чтобы не мешали. Устранив помеху, мертвец снова двинулся в сторону Кэлен.
Продолжая расправляться с живыми нападавшими, Ричард заметил приближение мертвеца. Его меч описал круг и рассек череп восставшего. Следующим движением меч отсек ноги мертвеца по бедра. Обезглавленный труп стал валиться вперед, продолжая тянуться к Ричарду, но промахнулся и грудью ударился о землю. Пальцы тут же заскребли по траве и ухватились за ветки низкорослого кустарника. Безголовое и безногое тело поползло вперед, и Ричард поспешил отсечь от туловища руки. С обеих сторон от своего Лорда продолжали отбивать нападение шан-так воины Первой когорты.
Кэлен видела в отдалении еще несколько белых фигур: склонившись над телами погибших, они были заняты возвращением их из мира мертвых. Ее пронзило отчаяние – недостаточно было просто убивать этих тварей. Они продолжали нападать даже после смерти.
Ричард тоже заметил, что происходит, и ткнул мечом в сторону.
– Туда! – крикнул он достаточно громко, чтобы все воины его услышали. – Все – к тому возвышению у подножия утеса! Нужно занять оборону там, где нас не смогут окружить!
Не нуждаясь в дальнейших указаниях, часть воинов Первой когорты мгновенно образовала клин, щетинящийся мечами. Этим построением пользовались, чтобы пробить брешь в рядах противника. Оно не всегда бывало наиболее удачным для ведения боя, но из военной подготовки и собственного опыта воины знали, что в данных обстоятельствах следует поступить именно так.
Никки и Зедд совместно выпустили сияющую стену пламени, расчищая путь воинам. Некоторые белесые фигуры – вероятно, те самые, что обладали способностью оживлять мертвых, – подняли руки, будто отражая угрозу. Пламя разделилось, изящно огибая полулюдей, которых должно было поглотить. Но другим полулюдям повезло меньше: они не успели отразить пламя и угодили в него. Пылающие фигуры слепо заковыляли прочь, а воины добивали их. Когда клин быстро двинулся в сторону возвышения, полулюди, избежавшие огня, не смогли избежать стали.
Обратным движением меча Ричард почти разрубил тощую рычащую фигуру на уровне груди. Ноги жертвы подогнулись, меч вхолостую описал полукруг, завершая движение, а Ричард свободной рукой схватил поваленного на землю воина, истекавшего кровью, за предплечье и вытащил из-под нескольких шан-так, уже вгрызавшихся в теплую плоть. Подняв воина на ноги, Ричард отрубил полулюдям, вцепившимся в него, руки, развернул раненого в сторону намеченного им утеса и приказал бежать. Теперь, когда его не прижимали к земле, покрытый укусами, истекающий кровью воин получил возможность, по крайней мере на некоторое время, передвигаться самостоятельно.
Ричард обхватил Кэлен за талию и потянул за собой, чтобы лично защищать ее.
– Они нарочно не убили его, – сказал он, наклонившись к ней. – Хотели, чтобы он кричал. Это была ловушка.
Кэлен взглянула в его горящие гневом серые глаза, глаза, которые иногда бывали такими добрыми и сочувственными.
– Я тоже так решила.
Ричард кивком указал в сторону возвышения.
– Нужно занять оборонительную позицию, пока на нас не кинулись остальные.
– Думаешь, к этим присоединятся другие?
– Не сомневаюсь.
Вместе со спасенным раненым и воинами, обеспечивавшими защиту Ричарду и Кэлен, они последовали за стальным клином к возвышению у подножия скалы, выраставшей из земли среди деревьев. Иногда Зедду удавалось выбрасывать вперед, расчищая им путь, потоки пламени. Слепящий желтый огонь поджигал деревья и подсвечивал снизу облака. Пламя мгновенно охватывало хвою лесных великанов, и вверх по деревьям взметывался каскад огня, а затем опадал пепел.
Если шан-так доводилось угодить в это слепящее раскаленное марево, то сначала они становились скелетами, а затем испарялись даже кости.
Кэлен тревожилась, как бы так близко от огня не опалить брови и волосы. Она не понимала, как могущественны полулюди, но пламя причиняло больше вреда деревьям, чем нападавшим. К счастью, недавно прошли сильные дожди, и лес до того отсырел, что огонь почти не распространялся, поэтому до пожара не дошло.
Пусть пламя причинило врагу гораздо меньший ущерб, чем они рассчитывали, но частично расчистило путь. Судя по всему, на полулюдей, созданных с применением оккультного колдовства, не вписывающегося в границы Благодати, магия действовала не так, как на обычных людей.
Кэлен увидела, как из леса за их спиной хлынули потоки врагов.
Ричард, бежавший справа от нее, не позволял ей отставать, обхватив за талию, а Никки слева положила руку ей на спину между лопаток, не только помогая двигаться быстрее, но и придавая сил. Кэлен нестерпимо было то, что ей требовалась помощь.
Айрин, державшая за руку Саманту, бежала чуть позади них.
– Лорд Рал, – крикнула девочка, – я могу помочь?
– Беги быстрее, – бросил он через плечо.
Саманта с матерью припустились быстрее, а воины тем временем отбивали нападение врага на флангах. Зедд постарался выпустить потоки пламени назад, чтобы защитить тыл. Кэлен, зная, как сложно и изнурительно применение такой магии, понимала, что Зедд скоро выдохнется.
Клин воинов Первой когорты по-прежнему расчищал им дорогу, и в Кэлен крепла уверенность, что они сумеют использовать возвышение у отвесного утеса для обороны. Оказавшись там, они станут отражать нападения полулюдей лишь с одного фланга, а не со всех сторон одновременно. Там они получат возможность непрерывно выкашивать ряды врага, а к ней – надежду в конечном итоге уничтожить всех полулюдей, если их не окажется слишком много.
Когда одна из призрачно-белых тварей спрыгнула с дерева ей на спину, Кэлен осознала, что падает, лишь когда ощутила удар, выбивший воздух из легких, и боль, причиняемую вонзенными ей в шею зубами. Она ничком рухнула на землю и растянулась на палой листве.
5
Отвлекшись от затачивания лопаты, Джеральд нахмурился и выпрямился, отвел точильный камень от металла и прислушался. Ему почудился странный глухой раскатистый звук.
Джеральд замер, все еще сжимая в мозолистых руках точильный камень, дождался, пока звон стали утих, склонил голову набок и некоторое время прислушивался, не шевелясь. Звук воспринимался скорее ногами, как дрожь простого земляного пола, чем ушами, и напоминал гром, хотя был слишком ровным, монотонным и продолжительным. Но больше всего он напоминал именно гром.
Джеральд аккуратно положил точильный камень на деревянный верстак и подошел к маленькому окошку, выходящему на кладбище. Вдали за покосными лугами виднелся край леса, покрывавшего большую часть Темных земель и простиравшегося до высоких заснеженных гор.
Джеральд лес недолюбливал. В Темных землях хватало опасностей и без этих дебрей. Он всегда считал, что у людей и без того полно проблем, поэтому незачем испытывать судьбу, рискуя встретиться с обитателями леса.
Он не находил ничего привлекательного в том, чтобы пробираться мимо скрытых опасностей по густым лесам Темных земель, и предпочитал усердно работать, присматривать за кладбищем и хоронить тех, кто уже не мог доставить никаких хлопот. Жители Инсли не любили посещать места, где гнили в земле мертвецы, а потому почти не общались с Джеральдом и даже избегали его из-за «сада мертвых», как называл кладбище сам могильщик.
Мертвые его тоже не беспокоили.
Они никого не беспокоили. Люди боялись их только из-за глупых суеверий. Вокруг было множество настоящих опасностей, вроде тех, что таились в лесных чащах Темных земель. Мертвые же никогда никого не тревожили.
Работу могильщика оплачивали скудно, но семьи у Джеральда не осталось, а самому ему много не требовалось. К счастью, ему обычно с удовольствием платили за погребение родственников, пусть и не слишком щедро. Денег хватало разве что на маленькую комнатку в городе, где по ночам, среди горожан, он был в безопасности, пусть те и отводили взгляды, оказываясь рядом с ним. Но при этом Джеральд знал, что у него всегда будут крыша над головой, постель и еда.
Его работа, пусть и не очень денежная, давала ему уверенность в завтрашнем дне – ведь людям всегда будут нужны могильщики, которые хоронят умерших.
Не то чтобы люди не желали сами рыть ямы – просто они до дрожи боялись мертвецов и не хотели хоронить их самостоятельно. Джеральд уже давно относился к мертвецам равнодушно. Благодаря им у могильщика была постоянная работа, и они никогда не доставляли ему хлопот.
Большую часть его сознательной жизни за Джеральдом сохранялась тоскливая обязанность погребения усопших, которых высоко ценили при жизни, и привилегия закапывать тех, кто в жизни ничего не достиг. Смерть первых зачастую заставляла его пролить слезу. А когда из жизни уходили вторые, он, забрасывая их землей, мрачно улыбался.
Но улыбка на лице Джеральда никогда не задерживалась надолго, поскольку он понимал, что однажды присоединится к ним в подземном мире. Он не хотел давать ни единой душе повод злиться на него и старался делать свою работу так, чтобы не сердить и живых.
Джеральд убрал с глаз пряди мягких седых волос и наклонился ближе к окну, прислушиваясь и вглядываясь в даль. Он заметил, что коровы на лугу перестали пастись. Они прекратили жевать и все уставились в какую-то точку, куда-то на северо-восток.
Могильщик счел это тревожным знаком. Поглаживая щетину, он задумался над происходящим. На северо-востоке почти ничего нет. Темные земли в целом пустынны и при этом изобилуют опасностями, которые не стоит недооценивать, но северо-восток – особенно негостеприимное место, где нет даже деревень, есть лишь одно поселение – Стройза.
Говорили, что места там дикие, всегда такими были и всегда будут, потому что на северо-востоке обитает ужасное зло, и никто в здравом уме в те края не сунется. Из поколения в поколение передавались слухи, будто там обитают жуткие твари и даже ведьмы. А ведь всем известно, что с ведьмами шутки плохи.
В отношении этих слухов люди не задавались вопросами и не проводили расследований. К чему тревожить спящее зло? Или ведьм? Какой в этом смысл?
Джеральду доводилось встречать странствующих торговцев, бывавших в далеком поселении Стройза по ту сторону горной гряды, чьи смутные очертания проступали на северо-западе. Жителей Стройзы он ни разу не встречал, зато беседовал с теми немногими торговцами, которые отваживались ездить туда. Ценных товаров в поселении не было, и, поскольку торговцы возвращались с небольшой прибылью, едва стоившей такого путешествия, других это место не привлекало. Как он слышал, Стройза была небольшим поселением, где жители не были радушны к незнакомцам, и понятно почему – незнакомцы обычно причиняли неприятности.
Поговаривали, что некоторые путешественники, отправлявшиеся на северо-восток попытать счастья, не вернулись. Вернувшиеся же рассказывали о диких животных в ночной тьме, о лесных кудесниках. Нетрудно было представить, почему не вернулись другие. Уцелевшие же никогда не ездили в те края снова, стараясь добиться чего-то в других, менее диких местах.
Всматриваясь за окно, Джеральд заметил движение на опушке леса. Отсюда было сложно разглядеть подробности, но ему показалось, что это туман, какой иногда спускается с гор и стелется по равнине. Он задался вопросом, не мог ли ошибиться и действительно ли услышал какой-то странный гром в горах и увидел туман, спускавшийся с вершин перед грозой.
Джеральд помотал головой, отгоняя эту мысль. Он определенно слышал не гром. Не следовало себя обманывать. Что бы ни издавало этот раскатистый звук, ничего подобного он никогда раньше не слышал.
Глядя на неумолимо приближающийся туман, Джеральд гадал, не могут ли это быть всадники, множество всадников, например кавалерия. Как и другие жители Инсли, он слышал рассказы о недавней войне от молодых парней, уходивших сражаться за Д’Хару и вернувшихся, чтобы поведать о ней. Они принесли истории об огромных армиях, тысячах и тысячах всадниках, бросающихся в кровавые битвы. Возможно, этот туман – на самом деле пыль, поднятая лошадьми. Или огромным марширующим войском.
Джеральд не мог представить, для чего бы армия или кавалерийский отряд могли так глубоко вторгнуться в Темные земли. Но скачущие по равнине лошади вполне могли быть причиной странного грохота.
Однажды он видел стражу епископа Ханниса Арка, когда тот проследовал через Инсли, но она была не очень многочисленна. Они не смогли бы поднять такое облако пыли или издавать такой грохот.
Затем Джеральд вдруг понял, что при сегодняшней сырости и из-за грязи пыли быть не может. А для тумана дымка казалась слишком блеклой.
Через некоторое время могильщик начал различать в грязном мутном облаке множество точек. Это могли быть люди.
Джеральд потянулся к прислоненной к стене кирке и, скользнув ладонью по рукояти, взялся за нее возле насадки, чтобы легче было замахнуться тяжелой головкой. Настоящего оружия у него не было, ведь нужды в нем никогда не возникало. Обычное оружие мало годилось против таких обитателей Темных земель, как лесные кудесники и ведьмы. Что же касается людей, то большинство, даже пьяные, не пошли бы против кирки.
Хотя эта мысль вовсе не нравилась Джеральду, он все же направился к двери сарая, чтобы выйти и попытаться понять, кто пожаловал.
6
Заслонив свободной рукой глаза от света, льющегося с сизого мрачного неба, Джеральд пристально вглядывался в даль. Другой рукой он держал кирку за рукоятку возле рабочей части, распрямив руку под ее тяжестью.
Он оказался прав – вдалеке несомненно шли люди, он с трудом, но разглядел их движение. И никогда в жизни Джеральд не видел такой огромной толпы. Он и не представлял, что такое скопление людей возможно по эту сторону завесы, отделяющей их от подземного мира.
Он слышал рассказы купцов и торговцев о густонаселенных местах. Он слышал о больших городах далеко на западе и юге, хотя и не видел их сам. В Темных землях тоже были города, расположенные в основном к юго-западу отсюда, размерами значительно превышавшие Инсли.
На краю самых глухих и страшных областей Темных земель лежал крупнейший из городов, Сааведра. Из крепости в Сааведре епископ Ханнис Арк правил провинцией Фейджин. Большинство людей называли провинцию Фейджин по-старому – Темными землями. Название намертво приклеилось к провинции, как сочащаяся из мертвецов мерзость, которую не удается вычистить из-под ногтей, как ни старайся.