И еще чувство вкуса следует добавить. Разницу во вкусах энергий между энергией от человека и энергией от животного Опалин уловил, когда заинтересовавшись необычным видом Костяного коня, потянул к себе тонкие, едва заметные, зеленные нити, оплетающие весь скелет скакуна, точно также как и его собственный костяк. На вкус они оказались пресными, словно вываренное до пустых волокон мясо. Тогда он несколько перестарался, и скелет коня рассыпался на составные части. Ворант очень был недоволен этим, хотя тщательно пытался это скрыть. А вот краткий выброс энергии в момент смерти стражника, без всякого ритуала, машинально перехваченный в воздухе Владимиром Анатольевичем, показался на вкус глотком хорошего вина и существенно прибавил сил. После этого Опалин с нездоровым интересом поглядывал на работников Мертвого двора заходивших в тот день на склад, едва удерживая себя от желания наброситься на кого ни будь из них и, разорвав на куски, быстро сожрать. На силу успокоившись, Опалин скрепя сердце, и готовясь к очередному выражению скрытого недовольства Ворантом, развоплотил еще одного Костяного скакуна. Удовольствия это ему доставило мало, но хотя бы пропала невыносимая тяга к убийству живых людей. Вот и еще одно, весьма существенное неудобство нынешнего существования. Чувствовать себя энергозависимым, подобно исколовшемуся до потери разума наркоману, было гадко и заставляло постоянно жестко контролировать себя. Естественный энерговампиризм, как способ существования нежити, был неожиданным и неприятным открытием для Владимира Анатольевича.
Можно, конечно, было бы задать эти очень животрепещущие вопросы Воранту, но Владимир Анатольевич с этим не спешил. Во-первых, играя роль, пусть и все позабывшего и отставшего от жизни на несколько столетий одного из членов Великой ложи Полночной империи, это было бы просто глупо. Во-вторых, задавая Воранту с виду вроде простые и заурядные вопросы о состоянии дел на сегодняшний день в некромагии, он косвенно выяснил, что все его, в малом числе присутствующие способности, низшей нежити абсолютно не присущи. Если только тому же легендарному Повелителю костей и архимагу некромантии по совместительству. За исключением зрения, ощущения присутствия живых людей и жажды убийств. Да и сам Ворант отнюдь не блистал обширными познаниями в этой области некронауки.
Управление нежитью вообще оказалось довольно сложным и трудоемким процессом. Необходимо было сначала впаять в размягченные кислотами кости скелета тонкие нити специального металла — лунной стали. На них нанести управляющий и стабилизирующий контур из набора нескольких заклинаний. Своеобразный программный код, состоящий из простейших приказаний — иди, стой, убей, охраняй. При работе с более сложными формами нежити сложности кодировки увеличивались не в разы, а в степень. Работа была адской по сложности и монотонности. Малейшая ошибка приводила к краху всего начинания. Но если бы только к краху. Иногда неверно произнесенная вербальная формула или на секунду запоздало использованный ингредиент, становились миной замедленного действия. В один прекрасный момент нежить выходила из под контроля и начинала убивать всех, до кого могла дотянуться. А Мертвые воины, Страж — хранители, и тем более «Ветер боя» дотянуться могли до многих. Вот в этом случае Опалин был согласен, со старцами от науки, ратующими за наиболее радикальный консерватизм в этой области некромагии.
Но вернемся к процессу трансформации обыкновенных мертвых костей в не мертвого скелета. Далее следовало прикрепить все узловые точки энергопотоков на своеобразный «якорь», на встроенный амулет Подчинения. Который, в свою очередь, разнился на Большой и Малый амулеты. Когда этот каторжный труд заканчивался, то наступало время подчинение нежити владельцу. Ритуал имел пышное название «Возложение поводка Хозяина», но простую суть и механизм действия. Брался еще один амулет подчинения, оба они связывались между собой заклинанием, и данная связка работала по простейшей схеме «свой — чужой». Как вербальные команды воспринимались скелетами, Опалин еще не разобрался. Но данная система работала и не давала сбоев на протяжении по крайне мере половины тысячелетия. А в этом случае разумно будет использовать принцип — «Работает? Надежно работает? Ну и не лезь!».
«Отложим это на будущее. Интересно, а некромагу, первому разработавшему эту технологию, поставили при жизни памятник за столь титанический труд?»
Опалин перевернул очередную страницу и вновь углубился в чтение. В данный момент его гораздо больше интересовала необычная связка в одном из заклинаний при работе со стихией Огня. Он прочитал о ней в предыдущем томе и теперь пытался уловить принцип совместной работы вроде бы не сочетаемых элементов рунной магии и вербальных формул. Да, необходимо заметить, что в новой форме существования Опалин обладал в дополнении к холодному анализирующему способу мышления, абсолютной памятью. Фотографической. Некоторые научные труды он просто перелистывал, «фотографируя» страницы, оставляя осознание текста на будущее. Что тоже выделяло его из общего ряда. Такой памятью не могли похвастаться и высшие личи, обретающиеся, если верить прочитанным книгам, где то на севере, в Покинутых городах и холодных пещерах Стальных гор.
На пальце, приклеенный вываренным из костей клеем, мерно заморгал рубин. Опалин, предварительно обернув куском чистого холста, аккуратно засунул книгу в нишу под светильником. Встал в тени, дожидаясь появления мага с новостями.
Ворант стремительно ворвался в склад и по его нетерпеливым шагам Опалин понял, что все получилось как нельзя лучше. Не давая магу первому начать говорить, активировал нажатием через свою глазницу еще один, до чрезвычайности сложный и хрупкий артефакт. Артефакт был выполнен из средних размеров изумруда в виде фигурки с открытым ртом и пожирал массу его собственной энергии. Неживым голосом без малейшей тени чувств, неожиданно появляясь на проходе за спиной мага, он тихо поинтересовался у Воранта:
— Ас`Торандо согласился?
Ворант вздрогнул всем телом от испуга при неожиданном появлении скелета, но быстро придя в себя, радостно улыбаясь, подтвердил:
— Да, высокородный о`Паллиан! Он даже заплатил на тысячу серебряных лауриев больше!
— А доступ к энергии Колодца?
— Я получил его. Но…. Но в уплату за энергию мне пришлось заложить дом, доставшийся в наследство от отца и продать свой малый инструментарий и цепь мага. У меня больше нет денег.
Ворант удручено сгорбился. Высокородный господин о`Паллиан шагнул вперед, положив руку на плечо мага, доверительно наклонился к посмурневшему молодому человеку.
— Друг мой, поверьте мне! Со мной вам не нужен ни большой, ни малый инструментарий. А тем более цепь младшего мага! В дальнейшем вы сможете вообще обходиться без инструментария, а цепь будет золотой. Цепью магистра! Дом же вашего, незабвенной памяти отца, мы обязательно выкупим и приобретем вам еще несколько домов или особняков! Неужели будущий благородный ас…. нет, асс`Ворант, будет жить в одноэтажном доме у крепостной стены?
Молодой маг обнадежено вскинул голову, а Владимир Анатольевич в очередной раз цинично подумал, что его ложь не распознать ни по тону голоса, ни по глазам, ни по лицевым мышцам за отсутствием оных. А Ворант поверит ему, здесь нет никаких сомнений. Он сам, в словах Опалина слышит только то, что очень хочет услышать. Как и все амбициозные молодые люди все поставившие на одну карту. И эту карту придется разыграть. Пусть и не совсем так, как надеется Ворант. Но пока ему об этом ему знать не нужно.
— Значит, сегодня ночью, высокородный господин о`Паллиан?
— Да! — стараясь по крайне мере хоть не голосом, так осанкой продемонстрировать несокрушимую уверенность в положительном результате, коротко ответил Владимир Анатольевич.
Ему оставалось только надеяться, что так все и будет, как он сам убеждал себя.
Колокол на Западной башне пробил ровно одиннадцать раз. С последним ударом колокола Владимир Анатольевич ожидающе посмотрел на рубин на фаланге пальца. Буквально через секунду артефакт ровно замерцал. Ворант сообщал, что скоро подойдет.
«Ну что ж, время. Пойдем смело навстречу новому миру и новому в своей новой жизни» — немного нервничая, мысленно пошутил Владимир Анатольевич, чувствуя легкий мандраж. Не дожидаясь появления мага, Опалин не торопясь зашагал к выходу из склада.
С Ворантом они договорились, что на всем пути через Мертвый двор он будет изображать обычного костяка, конвоируемого на трансформацию в нежить Страж — хранителя, к Колодцу — накопителю. На самом деле было задумано превращение Опалина в элитного костяного воина «Ветер боя» с некоторыми изменениями, предложенными магом Ворантом. В теории эти новации обещали более высокий уровень тактико-технических характеристик и повышенную прочность будущей формы. Смущало, что это не было ни разу опробовано на скелетах людей — слишком сложен и ступенчат был процесс, но Ворант клялся, что все расчеты многократно проверены и один из не мертвых скакунов подвергся слабой трансформации по упрощенной схеме. Дополнительные материалы — несколько сот костей, постоянно находящихся в ларях, рассортированными по странному признаку — черепа вместе с бедрами и позвонками, грудные клетки с фалангами пальцев, всегда находились возле колодца. Пара килограмм лунной стали, металла оптимально подходящего для удержания связующих заклятий, различные щелока, кислота и лак, были уже заранее приготовлены Ворантом на месте трансформации.
Приготовленные были заранее и отменные доспехи для Опалина. Очень удачная смесь готических лат с миланским доспехом, в подвижных местах скрепленные кольчугой с ромбическим соединением колец. Цельнометаллический щит и шестопер с коротким граненым штыком в навершии оружия — на этой детали специально настоял Опалин — обошедшиеся в три тысячи лауриев или триста золотых ларов, ждали его в арсенале Мертвого двора. Местный кузнец обещал Воранту подогнать доспехи уже по измененному скелету Опалина.
Подгонка доспехов, всего лишь путем добавления в нужных местах пластин толстой кожи и войлока, тоже по совету Опалина, не должна была занять много времени. До его рационализаторских предложений, бронирование скелетов осуществлялось весьма не затейливо. Доспех из толстого железа просто одевался частями на скелет и намертво заклепывался. Теснота доспехов и отсутствие амортизации, ведущее при сильном ударе противника к перелому костей и выхода из строя боевой единицы, оставалась проблемой самих скелетов. Невозможность чистки металла и как следствие ржавчина, по мнению местных вояк, была лишь дополнительным устрашающим фактором.
Долговечности от костяков никто и не ждал. Расходный материал, первым идущий в атаку или на приступ вражеских укреплений. Или прикрывающий отступление основных сил. Но за звонкую монету, здешний кузнец был готов хоть вызолотить доспех, а не только добавить несколько кусков кожи и сделать броню разъемной. Подорожная для мага Смерти Воранта с его нежитью Страж — хранителем до крепости Кейлу, что на границе с Покинутыми городами, ожидала его в канцелярии двора. Костяной конь для Опалина, живой скакун для Воранта, запас продуктов и комплект сменной одежды «съели» последние сотни серебряных лауриев и десятки золотых ларов. В кошельке мага оставалось всего лишь пять серебренных монет. В общей сложности Ворант истратил семь тысяч полноценных серебряных лауриев. Оказался по уши в долгах, выбрал свое жалование на год вперед, оставшись без движимого и недвижимого имущества. Если бы не продажа идеи артефакта — рации магу ас`Торадо за круглую сумму, то план Опалина, продуманный до мелочей и отстоянный в тяжелых и длинных спорах с Ворантом за долгие две недели, что он прятался на складе, потерпел бы сокрушительный провал. Опалин понимал, что Воранту гораздо удобнее было бы прятать его в складе и использовать как источник новых знаний и умений в некромагии. Плюс, в его речах, проскальзывала неприкрытая жажда наживы. Надеялся он, что высокородный о`Паллиан вскоре обретет память и сразу же, просто так, в силу искренней благодарности, поделится с Ворантом местами зарытых сокровищ и спрятанных кладов. А вот это Опалина категорически не устраивало. Играя на тщеславии и тяги к деньгам молодого мага, он протолкнул свой вариант развития событий. Якобы ему вспомнилось, что в одном из Покинутых городов его дом, в котором драгоценности, золотые монеты и бесценные книги, наполненные самым сокровенным знаниями, лежат штабелями и грудами высотой со шпиль Западной башни. Остается только добраться до туда и взять их.
Название города Владимир Анатольевич вычитал в одной из принесенных Ворантом книг. Необычайная концентрация нежити в Покинутых городах не смущала их обоих. Ворант не собирался заходить за стены города, а Опалин был уверен, что обретающиеся там многочисленные скелеты, одно из последствий экспериментов с некромантией и начальная веха Эпохи Разрушений, «своему» повредить не могла. Да и нежить чуть ли не с удовольствием ему подчинялась, что не раз было проверено здесь, на Мертвом дворе.
Какие забавные трюки выполняли скелеты, отобранные для этих опытов и находящиеся на складе Костяные кони! Буквально нарушали все законы гравитации, стараясь угодить самозваному Повелителю костей. И все без малейшей задержки и, не отклоняясь даже на сантиметр. Если было приказано встать рядами, подняв одну ногу вверх и с вытянутыми горизонтально руками, то так и вставали. Опалин даже промерял подручными средствами параллельность вытянутых рук каменному полу. Результат весьма изумил. Ни миллиметра разницы и даже учтен уклон поверхности. Чрезвычайно послушный контингент! Таких бы работников ему в свое время на стройку! Ух, какие бы итоги работ и производительность обещала данная исполнительность. Но, что об этом говорить сейчас….. Владимир Анатольевич даже немного загрустил, вспоминая прошлое существование. Как там его ненаглядная Алина Сергеевна? Как любимая дочь и двоюродные, живущие в других городах братья? Никогда ему об этом уже не узнать. Слабо успокаивало, что хоть не оставил семью бедствовать. В свое время предусмотрительно позаботился о личном пенсионном фонде.
Калитка, в воротах склада, скрипнула петлями, впуская мага Воранта.
— Повелитель! Нам пора! — торжественным тоном произнес вошедший маг с соответствующим выражением лица. Опалин коротко кивнул и перешагнул порог, покидая свое многодневное убежище.
Как описать чувство одновременного умирания и возрождения в единый миг? Как совместить ощущение сжигающего до пепла яростного пламени, и сковывающего в начале движения, промораживающего до стеклянной хрупкости, холода? С чем сравнить осознание, что ты безжалостно расчленен на тысячи частей и все они, до маленького кусочка фаланги мизинца обмотаны, словно куколка шелкопряда оголенными нервами, реагирующими даже не на прикосновение, а на легкое движение воздуха? А как передать понимание, что тебя, небрежно сметенного грубыми движениями в бесформенную груду обломков костей, перемалывают твердыми жерновами в мелкий песок? Как все это выдержать, не имея возможности ни закричать от невыносимой боли, ни впасть в спасительное забытье? И это была только начальная стадия трансформации. В дальнейшем его ожидал кислота, вплавление в кости тонких нитей лунной стали, обработка щелоком и погружение в ванну с кипящим лаком.
Кто придумал выражение «мертвая кость»? Кто утверждал, что кость, за отсутствием нервов бесчувственна? Провести бы этого специалиста через то, что пришлось в процессе метаморфоз пройти Владимиру Анатольевичу и поинтересоваться его не предвзятым мнением! Более чем уверенно можно сказать, что мы услышим много нового из анатомии человека.
Когда все кончилось, Владимир Анатольевич с трудом пришел в себя, по осколкам собирая расколотый нестерпимою болью на обезумевшие частицы разум. Уже по пришествие нескольких часов, стоя в кузнице и выполняя грубые команды кузнеца, подгоняющего на нем доспехи, он с ужасом вспоминал свою трансформацию в «Ветер боя» и внутренне вздрагивал. Таких не забываемых впечатлений он не ожидал. Возможно, что здесь виноваты нововведения мага, внесенные в устоявшийся за столетия ритуал, но что-то подсказывало, что все не так однозначно.