Он отвесил полупоклон прямо в седле.
— Приношу свои извинения.
Тамлин вдруг устыдился того, что поднял эту тему. Ему не нравилась мысль о погибших при нападении кракена женщинах и детях, но принц был прав. Война есть война.
Тамлин сделал жест, давая понять, что тема закрыта.
— Мне не следовало упоминать об этом. Вы, разумеется, правы. Мирабета вынудила нас вести войну, и мы должны сражаться. Подозреваю, что дела пойдут ещё хуже, прежде чем всё исправится.
— В этом можете быть уверены, - ответил Ривален.
— А можно использовать кракена для охраны морских путей? Или, по крайней мере, сможет ли он предотвратить нападение на гавань с моря?
Ривален кивнули.
— Его ранили при нападении, и теперь кракеном сложно управлять. Но я займусь этим, хулорн.
Тамлин задумался, спросил:
— А на Сэрлун он сможет напасть, если возникнет необходимость? Только если положение дел станет совсем отчаянным, конечно.
— Сможет, - ответил Ривален с кивком и понимающей улыбкой. - Хотя, подозреваю, леди Мерилит в ближайшее время предпримет все возможные предосторожности против подобного шага.
— Наверняка, - согласился Тамлин.
Они двинулись на север, к Хиберским вратам. Широкие створки из дерева и железа были закрыты на ночь, но работа по их укреплению продолжалась. Рабочие, трудившиеся в свете факелов и сияющих шаров, остановились, чтобы посмотреть на хулорна и шадовар. Тамлин и Ривален спешились и приняли доклад у Мернана, пожилого сутулого инженера, руководившего работами. У Тамлина на службе было меньше дюжины квалифицированных инженеров. Для города они были на вес платины.
— Новые поперечины укрепят ворота, милорд, - сказал Мернан, указывая на намасленные железные полосы, которыми ворота были окованы сверху и снизу. - Скоро выкуют второй засов. Петли крепкие и прочно сидят в камне. Снаружи до них не добраться.
Тамлин кивнул, довольный быстрым прогрессом.
Ривален подошёл к воротам. Рабочие расступились перед ним, широко раскрыв глаза. Он положил ладонь на дерево, и на кончиках его пальцев замерцали тени. Работяги недоверчиво зашептались и забормотали.
Ривален окрикнул Тамлина:
— Я могу найти заклинателей, которые ещё больше укрепят ворота.
— Дерево уже зачаровано, - раздражённо ответил Мернан. - Засов и петли тоже. Наши маги об этом позаботились.
— Недостаточно хорошо, - ответил Ривален. Он положил на створки обе руки и прочитал несколько магических формул. Несмотря на свои познания в магии, Тамлин не узнал заклинание. Рабочие в страхе отступили.
Мернан громко запротестовал.
— Милорд! - обратился он к Тамлину.
Ривален закончил заклинание и развёл руки. В ответ на его жест у основания ворот появилась брешь в форме арки, достаточная, чтобы могли проехать трое всадников в ряд. Работники ахнули. Протесты Мернана стихли. Полдюжины беженцев по другую сторону ворот поднялись со своих одеял и фургонов, чтобы уставиться на волшебный проход.
Ривален направил ладони от себя, произнёс единственное слово и проход исчез, как будто его никогда и не было. Мернан подбежал к воротам, чтобы прикоснуться того места, где была дыра.
— Твёрдое, - сказал он.
Ривален кивнул инженеру и обернулся к Тамлину, хотя заговорил достаточно громко, чтобы услышали все.
— У главной правительницы нет магов, способных сравниться со мной в Искусстве, но заклинание, которое я наложил, требует не мастерства, а простой компетенции.
Тамлин с благодарностью принял жест Ривалена.
— Мы рады любой магической поддержке, которую вы можете предоставить, - сказал он.
— Воистину, - подтвердил с завистливым уважением Мернан. Даже многие работяги закивали.
— Я этим займусь, - ответил Ривален.
Они с хулорном вернулись в сёдла и направились вдоль стен Селгонта к следующим вратам. Везде дела шли точно так же — бригады рабочих трудились круглые сутки, чтобы укрепить оборону города. Их усердие придавало Тамлину храбрости.
Им встретились несколько вооруженных отрядов. Шлемов и скипетров объединили в одно войско. Рорсин и Ортул проделали хорошую работу, обучая их действовать сплочённо и используя для тренировок ополчения.
— Город практически готов, - заметил Ривален. - У вас здесь живут способные люди.
Тамлин кивнул, хотя сам он готовности не чувствовал.
— Когда прибудут ваши дополнительные силы?
— Как только мы сможем выделить пять сотен наших элитных бойцов, они будут здесь. Строительство казарм для них почти закончено, перестройка таверны в наше посольство идёт по графику. По приказу высочайшего наши силы сейчас заняты другими делами, но скоро они закончат.
— У нас будет время, - сказал Тамлин, ощутив в воздухе холодок. - Мирабета дождётся весны, прежде чем атаковать.
— Может быть, - ответил Ривален, и Тамлин услышал сомнение в его голосе.
— Думаете, она выступит раньше? В этом году?
— Я не знаю, хулорн. Главная правительница непредсказуема.
Тамлин покачал головой.
— Терпеть это не могу. Подготовку к осаде.
— В текущий момент это наш единственный выбор, - отозвался Ривален. - Силы Мирабеты существенно превосходят ваши. Если главная правительница нападёт, Селгонт должен продержаться как можно дольше. Это всё. Помощь придёт. Мои люди встанут рядом с вашими, а я буду с вами.
Эти слова принесли Тамлину огромное облегчение. Он окинул взглядом высокие стены и сильных мужчин и женщин, работавших на них.
— Если мы должны продержаться, мы продержимся, - сказал он и попытался сам в это поверить.
Позднее, прежде чем они расстались, Тамлин сказал Ривалену:
— Мне бы хотелось ещё раз поговорить с вами о вашей вере. В скором времени. Я хочу узнать о Шар что-нибудь кроме баек из таверн, которые когда-то слышал. Когда жрецы других богов покинули город, она, по крайней мере, послала вас.
— Действительно послала, - согласился Ривален.
Тамлин кивнул, сказал:
— Но сейчас я должен попросить вас держать природу ваших верований в тайне. Как вы и сказали, они могут не встретить понимания.
Ривален положил ладонь на плечо Тамлину. Его тени обвились вокруг руки хулорна.
— Разумеется, милорд хулорн. И я с нетерпением жду нового разговора. Я всегда с охотой рассказываю ученикам о своей вере.
Тамлин не сдержал смешок.
— Смеётесь? - спросил Ривален.
— Да, - ответил Тамлин, всё ещё улыбаясь. - Но не над вами. Просто представил себе, какой будет реакция Виса, если он узнает о вашей вере.
Ривален засмеялся вместе с ним.
***Попрощавшись с хулорном и отведя лошадь в конюшню, Ривален сбросил фальшивую личину — личину наставника и фигуры отца для послушного мальчишки Ускеврена — и активировал своё кольцо связи. Он вызвал Виса Талендара.
Ночной провидец? спросил Вис.
Где ты, тёмный брат?
Вис помедлил мгновение, прежде чем ответить.
В святилище госпожи, молюсь. Мне...
Ривален оборвал магическую связь, стянул вокруг себя ночь и прошептал: «Тайное убежище госпожи на Храмовой улице».
Тени отозвались, в мгновение ока переместив его из квартала знати в секретный храм Шар. Он очутился в главном молельном зале, среди скамей. В передней части зала на алтаре, каменная поверхность которого была накрыта тканью с изображением чёрного диска с фиолетовой каймой, горела единственная свеча.
Перед алтарём склонилась фигура в глухой робе — Вис Талендар. Он держал руки перед глазами, глядя на кольцо с аметистом — наверняка ждал ответа от Ривалена. Не получив его, он покачал головой, снова повернулся к алтарю и прошептал все Тринадцать истин, начиная с самой первой.
— Любовь это ложь. Живёт лишь ненависть. Свет ослепляет. Зрение проясняется лишь в темноте. Прощение это ложь...
Ривален шагнул сквозь тень и появился позади Талендара. Он подхватил того за плечи и рывком поставил на ноги. Талендар вскрикнул от неожиданности.
Ривален зашипел ему на ухо:
— Во мраке пустоты мы слышим шёпот ночи.
— Ночной провидец! Это вы. Я...
Ривален, который был намного выше Талендара и обладал силой огра, собрал в кулак волосы Виса и поднял его в воздух. Тот завизжал от боли и забился в хватке шейда, брыкаясь, как марионетка.
Ривален начал снова. Он говорил медленно, чётко произнося каждое слово.
— Во мраке пустоты...
— Слышим её голос, - сквозь сжатые зубы выдавил Талендар, дёргаясь в руках шадовар. - Слышим её голос, ночной провидец.
Ривален бросил его на пол бесформенной грудой. Талендар вскарабкался на ноги, потирая скальп и тяжело дыша. Он повернулся лицом к Ривалену.
— Если я оскорбил вас...
Тени вокруг Ривалена почернели, отражая его гнев.
— Если ты солжёшь мне перед этим алтарём, тёмный брат, я убью тебя на месте.
У Талендара вытянулось лицо.
— Я не солгу вам, ночной провидец.
— Эревис Кейл — шейд. Ты знал об этом. И всё же решил не сообщать об этом мне. Почему?
Глаза Талендара широко распахнулись от страха и удивления, забегали, глядя на пол, на стену, куда угодно, кроме Ривалена. Он заговорил, остановился, начал снова, снова остановился. Ривален знал, что Талендар должен был сотни раз отрепетировать ответ на этот вопрос, но отрепетированный ответ был ложью, и Талендар не осмелился её произнести.
— Говори, или умрешь за то, что хранишь молчание, - приказал Ривален.
Талендар склонил голову. Он закрыл глаза и задрожал.
— Я хотел сохранить от вас секрет, ночной провидец. Вот причина. Это было жалко. Сейчас я это понимаю. Я...
— Повернись, - приказал ему Ривален.
Ривален поднял сощуренные глаза. Лицо было бледным. Он облизал губы.
— Ночной провидец, извиняюсь, если...
Повернись.
Талендар посмотрел в лицо Ривалена, моргнул, кивнул, и медленно обернулся кругом. Его тело напряглось, как натянутая тетива. Звук тяжёлого дыхания эхом отражался от каменных стен зала. Он стоял ссутулившись, ожидая своей судьбы.
На мгновение Ривален позволил Талендару гадать, какой рок его ожидает. Он положил окутанную тенью руку на тыльную сторону шеи мужчины. Тот вздрогнул от прикосновения. Тьма потекла с руки Ривалена, охватила горло Талендара.
— Ночной провидец, прошу, - дрожащим голосом сказал Талендар.
Ривален заставил щупальца стянуться на горле. Дворянин задохнулся, схватился за них, но не смог ослабить хватку. Сжимая их сильнее и сильнее, Ривален сказал:
— Госпожа улыбается хорошо хранимым секретам, тёмный брат. Но этот был не таким. В следующий раз, хорошо обдумай то, о чём ты расскажешь, а о чём нет... и почему так.
Ривален не собирался убивать Талендара — пока. Он развеял теневые щупальца и Талендар рухнул на пол, кашляя и жадно втягивая в себя воздух.
— Простите меня, ночной провидец, - прокаркал он.
— Посмотри на этот алтарь, тёмный брат. Если ты виновен в другом подобном проступке, я прослежу, чтобы тебя положили на него и вскрыли. Ты попадёшь в царство Шар не как её слуга, а как жертва.
Стоявший на четвереньках Талендар посмотрел на алтарь и затрясся. Неровным голосом он сказал:
— Любовь это ложь. Живёт лишь ненависть. Свет ослепляет...
Ривален стал невидимым и использовал тени, чтобы оказаться снаружи храма, в переулке на Храмовой улице. Он возник рядом с группой беженцев — две семьи с детьми — сжавшимися перед горящей жаровней в попытке сохранить тепло.
Он прошёл мимо них на улицу. Ту освещали сияющие шары и горящие жаровни. За зубцами башен, шпилей, часовен и храмов многочисленных богов Селгонта сияли звёзды. Он по очереди отметил храмы каждого божества — Ллиира, Милил, Сьюн, Огма, Тимора, несколько других.
— Всё преходяще, - сказал он им.
Глава 4
18 уктара, год Грозовых ШтормовКейл, Ривен и Магадон появились на покрытом травой холме. Шёл лёгкий дождь. Ривен, упираясь руками в колени, долго выкашливал чёрную желчь — Эревису показалось, что убийцу сейчас вырвет. Магадон, который, казалось, в любой момент готов рухнуть в обморок, мешком осёл на землю. Кейл и сам чувствовал воздействие высасывающего жизнь дыхания Фёрлинастиса. Дышал он тяжело; грудь будто тисками сжало.
— Вы в порядке? - спросил он товарищей.
Ривен кивнул между приступами кашля. Магадон сделал глубокий вдох и посмотрел на Кейла.
— Да.
Они стояли на вершине невыского холма, где росли кусты и скрюченное, похожее на виселицу дерево. В глубоком мраке долины внизу сгрудились руины некогда великого города Элгрин Фау.
Древние улицы города заросли лозами, кустарником и кривыми деревьями. Истёртые громады каменных зданий — в прошлом домов, лавок и храмов — высились рядами безмолвных надгробий. Тут и там руины усеивали груды обломков. Высокие статуи, черты которых стёрли прошедшие эпохи, стояли молчаливыми стражами.
Даже в смерти город с его величественными арками, резными колоннами и широкими мощёнными площадями казался прекрасным. Кейлу хотелось увидеть его залитым солнечным светом, полным жизни.
Храм Искателей Солнца, купол которого пока ещё оставался целым, бессмысленной громадой выступал из мрака. После того, как Кессон Рел изгнал Элгрин Фау на план Тени, прихожане храма уже никогда не видели солнца. Поклонявшиеся свету погибли во тьме.
Взгляд Эревиса остановился на сгустке мрака в сердце города. Кейл знал, что там находилось огромное кладбище, которое тьма прятала от его глаз. Прежде там был парк или открытое пространство, но жители Элгрин Фау превратили его в кладбище, чтобы хоронить своих мертвецов в земле своего города. В центре кладбища находился портал, монумент, который поставил там Кессон Рел в насмешку над теми горожанами, что погибли и из-за своей ненависти и его магии стали нежитью.
Ривен справился с кашлем, вытер ладонью рот и сказал:
— Объяснись, Магз. Сейчас же.
Угроза в его голосе заставила Эревиса обернуться.
Магадон даже не посмотрел на убийцу.
— Что ты имеешь в виду?
Ривен шагнул к нему, ладони на рукоятях сабель. Магадон поднял взгляд.
— Я не стану подыгрывать, если будешь корчить из себя дурака, - предупредил Ривен.
— Ривен... - начал Кейл.
Ривен не отрывал от Магадона пристального взгляда.
— Я видел тебя, когда дракон напал на нас, Магадон. Ты даже шагу не сделал. Ты стоял там, как жертва. Почему?
Кейл и сам заметил необъяснимую пассивность Магадона.
— Я тоже это видел, Магз. О чём ты думал?
Магадон поднялся на ноги.
— Всё произошло слишком быстро, - сказал он, но в голосе звучала неискренность.
Ривен сощурился.
— Ложь. Объяснись.
Магадон посмотрел прямо на него.
— А что, если не стану? Хуже того, через что я прошёл... того, что сейчас происходит... ты уже не сделаешь.
И тогда Эревис всё понял. Он подошёл к друзьям, поднял руку между ними, заставляя освободить пространство. Ривен наградил Магадона яростным взглядом, прежде чем отвернуться и отойти.
Магадон с насмешливой ноткой бросил ему вдогонку:
— Так скажи мне, Ривен. Что случится? Я уже наполовину мёртв. Что, по-твоему, ты можешь сделать?
— Хватит, - оборвал Кейл.
Магадон зло глянул на него.
— Не смей меня жалеть. Никогда.
Ривен обернулся. Его голос сочился презрением.
— Значит, ты сдаёшься, Магз? Дьявол забрал половину твоей души, и теперь ты хочешь отдать вторую? Хочешь умереть? Да?
Магадон выдержал взгляд Ривена лишь на мгновение, а потом отвёл глаза.
Ривен обратился к Кейлу:
— Я видел такое выражение в глазах других людей, людей, которые презирали себя, людей, которые намеренно совершали ошибки потому, что им яиц не хватало разобраться с собственными проблемами.
Повернувшись обратно к Магадону, он сказал:
— Если хочешь умереть — давай. Я дал тебе нож. Он убивает вполне неплохо. Но не подвергай нас риску только потому, что не можешь впихнуть сталь себе в кишки. Слышишь меня?