— Хозяин усадьбы.
— Так он умер, наверное, лет двести назад, а вы похож. Ну и что, что похож.
Бывает!
— Вы не понимаете. Видели его руки?
— И что? Видели, конечно. Наручники надевали.
— Вот, вот, а заметили перстень?
— Подделка китайская.
— Смотрите, — женщина подошла ближе к картине и указала на перстень, украшавший руку мужчины, — вот, вот, один в один, а вы китайская подделка.
К тому же есть ещё одна деталь. На левой руке имеется маленький шрам, а я заметила такой же у мужчины, которого вы арестовали.
— Вы хотите сказать, что наш арестованный ваш владелец усадьбы?
— Ну да, это и хочу сказать.
— Елена Ивановна, а вы понимаете, о чём говорите? Может, реинкарнация какая? Откуда мог взяться этот самый владелец усадьбы? Думается мне, что и могилки его отыскать не удастся, а вы нашёлся, нашёлся, владелец, владелец.
Заканчивайте со своими сказками.
Договорить он не успел, раздался голос Силантича:
— Держи вора!
Полицейские встрепенулись и бросились к выходу, застав удивительную картину. Силантич оседлал кудлатого парня, который пытался вырваться из крепких объятий сторожа.
— Ты чего кричал?
— Дык, вот грабителя схватил?
— А ну, покажи.
Парня перевернули на спину и один из полицейских присвистнул:
— Так это же Ванька, только-только выпустили, а он опять за старое.
— Давай, вставай. Ты чего здесь забыл?
Мы заметили, валявшийся на земле свёрток.
— Поднимай.
— Это не моё.
— Знаю, что не твоё, из музея стянул. Поднимай, давай.
Ванька неохотно протянул свёрток полицейским.
— Посмотрим, что ты там надыбал, — свёрток развернули, и мы увидели книгу.
— Зачем тебе это старьё? Опять ведь на срок потянет. Было бы за что, а тут книга какая-то паршивая, — пожалел полицейский задержанного.
— Не для себя брал, попросил один человек.
— А ты не видел, что тут народу понаехало?
— Видеть, видел, а дело делать надо, — отпарировал Ванька.
— Семён, вызывай патрульную.
Вскоре подъехал всё тот же старенький автомобиль и неудачливого грабителя увезли. Настала и наша очередь покидать место преступления. Завтра выясним, куда увезли нашего друга. Грустные и подавленные мы вернулись в мотель.
Утром через служащую гостиницы удалось выяснить, что всех задержанных доставили в местное отделение полиции, где и будут держать до выяснения обстоятельств либо же, если дело уж слишком запутанное и сложное, увезут в Москву. А поскольку сегодня суббота, то все дела откладываются до понедельника. Выходной как-никак. Что же, удача сама летит в руки.
Придётся задействовать криминальные таланты Мишеля. Нам следует внедрить своего человека в камеру предварительного заключения, а там он должен будет вскрыть замок и все благополучно избегут праведного наказания. Думаю, закоренелых садистов и насильников там не окажется.
Посему призвали Мишеля и вкратце пересказали ему нашу задумку. Он проникся, но сделал крайне не понравившееся замечание. Вот ведь мужики, всё им не так. Подумаешь, открыл дверь в камеру и беги на свободу. Так нет.
Наш друг выказал опасение, что всех могут задержать дежурные стражи порядка, как он выразился. Слово полицейские он ещё не разучил. В общем-то, он прав. Не додумала я что-то. Ладно, думаем дальше. Решили с Женевьевой съездить на разведку. Оказалось, что всех задержанных разместили в одной камере, в старом, ещё дореволюционной постройки, здании. Единственное окно камеры закрывала решётка, прикреплённая к стене внушительного вида болтами. Идея! Ночью, вывернем болты, снимем решётку, откроем окно, и путь к свободе открыт. Успокоенные этой мыслью, вернулись домой. Мишелю наша идея снова не понравилась. Слишком шумно, видите ли, да и увидеть могут. Всё ему не так! Тут он нас удивил:
— Несите водки, — попросил француз, — и закуски не забудьте.
Ничего себе, наш друг томится за решёткой, а ему водки наливай.
— А чего ещё тебе подать? — возмутилась Женевьева.
— Несите, несите, потом всё объясню. Да, возьмите две бутылки и чего получше.
Заинтригованные этими словами, отправились в магазин и прикупили два «Абсолюта». Вроде бы хорошая штука, как мне говорил Валентин. Вручили всё Мишелю. Тот, недолго думая, нацедил целый стакан, ухнул его, закусил и сказал:
— Теперь вызывайте ваших сатрапов. Я буянить буду.
Ничего себе заявочки! Этого нам ещё не хватало, о чём я и сообщила Мишелю.
Тот хитро улыбнулся и заявил, что выполняет миссию по освобождению Сергея.
— Вот увидите, сейчас приедут ваши церберы, заберут меня, поместят в камеру. Когда увидят вторую бутылку, конфискуют её, а там, кто знает, может, и разопьют, встречая выходной. Вот тогда-то и наступит моё время. Вскрою замок, прихвачу Сергея, а вы нас будете ждать на улице. Как вам идея?
Тут у него стал заплетаться язык, и нам ничего не оставалось делать, как вызывать полицию. Те не замедлили явиться. Видимо, план горел, а тут третье задержание за неполные сутки.
— Ого, братишка, — начал один из полицейских, обращаясь к Мишелю, — и где ты так с утра набраться успел?
Тот что-то промычал и обрадованные стражи порядка заявили, что это их клиент, и они его забирают. Увидев, торчащую из кармана Мишеля бутылку «Абсолюта», тут же заграбастали её.
— Ему и так хватит. Забираем, а то ещё кому захочется. Спасибо, дамы, за бдительность.
Машина укатила. План сработал. Часик через два и мы выдвинемся.
— Смотри, а Мишка-то ничего вроде бы, — начала Женевьева, — а то вчера спрятался в беседке и ни шагу оттуда, пока мы его не достали.
Время тянулось как резиновое. Наконец, мы решили, что и нам пора на разведку. Подойдя к участку, заглянули к дежурному, и тот заявил, что на сегодня приём граждан окончен, приходите, мол, завтра, а лучше в понедельник и сами боритесь с преступностью. Я поняла, что дело на мази и скоро мы встретимся с нашими арестантами. Подойдя к зарешеченному окну, дотянулась до него, постучала. Появилась потрёпанная физиономия Мишеля.
— Ну, что там?
— Всё в норме. Думаю, через час можно начинать, — дыхнул перегаром наш француз.
Мишель добавил, что, кроме Сергея, в камере имеется ещё один какой-то мутный тип по имени Иван.
— Что с ним делать?
— Бери с собой, но далеко от себя не отпускай. Нам у него кое-что узнать нужно. Пока ждали, заглянули в соседний магазин и купили пару очков от солнца, чтобы как-то замаскировать будущих беглецов. Время шло, напряжение нарастало, и я уже запаниковала, когда дверь распахнулась, и на пороге показался Мищель, за ним Сергей и Иван, попытавшийся тут же скрыться с глаз долой, но не успел. Женевьева перехватила его на пути к побегу.
— Пошли, родимый. Ты, ох как нам нужен, — и крепко ухватила того за руку.
Парень подёргался, подёргался, но попытка оказалась неудачной. Когда надо подруга могла быть убедительной. Мы решили, что в мотель ехать не с руки, а поэтому отправились в глаз подальше в близлежащую рощицу, вполне себе безлюдную. Иван, увидев, что его ведут к лесу, занервничал. Успокаивать его не стали. Чем больше человек боится, тем более сговорчивым становится.
Пройдя подальше от любопытных глаз, приступили к допросу, в котором Мишель в силу своего не совсем адекватного состояния, участия не принимал.
— Что, Ванюша? — начала я сладким голосом, — как дела?
Парень заметно повеселел и ответил, что всё пучком.
— Тогда давай, колись, — отвесив ему пощечину, приказала я.
У Ваньки глаза на лоб полезли от внезапной смены отношения к нему. Не ожидал парень такого. Думал, что с ним нянчиться будут. Не на ту напал!
— Не понимаю о чём это вы? — проблеял он.
— Книгу, зачем из музея стянул?
— Какую книгу?
— Вот эту самую, — Сергей протянул ему старинный фолиант в сафъяновом переплёте.
— Ах, эту, — удивился парень, — так я чего, я ничего. Мне сказали, я и сделал.
— Ты дурку не гони, — я вновь включилась в допрос, — говори, кто сказал?
— Чего сказал?
— Нет, давайте прибьём этого придурка. Надоел он мне, — я замахнулась, намереваясь отвесить Ивану оплеуху.
— Не надо, не бейте, всё скажу!
— Давай говори.
— А я не знаю.
— Опять по новой.
— Честно не знаю. Мне позвонили, сказали, какую книгу взять, назвали номер ячейки в камере хранения, где деньги оставили.
— Кому должен отдать книгу?
— Мне должны позвонить.
— Когда?
— Не сказали.
— Думаю, он не врёт, — встряла Женевьева, — чего с парнем делать будем?
— Прикопать его прямо здесь и все дела, — вынесла я предложение.
Ванька струхнул и проблеял:
— Честно, я вам всё сказал. Отпустите, а?
— Нехай, пусть тикает, — подобрела Женевьева, — всё равно толку от него никакого. Кажется мне, что ему никто звонить и не собирался. Книгу у него должны были отобрать, а самого тюкнуть.
Парень побледнел.
— Как это тюкнуть? — спросил он, — откуда знаете?
— Ещё там, в парке, — продолжила Женевьева, — я увидела мужчину довольно крепкого телосложения, который наблюдал за музеем, а когда узнал, что книгокрада повязали, поспешил слинять. Такие вот дела. Так что, Ваньша, скажи нам спасибо, что спасли тебя от лютой смерти.
— Что же мне теперь делать?
— Тикать и тикать куда подальше, — подытожила я.
Повторять не пришлось, парень сделал ноги и, оглядываясь, не преследуем ли его, поспешил скрыться.
— Женька, ты чего молчала о том мужике в парке?
— Сама сначала не придала этому значения, а когда Ванька рассказал про незнакомца, который заказал книгу, поняла, что его пасли и должны были отобрать заказ сразу же после выхода из музея.
— Женевьева, ты где нахваталась подобной лексики?
— В кино видела, как преступные элементы общаются. Вот и решила на Ваньке испытать. Вроде сработало, раскололся парнишка.
— Теперь забудь о жаргоне, мы не Ванька. Пошли домой?
— Думаю, Сергею в мотеле показываться не стоит. Чем меньше народа его увидит, тем лучше для него и для нас, а то добрые души в полицию сообщат, мол, преступный элемент на свободе разгуливает. Линять нам срочно надо.
— Пожалуй, ты права, Машка. Мишель с Сергеем подождут, а мы сдадим номера, возьмём такси и вернёмся за ними.
— Такси, пожалуй, вызывать не следует. Нас легко будет вычислить. Поедем на электричке.
Вернувшись в мотель, сдали номера, вернулись за мужчинами и отправились к ближайшей платформе дожидаться электропоезда. Вскоре показался состав, который благополучно доставил нас на Казанский вокзал. Решили добираться до меня на метро, но не тут-то было. Сергей и Мишель категорично отказались спускаться вниз, хотя в вестибюль их удалось затащить, а дальше началась паника. Сергей ухватил Женевьеву за руку и потащил обратно к выходу, заявив, что ни за что не ступит на самобеглую дорожку, ведущую в ад. Да, не учли мы психологию людей прошлого. Не привыкли они как-то к благам цивилизации. Пришлось искать такси. Добрались без приключений, нашим мужчинам понравились быстроходные безлошадные повозки, так они называли автомобили, и даже начали испытывать некое удовольствие от поездок.
Дома, устроили Сергею Павловичу допрос с пристрастием, пытаясь выяснить, что же за книга оказалась у нас в руках.
— Сам не понимаю, что связано с ней, — начал он, — в детстве отец всегда прятал её от нас. Детям книга была заказана, хотя все другие брать разрешал, а вот эту прятал в своём столе. Что там, не знаю.
— О чём речь? — удивилась Женевьева, — сейчас посмотрим. Открывай свой фолиант.
Сергей достал книгу и раскрыл её. Пусто, нет никакого текста, вообще ничего.
— Как прикажете это понимать? — спросила я.
Сергей пожал плечами.
Тут Женевьва вскрикнула:
— Смотрите, вроде что-то появляется.
Действительно под воздействием света в книге начал проявляться рукописный текст, а затем — печатный.
— Вот и решение загадки, — прошептал Мишель, — мне бы водички испить. Сушит!
Пришлось отпаивать «алкоголика». Решив дела с французом, перешли к просмотру книги. Мы попытались разобрать, что там написано, но не тут-то было, я увидела лишь какие-то каракули.
— Постойте, постойте, — начал Сергей Павлович, кажется, я знаю, что это. Ещё давно, когда мне было четырнадцать, отец показал мне странный алфавит и заставил его выучить, сказав, когда я увижу надпись, сделанную подобным образом, то буду знать, что это послание от него. Никто другой, кроме меня, ничего понять не сможет.
— Читай, давай, — сгорая от нетерпения, попросила Женевьева.
— Тут написано что-то странное и непонятное. Прошлое твоё станет настоящим. А настоящее — прошлым. Останется одно — бежать. Ищи себя и обретешь покой.
— Да, белиберда какая-то, — услышанное поразило меня. Одни загадки. Судоку и то проще разгадать, — посмотри, может, дальше, что написано?
— Да нет, вроде всё. Подождите, вон на следующей странице рисунок, — мне протянули книгу, — посмотри.
Действительно, рисунок имел место быть, но опять-таки ничего понять из этого рисунка было нельзя. На странице виднелось изображение женщины в старинном платье. Одной рукой она приподнимала шаль, чтобы закрыть лицо.
— Дайте и мне взглянуть, — влезла Женевьева, — ой, смотрите, на пальце у дамы кольцо.
Я сначала и не заметила его. Странно. Точно помню, когда Сергей протянул мне книгу, кольца не было.
— Ну, кольцо. И что из этого? — спросила я у подруги.
— Как что? У меня дома точно такое в шкатулке лежит. От бабушки досталось.
— Жэка, и ты молчала. Почему ни разу не показала, не надела?
— Наденешь тут. Оно же мужское. Посмотри сама.
Внимательнее разглядев изображение, поняла, что кольцо скорее тянет на мужской перстень с внушительным камнем в причудливой оправе. На камне виднелась надпись.
— Эй, подружка, а ты точно уверена, что это кольцо на твоё похоже?
— Уверена, уверена, не сомневайтесь. Посмотри, на камне надпись сделана.
— И что там нацарапано?
— Шут его знает. Никто так и не смог прочитать.
— Дайте и мне взглянуть, — вклинился Мишель.
— Ого, это один из старинных фамильных перстней. Кажется, я догадываюсь, кому он мог принадлежать и, что там написано. Как-то с отцом мы поехали в гости к маркизам де Турмон. Отец был знаком с главой семейства.
Услышав эти слова, Женевьева бросила на меня предупреждающий взгляд.
Молчи, мол, посмотрим, что скажут дальше.
— Так вот, — продолжил Мишель, — на руке у хозяина замка я видел этот перстень либо же подобный ему.
— А ты уверен?
— Конечно. Мальчишкой я был любопытным и, заметив надпись на изумруде, спросил, что она означает. Отец рассердился на меня и сказал, чтобы я не лез в дела взрослых. Однако месье де Турмон поведал мне, что этот перстень уже три поколения передаётся в их семье от отца к сыну и его должен будет получить старший сын, а на камне арабской вязью начертано «Старшему волей богов». Дайте-ка мне ещё раз взглянуть на рисунок.
Я протянула ему книгу, Мишель попросил лупу, я принесла.
— Да, это именно тот перстень, что я когда-то видел. Мне хотелось бы взглянуть на ваш, — обратился он к Женевьеве.
— Ой, — воскликнула та, — смотрите, под картинкой проступает какая-то надпись.
Все вскочили со своих мест и прилипли к книге. Однако появилась не надпись, а изображение стрелы, указывающее на следующую страницу.
— Листай, давай, — в нетерпении потребовали у Мишеля.
Увиденное несколько остудило наш пыл. На странице было изображение церкви. Где-то мы её уже видели.
— Стойте, стойте. Да это же наша усадебная церковь, — вскрикнул Сергей Павлович, — мы проезжали мимо. Помните, я ещё сказал, что она выглядит новее, чем была раньше.
Действительно, в интернете я нашла информацию, что церковь совсем недавно отреставрировали. Внизу под рисунком виднелась надпись «Сюда» и стрелка, указывающая на вход. Дальше все страницы были пустыми.
— Кто-нибудь может мне объяснить, что это всё значит? — спросила я.