— Зачем? — тихо спросила я, ругаться не было сил.
— Вам действительно нужно отдохнуть, пойдемте, — он потянул меня за руку в спальню.
— Я и сама могу раздеться! — сорвалась я на крик.
— Да? Даже не подозревал, — весело отмахнулся Алисдэйр и, затащив меня в будуар, стянул с меня рубашку. — Ну же, Дика, прекрати артачиться.
— Что вы себе позволяете?! — отскакивая от него, пискнула я.
— К сожалению, пока еще ничего.
Я задохнулась от возмущения! Нет, ну каков нахал!
— Ваше сиятельство… — прошипела я.
— Да-да? — мурлыкнул на ухо Правитель. — Я тебя внимательно слушаю.
Угу, он-то, может, и слушает, а вот его руки делом заняты!
— Я сама могу!
— Это я уже слышал. Дика, я все равно тебя переодену, поэтому прекрати сопротивляться. Впрочем, если хочешь поиграть…
— Габриэль, — выдохнула я, надеясь, что такое обращение его смягчит.
Угу, не тут-то было! Глаза его засверкали, только безрезультатно для меня.
— Звездочка, подними ручки.
— Меня вообще-то Анжеликой зовут и…
Совершенно невозможно говорить, когда с тебя стягивают корсет и тут же надевают ночную сорочку.
Алисдэйр нежно подхватил меня на руки, донес до кровати и опустил на покрывало. Быстрыми движениями снял сапоги с моих ног, а затем и брюки стянул. Уф…
Я отползла к подушкам, быстро юркнув под одеяло.
— А теперь засыпай, — присев на край кровати, мурлыкнул Правитель.
— Да мне как-то не хочется, — сглатывая, призналась я и… тут же зевнула.
Странно… Я совершенно точно спать не хотела, мне вообще казалось, что сегодня я вряд ли усну, столько мыслей в голове! Столько всего случилось! Да какой тут сон! Но организм, до этого твердо решивший мучить меня, внезапно сжалился. У меня путались мысли и слипались глаза. Уже засыпая, я поняла, что спасибо за это следует сказать Алисдэйру.
— Спи, милая, — коснулся мимолетным поцелуем моих губ Правитель и исчез.
Глава 20
— Доброе утро, леди! — властным голосом Правитель поприветствовал кандидаток, собравшихся у входа в заповедник.
Принцессы синхронно склонились в реверансе, и только я демонстративно не сделала ни одного движения, безразлично наблюдая за всеми. Единственное, что портило настроение в так замечательно начавшееся утро, — это острые, любопытные взгляды императорских дочерей, атакующие меня. И этому было довольное простое объяснение.
Во-первых, объявление Высшего Правителя о том, что мой отец принял титул императора Дарлимеи, следовательно, я стала принцессой. Во-вторых, за ночь мои короткие волосы чудесным образом отрасли практически до изначальной длины. Мало того, они окончательно потемнели. На данный момент я могу сказать, что папина кровь во мне преобладает.
Так что заинтересованные взгляды я ловила даже от подруги, что было в крайней степени досадно. А вообще, я злилась на Алисдэйра. Не думаю, что объявление моего нового статуса имело крайнюю необходимость. Впрочем, сейчас важно не это. Впереди очередной этап, для которого Правитель и собрал нас у заповедника.
— Итак, леди, ничего особенного вам делать не потребуется. Вы должны выбрать в заповеднике понравившуюся вещь — сразу оговорюсь, это не должно быть живое существо — и принести сюда. Пока вас не будет, в саду неподалеку накроют завтрак. Времени для задания вам отводится два часа, посему прошу приступать, — сказал и лучезарно улыбнулся Высший Правитель.
Несколько кандидаток не сдержали восторженных вздохов. Ну хоть в обморок не попадали, а то откачивай их еще!
Я было ломанулась вперед, чтобы первой посетить замечательное место, где, по словам Алисдэйра, водились всевозможные животные, но мои ноги натурально приросли к земле. Естественно, чьих это рук дело, не стало для меня загадкой, поэтому Правитель заслуженно получил мой полный праведного гнева взгляд.
Кандидатки чинно вплывали в ворота. Смотрелось забавно, ибо пышные платья прилично замедляли ход, а тонкие каблучки застревали в земле. А нечего выпендриваться, я вот в брюках и рубашке, да в сапогах на плоской подошве. Сай замешкалась, оглядываясь на меня, но я махнула ей рукой, и она скрылась за воротами.
— Ваше сиятельство, — прошипела я, — чем вызвано ваше поведение?
— Лика, одно твое слово, — тихо, несколько неуверенно произнес Правитель.
Это новый намек на старые обстоятельства? Да он все утро, пока я собиралась, выносил мне мозг. Чего хотел? Естественно, согласия на объявление помолвки. Ну уж нет! Сам говорил, что держит слово. А тогда, в гостиной, он четко дал понять: я свою отсрочку честно отработала.
— Нет, — глядя прямо в его чернеющие очи, вновь повторила я и, не оглядываясь, пошла к воротам. Больше меня ничего не держало.
Очутившись в заповеднике, я словно окунулась в другой мир. Атмосфера тепла и, что самое главное, спокойствия окутала меня. Я особо не смотрела куда иду, ноги просто брели по тропинке. Иногда наклонялась, чтобы насладиться ароматом того или иного цветка, погладить ярко-изумрудную, сочную травку. Подставить ладонь божьей коровке или бабочке, которые слетались ко мне. Озорные стрекозы садились на мою голову и, словно причудливые украшения, замирали на волосах. Я отдыхала здесь телом и душой. Мой звонкий смех сам собой срывался с губ.
Единственное, что я никак не могла понять и что явно не принадлежало данному месту, — это распиханные по разным кустам драгоценные камни. Изумруды, агаты, рубины, алмазы, сапфиры, топазы, аквамарины, гранаты… Некоторые я вообще видела впервые. Впрочем, я никогда не была сорокой, летящей ко всему блестящему. Ни к одному из камешков я не притронулась.
Вскоре ноги привели меня к поистине великому чуду. Лазурного цвета фонтан, окруженный кустами белых, красных, синих и черных роз. С минуту я просто стояла с открытым ртом, любуясь прозрачной водой, в которой отражались деревья и цветы. Игра лучей утреннего солнышка на водной глади зачаровывала, приковывала все внимание.
Под действием этого волшебства я медленно приближалась к фонтану и очень боялась, что цветы посажены плотно к мраморному бортику, но меня ждала радость. В тени розовых кустов пряталась маленькая скамеечка, на которую я с удовольствием присела. Счастливая улыбка расплылась на лице, я бы здесь проводила все свободное время, любуясь этой сказочной красотой!
Постепенно место у фонтана наполнялось обитателями заповедника: пожевывая траву, задумчиво хлопая карими глазами, выбежали оленята; вслед им, величественно ступая, шла олениха-мать; шаловливые белочки, прыгая с ветки на ветку, скидывали в мои протянутые руки орешки. Птицы выводили на все лады нежные трели. Ощущение нереальности этого места не покидало меня.
Я растворилась во всем этом, еще чуть-чуть — и, казалось, взлечу. Настолько легко и хорошо мне было. В какой-то момент я поняла, что уже стою, перегнувшись через бортик фонтана, и завороженно смотрю на воду. Не смогла отказать себе в удовольствии и провела по ней рукой и, непонятно чему рассмеявшись, обрызгала рядом стоящих оленят. Те, забавно отфыркиваясь, отскочили от меня, а я лишь громче рассмеялась.
И тут кое-что случилось… Цепочка с кулоном, которую мне дала Фрида, внезапно порвалась, и камешек булькнул на дно. А когда я опустила за ним руку и коснулась его, меня словно молния ударила. Да так сильно, что я отлетела в кусты. А упав, ударилась головой о камень и отключилась.
— Ну же, милая, не бойся, — ворковала, склонившись надо мной, какая-то иллюзорная, полупрозрачная хрупкая девушка. — Впусти меня.
— Куда? — испуганно пролепетала я, пытаясь понять, где вообще нахожусь и что происходит.
Окружающее пространство заливал яркий, пронзительно-белый свет, который резал глаза до слез. Ощущение полной свободы было таким же, как при полете на пегасе Сайрексе. Эйфория бесконечная и в то же время тошнотворная. Меня замутило. А голос этой девушки… Почему он кажется мне таким… родным?
— Впусти меня, — тихо повторила она.
— Кто ты? — закрывая глаза, спросила я, не получив ответа на предыдущий вопрос.
— Осколок, — грустно прошептала она. — И твоя боль.
Я не успела и рта раскрыть, как она повалилась на мою грудь. Меня пронзила острая, невыносимая боль, разрывающая тело на части. Я кричала так, как не кричала ни разу в жизни. Я стала одним сплошным сгустком боли. А перед глазами плыли картинки: снежная равнина, легкие шаги и никакого ощущения холода, несмотря на тонкое платье и непокрытую голову. Гостья этого мира, спасенная с родной планеты. Последняя из выживших и новый мир. Капли талого снега, робкие стрелочки травы, нежные бутончики первых цветов и я, уже не только привыкшая к окружающему миру и его обитателям, но и успевшая их полюбить. Мелькали картинки, катились слезы, я сжимала траву, лежа на земле… Уходила боль телесная, уступив место душевной.
Утрата и проклятый спор! Спор, который сломал всю мою жизнь и смел все на своем пути.
Самоуверенная девчонка, как была, так и осталась! Самоуверенная и бесконечно глупая!
Ничего, ничего уже не вернуть! Новое тело, данное мне Хранителем Длэрлайда. Новое тело, когда возрождению противилась душа. Говорящие — дети Богини Жизни! Сила, выпущенная после смерти Ликаи и нашедшая отклик в добрых сердцах. Часть меня — в чужих людях, передаваемая из поколения в поколение.
Я — Богиня Жизни. Она же — Ликая. Она же — Анжелика Монсорье. Ах да, давняя возлюбленная Габриэля — тоже я!
Возлюбленная… Его любовь и медного гроша не стоит! Он не просто предал меня, он… Жгучие слезы покатились по моим щекам. Я уже не лежала на траве, а сидела, обняв колени. Будучи просто Анжеликой, я осуждала Богиню Жизни: ее любимый был под чарами, а она, боясь потерять свою магию, даже не попыталась подойти к нему.
Пыталась! Несмотря на всю боль, пыталась! Несмотря на все его насмешки и унижения, пыталась! Но когда я поняла, что во мне теплится маленькая жизнь, рисковать своим здоровьем я не посмела.
В последнюю нашу встречу с Габриэлем он запретил мне приближаться к нему и появляться на его территориях. В свою очередь я вытребовала у него обещание, что он никогда не появится в моей жизни.
Он не просто нарушил данное слово, он смел все на своем пути. Постоянный страх его новой женщины потерять его заставил Габриэля принять решение уничтожить ту, которую он когда-то любил. Не просто убить, а принести ее сердце новой избраннице.
Как бы я ни скрывалась, где бы ни пряталась, Габриэль нашел меня. И не пощадил. Его даже не остановил ребенок, которого я носила под сердцем и чьим отцом он являлся.
Я — не дитя этого мира. На моей давно погибшей планете уровень магического потенциала жителей был намного выше, чем здесь. В своем мире я лишилась высокого титула и пряталась от всадников императора.
Мои сны за этот год — это моя прошлая жизнь там. Это меня пытались убить, и это я помогала названой сестре. Здесь мои возможности возросли в разы. Память о моем мире все еще живет во мне. Нас было двое, кто мог спастись. Два существа, у которых, казалось, ничего общего нет. Принцесса Мартина, имеющая сильный темный дар, и я, носительница дара Жизни, — лакомая добыча для черных магов.
Одна из ночей круто изменила мою жизнь. Незнакомое заклинание, открывшее ворота в другой мир, израненное тело Мартины и я без сил. Наши сцепленные руки… Мне до сих пор кажется, что ее пальцы сжимают мои. Но я не смогла ее удержать. В Длэрлайде я оказалась одна. Свою так и не рожденную дочь я хотела назвать в честь нее.
В моей смерти виноват тот, кто меня спас, и тот, кто, убив, возродил. Хранитель Длэрлайда! И пора предъявлять счет.
Утерев слезы, я подняла голову и увидела теплый взгляд молочно-серых глаз.
— Давно наблюдаешь? — резко вставая, спросила я.
— Ликая…
— Значит, давно, — поправляя запутавшиеся от катания по траве волосы, констатировала я.
Вместе с осколком души, в котором хранилась вся память, ко мне вернулась и моя внешность. Будучи Анжеликой, я никогда не отращивала волосы такой длины, справедливо полагая, что с длиной практически до пят мне будет неудобно. Сейчас же прежняя длина вернулась, и никаких неудобств я не испытывала. Мой странный цвет волос — итог проведенного ритуала с Мартиной. Удивительно, что он сохранился и в этом воплощении.
— Ликая, дитя…
— Я не твое дитя! — Во мне мгновенно вспыхнула столь долго сдерживаемая ярость. — Ты выиграл спор! Надеюсь, ты счастлив!
— Ликая… — опускаясь на колени, прошептал Хранитель и Создатель этого мира — Длэрлайда.
— Прекрати этот фарс! Кого ты обманываешь? Я была глупа настолько, что позволила себе спорить с тем, кто сильнее меня, с тем, кто изначально имел больше.
— Дитя, ты была права. Любовь… Любовь сильнее всего.
— Права? — Из моего горла вырвались булькающие звуки, резко переходящие в смех. — Права?!
— Ликая…
— Анжелика! Будь ты трижды проклят! Мое имя — Анжелика! Анжелика Монсорье!
Я не отказывалась от своей памяти, нет, я отказывалась от своего прошлого — болезненного, пронизанного кровью и слезами, которое стерло Ликаю. Я Анжелика из рода Монсорье, я Анжелика стараниями Хранителя и менять ничего не собираюсь!
— Ты лично приговорил к смерти иномирянку. Так чего ты требуешь от меня? Я ничего не должна тебе! Наоборот, это я воскресила жизнь на твоей планете! Это я дала шанс на счастливое будущее всем живым существам! Но ты посчитал меня недостойной твоего сына. Ты выбрал Карлиосайне, для нее же и создал тот амулет. Только интересно, где же ты мою кровь взял?
Для создания того артефакта, Началия Бога Смерти, понадобилась и моя кровь, иначе бы такой силы надо мной он не имел.
— Ты вытаскивала из завала деревенских жителей, — тихо начал Хранитель. — На твоих руках умирала последняя спасенная девочка…
— Понятно, не только ей досталась моя кровь… Или?..
Хранитель закрыл глаза, подтверждая мою догадку.
— Ты… — Я отшатнулась. — Как ты мог?! Убить ребенка?
— Просто крови было мало. — В его приглушенном голосе не слышалось ни капли раскаяния!
— Каков отец, таков и сын, — сжимая кулаки, прошептала я.
— Нет! — отчаянно выкрикнул он. — Нет, Габриэль, он другой! Он…
Заметив мой ехидный взгляд с чуть приподнятыми бровями, Хранитель осекся.
— Ну что же ты, продолжай.
— Ликая? — удивленно спросил он, словно впервые меня увидел. — Ты… изменилась.
А чего он ждал? Что я останусь той же всепрощающей, наивной девушкой?
— Запомни, наконец, — меня зовут Ан-же-ли-ка, — отчеканив свое имя по слогам, я продолжила: — Ты сам преподал мне урок, я не забыла. Урок, стоивший жизни мне и моему нерожденному ребенку. Наш спор научил меня многому. Ты доказал, что сила и власть могущественнее любви. И да, любовь на хлеб не намажешь.
Это была его, Хранителя мира, любимая присказка. Тот давний горячий спор, наши беседы, в которых он указывал мне на мою ничтожность и несоответствие его любимому чаду. Его попытки «открыть глаза» Алисдэйру и жгучая ненависть ко мне.
— Ты добился своего, что же на попятный идешь? — хмыкнула я.
— Любовь, Анжелика… Я недооценивал это чувство. Уже тогда, когда он настиг тебя в пещере, я понял, что совершил ошибку. С твоей смертью чары рассеялись. Он… Он сошел с ума, поняв, что натворил собственными руками. Ты не видела, но…
— Видела, — перебила я излияния Хранителя. — Ты специально показал мне это, не так ли? Именно поэтому ты появился в моей спальне и спорил с Алисдэйром.
Тот сон, который я видела последним. Там, где умерла я и где на песчаном берегу моря Алисдэйр снес голову Карлиосайне.
— Я сохранил твою душу, как выяснилось, не всю, долгое время я не мог возродить тебя. Прошла не одна сотня лет, прежде чем в Дарлимее раздался крик новорожденной Ликаи.
— В этом нет твоей заслуги, — вновь перебила я Хранителя. — Тебе было неважно, в чье тело поместить мою душу. Те двое, чья любовь возродила меня, именно они растопили лед и разбудили мою душу. А не ты! Оливия и Адвил дали мне жизнь, и права на меня только у них!