Едва выехали, как горизонт на востоке осветила яркая розовая зарница, потом еще одна.
– Что там такое? – удивленно воскликнул Гудрёд.
– Я чувствую, что там сошлись в поединке великие силы, – очень тихо промолвил Ингьяльд.
– Как бы эти великие силы нам по шее не надавали, – забеспокоился Нерейд, – от излишней великой сильности…
– Не надают… – Лицо молодого эриля в полутьме казалось старым, а темные волосы, посеребренные звездным светом, – седыми. – Они слишком далеко!
По небу с запада на восток промчалось нечто огромное, оставляющее за собой хвост тающего золотистого свечения. Оттуда, где оно скрылось за барханами, послышался глухой удар, к небу взвился столб светящегося желтого дыма.
Он странно раздвинулся сверху и снизу, превратившись в подпирающего небеса великана в чалме и шароварах. Могучий торс его был обнажен, а на лице двумя злыми звездами светились янтарные глаза. Полупрозрачное тело слегка колыхалось, но в нем чувствовалась исполинская мощь.
Ветер принес запах гари, и рядом с первым гигантом возник второй. Он оказался темно-синим, как грозовая туча, а глаза его походили на свернувшиеся в клубок молнии.
Взлетел могучий кулак, размерами превосходящий дом, и вместе с ударом над миром прокатился громовый раскат. Земля содрогнулась, зарница осветила пустыню. В ее свете стала видна гигантская серая ящерица, застывшая на склоне ближайшего бархана. Глаза размером с тарелку без всякого выражения смотрели на людей.
– Дракон! – возопил Нерейд, хватаясь за меч.
– Это варан! – остановил его Бузислав. – Он безопасен!
– Судя по его челюстям, этого не скажешь!
Дымотелые богатыри продолжали драку. Земля покачивалась, багровые и золотые вспышки грозили разорвать небо. Гром грохотал, встречный ветер нес острый запах, который бывает во время грозы.
– И чего они не поделили? – спросил вполголоса Гудрёд.
– Вот уж не знаю, – ответил Ивар, которому исполины напомнили смертоносное бестелесное существо, встреченное в старой гробнице. То самое, которое убило Вемунда.
При мысли о старом соратнике настроение неожиданно испортилось. На поединок в небесах Ивар не обращал больше внимания. Спутники вскоре тоже привыкли и к зарницам, и к отдаленному реву сражающихся.
Огромные фигуры за всю ночь не стали ближе. С первыми лучами рассвета они побледнели. Вновь взвились столбы дыма, грязно-серого на фоне восхода, прогремел последний раз гром, и все исчезло.
– О, как удачно! – воскликнул Нерейд, показывая на темное пятнышко, замаячившее на горизонте. – Там зелень!
– Может, еще один мираж? – предположил Гудрёд.
– Не похоже, – отозвался Ивар, приставив ладонь ко лбу. Теперь и он видел пятачок зелени, который не дрожал и не переливался, подобно иллюзиям пустыни.
– А это еще что?! – крикнул кто-то из русичей.
На бархан стремительно взлетело и замерло на песчаном гребне самое странное существо, которое Ивару только доводилось видеть. Козлиная голова с тремя рогами сидела на вполне человеческом теле. Отвисшие груди не оставляли сомнений, что это женщина, но вместо двух ног, которые положено иметь человеку, тут их было восемь!
Четыре правых и четыре левых. Они причудливо вырастали из уродливо раздутого таза, вокруг которого была обернута грязная шкура.
Тренькнул лук Нерейда, и стрела вонзилась в песок, не долетев до страшилища добрый десяток шагов. Козлоголовое существо возмущенно мекнуло и сорвалось с места. Ноги его двигались с такой скоростью, что их не было видно, песок взлетал из-под них фонтанчиками.
– Ой! – выдохнул Гудрёд, когда из-за бархана, следуя за первым чудищем, выскочили еще несколько, куда меньших.
– Коза и семеро козлят… – пошутил один из русичей.
– Такую козу и на лошади не догонишь, – заметил Бузислав.
Восемь силуэтов мчались по пустыне с такой скоростью, что их не настигла бы и стрела, и даже молнии пришлось бы изрядно поплавиться. Мелькнув последний раз, они исчезли на юге, оставив на желтой шкуре пустыни широкую, перепаханную полосу.
– Уж если тут козы такие, – пробурчал Нерейд, когда караван уже подъезжал к оазису, – то представляю, какие могут быть козлы!
Запах свежей зелени был слаще аромата самых дорогих благовоний, а вид чистой воды, играющей в заботливо выложенной камнями чаше родника, казался настоящим чудом. Только в этот миг Ивар ощутил, как он хочет пить, сколько соков высосала из него пустыня всего за полтора дня.
Нежное журчание источника ласкало слух.
Спрыгнув с коня, Ивар услышал, как под подошвой что-то мягко хрустнуло, словно туда попал крупный жук. Подняв ногу, он обнаружил под ней довольно крупное, в половину ладони, черное существо с длинным сегментированным телом. Оно было наполовину расплющено, но, несмотря на это, шевелило похожими на рачьи клешнями и пыталось поднять хвост, на конце которого виднелась длинная и острая игла.
– Это еще что? – воскликнул Нерейд, который подошел поглазеть на странное создание.
– Скорпион! – ответил подоспевший Бузислав. – Тебе повезло. Если бы его жало пробило сапог, то нога вскоре бы опухла, и ее пришлось бы отрезать! А если этого не сделать, то можно умереть!
– Ничего себе – такой маленький и такой опасный! – восхитился Ингьяльд, присаживаясь на корточки, чтобы рассмотреть скорпиона.
– Тут даже жуки смертоносны, клянусь подолом Фрейи! – выругался Нерейд. – Среди этих песков чувствуешь себя так, словно попал в набитый чудищами подвал, в котором нет воды и очень жарко!
Ивар, хоть и боялся в этом признаться, ощущал примерно то же самое.
Солнце перемещалось к горизонту с удручающей неторопливостью. Тени потихоньку росли, становились плотнее, видно, были уверены, что после заката им станет принадлежать все вокруг.
Караван просыпался, ворочаясь, точно огромное уставшее животное. Ивар ходил вокруг оазиса, проверяя посты. Его людям выпало нести стражу во второй половине дня.
Ингьяльд, вопреки опасениям, на посту не спал. Он с хмурым выражением лица разглядывал море песка, окружающее пятачок зелени. Песок тут был очень светлым, почти белым. Отражающееся от него солнце слепило глаза.
– Ну что, живой? – спросил Ивар, подойдя к молодому эрилю. – Скро… скорпионы не покусали?
– Нет, – ответил Ингьяльд, осторожно стряхивая с рукава маленькую черную бестию. – С ними всегда можно договориться, не то что с людьми… Мне другое не нравится.
– Что именно?
– А вон те холмики, кольцом окружающие оазис! – Ингьяльд вскинул ручищу, похожую на весло. – Больно они одинаковые…
Ивар прищурился. Горки песка, крошечные по сравнению с лежащими дальше холмами, обладали пугающей одинаковостью, словно их насыпал некто, страдающий болезненной страстью к точности.
– И что ты думаешь?
– Ничего не думаю, – честно признался молодой эриль, – просто они мне не нравятся…
– Ну и ладно… – Ивар развернулся, собираясь уходить. – Но если что почувствуешь – поднимай тревогу!
Солнце почти наполовину скрылось за горизонтом, и тени тянулись длинные и черные. Лагерь уже свернули, и путники неторопливо вьючили коней. Ивар как раз закончил седлать своего жеребца, когда из-за деревьев, носящих, как выяснилось сегодня, смешное название «пальмы», вылетел Ингьяльд.
– Они шевелятся! – выкрикнул он.
– Кто? – спросил Ивар, заподозрив, что от жары юный эриль все же слегка тронулся.
– Песчаные холмики! – ответил Ингьяльд, и в тот же момент испуганный вопль послышался с другой стороны оазиса, оттуда, где сторожил Гудрёд.
– К оружию! – Бузислав не стал ждать, пока ситуация прояснится, и принялся Отдавать приказы, готовясь к самому худшему. – И в круг… Лошадей в середину!
Ивар ощутил, как на затылке у него зашевелились волосы. Из песчаной кучи, будто мышь из норы, медленно выбралась приземистая, длиннорукая фигура. Горящий над горизонтом последний кусочек солнца позволил рассмотреть круглую, точно у кошки, голову с большими глазами и торчащими из пасти клыками, с которых капала слюна. Шерсть чудовища была серой и свалявшейся, спина – изогнутой, а ноги – короткими, словно у карлика. Лапы украшали длинные, загнутые когти.
– Ого! – сказал кто-то из русичей. – Ну и красавцы! Солнце зашло. Одна за другой из песка вылезали зубасто-когтистые твари. Порыв ветра принес сильный запах, похожий на вонь сырой собачьей шерсти, только куда неприятнее. Почуяв его, заржали и задергались лошади.
– Гули, вот черт… – прошептал Мануил, стоявший рядом с Иваром. – Надо же, как не повезло…
Но размышлять об удаче и неудаче времени не было. Твари, двигавшиеся при свете точно больные улитки, в сумерках обрели подвижность бешеных тараканов. Ночь наполнилась мяукающим кровожадным воем. Гули окружили оазис со всех сторон и теперь собирались идти на приступ.
– Я уже видел таких, – сказал Ивар, стараясь не обращать внимания на ползущий вдоль спины холодок.
– И где же? – полюбопытствовал Гудрёд.
– В одном месте в Бретланде, которое называется Черный Замок. – Отозвался Ивар. – Там… бей!
Высунувшаяся из темноты когтистая лапа была отрублена, но на ее месте появилось еще несколько, и к ним добавились зубастые, ощеренные морды. Что-то проскрежетало по щиту. Ивар ударил, целясь в точку между светящихся бледным светом глаз. К собственному удивлению, не попал, зато меч Гудрёда нашел цель – круглая голова слетела с плеч и, клацая челюстями покатилась в сторону. Обезглавленное тело некоторое время постояло, шевеля конечностями, а потом медленно убрело назад, во тьму. Похоже было, что новая башка отрастет у него к следующей ночи.
– Строй держать! – рявкнул Ивар, и очень вовремя. Зарвавшийся Нерейд уже собрался броситься в погоню за одним из страшилищ.
Благодаря плотности строя они пока сдерживали натиск пустынных чудовищ, которых было куда больше. Но долго это продолжаться не могло. В кругу людей бесились лошади, испуганное ржание катилось над песками.
Ивар рубил, чувствуя, что сил хватит в лучшем случае до полуночи, а затем котоголовые твари с радостью закусят его жилистым мясом. Отсеченные конечности чудовищ и даже изрубленные тела неприятно подергивались, красноречиво сообщая о том, что жизнь в них (если это можно назвать жизнью!) еще теплится.
– Луки готовь! – прозвучал за спиной уверенный голос Бузйслава. «Неужели он надеется спастись?» – мелькнула постыдная мысль, которую Ивар тут же отогнал.
Загудели тетивы, что-то с жужжанием огромного шмеля пролетело мимо, и гуль, уже изготовившийся к прыжку, отлетел назад, перекувырнулся и остался лежать. В глазнице, пробив череп, торчала длинная и толстая стрела. Выпустить такую мог только громадный лук русича.
Чудища падали одно за другим. На мордах тех, которые оставались на ногах, проступало явное недоумение. Взмахи когтистых лап стали менее стремительными, и даже пылающие глаза чуть потухли.
– Все на коней! Прорываемся на восток! – Приказ Бузислава был слышен, наверное, и в башне Золотуштры.
Ивар бросился к коню. Тот посмотрел на хозяина дико, едва не лягнул. Оказавшись в седле, Ивар махнул мечом не глядя, целясь в то место, где только что стоял. Мягкий хруст и раздраженный визг подтвердили, что сделано это было не зря.
Самый молодой из русичей, чьего имени Ивар так и не узнал, вставил ногу в стремя, и тут же ему на спину рухнула мохнатая, когтистая туша. Гуль упал со стрелой Нерейда в шее, но на раненого дружинника набросились сразу несколько тварей. Вой и визг сменились тошнотворным урчанием и кровожадным чавканьем.
Ивар ощутил тошноту, даже в ночной тьме было видно, как позеленел Гудрёд.
– Уходим! – еще раз крикнул Бузислав, перепуганные кони, которых не надо было понукать, сорвались в галоп.
Выпрыгнувшая из тьмы тварь целилась в Ивара и промахнулась совсем немного. С недовольным рычанием тяжелое тело пронеслось мимо, перекувырнулось, чтобы попасть под меч Кари. Его удар расщепил бы и скалу, а кость гуля раскололась под ним точно гнилое дерево.
Оазис остался позади. Коротконогие гули не могли соревноваться в скорости с лошадями. Лишившись полноценного ужина, они завыли, жалуясь на судьбу, и долго еще вслед всадникам летел вой, полный голодной тоски.
– Брр… – пробормотал Нерейд, снимая с лука износившуюся тетиву. – Уж лучше в море утонуть, чем найти конец в лапах таких тварей!
– Смерть есть смерть, – ответил ему Ивар, – и от судьбы не уйдешь.
Взошел месяц, похожий на изогнутый кусок серебряной проволоки. Белесые отблески побежали по песку. Словно разбуженный ими, один из барханов зашевелился, его склон лопнул, выпуская в ночь пышущее алым сиянием облако.
Путники успели разглядеть оскаленную, клыкастую пасть, выпученные глаза, и существо, состоящее из светящегося тумана, огненным росчерком взвилось к небесам, где и пропало среди звезд.
С северного горизонта зарокотал гром, но теперь он оказался гораздо слабее, а там, где сражались гиганты, вспыхивали только разноцветные зарницы, время от времени разрезавшие небосвод.
Широкая темная полоса замаячила впереди, когда на востоке чуть посветлело.
Через несколько сот шагов стало возможным различить ее цвет – зеленый. Над зеленью высилось нечто прямоугольное, слишком правильное, чтобы быть просто скалой.
– Мираж? – сам себя спросил Ивар. – Не похоже…
– Это оазис, – пояснил зоркий Нерейд, – я, правда, не думал, что они бывают таких размеров. А вот эта штука, что торчит из деревьев, – должно быть, здание… Но какое же оно огромное!
На фоне вылезшего из-за горизонта оранжевого диска солнца оазис стал черным силуэтом. На нем можно было разглядеть стройные башенки, вырастающие из того, что Нерейд назвал зданием.
Пылающее светило поднялось, и картина обрела цвет. Изумрудным сиянием налились раскидистые кроны, золотом засверкал громадный купол, венчающий крышу, возносящуюся над вершинами самых больших деревьев.
– Кто же тут живет? – подумал вслух Ивар, и ладонь его невольно опустилась на рукоять меча.
– Уж точно не люди! – подал голос Ингьяльд. – Я чувствую, что в этом здании сокрыта могучая сила, какой не может обладать ни один потомок Аска и Эмблы.
– Посмотрим… – отозвался Ивар. – Но шлемы всем лучше надеть!
Бузислав, похоже, мыслил в сходном направлении. Получившие приказ русичи сгрудились у головы каравана, ощетинились клинками, солнце заиграло на вытянутых щитах.
Здание было уже близко. Оно оказалось настолько велико, что дворец императоров в Миклагарде выглядел рядом с ним как собачья конура. Темные стены и золотой верх создавали ощущение, что громадная туча, освещенная солнцем, прилегла на землю. Белоснежные башенки, окаймляющие строение по периметру, могли бы быть молниями, не будь они прямыми.
– Ничего себе… – прошептал Гудрёд, на лице которого отразилось искреннее восхищение. – Красота-то какая…
Деревья на краю оазиса стояли шелестящей стеной, напоминая строй воинов, готовых встретить любой натиск. Грозно торчали усеянные листьями и шипами ветви, похожие на копья.
– Да, думаю, гули сюда не сунутся! – с нескрываемым уважением проговорил Нерейд.
Когда до деревьев оставалось не более десятка шагов, зеленая стена без звука расступилась, хотя Ивар не заметил, чтобы хоть одно дерево сдвинулось с места. Обнажился довольно широкий проход, устланный высокой шелковистой травой.
Посольская свита возбужденно загалдела.
– Похоже, нас приглашают, – задумчиво сказал Ивар.
– Невежливо будет отказываться от такого приглашения! – усмехнулся Нерейд. – Хозяин может обидеться. А он, судя по всему, весьма могуч!
Бузислав первым проехал между двумя толстенными дубами (среди песков!), чьи могучие стволы создавали нечто вроде врат, ведущих в глубь оазиса. Воздух впереди заколыхался и прямо из него возникли три существа, при виде которых Ивар вздрогнул – настолько они напоминали тварь из гробницы, убившую Вемунда. Те же отливающие синевой тела, шаровары и тюрбаны, вот только глаза не пылали алым, а мягко светились зеленью.
Двое крайних держали длинные клинки, по виду – парадные, а не боевые, а на тюрбане среднего переливался всеми цветами радуги крупный алмаз.
Бузислав придержал коня, ожидая развития событий. Караван остановился.