— Да вы что из меня бычка-производителя делаете, сдохну, поди, на первой тысяче баб. Не, несогласные мы, да и жены дома ждут.
— Не суетись, Паша, наши ученые нашли выход, смотри.
Архангелов достал из верхнего ящика стола некий предмет — полупрозрачную капсулу, диаметром не более сантиметра.
— И чево енто?
— Контейнер с мужским семенем, — последовал краткий ответ. — С собой возьмешь две тысячи экземпляров, на оба царства.
Чернота покрылся красными пятнами.
— Вы, господа начальники, совсем очумели. Я не осеменитель, чтобы распихивать контейнеры в нужные места.
— Сядь, Паша, включи мозги. Ментальным воздействием что можно сделать? Все! Доведенная до оргазма женщина сама вложит контейнер внутрь.
Пашка перестал бегать по кабинету и плюхнулся в кресло — действительно затупил слегка.
— И последнее. Десятка с Высшим магом Симоном чудом вырвалась с планеты. Предусмотрительный Симон имел с собой два мощных артефакта-накопителя. Уходили с боем — трое оперов ранены. В общем, экипируешься по полной, с вооружением не стесняйся. Мой совет, бери убойное стрелковое оружие, от бесшумных штурмовых винтовок мало эффекта. Гром, огонь — и ты весь в белом, победитель.
— Гребаные амазонки на колени рухнут, станут пятки целовать, — поддакнул Мозес.
— Ага, ваши бы слова да кое-кому в уши, — вякнул Паша и поплелся на оружейный склад. В оружейке выбрал внушительный карабин "Бизон" с магазином на десять патронов. Ствол легко валил мишень на тысячу метров довольно кучно. Картечины — стальные пятимиллиметровые шарики − оставляли дыру размером с футбольный мяч. Большое рассеивание начиналось дальше полукилометровой отметки — то, что доктор прописал. Кроме пяти запасных магазинов и трех коробок с патронами прихватил с собой два десятка свето-шумовых гранат. Свое личное оружие — пистолет "Кобра" — менять не стал. Молекулярный меч, кинжал да комбинезон "Хамелеон" завершили снаряжение опера. В рюкзак на автомате положил аптечку, сухпаек на трое суток и серебряную флягу с тонизирующим напитком — изобретение местных ученых-алхимиков. После оружейки зашел на склад артефактов, в котором застрял.
Высший маг Косма, разменявший четвертую сотню лет, но выглядевший крепким мужчиной на сорок, был в Ордене личностью известной и колоритной. Трудоголик по натуре, он совмещал сразу несколько должностей — заведующего лабораторией артефактов, преподавателя магии и заведующего складом этих самых магических штуковин. Выслушав Чернова о специфике задания, хохотнул, но заметив сердитый взгляд опера, закаменел лицом. Выдал ему три вещицы — перстень, медальон и узкое тонкое колечко из непонятного материала.
— Слушай сюда, перстень накачан под завязку — предназначен для открытия портала, кстати, точно такой спас жизнь Симону с десяткой. Слышал, небось?
— Ага.
— Капнешь свою каплю крови на рубин и произнесешь кодовую фразу — заработает, привязан индивидуально. Медальон создает магическую защиту от любых ударов и прочего внешнего воздействия. Перстень и медальон по твоему желанию могут стать невидимыми.
— А кольцо для чего?
— О, последняя разработка. Мощнейший на сегодняшний день стимулятор половой функции. Одеваешь колечко на свой… м-м… Ну ты понял. И вперед. При надобности можешь полк девиц огулять. Только следи, чтобы твой дружок не стерся, не доводи себя до полного истощения. Га-га-га, — не выдержал Высший маг.
Чернота сгреб артефакты в карман и выскочил из склада, шипя рассерженным котом.
— Удружили начальнички, скоро вся База станет подкалывать.
Следующий визит − на СПВ (склад полезных вещей). Сюда постоянно наведывались опера-мечники, отправляющиеся на планеты, государства которых находилисьна ранней стадии развития цивилизации, используя методы колонизаторов, не стесняющихся за стеклянные бусы хапать обширные земли дикого племени мумбо-юмбо.
Набил безразмерную сумку блестящими безделушками, добавил к ним несколько карманных зеркалец, потом, подумав, прихватил два зеркальца в затейливом обрамлении из анодированной стали с длинными ручками. Идя к своему коттеджу, чувствовал, чего-то не хватает для полноты картины, какой-то существенной детали. За консультацией понесся в приемную, к секретарше Ларисе. Лариса оказалась занята очень серьезным и ответственным делом — красила ногти.
— Ларисочка, только вы можете помочь умным советом, — и Пашка положил на стол секретарши букет цветов, который минуту назад нагло ободрал с клумбы у здания администрации.
— Скажите, какой самый приятный подарок является для женщины, кроме бриллиантов и прочих дорогих вещей?
Секретарша, внимательно глядя на оттопыренные пальчики, не задумываясь, ответила:
— Набор отличной косметики.
— Спасибо, с меня шампанское, — прокричал на бегу Пашка, выскакивая из приемной.
Упаковывая в казенном коттедже безделушки и прочую мишуру в объемистый баул, ругался непечатно — половина не входила. Присев в кресло, с ненавистью смотрел на кучу барахла — лишнего вроде ничего не было, а оно вон как получилось — не рассчитал. Здесь бы что повместительнее. И вдруг вспомнил, в кладовке пылятся два легких металлических кофра, они с Мелой в них притащили оружие и комбезы перед денверским делом. Утрамбовав груду вещей в серебристую емкость, задумчиво посмотрел на пустую вторую. По идее, бабам, живущим в бронзовом веке, следовало подкинуть что-то более полезное и существенное. Прихватив кофр, отправился снова на СПВ. На складе долго изучал каталог имеющихся в наличии матценностей, пока не наткнулся на нечто стоящее. Обозвав себя балбесом, сделал заказ. Приборы измерения и метрическая система — вот что нужно амазонкам в первую очередь. Набив емкость весами с гирьками, всякими метрами, транспортирами, астролябиями и секстантами, добавил несколько складных телескопов и подзорных труб. Все, упаковался полностью, завтра отбывать.
* * *Кофры с баулом, лишенные веса, скрылись в портале, следом шагнул Павел. Выходя из перехода с легкой улыбкой искателя приключений, опер тут жеполучил мощный удар по затылку и рухнул, отключившись, на скалистую площадку. Пришел в сознание резко, словно вынырнул из черного омута. Ощущения самые поганые — обнаружил себя связанным ремнями под развесистым деревом. В наступивших сумерках над угольями жарилось несколько звериных туш, к запаху печеного мяса примешивался кислый аромат пива — напитка плебса. По большой поляне деловито сновали фигуры воительниц, возбужденно обсуждавших предстоящий пир. Переводчик — горошина телесного цвета, присобаченная в ухе, − стал переводить некоторые фразы. На слух говор амазонок представлял смесь древних языков северных славян — эдакий германо-норвежский коктейль. Прислушавшись, понял, что именно он является причиной предстоящей гулянки. Его у перехода, оказывается, пасли два с половиной месяца, даже площадку на вершине скалы соорудили. Багаж парил неподалеку, видимо, девки не смогли разграбить его из-за защитных заклинаний. А вот оружие тю-тю. Положение неприятное, но не безнадежное. Для опера-мечника путы вроде ремней — тьфу. Могут удержать только магические оковы — единственное исключение — он сам. На него магия не действует. Хотя Чернота может магичить, но не в полном объеме, у него другой не побиваемый козырь — Сила мира, доставшаяся от очень далеких предков. Случай уникальный — подобных себе пока не встречал, Мела не в счет, она из другой оперы.
Внимание Павла привлекла парочка, направляющаяся в его сторону. Опер прикрыл глаза, прикидываясь бесчувственной тушкой. Молоденькую девчонку, одетую в кожаный доспех с бронзовыми дисками на грудях, тащила за руку мужеподобная бабища крупных размеров. Девушка упиралась, вскрикивая "нет, не надо!", на что насильница только довольно порыкивала.
Пашка моментом озлился — ненавидел насильников. Орясина бросила жертву на траву от него неподалеку и навалилась на девушку, сопя освобождаясь от портков. Опер резким рывком разорвал ремни и, сделав два шага, ударил насильницу в основание черепа. Та, икнув, откатилась в сторону. Вытащив кинжал, висевший на поясе у этой твари, хладнокровно перерезал ей глотку. Решив проверить догадку, припустил штаны застывающего трупа. Точно — гермафродит. Им всем придется умереть, они лишние на этой планете. Юная воительница открыла рот в беззвучном крике. Пашка присел перед ней на корточки.
— Успокойся, я не причиню зла, — произнося фразу, он легким ментальным касанием воздействовал на девушку.
— Как звать, красавица?
— Дата, — еле слышно прошептала воительница.
— А меня зовут Великий Отец, я посланник Единого Творца — Господа Бога нашего.
Чернота соорудил простенькую иллюзию — светящийся нимб над головой. Девчонка ойкнула и упала на колени.
— Прости нас, Великий Отец, что обошлись с тобой неподобающе. Не знали мы, на кого руку подняли, — и зашмыгала носиком.
— Не плачь, Дата, ну что ты, право. Хочешь полетать?
— Ты шутишь надо мной, Великий Отец?
Пашка не стал вдаваться в полемику, а сел на траву в позу лотоса.
— Садись ко мне на колени, сейчас полетим.
Дата, недоверчиво улыбаясь, села Пашке на ноги, обняв его за пояс. Магический фон, как и сила гравитации, немного ниже, чем на Земле, а потому оперу не составило труда подняться в воздух с симпатичным живым грузом. Сила-то никуда не делась. Дата от избытка чувств радостно пищала. Держась на высоте двух метров, тандем медленно проплыл между деревьев. Девушка, устраиваясь поудобнее, случайно рукой оперлась на нечто твердое и упругое одновременно.
— Великий Отец, неужели это твой жезл, — в большом волнении с надеждойспросила девушка.
— Ты угадала, девочка. Хочешь быть первой обращенной?
— Конечно, хочу.
— Тогда садимся, и ты познаешь истинного мужчину.
Дата оказалась девственницей неумелой, но страстной. От взрывов оргазма сорвала голос в диком крике. Лежа на подстеленной шкуре, юное создание гладило Черноту по груди и плакало слезами счастья. Пашка, не теряя времени, отсканировал ее память, узнав многие подробности о Северном царстве. Отдохнув и придя в себя, пешком отправились к месту стоянки сотни. По полученным сведениям получалось, что уродов-гермафродитов в сотне насчитывалось с десяток, да плюс командир — итого одиннадцать. Их появление на освещенной поляне вызвало оторопь у амазонок. Первой пришла в себя командирша — гориллообразное существо с сальными волосами. Она заревела:
— Кто сторожил чужеземца? Десять, нет, двадцать ударов плетей.
Пашка в один прыжок преодолел расстояние от гермафродита и ударил основанием ладони в челюсть. Горилла, отлетев метра на три, грохнулась оземь. Опер, окинув взглядом опешивших воительниц, ментально приказал всем сесть в круг. Сотня, перешептываясь, послушно исполнила указание. Пашка рублеными фразами представился, добавив:
— Я послан Единым Творцом на вашу планету, дабы научить вас правильной жизни и избавить от грехов. Я принес вам не только слово Божье, но и новые знания.
Над головой опера опять возник сияющий белый нимб, затем он поднялся над утоптанной травой и облетел вокруг костра. Воинство преклонило колени:
— Чудо, чудо великое, — послышалось среди амазонок.
Самыми непрошибаемыми оказались двуполые уроды, которые плевались и выкрикивали явно не пожелания доброго вечера. Сидевшие в кругу девушки-воины в разноцветных рубахах с меховыми накидками представляли собой живописную картину. Типично скандинавский тип лица, множество натуральных блондинок, есть русоволосые, изредка попадались глазу рыженькие. Пашка, опустившись возле Даты, тихонько спросил:
— Та десятка недовольных и есть уроды?
— Да, Великий Отец, такие мерзкие гады.
Удовлетворенно хмыкнув, опер ткнул пальцем в сторону гермафродитов:
— Тихо всем! Поскольку вы последствия неудачного эксперимента и являетесь угрозой обществу, вызываю вас на бой, всю десятку. Убью вас голыми руками, да сбудется суд Божий. Вы можете биться любым оружием.
Толпа амазонок взорвалась восторженными криками. Гориллы довольно щерились. Где это видано, безоружному выстоять против воина, тем более мужчине — его место на скотном дворе.
— Господин Великий Отец, возьмите хотя бы мой меч, — взмолилась Дата. — Ведь погибнете, — ее голос предательски задрожал.
— Успокойся, девочка, — и Чернота погладил амазонку по голове.
Хранитель вышел на середину круга, десяткамужеобразных баб начала обходить его с двух сторон, вытаскивая мечи.
Привычно загоняя себя в боевой транс, ринулся к ближайшей поединщице. Время послушно замедлило свой бег. Удар ребром ладони по кадыку, уход за спины скользящим шагом — пошла работа. Он сворачивал шеи гермафродитам без всякой жалости и сожаления — они балласт, мутанты, их время ушло. Амазонки, затаив дыхание, следили за схваткой, никто не понял, куда делся Великий Отец. Мелькнула размытая тень, послышался треск позвонков, и десятницы во главе с сотницей стали падать на утоптанную траву с неестественно вывернутыми головами. Весь бой длился не более шести ударов сердца. Рядом с трупами объявился Великий Отец, выглядевший слегка отрешенным.
— Девушки, закопайте эту падаль подальше, да налейте мне воды — умыться хочу, — он брезгливо посмотрел на свои ладони.
Умывшись, строго поинтересовался:
— Где мое оружие?
Две амазонки, метнувшись в темницу, притащили поясной ремень с прицепленными мечом и кинжалом. Рядом положили карабин.
— Так, девоньки, а теперь гуляем, где-то я у вас кабанчика зажаренного видел.
* * *Две недели трудился Великий Отец, не покладая… нет, не рук, а кое-чего другого, над сотней амазонок. Надо отдать должное Хранителю, он не только исполнял секс-миссию, но и вкладывал в девичьи головы массу новых знаний, впрочем, не забывал и о законе Божьем. Не зря с собой прихватил несколько книг о православной вере и христианстве — Библию, молитвенники. Впрочем, особо с религией Пашка не пережимал — страна сплошь языческая и на все нужно время. Религия — дело тонкое и к вопросу веры нужно подходить очень осторожно. К ментальному давлению на девушек почти не прибегал. Амазонки сами его признали за Божьего посланца, верили в него истово, да и, пожалуй, любили. Изредка прибегая к сканированию, убеждался в этом каждый раз. Он говорил с ними о будущем, каким должно быть процветающее государство, и, естественно, о семье, о чем воительницы понятия не имели, они не знали своих матерей, а отцов тем более. Все они воспитывались в детских домах в спартанских условиях. Им с юных лет внушали, что женщины превыше всего, а мужчины — глупые и грязные животные, способные лишь на примитивную работу. За примером далеко ходить не надо: вон они в рабских ошейниках метут дворы и улицы, выжигают уголь и пластаются на серебряных рудниках да в каменных карьерах. Из них никогда не сделать хороших воинов — слишком слабы и болезненны. Живут вдвое меньше женщин — вот лишнее доказательство их ущербности. Такое дикое мировоззрение возникло не одну тысячу лет назад — Чернота подозревал Создателей с их вывихнутой логикой. Очень трудная задача стояла перед Хранителем — переломить устои матриархата, изменить жизненные принципы амазонок. Пашка только сейчас понял, с чем он связался, какой неподъемный воз придется тащить.
— Ну погодите, господа начальнички, вернусь, все вам в глаза выскажу, все! Месть моя будет ужасной! Может, Мелу на них натравить? Нет, это уже перебор, она Архангелова с Мозесом в молекулы переработает. Ничего, время есть, что-нибудь придумаем особо пакостное.
На пятнадцатый день, оставив основную массу отряда дальше патрулировать границу, Пашка в сопровождении десяти амазонок отправился в столицу Северного царства, в город Тронхайм. Иерархия общества амазонок такова: во главе государства — царица Альвхейд, далее — совет жриц храма Светлой матери и Военный совет. У царицы участь незавидная — жрицы избирали ее на двадцать лет. Подбиралась умненькая, красивая пятнадцатилетняя девчонка, и если Светлая мать подавала знак, то кандидатку сажали на трон. После окончания срока она погибала на жертвенном алтаре — все делалось простенько, но со вкусом. Список цариц с билетом в один конец за тысячелетия составил очень много имен, затерявшихся в глубине веков. Аристократии в чистом виде не существовало — вояки да жрицы — все. Дальше по социальной лестнице располагалась дворцовая челядь, ниже — различные ремесленницы. Оружейницы, кузнецы и дальше − по нисходящей. Мужчины-рабы, они вне социума. Единственное отступление — тех, кто способен к делопроизводству, ну или хотя бы к сексу, брали в Дом матери, во дворец очередной царицы и в дома крупных военачальниц. Поговаривают, и жрицы, нарушая обеты, тоже приваживают мужиков покрепче да поздоровее. Древнее название Альвания кануло в Лету, и вот уже третье тысячелетие государство называют Северным. Местность и климат у границы напоминают Крым — чем дальше удаляется отряд к северу, тем прохладнее вокруг. Как пояснила Дата, у них сейчас осень. Зима здесь короткая, всего два месяца. Снег выпадает редко, короче чистая Европа. Нет, на другом краю земли даже реки покрываются льдом, сама она, правда, не видела, рассказывали старшие подруги. После восьми дней пути, вдоволь налюбовавшись пейзажем, Пашке надоело трястись в седле с отбитой задницей.