Вот сюда-то и направился Хуан, устав от общества чересчур утонченных и сложных дам. Здешние женщины были куда как проще… даже примитивнее. Но именно этого сейчас магу не хватало.
Он ожидал увидеть покосившиеся старые домики с черепичными и соломенными крышами, сонные садики и огородные участки, встретить неторопливых деревенских жителей, как всегда, занятых своими незатейливыми повседневными делами, услышать лай собак и кудахтанье кур… рассчитывал погрузиться в уютный пасторальный мирок.
Однако действительность обманула ожидания Хуана — причем самым кошмарным образом.
Над деревней витал дух смерти. Воздух был пропитан дымом и гарью, и повсюду царила оглушающе мертвая (в буквально смысле!) тишина, нарушаемая одиноким лаем какого-то пса.
Хуан стоял, ошеломленно оглядываясь по сторонам и силясь понять, что здесь произошло. Удивить его было непросто, но кому-то (узнать бы кому!) это удалось.
Часть домов была разрушена, над другими поднимались язычки затухающего пламени. Но даже остававшиеся относительно целыми хижины все равно производили пугающее впечатление и казались мертвыми.
Мертвыми были не только дома. Мертвыми были и люди… те люди, с которыми он буквально неделю назад разговаривал, забавляясь собственными статусом всесильного волшебника и чародея.
Хуан медленно брел по поселку, заглядывая по все дворы и уцелевшие дома — и везде натыкался на следы опустения и смерти. В очередной хижине колдун устало опустился на скамью и мрачно посмотрел на распростертое у его ног тело немолодого бородатого мужчины. Взгляд его пустых глаз был устремлен в темный потолок… но явно ничего не видел. И не увидит уже никогда…
Нагнувшись, Хуан коснулся закоченевшей щеки мертвеца. Тихо выругался, ощущая полнейшую беспомощность — и злость на самого себя. Маг из него никудышный! Живет совсем рядом, а помочь не смог… так зациклился на своих проблемах, что ничего не почувствовал. Хотя должен был…
Раздался тихий стон. Хуан вздрогнул и с беспокойством обернулся. Неужели тут есть кто-то живой?!
На этот раз надежды оправдались: в дальнем углу комнатушки, скрючившись и отвернувшись лицом к стене, лежал кто-то худощавый, с пышной рыжеволосой шевелюрой.
Хуан порывисто поднялся (куда только девалась его царственная степенность?!) и пару секунд спустя уже склонялся над несчастной жертвой.
Ею оказалась совсем молоденькая девушка со светло-рыжими прямыми волосами до середины шеи и прозрачно-белой кожей, позолоченной бледной россыпью мелких веснушек. Незнакомка была без сознания и очень плоха, выглядела слабой и истощенной… и все-таки Хуан подумал, что в другой момент она была бы вполне мила: тонкие черты треугольного личика, младенчески мягкие губы, хрупкость…
Что ж, выхода нет. Не оставлять же ее одну в мертвой деревне! Придется забрать с собой…
* * *Его юная гостья застонала — жалобно, словно маленький ребенок или потерявшийся щенок.
Хуан осторожно приподнял голову девушки, поднес к ее губам кружку с пахучим густым отваром и заставил сделать глоток.
Она лежала на единственной кровати в убогой келье мага — впрочем, кровать больше напоминала широкую скамью с мешком соломы вместо матраса.
С тех пор, как Хуан нашел рыжеволосую незнакомку, прошло несколько дней — она время от времени приходила в себя, даже что-то говорила в полусне, но ее речь была просто бессмысленным набором слов.
Хуан откровенно не знал, что ему с ней делать. Ну, вылечит он ее… а потом что? Куда девать эту деревенскую красотку? У него слишком тесно для гостей! Тем более что он вообще сыт женщинами по горло. От них одни неприятности…
Пока Хуан размышлял об этом, девушка снова пришла в себя. На мага устремился тревожный блуждающий взгляд светло-зеленых глаз.
— Ты в порядке? — как мог мягко спросил Хуан, приближаясь к гостье.
Та секунду непонимающе смотрела на него, потом медленно, словно через силу, кивнула. И сипло добавила:
— Болит. Голова болит.
— Пройдет, — он успокаивающе сжал ее маленькую прохладную ладонь и улыбнулся. — Все будет хорошо.
Судя по взгляду, девушка ему не поверила.
— Тебя как зовут? — переключился на другую тему Хуан, надеясь хоть как-то растормошить малоразговорчивую собеседницу.
— Лилиан, — шепнула она.
Хуан помедлил, прежде чем опасливо задать следующий вопрос:
— Что с тобой произошло?
Он догадывался, какой будет реакция, и оказался почти прав. Почти — потому что ожидал истерики, а Лилиан просто зажмурилась, и по ее щекам потекли тоненькие струйки слез.
— Ладно, не говори, — поспешно сказал Хуан. — Расскажешь потом… если захочешь.
— Я… я попробую… — она судорожно вздохнула и на секунду закусила нижнюю губу. Потом с трудом продолжила: — Это… это Серые. Серые…
Хуан похолодел. Серый цвет у него ассоциировался только с Серыми Принцами. Но откуда жители захудалой деревушки могли узнать про Серых Принцев?
— Кто это — серые? — с натужным безразличием поинтересовался он.
— Не знаю… они так сказали. Мы — серые.
Хуан сделал глубокий вдох. Все-таки они! Но зачем, зачем?! Неужели это их способ поразвлечься?!
— Они… жгли все на своем пути… — задыхаясь, выдавила из себя Лилиан. По щекам ее все еще текли слезы. — Убивали. И… и…
Она замолчала и с силой зажмурилась.
— Хорошо, я понял, — тут же сказал Хуан. — Извини, что спросил… отдыхай.
Да, все было ясно без лишних слов… терзать дальше бедняжку Лилиан не имело ни малейшего смысла… тем более что она вряд ли знала причины произошедшего!
«А причин особых и нет! — сердито подумал маг. — Для Серых принцев это просто развлечение… Игра!»
Хуан чувствовал, как в его душе поднимается волна злости, даже ненависти. Он снова ощутил себя бесправным рабом, у которого нет и не может быть будущего. И убить раба — то же, что сломать карандаш. Вот и жители этой несчастной деревеньки — просто «карандаши», да еще грошовые!
Хуан стиснул челюсти, крылья его крупного орлиного носа затрепетали.
Нет, так дело не пойдет. Он давно уже не раб — и может постоять не только за себя… но и за других.
Глава 8. Согласен
Аманда сидела в небольшой глиняной ванной, наполненной теплой водой, а юная рабыня старательно терла спину и плечи женщины мягкой мочалкой.
Аманда обожала вечерние омовения, за которыми обычно следовал сеанс масляного массажа. Лучше этого были только ласки любовника.
Вспомнив о любовнике, Аманда нахмурилась. Парас начал утомлять ее и доставлял больше неприятностей, чем удовольствия. Его навязчивое присутствие, даже назойливость, и желание постоянно угождать злили женщину. Она предпочитала самоуверенных мужчин. И Парас вначале был именно таким — или просто казался? Куда девалась его напористость, переходящая порою в наглость? Теперь он напоминал послушного щенка! Б-рр!
Аманда передернулась от отвращения и сорвала злость на служанке:
— Чего ты трешь одно и то же место?! У меня уже дыра на плече!
Рабыня испуганно взглянула на нее и торопливо поклонилась.
— Простите, госпожа! — пролепетала она.
Аманда вздохнула, возвращаясь мыслями к Парасу. Пора с ним распрощаться, пожалуй. Вот только на кого его заменить? Вокруг одни лишь смазливые юнцы… было бы неплохо завлечь в свои сети Хуана… но удастся ли?.. Он так упрям!
— Госпожа, к вам господин Хуан, — вывел Аманду из задумчивости голос другой служанки.
Аманде показалось, что она ослышалась. Слишком уж вовремя появился Хуан! Как будто подслушал ее мысли…
— Хуан? — вслух спросила Аманда, задумчиво щурясь. — Здесь?
— Да, госпожа.
— И что ему нужно? — помедлив, спросила властительница Афиннеза.
— Он не сказал, госпожа.
— Хм… интересно… — протянула Аманда. Ее губы тронула рассеянная улыбка. — Очень интересно…
Может, Хуан только делает вид, будто безразличен к ней? И стоит все-таки еще раз испытать свои чары на роковом брюнете? В конце концов, он всего-навсего мужчина, пусть и не из разряда заурядных! А с мужчинами, пускай и очень умными, справиться не так уж трудно!
У Аманды сразу улучшилось настроение, и она в редком для нее порыве добрых чувств скупо похвалила рабыню-массажистку:
— Спасибо, Ирис! Теперь я в полном порядке.
Ирис бросила на хозяйку удивленный взгляд — не так уж часто ее госпожа говорила «спасибо».
— Подай мне накидку, — уже прохладнее продолжала госпожа. — А ты, Натан, попроси Хуана немного подождать. Скажи… — она помедлила и со вкусом добавила: — Скажи, что я неодета, — последнее слово женщина подчеркнула особой интонацией.
Возможно, Хуана заинтригует мысль о ней неодетой? Да и потом, ей на самом деле стоит подготовиться и выйти к гостю во всеоружии женского обаяния…
* * *Аманда приняла Хуана в дальней уединенной комнате — небольшой, но уютной. В центре помещения располагался невысокий стол, вокруг которого были расставлены неудобные стулья с крестообразно скрещенными ножками. Когда Аманда вошла, маг стоял у дальней стены возле окна-арки и смотрел на раскинувшийся снаружи роскошный пейзаж.
— Рада видеть тебя, Хуан! — громко сказала женщина, надеясь, что голос ее звучит не слишком торжественно.
Он обернулся и окинул ее задумчивым взглядом:
— Я тоже… почти рад…
— Правда?
— ПОЧТИ рад, — напомнил Хуан и неохотно добавил: — Ты прекрасна… как и всегда.
Аманда самодовольно улыбнулась. Она действительно постаралась на славу и теперь была уверена, что выглядит безукоризненно. Вместо привычного балахона женщина выбрала юбку в пол из кожи грубой выделки и открытый топ, а на плечи набросила выбеленный отрез ткани. Сияющие чистотой волосы струились по спине искристым черным полотном, а на лице был самый минимум грима. Конечно, Аманда смотрелась несколько вызывающе… ПРИЛИЧНЫЕ женщины Эоса не появлялись в обществе в подобном виде, тем более — с неубранными волосами… разве что гетеры. Но Хуан сам напросился, раз уж пришел так поздно! К тому же, при определенных обстоятельствах казаться жрицей любви выгодно — например, если хочешь намекнуть мужчине, что не против провести с ним ночь.
— Почему ты стоишь у окна? — осведомилась Аманда, присаживаясь на один из стульев и принимая максимально соблазнительную позу. Осмотрев пустой стол, грозно добавила: — И почему тебя до сих пор не обслужили?!
— Первый вопрос — потому что хочу. Второй — понятия не имею! — насмешливо ответил колдун.
Женщина похлопала по соседнему стулу и властно сказала:
— Садись рядом! Так будет удобнее разговаривать. Что касается моего второго вопроса…
Но придумать достойную месть нерадивым служанкам Аманда не успела — в этот момент дверь распахнулась, и вошел раб с груженным подносом.
— Почему так долго, Арк! — сердито поторопила Аманда, сведя в тонкую черту угольно-черные брови. — Нельзя заставлять гостей ждать! Тем более — столь дорогих… — последнее слово женщина произнесла мягче. Ее рука скользнула по столешнице к Хуану.
— Давай поговорим о деле! — раздраженно предложил Хуан, отодвигая ладонь от проворных пальцев Аманды. — У меня мало времени.
— Но поужинать со мной ты ведь успеешь? — скорее, приказала, чем спросила Аманда. — За ужином удобнее обсуждать дела. К тому же, мне не хочется есть в одиночестве.
— А где твой… как его?.. Парас!
Губы женщины зло искривились:
— Этот слизняк? Понятия не имею!
— Ого! — глаза Хуана весело блеснули. — Он уже слизняк?
— Почему уже? Он родился им!
— Ну-ну! — хмыкнул гость. — И сколько этому бедняге осталось жить? Полагаю, немного!
— Какая чушь! — рассердилась, выпрямляясь, Аманда и, обернувшись к Арку, тут же переключилась на него: — А ты чего копаешься?! Подслушиваешь?!
Раб в этот момент разливал вино. Услышав слова госпожи, вздрогнул, и часть алкогольного напитка пролилась на стол.
— Что за криворукий! — вспыхнула, вскакивая на ноги, Аманда. — Я сейчас…
— Прекрати! — одернул женщину Хуан. — И сядь!
Аманда метнула на колдуна гневный взгляд, но все-таки послушалась. Расправив на коленях складки своей юбки, уже спокойнее сказала, обращаясь к Арку:
— Хорошо. Быстрее заканчивай и уходи. Нам нужно поговорить наедине.
Пять минут спустя они наконец остались одни. Аманда все еще не успокоилась: лицо ее раскраснелось, грудь сердито вздымалась, а между бровями пролегла складка. Сделав судорожный глоток вина, женщина закашлялась и торопливо вытерла губы тыльной стороной ладони.
— Какая грозная хозяйка! — иронично заметил Хуан, наблюдая за Амандой.
Та поморщилась:
— Ладно, все в порядке. Просто ты умеешь вывести меня из себя.
— Не только тебя, — усмехнулся он. — Это вообще мое отличительное качество.
— Хорошо, поговорим о том, что тебя привело сюда в такой поздний час, — со вздохом сказала Аманда и потянулась к блюду с сушеными финиками. — И, кстати, угощайся!
— Благодарю, — с чопорной вежливостью отозвался маг и тоже взял пару фиников, но, как показалось Аманде не из голода, а из желания потянуть время.
Колдун ел невероятно долго, словно жевал не финик, а древесную смолу. Аманда вся извелась от нетерпения, наблюдая за неторопливостью колдуна. Зачем, любопытно знать, он пожаловал? Должна быть веская причина… вернее, веский ПОВОД. Причина-то ясна — подсознательное (либо вполне сознательное) желание увидеть ее, Аманду. В этом она ни секунды не сомневалась.
«Интересно, почему он стал таким? — думала Аманда, искоса поглядывая на гостя и делая вид, будто выбирает инжир поспелее, хотя была слишком возбуждена, чтобы почувствовать его вкус. — Почему так холоден, зажат? Почему всех избегает? Что или кто сломало ее? Спорю, что женщина!»
Аманда нахмурилась. Нафантазированная соблазнительница предстала в ее воображении роскошной блондинкой с медовыми кудрями и зелеными глазами. И этот образ совершенно не понравился властительнице Афиннеза… она даже ощутила что-то вроде укола ревности — впервые в жизни! И это понравилось ей еще меньше выдуманной соперницы.
— Долго еще молчать будешь? — мрачно поторопила женщина. — Я заинтригована.
— Произошло событие, которое изменило мое отношение к происходящему, — медленно протянул Хуан, стараясь не смотреть на собеседницу.
— Вот как? — встрепенулась та. Глаза ее вспыхнули надеждой. — И к чему изменилось твое отношение?
— Я несколько иначе взглянул на войну между Эосом и Ромусом, — пояснил Хуан, подняв взгляд на правительницу Афиннеза.
— На войну? — немного разочарованно уточнила женщина, надеявшаяся услышать нечто более романтичное… и интимное. Но на безрыбье, как говорится…
— Да, — кивнул Хуан, словно не замечая недовольства Аманды. Тон его приобрел задумчивые нотки, а пальцы принялись рассеянно выводить невидимые узоры на столешнице. — Я понял, что есть вещи, которые прощать нельзя.
— Таких вещей много, — не спорила Аманда. — Что конкретно ты не можешь простить?
— Пренебрежение к чужой жизни, — просто ответил Хуан и, помедлив, добавил: — А еще я ненавижу рабство.
Аманда смутилась, что бывало крайне редко.
— Ну… я не виновата, что в Эосе существует система рабства, — словно извиняясь, сказала она.
— Я говорил не об Эосе, — покачал головой Хуан. — Хотя наличие у тебя рабов портит твою… ммм… репутацию в моих глазах.
Аманда прищурилась. Вот, значит, как! Оказывается, вся причина в рабах… нет, даже ради Хуана она не способна отказаться от помощи своих слуг.
— Хорошо, ты говорил не об Эосе, — вернула разговор в прежнее русло женщина. — А о чем ты тогда говорил?
— В частности, о Ромусе.
— А чем рабство в Ромусе отличается от нашего? — нахмурилась красотка.
— Ты не поймешь, — буркнул колдун, рассматривая собственные переплетенные пальцы.
— А ты попробуй объяснить, может, пойму, — возразила Аманда с оттенком досады. — Я вполне умна.
— При чем здесь ум? — вздохнул он. — Просто придется пересказать всю свою жизнь… а у меня нет желания, уж извини.
— А я и не прошу исповедоваться, — пожала плечами Аманда. — Просто пытаюсь понять тебя.