По случаю праздника корпус алхимиков был тщательно укрыт иллюзией, но даже во дворе от него веяло нехорошим: то пронизывающим холодом, то жаром, как из печки. Что там случилось той ночью, несколько месяцев назад? Никто не знал. Шептались о всяком. Кто-то клялся, что с коими глазами видел, как из развалин вытаскивали обгорелые трупы... Кто-то разглядел «оком разума», как из пламени рвались в небо легионы демонов... Некоторые «знатоки» утверждали, что характерные вспышки на кафедре демонологии означали, что там шел магический бой...
Откровенное враньё, потому что применение военных заклинаний на территории Академии категорически запрещено. А от экзорцизма жертв и разрушений среди людей не бывает. Приятели с кафедры боевой магии, которые, конечно, не удержались и потихоньку туда слазили, говорили: верхний этаж развален, остальные веют морозом и светятся крайне скверно. В другой раз я бы непременно слазила бы с ними. Но сейчас смотрела на развалины совершенно равнодушно. Какая разница? Альва пропал. Бросил меня. Жить незачем...
Надо мной сияло небо, полное звезд. Ноги намокли от росы. Щеки тоже были мокрыми.
Передо мной во мраке четко чернел край колодца.
Я подошла к нему, перегнулась через скользкий и холодный парапет и заглянула внутрь, где глубоко-глубоко плескала вода и дробилось отражение моего лица.
Те же холодные камни, шелест листьев над головой, Только Альва сейчас не смотрит мне в затылок своим тяжелым взглядом.
Он никогда меня не любил. Просто использовал в своих целях.
А что, было бы лучше по-другому? Если бы он не сбежал, а сказал, например: «Какая любовь, ты что? Ты помогла мне попасть на курс демонологии, за что я тебе безмерно благодарен. Собственно, больше мне от тебя ничего не нужно!»
Вот Альва наконец снимает свою бесстрастную маску, Я-то втайне надеялась, что за ней скрыта нежная ранимая душа... Но на самом деле там ничего и нет. Только холодный, жестокий, все просчитывающий разум.
«Мы приятно провели время. Можешь не благодарить! Искать меня бесполезно. Будь счастлива!»
Я клонилась все ниже над краем колодца. Вода притягивала к себе, как магнит...
За спиной кто-то деликатно кашлянул. Я отскочила от колодца как ужаленная.
— Добрый вечер, барышня, — приветствовал меня ректор Пласид, улыбаясь отеческой улыбкой.
За прошедшие годы он совершенно не изменился.
— Поздравляю выпускницу! Кстати, утопиться в этом колодце у вас все равно не получится.
— Почему это? — с вызовом спросила я. — И вообще, с чего вы решили...
— А это не колодец, а фонтан.
— Как?!
От изумления я даже на миг забыла о своих страданиях.
— Фонтан, — доброжелательно повторил ректор. — Отменная, сложная иллюзия, действует на все пять чувств. Проверьте.
Я бросила на него подозрительный взгляд, направила ни колодец ладонь, открыла глаз и изумленно выругалась. Точно, фонтан!
— Можно даже зачерпнуть из колодца воды и напиться, только жажду она не утолит, — продолжал ректор. — Уж не знаю, кто, когда и зачем навел эту иллюзию, но мы ей издавна пользуемся как тестом во время вступительного собеседования. Те, кто распознает морок, принимаются автоматом...
— Зачем вы все это мне сейчас рассказываете?
Пласид снова кашлянул, скрестил руки на груди.
— Не хотите ли обсудить дальнейшие жизненные планы? Чем собираетесь заняться после выпуска?
— Ничем, — буркнула я, отступая от фальшивого колодца. — Сейчас пойду к себе в мансарду, соберу вещи — и в город, в ближайшую таверну...
«Где, бывало, сидели мы с Альвой», — продолжила я мысленно.
— ...Сперва напьюсь... — Я замолчала, задумавшись.
«А потом повешусь!»
— Милая барышня, — вздохнул Пласид. — Вам бы все шуточки! Или вам в самом деле кажется, что мир вращается вокруг вас? Так это заблуждение молодости... И не надо пожимать плечами и закатывать глаза! Вы получили прекрасную подготовку, выпустились с отличным дипломом... Успокойтесь и подумайте очень серьезно о дальнейшей профессиональной деятельности. Вы, верно, забыли, но в Незримой Академии существует такая вещь, как распределение. Ни один маг не имеет права выпуститься и отправиться куда ему заблагорассудится! Деятельность тех выпускников, кто оплачивал свое образование сам, должна быть согласована с деканатом. Что касается бесплатных адептов — то есть тех, кто получал образование за счет великого амира, как вы, — так их даже не спрашивают! Они отправляются служить туда, куда их направит государство. Это справедливо, разве вы не находите?
Я поняла, куда он гнет, и сразу ощетинилась.
— Я не желаю работать в амирской разведке!
— О боги! Никто не потащит вас туда силой. Вы штучный товар, Имахена. Если вы заметили, мы вели вас с первого до последнего курса по индивидуальной программе, чтобы добиться максимально удачного сочетания знаний и умений, нужных для исполнения ваших замечательных замыслов...
От напоминания о моих наивных героических «замыслах» на душе стало совсем тошно. Все это было придумано Альвой специально для того, чтобы использовать меня в своих целях. Не было никаких «наших планов» — только ложь и обман.
— Какие замыслы? Очистить землю от демонов? Восстановить справедливость? Смешно!
— ...Которые вполне совпадали с нашими, — хладнокровно закончил Пласид. — Это вовсе не смешно, Имахена. Изгнать из нашего мира опасного демона иной раз важнее, чем разбить целую вражескую армию.
Я вытаращила на ректора глаза.
— О каком демоне вы говорите?
— А вы не догадываетесь?
Я покачала головой.
— Жаль... Мне казалось, вы хотите отыскать его не меньше, чем мы...
Я все так же молчала, только пальцы впились в край колодца.
— Вы поняли ваше задание, Имахена? — негромко произнес Пласид, стараясь заглянуть мне в лицо.
— Н-не совсем... Вы хотите сказать, Альва...
— Нет никакого Альвы. И не было.
— А... что было?
Пласид погладил бритый подбородок и, кажется, впервые за все годы обучения посмотрел на меня без улыбки.
— Это вам и предстоит узнать. Найти, разобраться с истинной сущностью... Ну а потом — исполнить свой долг целителя, демонолога, преданной дочери и подданной великого амира...
— Нет! — вырвалось у меня. — Я не смогу!
— Не сможете что? Изгнать демона? Это ваша специальность!
— Но Альва...
— Вы хоть представляете, сколько вреда он уже принес и способен принести в дальнейшем? Он враг, Имахена, вы это понимаете?
О да, это я как раз понимала! Но все равно упрямо молчала. Хватит того, что он меня предал. Не обязательно отвечать тем же.
— Итак, вы отказываетесь? Что ж, мы пошлем другого мага...
— Нет, — прошептала я, отводя глаза. — Не надо.
— Зря вы считаете, что предаете его, Имахена, — мягко сказал ректор. — Напротив, вы можете дать ему шанс на спасение... Если там, конечно, есть что спасать. Ну а если нет, тогда...
— Я знаю свой долг, — ответила я резко, поднимая взгляд. — И свою специальность тоже.
— Я в вас не сомневался! Итак, вы его найдете?
— Да, если смогу. Только не знаю, как...
— О, это уже другой вопрос! На что, по-вашему, существует дальновидение?
— Увы, дальновидение — не мое. У нас уже был базовый курс, я едва сдала зачет...
— Вы смотрели в мутный, примитивный учебный кристалл общего пользования. Сейчас перед вами нечто иное. Куда более мощное и чистое.
— Вы имеете в виду — опять заглянуть в колодец?
— После того первого, проваленного, теста мы с вами уделяли преступно мало внимания дальновидению. Самое время наверстать упущенное. Давайте попрактикуемся! Вы ничего не теряете...
— Прямо сейчас? — оторопела я.
— Именно.
— Но это же мираж!
— Какая разница? Найти истину с помощью иллюзии — это даже изящно... В сущности, какая разница — реальна вода или нет? Отражающая поверхность нужна для правильной настройки. Смотрите же вы в любом случае — в зеркало. В себя, через себя — и дальше.
Голос Пласида наполнился силой и приобрел повелительные интонации, каких я от него никогда не слышала. По спине побежали мурашки. Но в то же время казалось, что эта сила передается мне, обостряя зрение, превращая все мои глаза в орудие поиска. Даже нет — в оружие!
— Сформулируйте задачу, настройтесь на объект поиска. На самом деле вы уже знаете, что ищете. Вы связаны с объектом поиска, нравится вам это или нет. Знание уже заложено в вас, Имахена, ваша задача — извлечь это на поверхность и поразить цель! Приступайте!
Я, как зачарованная, покорно повернулась к колодцу и склонилась над краем. Вода плескалась далеко внизу, чуть отсвечивая красным. Я стиснула зубы и постаралась сосредоточиться.
Найти и исцелить окончательно...
«Не будет от этого добра — ни тебе, ни мне». Как в воду глядел!
Уничтожить опасного демона важнее, чем победить армию!
Долг демонолога... Долг целителя...
Во что я ввязалась?!
Суженый-ряженый, какая же ты сволочь!
Теплые слезы потекли по щекам. Плеск падающих капель эхом отразился от стенок. Снизу вдруг ударил холодный ветер — прямо в мозг! Как ураган распахнул сразу все ставни в доме — так открылись одновременно все внутренние глаза. Я сама превратилась в одно огромное, невидимое око. Мир стал прозрачен и открыт во всех направлениях, до края Земли и дальше. То идеальное состояние абсолютного всеведения, к которому стремятся все практикующие и которого мне еще ни разу не удавалось достигнуть. В багровой глубине колодца вспыхнула звездная россыпь, понеслась навстречу...
— Прекрасно, Имахена, прекрасно! Вы нашли его убежище! Отец будет очень вами доволен!
Состояние всевидения длилось всего один миг. Потом на меня невыносимой тяжестью навалилась вернувшаяся материальность мира, а все глаза разом ослепли.
Но за этот миг я увидела черные горы, сияние ледников, каменистую пустошь и белую башню с четырьмя окнами.
ГЛАВА 20. Беличья гора
Мы проспали почти до обеда. Я бы дрыхла и дальше, но ребята разбудили болтовней. Протирая опухшие глаза, выглянула из-под одеяла. День был пасмурный, по небу катились низкие серые облака. В горле саднило, правая рука онемела и плохо слушалась. Рядом в траве тускло блестел Альфинур — должно быть, я так и спала, сжимая его рукоять.
«Последний день, — подумала я, чувствуя, как от одной этой мысли улетучиваются остатки сна и кровь начинает быстрее бежать по жилам. — Сегодня я увижу башню!»
Эриза караулила котелок с просяной кашей, видимо, пытаясь уберечь мою часть завтрака от Хассима. Мальчишка похаживал вокруг и что-то ей втолковывал, делая резкие выпады своей боевой вилкой. Мне вдруг захотелось вскочить на ноги и последовать его примеру — размяться, помахать клинком (вот когда «святой Чучо» пригодился бы!). Где-то в глубине души нарастало ощущение азарта — того самого, который приходит только перед хорошей дракой. Интуиция подсказывала — сегодня без нее не обойдется! Амир демонов едва ли согласится уступить нам свое владение без боя.
— Откуда ты знаешь? — услышала я голосок Эризы. — Ты там бывал?
— Конечно, нет!
— Ну тогда помалкивай!
— Сама помалкивай, женщина!
— Сын луны! Сын луны!
«Может, оставить тут этих охламонов? — подумала я. — Пойти одной? Хоть под руку лезть никто не будет, да и мне за них спокойнее...»
Но попробуй их оставь! Знаю я их — крик поднимут и все равно увяжутся. И будут мешать по мере сил!
— Но если ты ни разу не бывал на этой вашей Беличьей горе, — укоризненно спросила Эриза, — откуда ты знаешь туда дорогу? Врал бы поменьше, тебя бы больше слушали!
Я насторожилась. Беличья гора?
— А у меня такое чувство, что я все дороги знаю, — беспечно отозвался Хассим. — Бес их знает, откуда. Ни разу в жизни не заблудился. Может, я тоже маг, и у меня дар? Бывает так, Имахена?
— Бывает, — кивнула я, подходя к костру и всласть потягиваясь. — Что ты тут говорил про Беличью гору?
— Так у нас зовут гору, на которой стоит белая колдовская башня. — Хассим махнул рукой: — Мы-то, собственно, уже у ее подножия. Вот туда, распадком через лес, а дальше вверх и на перевал...
— Видишь, говорит, что знает дорогу, — заметила Эриза, помешивая ложкой в котелке. — Болтун!
— А почему гора — Беличья? — спросила я Хассима.
— Кто ж знает? Наверно, белок много. Мы сюда не ходим — далеко слишком, за день не обернуться. Ну, а кто в горах заночует, тот обратно уже не возвращается. Или воз- вращается... ты понимаешь, в каком виде.
— Беличья гора, — повторила я хмуро. — М-да. С одной «белочкой» мы тут давеча уже познакомились...
— Может, у них там гнездо? — предположил Хассим.
— Типун тебе на язык!
Вокруг шумел сосняк, редкий и чахлый, но в этот миг в его монотонном шуме мне послышалось нечто зловещее. Беличья гора! Хочется думать, что уничтоженный нами Брух-белколак был единственным, но... Мне еще у разрушенной башни стало ясно, что сперва старик долго тренировался на жертвах, прежде чем заняться собой. А вдруг наиболее удачные образцы он выпускал побегать в лес?
Остаток дня до заката мы провели в пути. Местность понемногу повышалась, ветер усиливался, а сосны становились все более редкими и корявыми, прижимаясь к земле наподобие кустарника. С севера неспешно выплывала высокая темно-серая туча. Пониже нее, скручиваясь и спиральные вихри, быстро неслись дымные завитки. Их кружение завораживало — чуть подольше посмотришь, и земля начинает плыть под ногами...
— Что стряслось? — спросила Эриза, поворачиваясь.
— Я-то? Ах, да... — Я даже не заметила, что остановились и смотрю наверх. — Посмотрите на вон те сизые тучки. Что с ними не так?
— Они летят по кругу! — сказал Хассим.
— По спирали, — поправила я.
И впрямь — дымные облака вращались, свивались в вихрь, словно закручивались вокруг невидимой оси где- то на северо-востоке...
— Так не бывает, — неуверенно произнесла Эриза.
— Будет гроза, — авторитетно сказал Хассим.
— Не хотелось бы, — проворчала я. — К сожалению, нам именно в ту сторону...
Уж не знаю, кто прозвал эту гору Беличьей. Что белкам делать на скалистых лысых пустошах, где только острые камни, ползучие кустарники и дрожащий на ветру вереск?
Когда последние сосны остались позади, появились первые скелеты. Хассим, шагавший впереди, резко остановился, чуть не наступив на череп в ржавом круглом шлеме. Неподалеку от черепа виднелось туловище в кирасе.
— Ого, какая вмятина! — восхитился Хассим. — Уважаю местных белок! Это же какую надо бросить шишку, чтобы пробить железо!
— Не шишку, — сказала я. — Его самого бросили. Скорее всего, об вон ту скалу. Видите, под которой руки валяются?
— Хм, похоже, кто-то порвал его на части! — с интересом заметил Хассим.
Эриза издала странный звук и отвернулась.
— Это было давно, — нетерпеливо сказала я. — Пошли дальше.
Стена леса осталась позади. Мы шагали по каменистому склону, мелкие камешки шуршали, осыпаясь из-под ног. Полы плащей цеплялись за колючие кустарники. Холодный ветер налетал порывами, забираясь в рукава. Дымные тучи сгустились, заволокли небо. В воздухе ощущалось некое странное напряжение, вибрация эфира — то ли чужая магия, то ли грядущая гроза. Я то и дело поглядывала наверх, надеясь увидеть там что-нибудь обнадеживающее.
Хуже нет — ворожить во время грозы, если, конечно, не сам её вызвал. Но темнеющее небо надежд не внушало.
Вот и еще скелеты... Если приглядеться, тут, среди камней и колючек, их было как грибов в бору. Лошадь... Человеческие ребра... Череп, словно в насмешку положенный на высокий валун...
— Слышите? — воскликнула Эриза, останавливаясь. — Голоса!
Я прикрыла глаза и прислушалась. Кровь застучала в висках, начало звенеть в ушах. В звоне мерещились возгласы, крики, далекий плач...
— Их много, идут за нами, — шепотом сообщила девочка — Аукаются, словно ищут друг друга в темноте...