— Обалдеть! — раздался из тумана восторженный вопль Хассима. — По камушкам!
— Все целы? — крикнула я, кашляя.
Словно в ответ на мой крик, куча камней, в которую превратилась башня, как будто взорвалась изнутри. Из тучи пыли с бешеным воем, растопырив свой колючий хвост, вылетел монстр и, горя жаждой мести, прыгнул на нас.
Ближе всех к нему оказался Хассим.
«Какой из него крестьянин! — невольно залюбовалась я, глядя, как парень ловко увернулся от гудящего хвоста да еще попытался достать его с разворота своей железкой. — Он же прирожденный воин!»
Я вскинула руку, выбирая момент для удара, но меня опередила Эриза. Уж не знаю, что на нее нашло — девчонка вдруг завизжала и колобком метнулась прямо белколаку под ноги. Образовалась небольшая куча-мала. Я со всех ног кинулась к ним. Если эти младенцы из-за меня погибнут, я себе этого не прощу!
Без всякой магии я отбросила в сторону Эризу, пинком оттолкнула Хассима. Страшно рискуя, схватила белколака за когтистую лапу, выворачивая кисть, как учит Добрый Путь — нежно и деликатно, но так, чтобы противник даже шевельнуться не мог от боли. Если у него человеческий болевой порог, он пойман и обездвижен. Но если нет... если он хлестнет хвостом или плюнет...
На миг мы встретились с ним взглядом. Глаза у старика были безумные и отчаянные. Он щелкнул зубами, посинел и обмяк в моих руках. Голова запрокинулась, лицо исказила судорога. Траурно громыхнул хвост, опали встопорщенные иголки. Когтистые пальцы в последний раз сжались и разжались...
Я даже не сразу поняла, что выкручиваю руку мертвецу.
Единственная мысль, которая у меня возникла в мозгу в этот момент — что до ближайшего квалифицированного некроманта-дознавателя полмесяца морского пути. Ужаснувшись, я положила обе руки Бруху на грудь и толкнула с силой, надеясь, что сердце у него расположено примерно там же, где у людей. Обычно дюжины таких толчков хватило бы кому угодно, чтобы запустить сердце. Но сейчас — никакого отклика. Я растерялась. Что с ним произошло?! Открыла глаза на ладонях — и отпрянула в шоке. Совершенно непрозрачная, черно-зеленая аура, на месте сердца — мертвый камень, из горла вниз медленно растекался вязкий холод, одно прикосновение к которому вызывает чуть ли не паралич.
Ничего не поделаешь — я открыла глаз на лбу. Именно то, что в подобных ситуациях категорически запрещено. Через мгновение очень четко увидела себя — точнее, свое тело. Вот оно лежит бездыханное на траве рядом с монстром, а я медленно поднимаюсь над ним в клубящийся туман. Вот тело пропадает в дымке, и чем дальше, тем меньше шансов в него вернуться. Но мне сейчас не до него — я высматриваю умершего чародея.
Брух еще совсем недалеко. Вижу его следы, похожие на тонкие молочные нити, уходящие в туман. А вот и он сам. Никаких украшений вроде шипастого хвоста и звериного туловища — ссутуленная спина, лысина. Маленький старичок удаляется в туман.
— Стойте! Не знаю, за кого вы нас приняли, но мы вам не враги! Мы сражаемся с демонами, а не с людьми!
Он услышал — но не повернулся. Он хочет умереть, поняла я.
— Но почему?
Старичок обернулся. Я не поверила своим глазам, увидев на его лице злорадную ухмылку.
— Моей кровью вам лед растопить не удастся! — проскрипел он.
И исчез.
— Имахена! Очнись! Что с тобой?!
Я открыла глаза и обнаружила, что лежу рядом с трупом монстра, по самочувствию не слишком от него отличаясь. Меня колотил озноб. Холодно было так, словно меня бросили на леднике, да и забыли там.
Небо было уже совсем светлое. Надо мной с озабоченными лицами склонились Эриза и Хассим.
— Что с тобой? — заверещала Эриза, увидев, что я моргаю и слабо шевелюсь. — Упала — и лежит, как мертвая! Мы думали, он что-то успел с тобой сделать!
— Неправда, я был уверен, что все так и задумано, — возразил Хассим.
— Имахена, ты меня слышишь? Скажи что-нибудь!
Я пошевелила онемевшими губами и с чувством прохрипела:
— Старая сволочь!
— Что?
— Он сам себя убил. Помогите встать...
Труп колдуна после смерти почти не изменился — значит, тот не пользовался магией иллюзий, чтобы как-то менять свою внешность. Разве что лицо стало ужасно старым.
— Вы только посмотрите! — изумлялась Эриза. — Это его собственный хвост! Он его себе отрастил!
— Так и думала. Хвост отменный, — подтвердила я. — И оружие, и средство передвижения... И прыгать, и планировать, и за ветки цепляться...
— Что, завидно? — съязвил Хассим. — Вот бы тебе такой, да? О, давайте его отрежем! Если тебе не пригодится, так я в деревню отнесу — девки помрут...
— Не трогай! — крикнула я. — Иглы ядовитые.
— Так, может, их на стрелы надрать?
— Вы в пасть ему посмотрите! — ахнула Эриза.
Я бесцеремонно сдвинула вниз отвалившуюся челюсть, открыв на всеобщее обозрение набор клыков и черный распухший язык.
— Так вот почему он умер! — догадалась Эриза. — Он язык себе прикусил!
— Гад ползучий, — буркнула я. — Точнее, прыгучий, но это дела не меняет.
Как обидно! Сколько он знал! Сколько информации пропало впустую!
— Говорят, вы, чародеи, умеете и мертвых допрашивать? — небрежно спросил Хассим.
— Ну да, есть такие люди. Но это некроманты высокой квалификации. Очень высокой, не моей.
Почему же старикашка предпочел умереть, но не попасть в плен? За кого он нас принял? Что он нес про кровавый колодец и лед?
Я задумчиво осмотрела развалины. Облако пыли уже развеялось, ровным слоем распределившись по поляне. Среди камней что-то интригующе поблескивало.
— В башню не лазили?
— Без тебя? Как можно?! — фальшиво возмутился Хассим.
— Он хотел, но я ему не позволила, — сказала Эриза.
— И он послушался?
— Куда бы он делся? Видишь?
Я посмотрела, куда она показывает, и увидела неразлучную парочку наших скелетов. Паладин и его пес замерли в тени обломка стены, бдительно охраняя развалины от грабителей и любопытствующих.
— И давно они тут?
— Да уж изрядно.
— Ага! — пробормотала я. — Значит, как только старый хрыч умер, сразу побежали сюда. И как они почуяли его смерть на расстоянии?
Эриза вдруг побледнела.
— Это плохо! Значит, город остался беззащитным! Сейчас набегут демоны... Хассим! Что ты усмехаешься?
— Плевал я на них с колокольни!
— Ну, ты не прав, — сказала я. — Местные жители делали что могли, то есть откупались. Даже соберись они всей толпой, им не справиться с этим старым психом.
— Между прочим, — добавила возмущенная Эриза, — твоя мать тоже там!
— Какая ма...
Хассим моргнул, смущенно кашлянул и отвернулся. Я внимательно посмотрела на него. Очень интересно...
Эриза ничего не заметила. Она переживала за город.
— Имахена, надо им помочь!
— Непременно. — Я, прищурившись, поглядела на сияющее сквозь лес солнце. — Спешки нет. Днем демоны не сунутся. По крайней мере, я на это надеюсь. А вечером... У вас ведь есть капилья?
— Толку-то с нее, — буркнул Хассим. — Все равно боги туда даже не заглядывают.
— А вы их звать не пробовали? Скажу по секрету — из капильи обычно лучше слышно! Ладно, Хассим, спасибо за помощь. Тебе, наверно, пора домой...
— Это вы мне помогали, а не я вам! — высокомерно заявил парень. — И никуда я не пойду. Башня Ан-Джезир — моя законная добыча!
— Твоя?!
— Ну ладно, половина башни.
— Спасибо, что милостиво выделил нам часть, — иронически поклонилась я.
— Все справедливо. Мы же с тобой вместе его прикончили — значит, и добыча пополам!
Я даже не нашлась, как достойно отреагировать на это потрясающее нахальство.
— Да какая там добыча? Все завалило...
На самом деле я уже успела просканировать развалины и наметить кое-что для себя интересное, а также то, что беспокоить ни в коем случае не следовало. Но Хассиму об этом знать было совершенно не обязательно.
— Не-ет, уж мы все останемся и посмотрим!
— Посмотрим, — согласилась я. — Но знаете, чем мы займемся сначала? Как следует выспимся! Лично я собираюсь отдыхать. Вы как хотите. Но если кто-то опять полезет без разрешения...
Я выразительно повела глазами в сторону безмолвного паладина. Хассим разочарованно отвернулся.
— А с ним что будем делать? — спросила Эриза, показывая на мертвого мага. — Хочешь, я его загоню в землю?
— Угу... Чтобы он вернулся и снова начал допекать мирных жителей? Нет, тут годится только чистый, честный огонь. Идите, сейчас я им займусь...
Белколак лежал неопрятной рыже-серой кучей. По лицу колдуна уже бегали муравьи. Был ли смысл в его словах? И в его самоубийстве? Определенно, Брух был изрядно не в себе. И то верно, только безумец по доброй воле придаст себе такое обличье... А потом убьет себя безо всяких реальных причин. За кого же он нас принял?
На душе было пасмурно, как всегда после убийства. Вдобавок меня точило недовольство собой. Я достаточно спокойно отношусь к смерти. Если надо, лишу жизни врага без особых колебаний (спасибо урокам боевой магии). Но есть одно огромное исключение: ненавижу, когда умирает тот, кого я пытаюсь вылечить. Пусть даже он сам этого хотел, все равно — часть меня умирает с ним. Может, поэтому я и стала в итоге целительницей, хоть изначально к этому не стремилась. Чтобы сохранить в этом мире вместе с чужими жизнями как можно больше себя. И по мере сил удержать здесь тех, кто мне дорог.
ГЛАВА 14. Незримая Академия, спецкурс демонологии
В тот вечер я сидела на скамейке в сумрачном парке Академии, в тени раскидистого древнего дуба, пила воду и пыталась прийти в себя.
Перед глазами все никак не пропадала харя последнего демона, который маскировался под невинную головную боль с кошмарными снами, но при попытке вытащить его наружу оказался неописуемо вредоносной, мстительной и опасной дрянью. Мало того, что пациент остался недоволен («Чтобы я еще хоть раз обратился к экзорцисту! Нормальный бы врач просто дал макового настоя, а тут провозились полдня, чуть голова не лопнула, ощущение — словно полмозга выдрали!» и т.п.), так еще и демон, уже много месяцев уютно окопавшийся в опухоли, страшно на меня обиделся. И теперь в ушах до сих пор звучали вопли его агонии и прощальные угрозы.
Конечно, я поступила с ним скверно, выгнала, можно сказать, из родного дома. Но это же не причина обещать страшную смерть мне и всем моим потомкам до десятого колена! И теперь мне придется все время быть настороже. Зная, что стоит дать хоть немного слабины, как эта тварь вернется и отомстит по полной...
Страшно быть заклинателем демонов. Надо иметь душу чистую и крепкую, как алмаз. А я свою вовсе такой не считала.
Я сложила ладонь лодочкой, налила из меха воды, плеснула на лицо.
Харя демона постепенно трансформировалась в неподвижное, тонкое лицо Альвы.
Я отерла лицо рукавом — лицо не исчезло.
— Добрый вечер, почтенная алима, — приветствовал меня аспирант ироническим тоном, к которому я давно привыкла. — Простите, что мешаю вашему отдыху...
— Альва, хоть ты мне не мерещишься! — неподдельно обрадовалась я. — Ничего, отвлекай на здоровье! А то стоит глаза закрыть, такое маячит! Ой-ой-ой...
— Что с тобой? На тебе лица нет.
— Да вот тут сейчас изгоняла одного... Никак не хотел возвращаться в пекло...
— Или в лед? — спросил Альва серьезно, с научным интересом.
Я мгновение подумала:
— Нет, этот — в пекло. Ушел, но обещал вернуться. Да еще посулил месть со стороны адских родственников. Всем, говорит, про тебя расскажу, всем пятнадцати миллионам! Как я теперь буду спать по ночам?!
Я содрогнулась. Альва пожал плечами.
— Ну и хорошо. Пусть расскажет. Известность в нижних мирах тебе, как практикующему экзорцисту, не помешает. Демоны будут пробовать тебя на прочность, вместе и по отдельности, пока не убедятся, что ты неуязвима. Надо нарабатывать репутацию! Ну а когда она будет, можно расслабиться — демоны начнут сами удирать при одном твоем имени... Оно станет для них страшнее печати великого амира!
— Да ну, хватит подкалывать! Ох, как я устала, в глазах красно... Пошли, пропустим по кружечке?
Альва вдруг стал серьезным.
— Зачем ты опять гоняешь демонов? Ты же вроде перешла на целительство?
Я скромно потупилась.
— Это тема моего диплома. «Болезнь как форма одержимости».
— А, что-то такое слышал, — усмехнулся он. — Вся кафедра целительства в шоке от твоей темы.
— И что тут такого?! Между прочим, мою «Окончательную Панацею» уже признали и даже методичку по ней выпустили...
— Теперь понял, почему тебя лекарки прозвали Имахена Чертополох...
— Хе-хе, я тоже сначала не поняла. Думала — из-за моей прически... Надоели до смерти своими тупыми шуточками — о том, как правильно пытать больных! Идиотки! Кстати, я обнаружила — только тсс, никому ни слова! — что древние мурабиты были почти такого же мнения о природе полезней! К сожалению, в дипломе на них не сошлешься — переводов нет, только обрывки цитат без указаний источников...
— Ну-ка, ну-ка! Интересно!
— Они считали, что у демона нет самостоятельного существования. Он всегда привязан к человеку...
— Как симбионт?
— Нет, как паразит. У демона нет собственной жизненной силы. Человек добровольно его кормит собой. Цель существования демона — раскрутить его на это.
— Гм... Красивая теория.
— Только предположение. Не исключено, что демоны берут энергию и из других источников. Но согласись, оно многое объясняет.
— Это верно, — задумчиво протянул Альва, глядя в сумрак парка. — Но ретрограды с кафедры никогда не утвердят тебе эту тему. Уж скорее они признают болезнь живым существом, как несколько лет назад предполагал один чудак, который занимался исследованием эпидемий...
— А вот и нет! — торжественно заявила я. — Тему уже утвердили!
Альва бросил на меня пронизывающий взгляд.
— Отец замолвил слово?
Я смущенно засмеялась.
— Ну... угадал. Папа хохотал полдня, когда ее узнал, сказал, что если государственные дела не помешают, лично придет посмотреть, как я буду защищать диплом, — не хочет пропустить такое зрелище... Но самое главное — в его канцелярии мне выписали вот это!
Я вытащила из рукава свернутую трубочкой бумагу с печатями. Альва развернул ее, быстро проглядел, перевел взгляд на меня и улыбнулся — одними губами.
— Направление на спецкурс практической демонологии?
— Ага! Я до сегодняшнего утра даже не слышала, что такой существует! То-то они там удивятся, когда меня увидят!
— Почему?
— Ну, ведь демонолог — это прожженный, опытный маг, взрослый мужчина, жестокий, без нервов... И тут появляется какая-то девчонка! Ха-ха!
— Ты уже ходила туда?
— Нет еще. Я только сейчас — с практикума по целительству, и сам видишь, едва сижу от усталости. Сегодня уже никуда не пойду, кроме ближайшей таверны, а завтра...
Я потянулась за направлением, но Альва, словно не заметив моего жеста, положил бумагу на колени и разгладил ее ладонями. Его лицо с опущенными уголками губ и тяжелыми веками вдруг показалось мне недобрым и постаревшим — видимо, от усталости.
— Амирская печать, — произнес он глухим голосом, проведя пальцами над поверхностью воскового оттиска, но не касаясь его. — Страшная вещь! Ее силой можно изгнать почти любого демона... И не подделать... А запись обычная. Стандартный бланк, чернила... Едва ли кому-то приходило на ум, что можно, не трогая печать, просто заменить имя...
— Это ты к чему?
— Отдай направление мне.
В первый миг я вообще не поняла, о чем он.
— Что?!
Альва, глянув на меня тяжелым взглядом, раздельно произнес:
— Я хочу пройти спецкурс демонологии.
Несколько мгновений, позабыв о демоне с его мстительными родственниками, я смотрела на друга, не веря своим ушам. Что за чудеса! Как странно, чтоб не сказать нелепо! Аспирант с кафедры истории магии говорит, что ему надо попасть на самый закрытый в Академии спецкурс! Зачем вообще Альве практическая демонология, он же теоретик! Он и так прочитал, наверно, все книги амирской библиотеки и знает о демонах побольше всех нас взятых!