Она подошла к нему однажды утром. Еще сонная, без макияжа, женщина была, тем не менее, хороша собой.
— Доброе утро! — поздоровалась Кандида своим низким выразительным голосом и широко зевнула, прикрыв рот ухоженной ладонью с перламутровыми ноготками.
Хуан в этот момент обрезал розовый куст.
— Доброе… — протянул парень, настороженно глядя на шикарную шатенку. Ее длинные каштановые волосы, влажные после недавнего душа, ниспадали на плечи, а изящество форм подчеркивал черно-оранжевый пеньюар с тугим поясом. Да, Кандида была очень эффектна! Но что ей нужно от него, простого слуги?!
Она смерила его задумчивым взглядом и лениво спросила:
— Тебя зовут Хуан, кажется?
Он воззрился на нее с откровенным изумлением:
— Вы знаете мое имя?!
— Да, знаю, — пожала плечами женщина, сделав глоток из большой чашки, от которой веяло густым мясным ароматом. Еще не завтракавший Хуан судорожно втянул носом воздух и подавил вздох. До чего же хочется есть!
— Ты голоден? — подняла брови Кандида.
— Рабы всегда голодны, — желчно заметил он. — Нас не перекармливают, знаете ли!
Она, против ожидания, не рассердилась, только усмехнулась и протянула чашку Хуану:
— Бери! Это только бульон, зато жирный и наваристый. Лучше, чем ничего.
Полминуты Хуан озадаченно смотрел на женщину, потом нерешительно принял чашку из ее рук и сделал неуверенный глоток. Бульон оказался горячим и очень вкусным — особенно для того, кто постоянно недоедает.
— Спасибо, — поблагодарил Хуан, вытирая губы тыльной стороной ладони. Помедлив, с подозрением добавил: — Только вот… зачем?
— Что — зачем?
— Вы всегда подкармливаете рабов?
Полные губы Кандиды дрогнули в улыбке:
— О нет! Я вовсе не благодетельница. Я угостила тебя по той же причине, по которой выяснила у садовника твое имя.
— И что же это за причина такая? — напрягся Хуан, ожидая чего угодно.
Чего угодно — но только не ответа Кандиды:
— Причина проста. Ты мне нравишься! — красотка взяла обратно свою чашку и, глядя в глаза парню, отпила бульон.
Хуан не знал, что сказать и как реагировать. В его жизни было крайне мало женщин: юные рабыни, работавшие с ним в поле, побаивались мрачноватого некрасивого брюнета, вечно погруженного в свои мысли и отличающегося слишком угрюмым нравом, А тут — внимание со стороны господской дочери! Причем она не брезгует пить с ним из одной чашки… Хуан невольно ощутил себя польщенным.
— Я хочу, чтобы ты стал моим личным слугой, — сказала Кандида, прервав затянувшуюся паузу.
— Это предложение? — хмыкнул он.
— Это приказ! — с улыбкой поправила госпожа.
…Наступил совершенно головокружительный период в его жизни. Страстные ночи, сон до полудня, обильный завтрак в постели… затем следовал день, наполненный томной негой или адреналиновыми забавами, и веселый вечер тет-а-тет с Кандидой либо в компании ее приятелей. Все было замечательно! Правда, Хуана задевало пренебрежение, с которым знатные друзья его роскошной любовницы относились к нему, смертному рабу. Они смотрели на него, как на живую говорящую игрушку. И, как вскоре убедился парень, — не без оснований.
Конечно, были и свои положительные моменты. Причем один из них начался с довольно неприятного разговора…
Хуан и Кандида расположились на веранде: она — в кресле-качалке, он — прямо на полу возле ног женщины. Был жаркий полдень, и солнце озаряло их уединенный уголок горячим светом.
— Ты всем хорош, Хуан… — томно протянула Кандида. — Кроме одного…
— Чего же? — обиделся парень, покосившись на подругу.
Она сидела в очень расслабленной позе, забросив руки за голову, а босые ступни — на скамью. По пухлым губам женщины блуждала сонная мечтательная улыбка… Если вечерами Кандида была воплощением леди-вамп, то в дремотные дневные часы походила на породистую домашнюю кошку. И такой она нравилась Хуану гораздо больше.
— Ну, так чем же я плох? — поторопил собеседницу раб.
— Ты умен… потенциально. Но дико невежественен.
Хуан тотчас надулся и собирался ответить что-то резкое, когда Кандида лениво добавила:
— Впрочем, это поправимо…
И она начала активно это «поправлять», принявшись восполнять пробелы в образовании молодого любовника — на свой лад, конечно. Основное внимание женщина уделяла не истории, географии или математике, а магии.
Порою Хуан задавался вопросом: зачем все это Кандиде? Какая ей разница, насколько невежественен ее очередной мимолетный друг? Неужели она стесняется его? А может, ей захотелось поиграть в добрую наставницу? Хуан рассмотрел все возможности, кроме одной — искренней привязанности богатой хозяйки к своему харизматичному слуге. Ведь такие, как она, любить не умеют!
А он сам? Он, Хуан? Он — любил ее? Тогда ему казалось — да. Хотя, возможно, у него просто не было другого выхода, кроме как изобразить влюбленность — и поверить в собственную игру.
В общем-то, все шло более-менее неплохо — до той проклятой ночи, когда Кандида не смогла совладать со своим темпераментом и проявила излишнюю страстность.
Да, та ночь была переломной, послужив толчком всех последующих событий. Именно тогда Кандида, на его беду, задумалась о смертности собственного любовника — и решила преодолеть, казалось бы, непреодолимое.
— То, что ты придумала, — бред! — фыркнул Хуан, когда Кандида сообщила ему о своих планах.
— Почему? — пожала плечами женщина, намазывая на ломтик хлеба густое повидло — они как раз завтракали на террасе.
— Я — и вдруг бессмертный! Смешнее не придумаешь!
Кандида с улыбкой покачала головой:
— Ну и ну! Ты себя явно недооцениваешь! Ты достоин стать бессмертным! Считаешь, нет?
Пару минут Хуан обдумывал ее слова. Идея бессмертия была, безусловна, заманчивой…
— Возможно, и достоин, — наконец, ответил он, потянувшись к блюду с сырной нарезкой. — Но я — просто человек. Как я могу стать бессмертным? Это нереально!
— Реально или нет — судить мне! — отрезала Кандида, сузив глаза. — Ты просто скажи — да или нет.
И он сказал «да». А кто бы на его месте отказался?!
…Кандида начала с того, что посвятила Хуана в подробности ритуала бессмертия. Впрочем, она тут же пожалела о собственной откровенности, поскольку парень пришел в ужас от услышанного.
— Нужно принести в жертву любимого человека?! — он даже охрип от волнения.
— Ну, да, — спокойно подтвердила Кандида. Она лежала на диване в своей комнате, в одной лишь прозрачной ночнушке, и листала журнал мод. — А что?
— Как — что?! — поразился Хуан, нервно меряя помещение шагами. — Принести жертву! А овца не сойдет? Или ягненок?!
— Нет… — протянула женщина. — Нужен именно человек. И именно тот, кто тебе дорог.
— О боги! — Хуан, остановившись напротив Кандиды, смотрел на нее со смесью ужаса и отвращения. Впервые ему пришло в голову, что он, по сути, совсем не знает свою любовницу. — И где вы берете добровольцев на роль жертв?!
— Ну, это не всегда добровольцы…
— И все-таки — где?!
— Бывает по-разному, — пожала плечами Кандида. — В моем случае это была мать.
У Хуана голова шла кругом.
— Ты принесла в жертву собственную мать?!
Кандида подняла мрачный взгляд:
— Нет. Не я. Мой отец.
— Но ты ведь согласилась!
— Он предложил на выбор мать и моего тогдашнего близкого друга… которого слишком я любила, чтобы потерять.
— Но ведь это твоя мать!
— И что? — досадливо повела плечом красивая шатенка, нетерпеливо перелистнув очередную страницу. — Матери склонны к самопожертвованию! Так что — почему не она?
Хуан просто не нашелся, что ответить.
«Они не люди, — пронеслось в мыслях будущего мага. — Они… они…»
Но ни одна характеристика, даже самая агрессивная, не показалась ему достаточно красноречивой и выразительной.
— Мне трудно это понять… — выдохнул парень, помолчав. Ему сделалось дурно, и он, обессилев, опустился на пол возле дивана Кандиды.
Кандида наконец-то заметила состояние любовника. Отложив журнал, она сверху вниз посмотрела на него и с укоризной произнесла:
— Ты все усложняешь, дорогой! Какая разница, что было когда-то?
— Большая, — возразил Хуан. — Мои родители умерли… не могу сказать, что я любил их… я и не помню их толком… но убить! Как это возможно?!
Кандида вздохнула и возвела глаза к потолку.
— Хуан, Хуан! Ты меня поражаешь! Учу тебя, учу, а ты все еще невежественен!
— По-твоему, «вежественные» люди спокойно жертвуют матерями?!
— Скажу откровенно — мой отец вообще был против детей. Мать настояла на ребенке. Родила на свой страх и риск…
— Отец был против? — удивился Хуан. — А по-моему, ребенок — это здорово. Я бы не отказался о сына.
— Правда? — пробормотала женщина, задумчиво прищурившись. Знал бы он, о ЧЕМ она думала! Но он не знал…
— Правда… А почему твой отец был против?
— А зачем ребенок бессмертным? — ответила вопросом на вопрос собеседница и потрепала друга по длинным густым волосам. У того возникло импульсивное желание отодвинуться в сторону. Впервые прикосновения женщины были ему неприятны. — Мы редко заводим детей. К тому же, отец умнее покойной матери. Он понимал, что рано или поздно возникнет проблема бессмертия… и придется искать жертву. Но моя родительница настояла на своем.
— И через пару десятилетий расплатилась за свой инстинкт материнства, — желчно добавил, не удержавшись, Хуан.
— Да, — кивнула, нисколько не смутившись, Кандида. — У отца возник конфликт с ней… и он предложил мне новый вариант плана бессмертия. Я очень обрадовалась: я так боялась, что родители захотят сделать жертвенной овечкой Бертрана или Кароль, мою лучшую подругу.
Хуан не знал, что сказать. Кандида открылась ему с новой стороны, и стороны воистину ужасающей! Словно он обнаружил внутри изысканной шкатулки не украшения, а ядовитых насекомых.
— Но как можно убить бессмертного? Я имею в виду твою мать? Как вы умудрились ее убить?
— Нас можно убить, — пояснила, сладко потягиваясь, Кандида. — Хотя труднее. Мы не болеем, не стареем, наши тела легко регенерируются (даже после тяжелых ранений), да и яд, который на нас подействует, отыскать непросто… пожалуй, даже невозможно. И все-таки способы есть.
Хуан какое-то время молчал, размышляя над всем услышанным. Потом со вздохом резюмировал:
— После всего, что я узнал, бессмертие уже не кажется мне таким прекрасным… обойдусь.
— Нет уж, — нахмурилась Кандида. — Ты слишком хрупок! Ломаешься от маленькой царапинки!
«Ломаешься! — мысленно возмутился парень. — Словно я кукла!»
— В любом случае у меня нет человека на роль жертвы, — вслух сказал он. — Разве что ты.
— Ха! Идея нехороша, — насмешливо фыркнула Кандида. — Я придумаю что-нибудь получше.
И ведь придумала!
…Какое-то время спустя Хуан решил, что Кандида оставила свою безумную идею. Во всяком случае, никаких видимых шагов его бесшабашная красотка не предпринимала, ни о чем не заговаривала… и парень успокоился… не без тени легкого сожаления, конечно. Все-таки в течение нескольких дней он почти верил, что будет жить очень, очень долго. Бесконечно долго. Мечты, мечты!..
Полгода спустя между любовниками состоялся еще один разговор — на первый взгляд, куда более приятный. Но только на первый…
— Ты ждешь ребенка?! — Хуан был уверен, что ослышался.
— Да. Я жду от тебя ребенка, — хладнокровно подтвердила Кандида. — И хочу его оставить.
Хуан в буквальном смысле слова не верил собственным ушам. Кандида не любила детей! Да и вообще, у бессмертных крайне редко бывали дети — требовалось получить особое разрешение властей… которое давалось крайне неохотно и только в случае эмиграции на другую планету или гибели (бывало и такое!) одного из Серых Принцев.
— Мой отец очень влиятелен, — пожала плечами в ответ на эти доводы красотка. — Он договорится обо всем. Мы пообещаем, что уедем отсюда. Есть много других миров… других планет!
В конце концов, она убедила его в своей искренности, и Хуан не менее полугода представлял себе свою будущую жизнь: он, любимая женщина, сын или дочь… путешествия… достаток… свобода. Целый мир, который будет принадлежать им одним!
А потом наступило отрезвление…
— Мало того, что я вынужден терпеть этого полуграмотного типа, твоего любовничка, так еще и это! — донесся до притаившегося за дверью Хуана обозленный голос родителя Кандиды.
— Ну чем тебе мешает мой друг? — капризно протянула Кандида. — И потом, он уже не такой полуграмотный. Я его улучшила.
Подслушивающий Хуан покраснел от обиды. Улучшила?! Улучшила?! Он что — механизм?!
— Но что ты будешь делать с ним, когда он тебе надоест?
Хуан прислушался. А действительно — что?
— Он мне наскучит нескоро. Он неординарный.
— И все равно такой момент наступит. Пускай спустя столетия — наступит.
— Расстанемся, — Хуан не видел Кандиду, а только слышал, но был уверен, что она сейчас пожала плечами. — В чем проблема-то?
— Не в чем, а в ком! — снова повысил голос собеседник. — В бастарде, которого ты ждешь!
Хуан внутренне похолодел. Бастарде?! Это он так отзывается о своем будущем внуке?! Хотя чего ожидать от человека, который принес в жертву собственную жену?
— Ох, папа! — устало произнесла женщина. — Ну как ты не понимаешь?! Этот крошечный бастард — залог бессмертия моего Хуана.
— Ах, вот в чем дело… — протянул отец Кандиды после краткой паузы.
— Вот-вот! — прозвучал довольный голос его дочери. — Понимаешь теперь?
— Понимаю. А ты уверена, что это сработает?
— Сработает! Хуан романтик… Так что на роль жертвы этот ребятенок подойдет идеально.
— Возможно, возможно… что ж, тогда другое дело. Это меня вполне устраивает.
Зато это совершенно не устраивало Хуана. Похолодев, он с ужасом слушал, как решают судьбу его сына или дочери. Его ребенка приговорили еще до рождения! Ну, уж нет…
Решение созрело мгновенно. Малыш появится на свет через несколько месяцев. Значит, за этот срок нужно выбрать мир, в который он, Хуан, эмигрирует со своим ребенком. Кандида весьма неосмотрительно продемонстрировала ему Межпланетные Врата и даже съездила с ним на несколько других планет, желая расширить кругозор молодого любовника. И расширила — пожалуй, чрезмерно.
В конце концов, Хуан успешно воплотил в жизнь свой план и полгода спустя оказался на планете Земля.
А через пару лет встретил Диану… женщину, которая стала центром его новой вселенной. Которая сделала его счастливым… и разделила всю жизнь на «до» и «после».
Впрочем, зачем лишние слова? Диана была женщиной, которую он любил — и этого довольно.
Правда, оказалось, что сильные эмоции двухполюсны. Взлеты и падения. Плюс и минус. Безмятежность и гнев. Счастье и горе. Одно неотделимо от другого!
С Дианой он вкусил все стороны жизни. Было много хорошего — и много плохого. Жалел ли он хоть об одной минуте, прожитой рядом с этой удивительной женщиной? Пожалуй, нет… А это — главное.
Глава 7. Лилиан
Хуан сделал глубокий вдох, отодвинул пустой стакан и поднялся. Хватит вспоминать! Нужно как-то встряхнуться, переключиться! Но вот на что — или на кого?
Ему вдруг отчаянно захотелось увидеть каких-то обыкновенных людей, не знакомых с его прошлым. Людей не слишком умных. Земных, обыкновенных людей.
И эта задача была вполне выполнима…
* * *Хуан любил заглядывать в эту затерянную деревушку. Теоретически она относилась к Эосу и даже располагалась на его окраине, но в действительности была словно сама по себе и держалась в основном на сельском хозяйстве. Когда-никогда сюда забредали торговцы редкой снедью, специями или галантереей и меняли свой неприхотливый товар на местные овощи и фрукты.
Хуана в этом поселении считали колдуном; побаивались и в то же время уважали. А когда он дал им средство от холеры, возвели почти в ранг божества. Что ж, иногда приятно ощутить себя богом…