Беловолосый дядька скривился, отвернулся и долго шептался с двойником. Мне было интересно, как они выкрутятся. Пытаться реквизировать меч у Альвы — это даже не смешно...
— Тогда пусть завяжет ножны и поклянется не обнажать его в Ронге! — огласил алькальд результаты совещания.
Только я собралась поглумиться над ним еще немного, как...
— Согласен, — неожиданно сказал Альва.
— Отлично!
Дядька потер руки. Двойник с торжествующим видом сделал пометку в свитке.
Хассим толкнул меня локтем, кивнул на Альву и выразительно постучал себя по голове. Я ответила удивленным взглядом. Зачем? Что он затевает?
— А вот вам и веревочка!
Из рукава клыкастого двойника вынырнула черная змейка и скользнула из его руки в руку градоправителя. Я даже дышать перестала, глядя на человека, который спокойно держал в руке маленького демона. Как, как они это делают? Альва что-то говорил о перерождении материи… Что это — нижний мир понемногу захватывает человеческий город или Ронга опускается в преисподнюю?!
— Не бери это! — сдавленно вскрикнула Эриза. — Не трогай!
Альва, не обратив внимания на ее слова, протянул алькальду меч. Черная змейка прыгнула на ножны, обвилась вокруг гарды, зашипела, дернулась... И в тот же миг превратилась в обычный кожаный шнурок.
— Вы что творите?! Колдовать не позволено!
— Даже не думал колдовать. Все по-честному. Спасибо за веревочку.
Градоправитель переглянулся с двойником и с мрачным видом сплюнул на мостовую. Оба выглядели очень недовольными. Мы с Хассимом злорадно захихикали. Даже Эриза впервые за день улыбнулась.
Остальные гости города парочку в красных кафтанах не особенно заинтересовали. При виде меня алькальд досадливо скривился — «можно подумать, своих ведьм у нас мало!». На Хассима посмотрел чуть дольше и вдруг подмигнул ему. Хассим вытаращился на него так, что было совершенно ясно — парень ничего не понял. Да и я, признаться, тоже. По Эризе дядька только мазнул равнодушным взглядом.
— Уговорили, — буркнул он. — Ну, колдуны, добро пожаловать в Ронгу, столицу царства Мураби! Вы вроде переночевать тут собирались? Это хорошо... Пойдемте, провожу вас до приличной таверны...
— Ишь какой — уговорили его! — шепнула я Альве, когда мы направились вслед за градоправителем вверх по улице — Попытался бы он нас не пустить!
Альва пожал плечами.
— Что ты за комедию тут разыграл с этими ножнами? Зачем ты вообще согласился?
— Чтобы не ставить алькальда в безвыходное положение. Я дал ему возможность оправдаться перед его хозяином и сохранить лицо перед нами.
— Зачем?!
— Всему есть предел. Он же не мог допустить, чтобы на глазах демона в город пронесли такое оружие, как Альфинур! Да местные не должны были пустить нас дальше ворот. А вернее — расстрелять на подходах!
— Кому расстреливать? — хмыкнула я. — Ты же видишь, город почти вымер. На стенах ни единого воина, почти все дома стоят пустые. Его некому защищать. Ты мог просто послать куда подальше этого старого пьянчугу вместе с его демоном! А если бы он попытался нас выгнать...
— Он не хотел нас выгонять. Больше всего боялся, что-бы мы не ушли. Но договор есть договор.
— О чем это ты? — озадаченно произнесла я. — Зачем мы ему?
— Это мы скоро узнаем.
Я почувствовала прикосновение холодной влажной руки
— Что с тобой?
На лбу Эризы блестели капли пота.
— Я, наверное, заболела, — пробормотала она. — Душно, в глазах темно... Открываю глаза — все равно как ночью... Небо давит...
Я покачала головой.
— Нельзя же держать открытым «око сердца» в таком паршивом месте! Хочешь, попробую закрыть его тебе? Но предупреждаю честно — вообще такие вещи лучше не делать насильственно. Может потом и не открыться. Со своими глазами чародей должен управляться только сам...
На лице Эризы возникло знакомое упрямое выражение
— Нет уж, не надо. Я справлюсь!
— Даже не сомневалась! Повторяю — если будет тяжело, просто не смотри. А главное, ни во что не вмешивайся…
Мы шли довольно долго, успев по пути осмотреть половину города. Когда-то Ронга была действительно столицей княжества, богатой и очень красивой. При виде колоннад с капителями, распускающимися как цветы, мне вспоминался павильон в горах, где я беседовала с призраком Сорайи. Но теперь от всей этой красоты осталось не больше, чем от того павильона. Даже хуже. Там просто древние развалины — а тут не то лень, не то небрежность... разруха, медленное умирание при полном равнодушии жителей. Пересохшие фонтаны на перекрестках, которые никто не чинит; выщербленные мостовые, облупившаяся штукатурка, сломанные ставни, повисшие на одном гвозде карнизы и водосточные трубы. Вдоль стен шмыгают крысы...
— Правда, красота? — самодовольно спрашивал алькальд, замечая наши косые взгляды, но в упор не замечая никакого непорядка. — Небось никогда такого не видали? Одно слово — столица Мураби!
Над всем этим высилась единственная крепкая, могучим постройка — черная башня. Несмотря на приземистый вид — ширина ее вдвое превосходила высоту, — башню было видно из любой точки города. Чем ближе мы к ней подбирались, тем более давящей она казалась, грузно нависая над крышами и загораживая полнеба. На гладких черных стенах плясали слабые красноватые отсветы, как будто у её подножия горел огонь.
Вскоре мы поняли, откуда берется этот свет. Дома расступились, и мы вышли — сперва показалось, к реке. Хассим первым подбежал к каменному парапету, перегнулся через него и замахал нам руками, взволнованно мыча.
Нет, это была не набережная! Мы вышли на край пропасти — той грандиозной трещины, которую видели с перевала и которая рассекала всю долину Ронги. В вечернем сумраке она действительно казалась бездонной, уходя вниз на сотни локтей. Далеко, очень далеко внизу дрожало и мерцало золотисто-багровое сияние, отбрасывая блики на стены башни. Пропасть дышала зловонным жаром, словно огромная печь.
— Это же преисподняя! — прошептала Эриза в священном ужасе. — Жители Ронги открыли ворота в ад!
— Отлично! — отозвалась я с наигранным энтузиазмом. — Его-то нам и надо!
Альва, указывая на башню, тихо сказал:
— Вот наша цель. Нам туда.
— Ы! — напомнил о себе Хассим, дергая его за рукав.
— Можешь говорить, — разрешил Альва.
— Убью!!!
— А можешь и не говорить, — подхватила я. — Альва, мне понравилось путешествовать в тишине! Давай он помолчит до завтра?
— Я уже молчу, — быстро ответил Хассим. — Просто что хотел сказать? Я эту башню уже видел! Чтоб мне провалиться, она мне знакома! Где я мог ее видеть? Во сне?
— А ты случайно не видел в том же сне, где в ней дверь? — спросила я, растирая занывшие виски.
Горячий воздух накатывал волнами, вышибая пот на лбу. От серных испарений меня начало мутить.
— Я знаю, где дверь, — сказал Альва. — Видите вон те ворота? Точно такие же — с другой стороны. А сама башня стоит на мосту над пропастью. Она и есть этот мост. Похоже, парень, мы с тобой смотрели одни и те же сны.
Больше он ничего не добавил, только повел глазами в сторону градоправителя и его двойника, которые молча дожидались нас в сторонке, делая вид, будто вовсе не подслушивают.
Уйдя с «набережной», мы свернули на широкую улицу, которая вела, видимо, от башни к главной рыночной площади. Разруха тут не так бросалась в глаза — впрочем, может, сумерки скрывали ее. Если не приглядываться — город и город. В многочисленных окнах зажигались огни, на улицу выходили люди. С каждым мгновением их становилось все больше.
С неба пахнуло ветром. Я подняла голову и застыла: прямо над нами в густых сумерках неспешно пролетал» нарядная дама. Подол ее белой кружевной юбки и острые каблучки проплыли так низко, что долговязый Хассим вполне мог бы до них дотянуться. Лицо у женщины было красивое, гордое и невозмутимое, взгляд устремлен вдаль.
— Как это понимать? — изумилась я.
— Ведьма, — лаконично сказал Альва, глядя, как дама с надменным видом пролетает над толпой в сторону башни.
— А почему без метлы? — тут же спросил Хассим.
— Этой ведьме метла не нужна, — задумчиво ответил чародей. — Полагаю, она уже легко обходится без нее...
Вскоре совсем стемнело, но в городе становилось все оживленнее. Темноту разгоняли фонари и факелы. Со всех сторон слышались громкие голоса, ругань, женский смех… Откуда-то доносились звуки зажигательной музыки и глухой ритмичный стук барабана. В воздухе над нами то и дело мелькали тени разряженных ведьм и ведьмаков.
— Ну вот, — довольно отметил Хассим, вертя головой по сторонам, — стало немного повеселее! Самое время пропустить по кружечке!
— Не возражаю, — сказала я. — Уважаемый, где эта ваша «приличная» таверна?
Алькальд встрепенулся и указал на вполне характерный двухэтажный дом в конце улицы. За углом, на площади, стоял гомон и вспыхивали все новые огни.
— Вон в той вроде были комнаты наверху. Если кому-нибудь чего-нибудь захочется после праздника, — градоправитель сально подмигнул, — можно снять на всю ночь, хоть это и дороговато будет...
— А нормального постоялого двора у вас нет? — поморщившись, спросила я.
— Да откуда? Гостей-то у нас нет. Раньше хоть с ближних ферм приезжали, а теперь и оттуда уж с начала лета никто не появлялся.
— Чем же вы тут питаетесь? — спросила я.
— Предыдущими гостями! — предположил Хассим. — Потому больше и не приезжают!
Градоправитель захихикал, словно услышал отличную шутку. Потом замялся, как будто готовясь что-то нам сообщить. Я заметила, что его двойник снова достал перо и развернул свиток.
— Нынче ночью у нас праздник, — сказал алькальд, изобразив на физиономии на редкость фальшивое радушие. — В честь очередного визита Господина Бед, слава ему! Будут танцы, шествие с факелами, звериная травля... Ну и угощение с выпивкой, конечно. Приглашаю гостей города!
— Благодарим за приглашение, — торжественно ответил Альва. — Мы придем.
Клыкастый двойник что-то быстро записывал в свой свиток.
— Простите, уважаемый, — обратилась я к алькальду, кивая на двойника, — избавьте меня от мук любознательности. Кто это, настолько на вас похожий?
— Моя личная добрая память, — с гордостью сказал градоправитель. — Не просто было ее заслужить!
— Как это?
— Он записывает все мои правильные слова и деяния на посту алькальда. Все будет записано!
— Зачем? — спросил Хассим.
— Когда правильных деяний наберется достаточно, мы с ним поменяемся. Я займу его место и пойду служить Господину. А он займет мое место в Ронге. Так мне было обещано...
«Да у вас тут все еще более запущено, чем я предполагала!» — подумала я. И, пропустив градоправителя вперёд к дверям таверны, шепотом сказала нашим:
— Так, алькальду не верим. Как только видим, что демон записывает, — значит, или соврал, или нарочно сказал что-то вредоносное.
— У него двойник — демон! — содрогнувшись, повторила Эриза.
— А ты кого ожидала тут встретить? Брата-близнеца? — съязвил Хассим.
— Неужели тебе не страшно? Нечисть ходит по городу, как будто так и надо...
— Ну и что? Это ведь не моя нечисть.
«Это точно, — подумала я. — Со своим демоном ты не знаком, но все впереди...»
— Не помните, когда он начал записывать? — спросил Хассим. — Случайно не когда говорил о ценах?
— Нет, когда ты острил насчет человечины, — отозвался Альва.
— Ну так пошли проверим, — беспечно отозвался Хассим, открывая дверь и окунаясь в чад и гам таверны.
Наш паладин остался стоять возле входа, неподвижный, словно поставленное для привлечения клиентов чучело. Собака улеглась у его ног. На них по-прежнему никто не обращал внимания. Похоже, в Ронге давно привыкли к такого рода молчаливым спутникам.
ГЛАВА 27. Ведьмы Ронги
Первым делом я договорилась с хозяином насчет комнат. Были они неуютные и грязноватые, задерживаться в них не хотелось. Похоже, тут они в самом деле использовались только для тайных свиданий на скорую руку. Мы затащили наверх вещи и спустились ужинать.
Обеденный зал можно было описать двумя словами — закопченный и засаленный. Все столы были заняты, кроме одного посередине — там мы и расположились. Народ все прибывал. Шли сюда явно не есть, а пьянствовать. Усатые мрачные мужчины, все как один похожие на престарелых спившихся разбойников, сидели кучками у стен, ссутулившись и надвинув на глаза шляпы. Из-под полей поблескивали недружелюбные взгляды.
Под потолком стоял сизый дым, пахло подгорелым жиром, стол покрывала восковая пленка, ложки и вилки прилипали к рукам. На ужин нам предложили пузатый кувшин вина и целую гору обугленных свиных ребер — пережаренных и пересоленных, — на которые немедленно накинулся проголодавшийся Хассим.
— А тебе не советую, — с набитым ртом сообщил он Эризе. — Знаешь, на всякий случай. Мало ли чье это мясо...
— Ешь, — велела я Эризе. — Не слушай его! Свинина как свинина, а мы с утра не ели...
— Не хочется. Тут все такое грязное... А я так устала...
— Пусть отдохнет, — поддержал ее Альва. — Поест наверху из наших запасов и ляжет спать. Кто знает, удастся ли этой ночью нам уснуть вообще?
— Так зачем принимал приглашение старого пройдохи алькальда? — зевая, спросила я. — Зачем тебе этот их праздник... и как его... факельное шествие?
— Знаешь, в каком направлении двинется это шествие?
— Нет...
— А я выяснил. Отсюда, с площади — в башню.
Я моргнула. Сон сразу куда-то подевался.
— Там, внутри, будет проходить «звериная травля», продолжал Альва вполголоса. — Это мероприятие меня особенно интересует. Каких зверей они там собираются травить? В краю Мураби нет хищников...
Речь Альвы потонула в гомоне и визгливом смехе. В таверну, громко требуя вина и закусок, ввалилась целая компания, которая явно уже где-то начала праздновать и теперь собиралась продолжить. Компания своеобразная — одни женщины. Принаряженные, оживленные, крикливые. Интересно, где веселились их мужья?
— Можно к вам? — Без лишних церемоний местные дамы окружили наш стол, бочком втискиваясь на скамейки. — О, у вас тут вино! Непочатый кувшин!
— Да забирайте хоть весь, — буркнул Хассим, зажатый между двумя упитанными красотками. Остальные, кому не хватило места, обступили стол. У меня в глазах зарябило от шалей, раскрашенных лиц и пышных бюстов. Взгляды дам тут же скрестились на невозмутимом лице Альвы.
— Откуда прибыли, господин алим?
— Как вам наша прекрасная Ронга?
— А вино? Разве оно не великолепно?
— Если бы его еще водой не доливали, цены бы ему не было, — буркнул Хассим, вызвав шквал возмущенных протестов.
— Наше вино — лучшее в Мураби! Не слушайте его, он ничего не понимает. Угощайтесь, господин алим!
Незваные гостьи застенчивостью явно не страдали. Одна девчонка, непрерывно хихикая, как бы невзначай присела на колени к Альве, но тут же получила пинка и с обиженной миной убежала. Остальные сделали выводы, но по-прежнему изо всех сил пытались вовлечь иноземца-чародея в разговор. А вот Хассиму приходилось не легко. Наблюдая за ним, я забавлялась от души. Несколько крупных тетушек постарше присматривались — и не только присматривались — к белобрысому парню, словно к куску мяса на рынке. Хассим тоже пытался делать надменное лицо, но его выдавали испуганно бегающие глаза. На Эризу никто не обращал внимания; если бы не я, совсем оттерли от стола.
— Мы здесь чародеев очень уважаем, — говорила красивая нарядная брюнетка с громким голосом, чувственным ртом и холодными глазами, обращаясь исключительно к Альве. — Но, по правде сказать, их у нас почти не осталось. Что поделаешь — лучших первыми забирает к себе Господин Бед. Остаются же... — Красавица презрительно повела бюстом в сторону усатых пьянчуг у стенок. — Зато ведьм у нас тут предостаточно. Я бы даже сказала, слишком много. Некоторые называют себя ведьмами, а сами простую порчу навести не способны. Ну да Господин им судья! К счастью, — приосанилась она, — встречаются среди нас и настоящие! Ведь каждая истинная женщина — в чем-то ведьма! Вы согласны со мной, милочка? — обратилась она ко мне, поскольку Альва на ее речь вообще никак не отреагировал.