Его слова звучали убедительно. И все же я не мог сдержать улыбку.
- Значит, это ты изменил их мир. Ты – Изменяющий. Не я.
С его лица исчезло всякое выражение. Он смотрел мимо меня, вдаль, своими застывшими глазами, затянутыми пеленой:
- Такое возможно? – спросил он удивленно – Неужели именно это я видел во снах, где я больше не был Белым Пророком?
- Я не знаю, что на это ответить. Возможно, я больше не твой Изменяющий, но также уверен, что я и не пророк. Ну, Шут. Повязки на твоей спине нужно сменить.
Некоторое время он молчал.
- Хорошо, – согласился он.
Я провел его через всю комнату к столу Чейда. Он сел на скамью, руки опустились на поверхность стола и пробежались по столешнице, исследуя все, что оставил нам Чейд.
- Я помню, как все здесь выглядит, – сказал он спокойно.
- Многое изменилось за эти годы, – я встал за его спиной и осмотрел ночную рубашку. – Раны так и сочатся. Я наложил повязку тебе на спину, но она уже пропиталась. Твоя рубашка прилипла к спине. Нужно принести теплой воды, снять с тебя повязку и снова почистить их. Сейчас я принесу тебе свежую ночную рубашку и наберу теплой воды.
Когда я вернулся с тазиком воды и чистой рубашкой, Шут уже приготовил для меня необходимые снадобья.
- Масло с ароматом лаванды, – сказал он, касаясь первого горшочка. – А здесь медвежий жир с чесноком.
- Хороший выбор, – сказал я – Я уже принес воду.
Он зашипел, когда я прикоснулся губкой к его спине. Я подождал немного, размягчая ткань его рубашки, а затем спросил:
- Быстро или медленно?
- Медленно, – сказал он, и я начал с самого нижнего нарыва у позвоночника. Пока я аккуратно отделял ткань от раны, его волосы взмокли от пота. – Фитц, - сказал он сквозь сжатые зубы, - Просто сделай это.
Его узловатые руки нашли край стола и вцепились в него. Я не мог быстро снять с него рубашку, поэтому сдирал ее, не обращая внимания на его стоны. В какой-то момент он стукнул по каменному столу кулаками, завопил от боли и упал лицом на стол.
- Я закончил, – сказал я, снимая через голову рубашку и убирая повязку.
- Насколько все плохо?
Я поднес подсвечник ближе и изучил его спину. Такой худой. Позвоночник, словно гряда холмов выделялся на его спине. Раны зияли безжизненной пустотой.
- Раны чистые, но пока не затянулись. Следует оставить их открытыми, чтобы они зажили изнутри. Приготовься еще раз.
Он молча терпел, пока я протирал каждую рану лавандовым маслом. Когда я добавил медвежьего жира с чесноком, запахи смешались, образуя неприятное амбре, я задержал дыхание. Заканчивая обрабатывать очередную рану, я прижимал к ней повязку, надеясь, что медвежий жир ее удержит.
- Вот чистая рубашка. Постарайся не двигать повязки, пока будешь надевать ее.
Я ушел в другой конец комнаты. Его раны испачкали постельное белье кровью и сукровицей. Я оставил записку с просьбой, чтобы Эш принес новое белье, и подумал, а умеет ли мальчик читать? Скорее всего, да. Даже если его мать не видела необходимости в этом умении, Чейд бы сразу сделал все, чтобы исправить это. А пока я перевернул подушки и стащил постельное белье.
- Фитц? – позвал он меня из-за стола.
- Я здесь. Просто привожу в порядок твое постельное белье.
- Из тебя вышел бы прекрасный слуга.
Мгновение я молчал, пытаясь сообразить, не дразнит ли он меня.
- Спасибо тебе, – добавил он и спросил. – Что теперь?
- Так, ты поел, и мы сменили тебе повязки. Может, ты хочешь еще немного отдохнуть?
- Честно говоря, я устал от отдыха. Я так устал от невозможности делать что-либо помимо поиска собственной кровати.
- Должно быть, это очень скучно, - я стоял и наблюдал, как он, пошатываясь, двигается в мою сторону. Я знал, что он не хочет моей помощи в этом.
- Ах, скука. Фитц, ты понятия не имеешь, как приятна может быть скука. Когда я думаю обо всем бесконечными часами, рано или поздно я спрашиваю себя, когда они вернутся за мной и какие пытки придумают на этот раз, сочтут ли нужным давать мне еду и воду до или после… Скука может стать еще желаннее, чем самый безумный праздник... А еще я думаю о моем путешествии сюда. О, как бы я хотел, чтобы мои дни были предсказуемы. Знать, каков на самом деле человек, с которым я беседую - добрый или жестокий, знать, будет ли у меня в этот день еда, и найду ли я сухое место для сна. Ах. – Он почти дошел до меня. Он остановился там, и эмоции, отразившиеся на его лице, рвали на части мое сердце. Он замолчал, не желая делиться со мной подробностями этих воспоминаний.
- Кровать слева от тебя. Твоя рука над ней.
Он кивнул мне, похлопал по постели и подошел к краю. Я откинул для него одеяло. Он повернулся и сел на кровать. На его лице появилась улыбка.
- Такая мягкая. Ты себе не представляешь, Фитц, как я наслаждаюсь всем этим.
Он осторожно подвинулся. Это напомнило мне Пейшенс в последние годы ее жизни. Довольно долго он поднимал ноги, чтобы лечь. Свободные брюки обнажили его худые икры и искривленные раздутые лодыжки. Я вздрогнул, разглядев его левую ногу. Именовать это ногой можно было лишь из сострадания. Хотя по его походке это оставалось незаметным.
- Для опоры я использовал палку.
- Я же ничего не говорил!
- Я слышу этот звук. Ты выдаешь его всегда, когда оцениваешь нанесенный ущерб. Ноузи с царапиной на мордашке. Или тот раз, когда мне накинули на голову мешок и избили. - Он лег на бок, рука шарила вокруг в поисках одеяла. Я без слов укрыл его. Он помолчал минуту, а потом сказал:
– Спина не болит. Ты что-то сделал?
- Я очистил раны и наложил повязки.
- Это все?
Зачем мне было ему лгать?
- Когда я дотронулся до тебя, чтобы очистить первый лопнувший нарыв, я… Я проник внутрь, чтобы излечить тебя.
- Это… - он подыскивал слово - …интересно.
Я ждал возмущенной реакции. Но никак не трепетного восхищения. Я честно сказал:
- Это даже немного пугает. Шут, в моих предыдущих опытах исцеления Скиллом требовались огромные усилия, часто даже сила всей группы, чтобы найти путь в тело человека и заставить его лечить себя. То, как просто я проник в твое тело, беспокоит меня. В этом есть нечто странное. Также странно, как и то, как легко я перенес тебя сквозь Скилл-колонну. Ты разорвал нашу связь Скиллом много лет назад, - я с трудом сдержался, чтобы в моем голосе не проскользнул упрек. – Я оглядываюсь назад, на ту ночь, когда мы прибыли сюда, и поражаюсь своей безрассудной храбрости во время этой попытки.
- Безрассудная храбрость, – тихо сказал он и слабо засмеялся. Он прокашлялся и добавил. – Я думаю, в ту ночь я был на грани смерти.
- Так и было. Я думал, что выжег силу Риддла, чтобы помочь тебе. Но то, как быстро ты исцелился, заставляет меня задуматься, не было ли здесь чего-то еще.
- Да, было что-то еще, – решительно сказал он. - Я не могу утверждать, что знаю - что именно, но чувствую, ты прав. Фитц, когда ты вернул меня к жизни, ты отыскал меня и впустил в свое собственное тело, а сам проник в мою мертвую плоть, призвав ее к жизни, словно дал команду вытянуть телегу из болота... Ты был жесток. Очень жесток, поскольку забыл, что рисковал всеми, не только мной и собой, но и Риддлом, чтобы перенести меня сюда.
Я опустил голову. Это не было похвалой.
- Мы вошли друг в друга и оба продолжили жить в наших собственных телах. Ты помнишь это?
- Отчасти – подстраховался я.
- Отчасти? Как мы вошли в тела, слились и обменялись.
- Нет, – теперь он лгал. Пришло время сказать правду. –Я помню другое. Это не было временным слиянием. Я помню, что мы стали единым целым. Мы не просто соединились на время обмена. Мы были частями, слившимися, наконец, воедино. Ты, я и Ночной Волк. Мы стали одним живым существом.
Он не мог видеть меня, но все же отвернулся, будто я озвучил слишком сокровенную для нас вещь, чтобы говорить об этом при свидетелях. Он кивнул, склонив голову.
- Так и произошло, – сказал он слабо, – Слияние сущностей. Ты видел результат, хотя, возможно, не признал его. Это, конечно, сделал не я. Помнишь тот гобелен Элдерилнгов, который когда-то висел в твоей комнате?
Я покачал головой. Первый раз я увидел его, когда был ребенком. Одного взгляда оказалось вполне достаточно, чтобы мне начали сниться ночные кошмары. На нем был изображен король Вайздом, правитель Шести Герцогств, обращавшийся к Элдерлингам – худым существам с неестественного цвета кожей, странными глазами и волосами.
- Я не думаю, что он имеет отношение к тому, о чем мы говорим.
- О, имеет. Элдерлингами становятся люди, живущие с драконами. Или, чаще всего, выжившее потомство таких людей.
Я все еще не видел никакой связи.
- Я действительно припоминаю, когда-то давно ты пытался убедить меня, что я был частью дракона.
Его рот скривился в усталой улыбке.
- Твои слова. Не мои. Но это не так уж и далеко от моей теории, хотя выразил ты ее неточно. Многие свойства Скилла напоминают мне способности драконов. И если твоего дальнего предка коснулся дракон, если можно так выразиться, то почему бы этим магическим способностям не проявиться в тебе?
Я вздохнул и сдался.
- Понятия не имею. Я даже не знаю, что ты подразумеваешь под «прикосновением дракона». Вполне возможно. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к нам.
Он подвинулся в кровати.
- Интересно, как я могу быть таким уставшим и при этом не хотеть спать?
- Как ты можешь начать рассказывать так много историй и не закончить ни одну из них?
Он закашлялся. Я попытался убедить себя, что он притворяется, но все же сходил за водой. Я помог ему сесть и подождал, пока он попьет. Когда он лег обратно, я отступил, забрав чашку, и снова стал ждать. Просто молча стоял у кровати с чашкой в руках. Спустя некоторое время я вздохнул.
- Что? – требовательно спросил он.
- Тебе известно что-то, о чем ты не хочешь говорить мне?
- Безусловно. И так было всегда.
Он был так похож на прежнего Шута и так явно наслаждался своими словами, что я почти не чувствовал раздражения. Почти.
- Об этом я и думаю. О том - что могло нас настолько связать, чтобы я мог провести тебя с собой через Скилл-колонну и почти без усилий при лечении перейти в твое тело?
- Почти?
- Позже я исчерпал свои ресурсы, но, полагаю, это связано с исцелением ран. Не из-за слияния.
Я думал, он заметит, что я кое-что скрыл. Вместо этого он медленно проговорил:
- Потому что слияние уже произошло, и это продолжается постоянно.
- Наша Скилл-связь?
- Нет. Ты меня не слушал, – он вздохнул – Подумай еще раз об Элдерлингах. Человек, долго живший среди драконов, в итоге перенимает некоторые из их черт. Ты и я, Фитц, жили вместе в течение многих лет. И в том исцелении, когда ты практически выхватил меня у смерти, мы обрели нечто общее. Мы смешались. И возможно, как ты утверждаешь, стали одним целым. Возможно, мы не полностью вернулись в самих себя, не разорвали наше единство. Возможно, это был обмен наших субстанций.
Я тщательно это обдумал.
- Субстанций. Таких, как плоть? Кровь?
- Я не знаю! Может быть. Может, это было нечто более важное, чем кровь.
Я сделал паузу, чтобы разобраться в его словах.
- Ты можешь сказать мне, почему это произошло? Это опасно для нас? Мы должны попытаться исправить это? Шут, я должен знать.
Он повернулся ко мне, вздохнул, будто собирался что-то сказать, но замер и погрузился в себя. Я видел, что он размышляет. Он заговорил просто, словно я был ребенком:
- Человек, живущий долгое время рядом с драконом, перенимает некоторые его черты. На белой розе, долгое время растущей рядом с красной, начинают появляться красные цветы. И, вероятно, Изменяющий, спутник Белого Пророка, приобретает некоторые из его черт. Вероятно, будучи Изменяющим, твои способности частично передались мне, как ты и опасался.
Я изучал его лицо, пытаясь понять, не шутит ли он. Я ждал, что он станет дразнить меня за мое легковерие. Наконец, спросил:
- Ты можешь просто объяснить?
Он вздохнул:
- Я устал, Фитц. И я объяснил тебе все настолько ясно, насколько мог. Ты, кажется, считаешь, что мы становимся «одним существом», как ты изящно выразился. Я думаю, наши субстанции могут переходить от одного к другому, создавая между нами мост. Или может это остаточная связь Скилла, которая когда-то была между нами, – совсем ослабев, он положил голову на подушки. – Я не хочу спать. Я утомленный и уставший, но не сонный. Как же мне это надоело. Ужасающая скука в боли, во тьме и в вечном ожидании.
- Мне казалось, ты сказал, что скучать...
- Потрясающе. Смертельно потрясающе.
По крайней мере, он снова был похож на моего старого друга.
- Я очень хочу помочь тебе. Но, к сожалению, я не знаю, как тебе справиться со скукой.
- Ты уже мне помогаешь. Раны на спине намного лучше. Спасибо.
- Пожалуйста. А теперь, боюсь, я должен оставить тебя на какое-то время. Мне нужно встретиться с леди Кетриккен, в роли лорда Федлспара. Я должен соответствующе нарядиться.
- Ты должен уйти прямо сейчас?
- Да, чтобы должным образом одеться для частной аудиенции. Я вернусь позже. Постарайся отдохнуть.
Я с сожалением отвернулся. Я знал, как, должно быть, долго тянется для него время. Он всегда был ярким человеком, фокусником, акробатом, опытным ловкачом, с умом столь же живым и быстрым, как его пальцы. Он выделывал кульбиты возле короля Шрюда, искрометный, сыплющий остротами, во времена моего детства он всегда был частью пестрого водоворота баккипского общества.
А теперь его острое зрение, умные пальцы и гибкое тело – все было отобрано. Его друзьями стали темнота и боль.
- Стоит добавить, что после того, как покровитель Прилкопа купил меня у моего «владельца» за оскорбительно низкую цену, нас достаточно хорошо подлечили. Его новый покровитель не был аристократом, но являлся довольно богатым землевладельцем. Большая удача, что этот человек был так хорошо осведомлен о Белых Пророках.
Он сделал паузу. Он знал, что я остановился, заинтригованный его словами. Я попытался прикинуть, сколько времени прошло, но в сумерках комнаты об этом сложно было судить.
- Мне необходимо скоро уйти, – напомнил я ему.
- Ты действительно должен это сделать? – спросил он насмешливо.
- Да.
- Хорошо.
Я повернулся.
- В течение десяти дней мы отдыхали в его доме, нас хорошо кормили. Он дал нам новую одежду, запаковал припасы и даже сам гнал лошадей и телегу в Клеррес. Мы почти месяц добирались туда. Иногда мы разбивали лагерь, иногда останавливались в гостиницах. Мы с Прилкопом очень волновались. Ведь этот человек жертвовал своими деньгами и временем, чтобы доставить нас туда, но он утверждал, что для него это честь. Дорога вела через горный перевал, прочти такой же ледяной и холодный, как зимний Баккип, а затем мы спустились вниз. Я начал узнавать запахи деревьев и придорожных цветов из моего детства. Сам Клеррес заметно разросся с тех пор, как я видел его последний раз. А Прилкоп был удивлен, что в месте, которое он помнил как простую деревню, выросли стены высоких зданий и башни, сады и ворота. Но так оно и было. Школа процветала, и, в свою очередь, процветал город, поскольку теперь существовала торговля пророчествами и советами для торговцев, потенциальных новобрачных и строителей парусных судов. Они приезжали из далеких и близлежащих мест, платили, в надежде на встречу с Главным Служителем, а затем рассказывали ему свои истории. И если он считал их достойными, они могли купить разрешение в течение одного, трех или двадцати дней, и перейти через мост к Белому Острову. Там один из помощников Служителей должен был исследовать пророчества, чтобы найти что-нибудь, относящееся к конкретному рискованному предприятию, свадьбе или путешествию... Но я забегаю вперед.
Я стиснул зубы, уступив ему.