Сегодня же плечи его были расправлены, взгляд быстро скользил по комнате, он рассматривал каждую деталь. Перемена была к лучшему, он словно вновь стал молодым. Я поймал себя на том, что улыбаюсь ему.
– Кто она? - приветствовал я его.
Глаза Уэба встретились с моими.
– Он. Не она. Молодой пустельга по имени Сор.
– Пустельга. Хищная птица. Для тебя это, должно быть, внове.
Уэб улыбнулся и покачал головой, выражение любви на его лице говорило само за себя. Он будто рассказывал о ребенке, когда произнес:
– Мы оба должны так много узнать друг о друге. Мы вместе уже около четырех месяцев. Это новая жизнь для меня, Фитц. Его зрение! Ох, его аппетит и жестокая радость охоты, - он так громко рассмеялся, что почти запыхался. В его волосах стало больше седины, и лицо прорезали глубокие морщины, но смех был мальчишеским.
На мгновение меня охватила зависть. Я вспомнил пьянящее чувство первых дней, проведенных с новым партнером. Ребенком я связал себя с Ноузи без малейших колебаний, и провел лето, полное чувств молодого пса, усиливающих мои собственные. Его забрали у меня. Затем был Кузнечик - щенок, с которым я обрел связь наперекор Барричу и здравому смыслу. Я потерял его, когда он отдал свою жизнь, защищая моего друга. Они были спутниками моего сердца. Однако был и Ночной Волк, волк, который обвил мою душу своей. Вместе мы охотились и вместе убивали, как дичь, так и людей. Уит связывал нас всю жизнь. У него я научился чувствовать одновременно и возбуждение от охоты, и, вместе с тем, боль от убийства. Когда я подумал об этих узах, моя зависть прошла. Никто не сможет заменить его. Сможет ли другая женщина когда-нибудь стать для меня той, кем была Молли? Появится ли у меня когда-нибудь друг, который будет знать меня так же, как Шут? Нет. Такие связи в жизни человека являются уникальными. Ко мне вернулась способность говорить.
– Я рад за тебя, Уэб. Ты выглядишь другим человеком.
– Так и есть. И также, как ты рад за меня, я сочувствую тебе. И желаю, чтобы и у тебя появился спутник, который поддержал бы тебя в твоей утрате.
Что на это ответить? У меня не нашлось подходящих слов.
– Спасибо, - сказал я тихо. – Это тяжело.
Кетриккен хранила молчание во время нашего разговора, но внимательно наблюдала за мной. Мастер Уита нашел подушку и опустился на пол у стола. Он отвесил Кетриккен широкую улыбку, а затем заинтересованно посмотрел на еду.
Кетриккен улыбнулась в ответ.
– Пожалуйста, оставьте формальности. Расслабьтесь, друзья мои. Видеть, что к Уэбу вернулось хорошее настроение, доставляет мне большое удовольствие. Ты должен встретиться с Сор, Фитц. Я не утверждаю, что он может повлиять на твое решение оставаться в одиночестве, но он, безусловно, дал мне повод засомневаться в правильности отсутствия партнера у меня, - она покачала головой. – Когда я увидела ту боль, которую ты испытал после ухода Ночного Волка, я подумала, что не хотела бы пережить ничего подобного. И потом, когда Уэб потерял Рииск, я сказала себе, что разумнее воздержаться и не делить свою душу с животным, зная, что в конце меня ждет разрывающая боль расставания, - она отвела глаза от Уэба, который разливал для нас чай, и встретила мой недоверчивый взгляд. – Но став свидетелем радости Уэба от связи с Сор, я задумалась. Я так долго одна.Я не становлюсь моложе. Должна ли я унести сожаление об этом с собой в могилу... о том, что я не до конца поняла магию, которой обладаю?
Она позволила своим словам слететь с губ. Когда она повернулась, чтобы встретить мой пристальный взгляд, эхо боли и гнева отразилось в ее глазах.
– Да. Я владею Уитом. И ты это знал, Фитц. Не так ли? Я подозреваю, что ты знаешь об этом уже долгое время. И ты знал, что Уит, из-за которого Дьютифул в юности находился под угрозой, достался ему от меня.
Я тщательно подбирал слова.
– Моя леди, я думаю, с большей вероятностью он перешел к ребенку от отца, а вовсе не от вас. Да и, в конечном счете, это не имеет особого значения, от кого он унаследовал Уит. Даже сейчас обладание Уитом может принести…
– Это важно для меня, - сказала она негромко. – И это все еще имеет значение. То, что я чувствовала с Ночным Волком, не было игрой воображения. Если бы я поняла это во время нашего пребывания в горах, я дала бы ему знать, что значила для меня его поддержка.
– Он знал, - сказал я, безрассудно прервав ее. – Он знал, будьте уверены.
Она глубоко вдохнула, и я увидел, как сильны ее эмоции. Однако воспитание Горного Королевства удержало ее от выговора в мой адрес. Вместо этого она тихо сказала:
– Иногда поблагодарить кого-то важнее для того, кто благодарит, чем для того, кто получает благодарность.
– Мне жаль, – сказал яс болью в душе. – Но нам еще так много нужно было сделать. На тот момент у меня было самое поверхностное понимание Уита, и даже понимание Скилла было весьма незначительным. Что бы изменилось, если бы я сообщил вам о своих подозрениях, о том, что вы, возможно, обладаете Уитом? Я, разумеется, не мог научить вас, как управлять магией, которую я и сам не мог контролировать.
– Я понимаю это, - сказала она. – Но, тем не менее, я думаю, что моя жизнь была менее полноценной, чем могла бы быть, - понизив голос, она добавила, – И более одинокой.
Я не нашелся, что ответить. Это была правда. Я знал о том, что одиночество пожирало ее с тех пор, как король Верити вошел в каменного дракона и покинул ее навсегда. Мог бы партер Уита помочь ей перенести это? Возможно. Тем не менее, мне никогда не приходило в голову сказать ей, что я ощущал в ней слабый Уит. Мне всегда казалось - его так мало, что это не имеет значения. В отличие от меня, которому Уит потребовался в раннем детстве, чтобы найти единственную близкую душу. Я медленно пересек комнату и сел за стол. Кетриккен заняла свое место. Она спокойно проговорила, когда взяла чашку:
– Уэб сказал, что еще не слишком поздно. Но ведь это не то, во что можно бросаться с головой.
Я кивнул и отпил из своей чашки. Она вызвала меня именно для этого разговора, или есть другая причина? Я и представить не мог, к чему это приведет.
Уэб посмотрел на Кетриккен.
– Связь должна быть взаимовыгодной, - сказал он. Он бросил взгляд на меня, затем продолжил: – Обязанности Кетриккен часто заточают ее внутри замка. Сблизься она с крупным животным или диким существом, они были бы вместе только очень ограниченное время. Так что я предложил ей рассмотреть зверей, которым будет комфортно делить такой образ жизни. Кошки. Собаки.
– Хорьки. Попугаи, - заметил я с облегчением от того, что разговор перешел в другое русло.
– И именно поэтому я прошу тебя об одолжении, Фитц, - резко сказал Уэб.
Пораженный, я встретился с ним взглядом.
– Я знаю, что ты откажешь, но я должен попросить в любом случае. Больше некому ей помочь.
Я в смятении посмотрел на Кетриккен, пытаясь понять, что ей нужно.
– Нет. Не леди Кетриккен, - заверил меня Уэб.
Мое сердце сжалось.
– Тогда кто она и что ей нужно?
– Это ворона. Если вы двое придете к пониманию, она поделится с тобой своим именем.
– Уэб, я…
Он перебил меня.
– Она была одна около шести месяцев. Ее отправили ко мне, чтобы я помог. Она родилась с дефектом. Когда она оперилась, на каждом крыле у нее проявились белые перья. В раннем возрасте она едва спаслась от гибели. Пережившую нападение собственной семьи,тяжело раненную, ее нашел пожилой пастух. Он взял ее и помог вылечиться. В течение восьми лет они были партнерами. Недавно он умер. Но прежде, чем он умер, он связался со мной, а затем отправил ее ко мне.
Он замолчал в ожидании вопроса, зная, что я его задам.
– Она оставила Уит-партнера? - я с недоверием отнесся к такой неверности.
Уэб покачал головой.
– Пастух не обладал Уитом. Он был простым человеком с добрым сердцем. И благодаря немалым усилиям короны Видящих он смог обратиться к сообществу Древней Крови, чтобы найти ей новый дом. Нет, молчи, дай мне закончить. Вороны - общественные существа. Если она будет вынуждена жить в уединении, она сойдет с ума. С такими полосатыми крыльями она не может присоединиться к другим воронам, они ополчатся на нее из-за отличий. И, наконец, она не ищет свзяь, только спутника, человека. Для компании и для защиты.
Кетриккен заполнила мое молчание.
– Кажется, идеально подходит для нас обеих.
Я набрал воздуха, чтобы ответить, но вместо этого бесшумно выдохнул. Я знал, почему Уэб не может взять ее.Также и леди Кетриккен не может быть замечена с вороной на плече: стервятник, птица, несущая дурное предзнаменование. Нет, такой спутник ей не подходил. Я уже знал, что мне бы тоже не хотелось этого. Я найду кого-нибудь еще, но пока, вместо того, чтобы прямо отказать, я ответил:
– Я подумаю.
– Ты должен, - согласился Уэб. – Даже простое общение с животным нельзя не воспринимать всерьез. Ворона может прожить долгие годы, и не редкость, что порой они достигают тридцати лет. Встретив ее, я решил, что вы двое хорошо подойдете друг другу по темпераменту.
Зная, что Уэб думает о моем темпераменте, я с точностью убедился, что не хочу иметь ничего общего с этой птицей. Я хотел бы найти ей подходящего компаньона. Возможно, Таллерман был бы не против вороны в конюшне Ивового леса. Так что я молча кивнул.
Они оба приняли это за капитуляцию. Кетриккен налила еще чаю, и следующий час прошел в разговорах о старых временах. Уэб рассказывал, возможно, слишком много историй о Сор, но и Кетриккен, и я понимали его. От этих историй разговор, естественно, перешел к Древней Крови и слабом владении Кетриккен Уитом. Она лишь сейчас поняла значение этого дара для себя. Когда-то она обратилась к моему волку, и он принял эту слабую связь. Как выяснилось, его дружба поддерживала ее больше, чем я думал.
Затем, будто это была самая естественная вещь в мире, Кетриккен спросила, обладает ли Пчелка Скиллом или Уитом. Трудно сказать, почему ее вдруг заинтересовал этот вопрос. Конечно, у меня еще остались секреты от них. Кроме того, так получилось, что Пчелка была моей тайной, чем-то личным и ценным, чем я не хотел делиться.Я заставил себя не лгать и сказал им, что, насколько я могу судить, моя маленькая дочь не обладала ни одним из этих видов магии. В лучшем случае, она могла чувствовать Скилл в Неттл и во мне, но я не ощущал в ней никакого отзыва. Затем я добавил, что она еще очень мала, трудно что-то утверждать определенно.
Уэб приподнял бровь.
– Обычно Уит проявляется в раннем детстве. Она не выказывала склонности к сближению с животным? Не было врожденного понимания их сути?
Я покачал головой.
– Но, честно говоря, я держал ее подальше от таких опасностей. Я знаю, что значит такая связь в столь юном возрасте и без должного контроля.
Уэб нахмурился.
– Так в ее жизни нет никаких животных?
Я колебался, пытаясь решить, какой ответ он хотел бы услышать. Я заставил себя сказать правду.
– Она учится ездить верхом. В раннем возрасте, когда мы впервые попытались научить ее, ей это не понравилось. Она испугалась. Но в последнее время она добилась значительного прогресса. У нее нет нелюбви к животным. Она любит котят. Собака пастуха обожает ее.
Уэб медленно кивал. Он посмотрел на Кетриккен, когда произнес:
– Когда она приедет, я хотел бы поговорить с ней. Если она унаследовала Древнюю Кровь от отца, то чем скорее мы узнаем, тем лучше для нее, чтобы начать учить ее магии.
И Кетриккен серьезно кивнула, как будто давая свое разрешение. На меня накатило дурное предчувствие, но я решил пока промолчать.Я только отметил, что Уэб раньше меня узнал о желании Кетриккен привезти Пчелку в Баккип. С кем еще она обсуждала это? Я должен узнать, что скрывается за ее решением. Но только осторожно.
- Как поживают принцы? Показали ли Проспер или Интегрити какие-либо признаки владения Скиллом или Уитом?
Кетриккен нахмурилась. Она вздохнула и задумалась, прежде чем ответить.
– Мы считаем, оба принца обладают Скиллом, наследной магией Видящих. Но не похоже, чтобы хоть у одного из них была сколь-нибудь сильная предрасположенность к нему.
Она чуть повела глазами, когда встретила мой взгляд. Не подмигнула, не покосилась в сторону Уэба,только проблеск движения, давший мне понять, что это не та тема, которую ей хотелось бы обсуждать перед Мастером Уита. Итак, моя бывшая королева научилась осторожности и скрытности. Возможно, Олений Замок изменил ее настолько же, насколько она изменила его.
Она перевела разговор на другие темы, и я позволил ей это сделать. Уэб болтал без умолку, удивительным образом побуждая говорить и других людей. Я старался держаться безопасных тем – овец, садов и ремонта, который я сделал в Ивовом лесу, но рассказал ему о себе гораздо больше, чем собирался. Еда давно закончилась, и остатки чая в наших чашках остыли, когда Кетриккен улыбнулась нам обоим, и напомнила, что снаружи ее внимания ждут другие.
– Пожалуйста, передай лорду Голдену что я навещу его этим вечером. Боюсь, в поздний час, потому что сегодня празднуют наступление темноты и окончание Зимнего Праздника, где мне надо присутствовать. Но я приду к нему, как только смогу, и надеюсь, что он не будет сильно возражать, если я разбужу его. А если он будет против, оставь для меня записку, чтобы я знала, что он не желает компании.
– Ему скучно. Думаю, он будет только рад компании, – решил я за Шута.Ему бы это не помешало.
Тут заговорил Уэб.
– И, Фитц, когда я могу ждать твоего визита? Я хотел бы познакомить тебя с вороной. Не скажу, что ее компания - это бремя для меня, но Сору не очень нравится...
– Я понимаю. Я приду завтра утром, если лорд Чейд не даст другие поручения. Мне, возможно, придется провести целый день в Баккипе. - Я упрекнул себя за нежелание помогать ему. Но я приду. Впрочем, я был уверен, что ворона сочтет меня неподходящим партнером.
Уэб улыбнулся мне.
– Отлично. Я ей много рассказывал о тебе. Днем я уезжаю. Так что она может найти тебя раньше. Она хочет встретиться с тобой.
– И я хочу встретиться с ней, - ответил я вежливо. И на этой ноте я поклонился им и покинул комнату Кетриккен для аудиенций, по пути размышляя - как отнесется Риддл к тому, чтобы завести себе птицу?
Глава седьмая. Тайны и Ворона
Когда Красные Корабли достигли берегов,
Наш добрый король Шрюд утратил над телом и разумом своим контроль,
Молодой бастард увидел способ возвыситься. И предал.
Своей магией и силойон забрал у герцогств их короля. И у принца Регала он тоже отнял
Отца, наставника, мудрости оплот.
Доброта, которой одарил он бастарда, обернулась против него.
И смеялся Бастард. В свой преступный триумф обнажил он клинок и запятнал его кровью
Тех, кто заботился о нем всю его жалкую жизнь. Его не волновала честь и справедливость
К тем, кто взрастил его, кормил его, одевал и защищал его. Только бойни желал он.
Не было в сердце Бастарда верности для своего короля и его королевства.
Сраженный в самое сердце, горюющий сын, чье королевство пылало в пламени войны,
Принц, теперь король, на царство вступил. Его братья бежали, или мертвы, оставляя
Ему королевское бремя: скорбеть по отцу и защищать королевство.
Последний сын,Верный сын, храбрый принц унаследовал беды истерзанной земли.
“Сначала месть”, - король Регал закричал. Своим верным вассалам он приказал.
"В подземелья Бастарда”, и подхватили они, царственный Корольсвой долг совершил.
В оковы бросили злокозненного Бастарда, отмеченного Уитом, убийцу короля нашего.
Во тьму и холод он был заключен, такую же тьму, что царила в сердце его.
“Раскройте его магию”, приказал король своим людям.
Они пытались, кулаками и словом,и железом каленым.
Холодом и тьмой они сломали предателя, не найдя ни благородства, ни раскаяния.
Только жадность волка и самовлюбленность пса.