Коренмай же вместе с Ританом подобрал трех беременных девушек и отвез их в безопасное место, где верные нукеры ждали, что через несколько месяцев они родят, и если хоть у одной будет здоровый мальчик, то он и станет будущим ханом.
Айра понимала, что у нее есть только эти месяцы, после которых она окажется обузой для своих ненадежных союзников. Но ей не нужно было и это время. Она готова была прямо сейчас сбежать из Орды в Дорас, и только постоянные и, на ее взгляд, не очень уверенные запреты Голоса заставили ее остаться.
— Ты даже не знаешь наших обычаев, — предпринял очередную попытку Коренмай. — Для простых воинов, для десятников, сотников, тысячников, для темников и глав родов — ты никто. Без нас тебя тут же посадят в белую юрту, где ты проживешь только до того дня, в который они узнают, что ты не носишь ребенка. А потом ты сразу умрешь.
Бывшая королева Дораса нахмурилась.
Она понимала, что сама привела ситуацию к подобному тупику, она и Дайрут. Именно он приказал заботиться о ней так, будто она его любимая жена, беременная наследником.
Ритан и Коренмай отказывались выполнять ее пожелания, они не были готовы даже обсуждать с ней свои планы. Все, что она узнавала о творящемся в мире, приходило через Усана — пронырливого мальчишки, непонятно почему взявшегося опекать ее, и через двух служанок, знавших очень много, но с трудом понимавших, что именно нужно их госпоже.
— Ордой не может править женщина, — заявил Коренмай. — Женщина не может направлять войска, отдавать приказы седобородым старикам. Женщину не послушает урултай.
— Это все можете делать вы, — согласилась Айра. — А что делать вам, скажу я.
Ее дар работал — она проверила его на служанках и, в меньшей степени, на Усане, который, видимо, слишком часто бывал рядом с Дайрутом и потому не поддавался ее магии. Айра могла очаровать большую часть простых воинов, но с темниками и тысячниками, с которыми хан проводил немало времени, ничего поделать не могла.
Они подпали под влияние его наручей, получив временную защиту, и то, что наручи сменили хозяина, ничего пока не изменило.
Ее это очень раздражало.
«А чего ты хочешь? — интересовался Голос. — Обычные правители всю жизнь справляются своими силами. Их предают и обманывают, они наказывают и восстанавливают то, что оказалось разрушено».
Айра хотела, чтобы все было проще, как можно проще, настолько просто, чтобы щелкнуть пальцами, приказать — и все стало так, как надо ей, но, к сожалению, так не получалось.
Хуже того, теперь ей нельзя было даже в раздражении ударить по стенке шатра или толкнуть собеседника. Наручи усиливали ее удар до такой степени, что шатер разваливался, а человек отлетал на пару шагов.
Имур утверждал, что у Дайрута получалось и в наручах делать любую работу, похлопывать воинов по плечу. И вообще, в мирной жизни от обычного человека его отличали только необычайно живой ум и яростный, словно безумный взгляд — мало кто в Орде пытался второй раз, посмотреть в глаза хану.
И в этом — в том, что ей постоянно напоминали, насколько велик и славен был хан Дайрут, крылась еще одна проблема. Айра в глазах закаленных ветеранов была всего лишь девочкой.
Она носила сына Дайрута, а потому ее следовало охранять и оберегать.
Но слушать ее хоть в чем-то?
Айра как-то попыталась встрять в разговор между Коренмаем и тысячником Арасом, который полжизни провел в походах, повинуясь приказам Разужи. Арас посмотрел на нее с таким искренним и по-детски чистым изумлением, что Айра замолчала и больше в тот вечер не проронила ни слова.
И поэтому ей нужно было убедить троицу бывших друзей Дайрута в том, что они должны хотя бы прислушиваться к ее мнению.
День проходил за днем, спор сменялся следующим спором, но Айра все также отказывалась слушать их приказы, а они — обсуждать с ней дальнейшие действия тумена и всей Орды.
Сегодня в лагере, разбитом на берегу Внутреннего моря, разговор повторялся и опять заходил в тупик.
— Ты плохая женщина, — сказал Ритан, мрачно взглянув перед этим на Коренмая, которому не удалось убедить строптивицу. — Ты была бы плохой женой и стала бы плохой матерью. Если тебя когда-нибудь какой-нибудь глупый воин все же возьмет в жены, я пошлю этому несчастному в подарок камчу, чтобы он учил тебя три раза в день.
Айра сжала зубы, но не ответила на оскорбление.
Ритан постоянно пытался вывести ее из себя, заставить сказать что-то злое, чтобы потом использовать это против нее же в будущем.
Несколько мгновений он ждал ответа, затем махнул рукой и зашагал к выходу из шатра. Вслед за ним пошли и Коренмай, и так и не проронивший ни слова Имур. Айра осталась сидеть около входа.
Снаружи шатер охраняли несколько нукеров, которых приставили к ней в первый же день.
Все они были верны Айре и готовы отдать за нее жизнь — ее дар сделал их такими. Но это ничего не давало королеве Дораса, потому что они и так должны были сражаться за нее до смерти, а рассказать ей хоть что-то интересное не могли. Их не допускали на советы, им не говорили о планах, и они знали только слухи, причем в этом сильно уступали служанкам Айры.
Девушка сидела и представляла, что она сейчас в Дорасе, а за ее спиной возвышается дворец. И там сейчас пир, там сидит на троне отец и время от времени говорит что-то верховному магу.
Она смотрела прямо перед собой на уходящее за горизонт море и уверяла себя, что ей все еще двенадцать лет, что она стоит на краю причала и что ее ищет няня, чтобы немедленно отправить спать. И оттого, что она почти верила в это, Айре становилось мучительно больно — и мучительно хорошо.
А потом она поймала ощущение покоя и погрузилась в него — Голос не мешал ей, никто не заставлял куда-то идти и что-то делать.
Просто маленькая принцесса стояла на краю причала в Дорасе и смотрела на закат. И так продолжалось целую вечность, пока солнце не нырнуло за горизонт, а на мир не спустилась тьма.
И в этой тьме вдруг совершенно неожиданно, беззвучно кто-то обхватил Айру за шею сзади, затем ей в рот сунули что-то большое и неприятное, голову обмотали тряпкой, а сверху надели мешок. Айра с силой двинула рукой назад, и, судя по стону и хрусту, если и не убила одного из нападавших, то серьезно его покалечила.
А потом ее ударили по голове, и она потеряла сознание.
Очнувшись, Айра обнаружила, что ее спеленали, как ребенка — она ничего не видела и не слышала, — судя по позе и мерному покачиванию, ее везли на лошади, перед седлом, перекинув так, что голова моталась с одной стороны, а ноги с другой.
Попыталась вырваться, но даже усиленное наручами тело не смогло разорвать оболочку кокона.
«Уже утро, — сказал Голос. — Тебя застали врасплох и не отбили у похитителей сразу — значит, есть шанс, что и не отобьют».
«Зачем им это нужно?»
«Выкуп. Борьба за власть. Интриги внутри Орды — тебя могли похитить нукеры Ритана или Коренмая. Я не знаю, но мне это очень не нравится. Попробуй захотеть, чтобы тебя освободили».
Тон у Голоса был такой, будто он не уверен в ее силах, не уверен в том, что они спасутся — да и вообще ни в чем не уверен.
Мысли у Айры мешались, внутри перемешивалось нечто липкое, где переплетались одновременно и страх, и желание спастись, и попытки понять, что же происходит. Ей было крайне неудобно — голова болела от удара, левая нога онемела, и было непонятно, давно ли, и сможет ли когда-нибудь Айра снова на нее ступить.
Постепенно первую роль в ее мыслях начал играть страх — беспомощная, слепая и глухая, не понимающая, что вообще происходит и чего стоит ждать от будущего, бывшая королева начала дрожать.
Голос, такой спокойный и бесстрастный, порою хитрый и ироничный, не говорил ничего.
Айра внезапно поняла, что он тоже подвержен приступам страха, и именно сейчас, видимо, предается унынию. И от этого ей стало так не по себе, что она задергалась, пытаясь освободиться, поменять позу.
Она хотела сделать хоть что-нибудь, хоть что-то изменить.
Однако добилась лишь того, что кто-то мощной, крепкой рукой жестко ударил ее по заднице.
Ее — королеву, уничтожившую хана Дайрута!
Но если ее могут так просто бить, если ее не боятся, значит, могут и убить?
Айра изо всех сил пожелала, чтобы этот человек умер. Прошло несколько мгновений, затем еще несколько и еще. Ничего не случилось — только становилось все страшнее и безнадежнее.
Запеленатая в мешок и веревки, оставленная один на один с собой, отрезанная от прошлого и будущего, Айра начинала желать одного, потом тут же — другого, и вдруг — третьего. То ей хотелось, чтобы путы ослабли, и она, пользуясь силой наручей, смогла их порвать.
Затем — чтобы их догнали нукеры Ритана или Коренмая, порубили похитителей и освободили ее. Потом — чтобы она смогла как-то дотронуться до врагов или хотя бы увидеть их и с помощью своего дара заставить служить ей.
Но мгновения сменяли мгновения, мерное покачивание слегка замирало или становилось более резким и частым, а затем все вновь приходило к тому же, что было и раньше.
И в какой-то момент Айра поняла, что ее дар больше не работает, что наручи с ее рук, похоже, сняли, что ее везут куда-то, где, возможно, сторонники Дайрута отрубят ей руки, выколют глаза и вырвут язык, а затем выпустят побираться по миру.
От этих мыслей все тело начало пробирать мелкой дрожью, на спине и ногах выступил мелкий пот, а перед глазами замелькали картинки ее грядущего — страшные и отвратительные.
Айре становилось все хуже и хуже, она вновь пыталась высвободиться — и снова получала увесистый шлепок по заду, унизительный и оттого более болезненный.
А потом навалилось безразличие, стало все равно, и даже то, что теперь ее похитители пришпорили своих скакунов, затем еще и еще, для Айры ничего не изменило. Ее начало мотать из стороны в сторону, затем было мгновение полета — и очень болезненное падение на спину, от которого королева Дораса едва не потеряла сознание.
Через некоторое время она почувствовала, что левая рука может немного двигаться. Напрягшись, Айра резко дернулась и порвала мешок из плотной ткани, в котором провела все это время. Некоторое время ушло на то, чтобы выбраться из него, порвать тряпки на голове и вынуть изо рта кляп.
Девушка обнаружила, что находится на узкой лесной дорожке, окруженной кустами и деревьями. Перед ней лежал труп лошади, за ним — мертвый варвар, дальше валялось несколько тел лошадей и людей, а над ними склонились две чудовищных твари рогатых, мохнатых, и у каждого из них в руках были странные вилы, которыми вряд ли удобно кидать сено. Айра поняла, что они гораздо больше похожи на геральдические трезубцы с герба герцога Сечея, чем на оружие.
Еще один такой же лежал чуть сбоку от Айры, а чуть позади валялся и его обладатель, потому она не заметила его сразу. Он не казался слишком высоким или крепким, но выглядел чуждым для этого мира, неправильным, и даже после смерти казался злым и безжалостным. На теле красовалось с полдюжины глубоких ран, но он явно сражался и после того, как получил их.
Черти, выходцы из Хаоса — она читала их описание, в последнее время подобные существа начали появляться то здесь, то там.
Айра осторожно встала, собираясь тихо удалиться и от мертвых похитителей, и от тех, кто их убил. Однако ее онемевшая нога подвела, и девушка, попытавшись наступить на нее, неожиданно для себя завалилась на бок и негромко вскрикнула.
Скачущей походкой один из чертей направился к ней, негромко сипя и икая.
Бывшая королева Дораса нашарила рядом с собой трезубец и встала, опираясь на него, а когда черт подошел ближе, со всей силы метнула оружие.
Никто не снимал с нее наручи — порвать мешок она не могла, потому что он был из очень плотной ткани, а связанные руки было неудобно напрягать. Сейчас же ее ничто не сдерживало, и оружие тварей Хаоса, пролетев несколько шагов, с такой силой вонзилось в черта, что тот отлетел и упал, суча ногами.
Тут же к Айре бросился второй — этот бежал быстро и безмолвно, выставив трезубец. Она сумела схватить оружие и отвести в сторону, но тварь сшибла бывшую королеву Дораса с ног, и они покатились по дорожке, почти сразу упершись в труп лошади.
Айра чувствовала, как вокруг ее шеи сжимаются жесткие пальцы, как в лоб ей упираются чуть загнутые рога монстра.
Сама она на мгновение опешила, но, собравшись с силами, попыталась оттолкнуть от себя черта. Тот отлетел и, пораженный силой жертвы, не решился сразу напасть вновь, закружил вокруг сидевшей на земле девушки.
Айра старалась поворачиваться за ним, хотя это и было поначалу сложно.
Но потом черт пошел медленнее, еще медленнее и еще, пока не остановился, тяжело сипя через сомкнутые зубы. Теперь стало понятно, почему так произошло — откидывая его от себя, Айра проломила своему противнику грудину, и на ней блестели капли крови и были видны отпечатки ее ладоней.
А потом черт завалился на бок.
Айра встала — у нее ничего не болело, она чувствовала себя превосходно.
Наручи давали ей способность быстро излечиваться, и они же наделяли ее нечеловеческой силой, которая впервые пригодилась по-настоящему. Но зато она не представляла, где находится, в какую сторону идти, к чему стремиться дальше.
«Это имперская провинция Алые Грязи, самая окраина, — негромко сказал Голос. — Вместе с кляпом тебе в рот сунули кусочек редкого фиолетового мрамора, и когда слюна намочила его, я не мог общаться с тобой — это настоящая колдовская блокировка. Варвары не могли знать обо мне, видимо, они считали тебя ведьмой и таким образом пытались оградить себя от твоей магии».
— Куда мне идти? — поинтересовалась Айра вслух.
— Эй… — Варвар, которого она сочла мертвым, открыл глаза и посмотрел на нее. — Помоги…
Он говорил на имперском языке, родственном дорасскому — с акцентом, но достаточно внятно.
Присмотревшись, Айра поняла, что это нестарый еще мужчина, в тяжелом кожаном жилете с нашитыми на него кусками стали.
На шее у него красовался гигантский кровоподтек, на левом предплечье — рваная рана, кровь с которой натекла на лицо. В ноздрях у варвара было полтора десятка золотых сережек, а голубые глаза из-под слипшейся от пота рыжей шевелюры смотрели яростно и нагло, хотя тон был просящим.
Варвар не мог встать, потому что тело погибшей лошади лежало на его правой ноге.
«Узнай, чего они хотели, и добей его», — предложил Голос.
Однако у Айры имелась идея получше — она подошла к варвару без опаски, прикоснулась к его окровавленному плечу, внутренне передернувшись от отвращения, и сказала:
— Я спасу тебя. Но за это ты станешь моим преданным слугой.
Варвар смотрел на нее в упор, затем усмехнулся и заявил:
— Лучше добей. Служить женщине? Агхыр воин, а не тряпка!
Айра потрясенно смотрела на него. Она все сделала правильно, он просто обязан был подпасть под ее влияние, подчиниться магии ее дара, стать верным слугой!
— Что, ведьма, не получилось? — поинтересовался Агхыр. — У меня есть оберег от таких, как ты!
— Зачем вы вообще меня похитили? — Айра внимательно посмотрела на варвара.
Ей казалось, что если поговорить с ним подольше, он обязательно изменится и все-таки станет ее верным слугой.
— Разужа покорил горы, он разбил нас и забрал в свою армию, на смену ему пришел выродок Дайрут, и многие подумывали о том, чтобы оставить Орду. Но новый хан круто взял, к тому же неплохо платил. Но, когда умер и он, а нам сказали, что мы должны служить нерожденному внуку Разужи, я сказал — «хватит!», взял свой десяток и, выждав момент, захватил тебя. Я решил увезти тебя с собой, чтобы было с чем торговаться… за тебя дали бы большой выкуп, хватит надолго. И все пошло как надо — твои нукеры проспали, затем мы выбрались из лагеря и не потеряли никого. Мне сказали о том, что у тебя — сила горного медведя, и хотя я не поверил, на всякий случай подготовился… Мы везли тебя вдоль моря, потом по лесу. Мы не очень привычны к лошадям, но из седла не выпадаем, как считают некоторые! И если бы не эти твари Хаоса…