Мир застыл.
Нет. Нет. Нет.
Маленькое робкое пламя в груди вспыхнуло в огромную реку жара, далеко за пределами моего контроля. Мне было все равно. Какой смысл скрывать дар сейчас? Я втянула в себя воздух, пропитанный запахом деревьев и дыма. Ветер, казалось, вращается вокруг меня.
Я выдохнула.
Пламя, покрывающее мое тело, расширялось, извергаясь с ревом рвущимся вперёд. Хаос извивающихся, испуганных людей размылся, я видела лишь силуэты солдат падающих на землю.
Позади меня лежало неподвижное тело моей матери, ее руки дрогнули. Я потянулась к ней, но кто-то схватились меня за плечи. Я брыкалась и размахивала кулаками пытаясь разыскать глубоко внутри ещё хоть чуточку пламени, чтобы отбиться.
Но весь огонь погас, когда солдаты бросили меня в поилку для лошадей, мое тело пробило тонкий слой льда, вода колола мою кожу, как иголки. Грубые деревянные стены прижимались к моим бокам. Грудь разрывалась от холода, и меня тянула к низу. Я ухватилась за край поилки, мои ногти впились в дерево.
Наконец, солдаты вытащили меня из воды, глоток ледяного воздуха обжог мои легкие.
Капитан, наклонился вперед и схватил меня за мокрые волосы. Его лицо было красным, а на щеках образовались волдыри.
- Ты заплатишь за то, что ты сделала со мной и моими людьми. Вся ваша деревня заплати.
Позади него уже пылал огонь, витрины магазинов и дома извергали черные облака дыма. Некоторые из жителей пытались остановить солдат, чьи факелы касались деревянных стен, телег с сеном и груды дров, они смеялись и кричали, как, будто это вечернее развлечение. Их голоса смешивались с воплями тех, кто мог только стоять и смотреть, как их дома сжигают.
Ярость смешалась с паникой, нагревая мою кровь.
— Отличное наказание за то, что вы укрывали Огнекровную, не правд ли? — Сказал капитан, его глаза сверкали.
Все пострадали из-за меня.
— Я убью тебя за то, что ты сделал этой ночью, — прошептала я.
Пламя бросало странные тени на его язвительную ухмылку. — Привяжите ее к лошади. Мы отвезем ее в тюрьму Блэккрик.
— Но, капитан, — сказал солдат. — Ее огонь.
— Выруби ее.
Боль расколола мне затылок. Последнее, что я увидела перед тем, как мой мир рухнул, белая стрела на груди капитана.
Отметка Ледяного Короля.
Глава 2.
Пять месяцев спустя
В неустойчивом ритме, шоркая по полу, сапогами, подошли охранники — это был знак того, что они выпили уже пару кубков. А это могло быть только после захода солнца.
- Вставай, вставай маленькая негодяйка.
Я лежала, зажавшись в углу в привычном положении, приподняв колени, обхватив руками грудь, чтобы удержать тепло в теле, которое каменный пол забирал как жадные пиявки. Я медленно села, цепь, прикованная, к моей лодыжке зазвенела. Три пьяных лица косились на меня сквозь решетку.
- Сколько времени? — спросил Брэггер, слова, заплетались у него во рту. Он был полностью пьян.
- Время, чтобы ты свалил в свою казарму, — ответила я, голосом, скрипучим от жажды.
Он лукаво улыбнулся. — Как тебе нравится твой новый аксессуар?
Я посмотрела на тускло серые кандалы. — Я не уверена, что они соответствует моему платью.
Он фыркнул от смеха. — Отвратительная, как и все вы. А как ты себя чувствуешь?
- Лишней.
- Тогда, я думаю, ты не станешь использовать свой жар снова в ближайшее время.
- Зависит от того, решите ли вы показать свое особое внимание другим заключенным.
За несколько недель до этого Брэггер и его пропитанные элем дружки решили, что им надоело слушать кашель пожилого мужчины в камере рядом с моей. Крики мужчины о помощи пробили те слои безразличия, которые я воздвигла. Хотя грязные условия и испорченные продукты ослабили мое здоровье и мой дар, мне все таки удалось добраться через решетку, до Брэггера, чтобы дать приятный толчок тепла на его обнажённое предплечье. Избиение прекратилось, но заключенный умер той же ночью, и я унаследовала его цепь в качестве награды за свое вмешательство.
- Не твое дело, Огнекрованая мерзость. В любом случае, — сказал Брэггер. — Мы можем просто обратить наше внимание на тебя, в следующий раз. Не продержишься и дня, когда мы закончим с тобой.
Внутри мой желудок сжался, но внешне я оставалась спокойной. — Вы обещаете мне это уже несколько месяцев, а я все ещё здесь. Думаю, ты привязался ко мне. Темплтон дает мне дополнительные порции.
Темплтон, самый маленький и тихий из них, начал протестовать, но Брэггер просто усмехнулся. — Я не попадусь на это снова, стравливаешь нас друг с другом, думаешь, мы забудем о тебе. Еще раз спрашиваю. Сколько времени?
- Время сжечь всех вас.
Я не поняла, что произнесла эти слова вслух, пока он не засмеялся. — Не может быть, чтобы в тебе осталось много огня, иначе ты бы давно это сделала. Но на всякий случай, Раджер, у тебя есть ведро?
— Прямо здесь, — сказал Раджер, ударив металлическим ведром о решетку.
Ключ щелкнул в замке, и дверь распахнулась.
- Сколько времени? — спросил Брэггер низким и серьезным тоном, который говорил мне, что будет только хуже, если я не подыграю.
Я стиснула зубы. — Время для моего обливания. Он улыбнулся, маска жестокого ожидания озарила его лицо.
Я сосредоточилась на том, чтобы оставаться неподвижной, но как ни старалась, дернулась, когда холодная вода обрушилась на меня, и шипящий пар поднялся от моей кожи. Охранники согнулся пополам от смеха.
— Это никогда не надоест, — сказал Брэггер, затаив дыхание возле моего лица. — Свистящий чайник в форме девушки. Интересно, что произойдет, если мы выпьем весь этот красный чай?
Я медленно подняла руку, чтобы откинуть назад прядь промокших волос. Его глаза настороженно следили за каждым движением.
- Я не боюсь тебя, — сказал он. Но отошел, когда Раджер шагнул вперед и замахнулся ещё одним ведром с водой, полным ледяных глыб, которые порезали мне щеки и путались в волосах. Я ахнула, желая, чтобы я могла контролировать пар, который так их забавляет. Но опять же, без пара, не было бы никакого страха. Я видела, что они делали с заключенными, которые их не пугали.
Третье ведро намочило мне спину. Я начала дрожать.
- Я не знаю, почему палач еще не пришел за тобой, — сказал Брэггер, — но это только вопрос времени.
Он быстро ударил меня в плечо, сбив с ног. Я свернулась калачиком, когда дверь камеры закрылась с лязгом, смеясь, они двинулись дальше.
Я так же холодна, как тюремные стены. Я не чувствую ничего.
***
Лёд треснул, как переломанные кости.
Я проснулась с рывком, сердце бешено колотилось. Что-то темное, странное и бесчеловечное, витала надо мной, касаясь моей щеки. Я смахнула остатки сна, и пригляделась.
Лёд охватил тюрьму белой волной, покрывая каменные стены, пробираясь в каждую щель и замочную скважину. Он разлился по полу и застыл в сверкающий лист, остановившись в нескольких сантиметрах от меня.
Кто-то очень медленно подошел к моей камере. Я подавила стон. Только не снова. Больше никаких охранников сегодня. Но охранники не пахли масляной кожей и мылом. Мои глаза метнулись вверх к высокой фигуре в капюшоне, державшей факел в правой руке, снаружи моей камеры. Мой желудок сжался, и тонкие волоски на моей шее поднялись.
Ещё одна фигура в капюшоне присоединилась к первой. Этот был на много ниже и опирался на трость, которой постукивал, с каждым шагом. Короткая белая борода выглядывала из-под капюшона.
- Значит, ты думаешь, что она та самая? — Он говорил спокойно, его изысканный акцент, явно был неуместен в этой яме безродных убийц и воров.
- Смотри, — сказал тот, что был выше, его голос был грубее и моложе. — Видишь, как лёд не прикасается к ней? Он втянул в себя воздух и выдохнул с силой. Вода в воздухе обернулась льдом и упала на меня крошечными гранулами, которые растаяли и превратились в пар, соприкоснувшись с моей кожей.
Я подавила стон, широко раскрыв глаза от ужаса. Это были Ледокровные, те, чей дар был полной противоположностью моему. Я изо всех сил старался даже не дышать, чтобы скрыть свою панику.
- Видишь? — Его голос был ликующий.
- Садись, малыш, — сказал тот что бы пониже, постукивая трость, словно стуча в мою дверь. — Мы хотим поговорить с тобой.
Я не сдвинулась с места, я так хотела, чтобы они двинулись дальше и оставили меня в покое. Такой испуганной я не была с того дня, как солдаты пришли в мою деревню. У охранников не была дара, а им все равно удавалось сделать мою жизнь невыносимой. Но по крайне мере, они боялись моего огня. Что могли Ледокровные сделать со мной?
— Делай, как он говорит, — сказал, высоки человек, вальяжно стоя с другой стороны тюремной решетки. — Садись, или я найду ведро с водой, и тогда мы увидим, как ты дрожишь.
Желание не подчиниться нагревало мою кожу. Но я села.
Старик подошел ближе. — Сколько тебе лет?
Я нахмурилась, разыскивая ответ в своем разуме. Дни, размытые в месяцы, которые могли истекать годами в королевской тюрьме.
Казалось, он понял мою неуверенность. — Прошло две недели с весеннего равноденствия.
Тупая боль прошлась по моей груди. Я потеряла почти полгода. — Тогда семнадцать.
- Ты подожгла солдат короля, некоторых из них очень сильно, — сказал он. — Хотя с помощью искусных целителей они выжили.
- Очень жаль, — ответила я, мой голос был таким же холодным, как ледяной пол.
Он усмехнулся и посмотрел на своего собеседника. — Любопытно, что у нее черные волосы. У по-настоящему одарённых за чистую огненные волосы. — Он протянул ко мне руки. — Покажи нам свое запястье.
Я поднесла руки к груди. — Зачем?
- Мы только хотим посмотреть, — его голос звучал мягко, нежно. Недолго думая, я подняла руку, разорванный рукав распахнулся, открыв тонкое запястье. Он взял факел у своего спутника и поднес его близко к решетке, свет падал на толстые вены, которые пульсировала, как жирные красные черви под моей кожей.
- Видишь, как она сияет такая красная? — Он удивился, когда я отдернула руку. А затем закатал свой рукав, чтобы показать мне вену на своем запястье, холодно синюю. — Мы не желаем зла, — заверил он меня. — Мы здесь, чтобы сделать предложение. Если ты выполнишь задание, которое нам требуется, то получишь свободу.
Мое сердце забилось чаще. Слово свобода звучало в моей голове, как чистая, ясная нота колокольного звона. Сама мысль об этом была болезненным искушением, почувствовать свежий воздух, поцелуи солнца на своей коже, игру ветра в моих волосах. Я задрожала, разрываясь между тоской и ужасом.
Есть вещи и похуже, чем медленно умирать в камере.
Две фигуры мерцали в свете факела, лед трещал под их ногами. А дыхание затуманивало воздух холодной пеленой.
- Какое задание? — спросила я.
Старик огляделся и покачал головой. — Это то, с чем ты охотно поможешь нам.
- Зачем мне помогать Ледокровным с чем-нибудь? За исключением смерти.
Он поднял руки и стянул капюшон, открыв худое морщинистое лицо, с кожей чуть темнее, чем моя. Его глаза такие светло-голубые, почти белые, прожигали меня. На его губах был намек на улыбку. — Лёд и огонь были друзьями когда-то.
- Не в моей жизни.
Он посмотрел на своего спутника и повернулся ко мне с выражением его намерений. — Тогда, возможно, это тебя заинтересует. Наша цель — это сам трон.
Я прижала руки к холодному каменному полу, чтобы успокоиться. Это было то, чего я жаждала, единственное, чего я хотела с того дня, когда солдаты забрали у меня все: убить короля, который приказал это. Если бы не король, не было бы ни солдат, ни капитана, ни тюрьмы.
Моя мама была бы все еще жива.
Я встретилась с бледный взгляд старика, моя голова закружилась. Они хотели, чтобы я убила короля за них, но какой ценой? — Вы ждете, что я доверюсь вам?
Он развел руками. — Мы здесь, предлагаем тебе выход. Если нас обнаружат, то повесят.
- Если вам повезет.
Он кивнул.
- А если я откажусь?
Более высокий мужчина выдохнул. — Тогда ты можете гнить здесь до тех пор, пока не станешь кучей костей, скрепленных цепями.
Губы мои скривились в ухмылке. — Один крик, и вы двое будете гнить здесь со мной.
— Очаровательное предложение, — сказал широкоплечий. — Я не могу представить, почему никто не пришел к тебе раньше.
Тихий смешок вырвался у старика. — Достаточно, Аркус. Ты согласна с нашими условиями, девочка?
Я рассмотрела свои варианты. Из того, что я слышала от других заключенных, большинство из Огнекровных в королевстве были убиты или увезены. Некоторые из них, вероятно, гнили в тюрьмах, как и я. Но рано или поздно палач приходил ко всем.
Я могла бы сбежать от этих людей с большей вероятностью, чем вырваться из королевской тюрьмы.
Я приподняла голову и кивнула.
Старик наклонился к замочной скважине и подул на нее. Лед пробил отверстия вокруг, за ним последовал громкий щелчок. Дверь распахнулась.
— А моя цепь? — спросила я, указывая на мою лодыжку.
Он подошел ближе, опираясь на палку, и снова подул. Лед образовался в замочной скважине, но растаял через секунду. Он попытался снова, и снова лед растаял.
— Твое сопротивление холоду слишком сильное. Ты можешь подавить свои способности, девочка?
Я покачала головой. Бабушка умерла еще до того, как научила меня.
Тихие голоса эхом прокатились по коридору из караула.
— Охранники идут, — сказал тот, которого звали Аркус. — Отойди.
Прежде чем я успела моргнуть, он выдохнул струю ледяного воздуха на цепь, вытащил меч из-за спины и ударил им. Я ахнула и отшатнулась в сторону, когда цепь треснула пополам.
— Поспеши, — подгонял старик.
Я попыталась встать, но боль в суставах заставила меня опуститься. Мои мышцы стали слишком слабыми, чтобы поддерживать меня.
— Уноси ее, Аркус.
Аркус наклонился, его лицо скрытое капюшоном остановился в нескольких сантиметрах от меня. Запах мыла, лошади и чистой кожи ударил мне в нос.
— Если ты что-нибудь выкинешь, — сказал он, прислонившись к моему уху, — я раздавлю твою тощую шею.
Я впилась в него взглядом и молчала, желая увидеть его глаза вместо теней. Но только его подбородок и нижняя губа были отчетливо видны. Оба были сильными, хорошо сложенные. — Если ты причинишь мне боль, я сожгу тебя так, что даже твой хозяин будет в ужасе.
Он тихонько фыркнул, а затем скользнул руками под мои ноги и спину. Когда он поднял меня, вес кандалов потянул мою лодыжку к низу. Я вскрикнула от боли и была удивлена, когда он снова посадил меня, чтобы оторвать кусок ткани от своей мантии. Он намотал ее вокруг моей лодыжки под металл, чтобы она не натирала. Затем он подхватил меня обратно.
Когда мое бедро коснулось холодной кожи его обнаженной руки, он глубоко вдохнул через ноздри, но все равно двигался быстро и спокойно, даже с моим весом на руках. Когда мы поднялись по дряхлой лестнице, Брэггер ввалился в коридор, моргнув и широко раскрыв глаза, когда увидел, что пленника уносили.
Ледяная дымка затуманила каменный коридор, покрывая пол сверкающими линиями, соединенными между собой как паутины. Лед трещал, как тысяча стучащих зубов, бросившись к ногам Брэггера и поднявшись по его животу, к рукам и шее. Он открыл было рот, но его слова потонули, когда лёд полностью поглотил его тело.
Я уставилась на поднятую руку старика, на его пальцах сияли ледяные кристаллы. Но у меня не было времени поразиться силе его дара. Голоса бодрствующих охранников пронеслись по коридору. Аркус прошествовал мимо замерзшей фигуры к приоткрытой двери, и старик быстро последовал за нами.
Когда тяжелая дверь захлопнулась за нами, я дрожала от реальности происходящего. Мои легкие наполнялись сладким чистым воздухом, а глаза ослепляли почти забытое зрелище звезд, как факелы в темной комнате.
Руке Аркуса под моими бедрами были очень холодными. Его дыхание сбилось.
— Моя кожа жжет тебя, не так ли? — Спросила я, заметив его сморщенный лоб и сжатые губы.