Металлическое вторжение
Марина Клингенберг
Пролог
«Долгожданный концерт прошел более чем успешно! Впрочем, как утверждают ее преданные фанаты, ничего другого и не ожидалось.
Легендарная группа, заложившая основы тяжелой музыки, была основана одиннадцать лет назад в городе Озер. Их первый альбом разошелся огромным тиражом. Его заглавная композиция на долгое время стала лидирующей в нескольких музыкальных чартах. Проведя масштабный концертный тур, группа окончательно утвердила свое положение на сцене. Клавишник Эйл Ленккери...»
Юфория оторвалась от чтения, чтобы посмотреть на портрет клавишника. Но вместо этого обнаружила в конце листовки скверный рисунок, лишь отдаленно напоминающий изображение человека.
Досадливо поморщившись, Юфория вернулась к чтению.
«...заработал себе репутацию одного из самых известных музыкантов в северной части мира. Вокалист Артур Ленгхенс после выхода первого мини-альбома приступил к созданию отдельного проекта, но на этом его деятельность в группе не закончилась...»
Дальше пошло довольно скучное описание проекта певца с непроизносимой фамилией. Юфория в раздражении отбросила листок в сторону и, развалившись на широкой кровати, аккуратно застеленной бледно-розовым шелковым покрывалом, стала смотреть в расписной потолок, думая об Эйле Ленккери. Она никогда не слышала, как он играет, и уж тем более не знала, как выглядит «самый известный музыкант северной части мира». Но воображение очень живо рисовало красивого, статного молодого человека с вьющимися густыми русыми волосами, пронзительно-голубыми глазами... Вот он берет синтезатор (интересно, как выглядит эта штука?) в руки и подходит к краю сцены, заводя толпу и играя соло...
В двери деликатно постучали. Юфория услышала, но предпочла не обратить на это внимания. Однако настойчивый стук раздался снова, разрушая фантазии об Эйле Ленккери и его синтезаторе. Юфория уже готова была выкрикнуть что-нибудь резкое, чтобы ее в кои-то веки оставили в покое, но робкий голос из-за дверей опередил ее гневное восклицание:
- Вы не спите? Вас зовет ваш отец.
- Иду! - ответила Юфория самым наглым и грубым тоном, на который была способна.
Голос испуганно стих.
Юфория пробормотала что-то крайне нелестное в адрес как прислуги, так своего отца и всего города в целом, спрыгнула с кровати и встала перед огромным, до самого потолка, зеркалом. Перед выходом ей полагалось надеть длинную белую накидку, но вместо этого Юфория одернула черный топ, затянула короткие синие шорты ремнем, тем самым сделав их еще короче, с удовольствием - и осторожностью - переступила ногами, обутыми в новые высоченные сапоги на большой платформе. Шнурки крепко прижимали голенища к ногам до самого колена, но с непривычки Юфории казалось, что тяжелая новинка того и гляди свалится с ее хрупких ножек.
Она посмотрела на пол, куда бросила белую накидку сразу после того, как ворвалась к себе с новой одеждой в отчаянном желании поскорее ее примерить, и решилась: отныне она будет ходить только так! Во всяком случае, здесь, во дворце.
Напоследок Юфория как следует взъерошила свои темные волосы, грозно сверкнула на свое отражение карими глазами и лишь после этого, удовлетворенно кивнув, покинула комнату.
Длинный коридор с высоченным потолком, красным ковром под ногами и потрясающей красоты золотыми напольными вазами, стоящими через каждый метр, представлялся ей обшарпанным коридорчиком, по которому загадочный Эйл Ленккери или еще кто-нибудь из его группы выходит на сцену. Хотя...
Юфория вспомнила многочисленные душераздирающие истории о бедняках в их городе и решила, что лучше уж пусть на сцену ведет такой вестибюль. Эйлу, подумала Юфория, наверняка понравится.
За этими мыслями она не заметила, как пришла в тронный зал, где со скучающим видом коротал время ее отец, бывший, между прочим, весьма могущественным королем. Но Юфории до этого не было абсолютно никакого дела. Главное, чтобы не загружал мозг ненужной информацией - с него станется! - а так пусть будет всем, чем хочет.
- Юфория, - сказал ей отец после продолжительной паузы.
Ему потребовалось время, чтобы вернуть себе дар речи после того, как он увидел дочь в столь экстравагантном виде. Такого, сокрушенно подумал он, город отродясь не видывал, и лучше бы ему и дальше пребывать в счастливом неведении.
На самом короле была длинная голубая мантия с многочисленными золотыми украшениями, голова увенчана внушительной короной, из-под которой на лоб спадали черные как смоль волосы. В общем, в отличие от Юфории, его вид соответствовал статусу.
- Че? - небрежно бросила любящая дочь, отчего король вздрогнул и едва не выронил скипетр.
- Не могла бы ты изъясняться более изящно, хотя бы когда находишься в тронном зале? - проворчал он.
- Не-а, - Юфория с деланным равнодушием зевнула и, вытянув из кармана прихваченный обрывок статьи про музыкальную группу, углубилась в чтение, полностью игнорируя речь отца.
- ...так что он будет сопровождать тебя. Юфория, ты меня слушаешь?
- Немного, - встряхнулась Юфория, до которой запоздало дошел серьезный тон беседы. - Так о чем ты говорил?
Король недовольно покосился на клочок бумаги в ее руках.
- Перестань читать эту ерунду, - строго сказал он. - Это сказки для малышей. Рассказы о несуществующих объединениях, которые якобы исполняют «тяжелую» музыку... Как музыка может быть тяжелой? Это же не камень и не металл.
- Да-да, слышали-знаем, - Юфория смяла бумагу в комок и бросила его за спину. Она была прямо противоположного мнения, но не могла не признать, что слова «музыка» и «металл» не больно-то соотносятся между собой.
- Доченька! - король несказанно удивился. - Ты так легко отказываешься от своих увлечений?
- Да нет, - усмехнулась Юфория. - Это я сама списала. А оригинал спрятан в надежном месте, чтобы твои прихвостни не добрались. Знаю я вас!
Король тяжело вздохнул, подпер рукой щеку и попросил:
- Ладно, теперь ты можешь меня выслушать?
- Валяй, - смилостивилась Юфория.
- Как пелось в Песне Созидания...
- ...один из королей выживет из ума, - закончила за него Юфория. - Это, случаем, не ты? Который год мучаюсь этим вопросом.
- Иногда твой юмор заходит слишком далеко! - угрожающе изрек король, для пущего убеждения указывая на единственную наследницу скипетром. - Эта часть Песни говорит о временах, которые наступят через две тысячи лет после моего правления.
- Ясно, - Юфория, казалось, немного разочаровалась. - Тогда в чем дело?
- Йон говорит, что со дня на день к нам должен прийти некий человек... Обладатель силы Лучафэра, которому суждено защищать город, - нетерпеливо проговорил король. - И так как защищать нас пока особо не от кого, думаю приставить его к тебе в телохранители. Что думаешь?
- Зачем мне телохранитель? - Юфория несказанно удивилась.
- Ну, ты сможешь бродить по городу, не скрывая своей личности, - привел весомый довод король, прекрасно зная, что по ночам дочь удирает из дворца.
- Правда? - обрадовалась Юфория. - Ладно, тогда пусть приходит, - сказала она с таким видом, словно существование таинственного защитника целиком и полностью зависело от ее воли. - Теперь я могу вернуться в свои покои?
- Можешь. И перестань читать эту ерунду!
- Конечно-конечно! - пропела Юфория и поторопилась покинуть зал.
Хотя все, что пелось в Песне Созидания, имело обыкновение сбываться - здесь к этому давно привыкли, - и новые жители приходили в город крайне редко, Юфорию мало интересовало прибытие какого-то там защитника. Ведь почему-то обладатели силы Лучафэра наотрез отказывались использовать свои способности и в основном молчали, как партизаны.
Вернувшись в свою комнату, Юфория плюхнулась на кровать, снова безукоризненно застеленную прислугой, и, что-то напевая себе под нос, углубилась в очередную статью о музыкальной группе.
Часть I. ДОРОГА К ВАВИЛОНУ. Граница
Шелест споткнулся о хилое деревце, явно поваленное кем-то от избытка эмоций, и громко выругался.
- Не кричи! - немедленно прошептали ему на ухо.
- Заткнись, Ют, а то прихлопну! - не остался в долгу Шелест.
- Чего такой злой? - обиженно проверещал его спутник, или, вернее, спутница.
- Не видно ничего... Третий раз спотыкаюсь.
- Да вон же свет! - Ют, потянув Шелеста за волосы, повернула его голову так, чтобы он увидел просвет между высокими деревьями. - Вон! Видишь?
- Вижу, - проворчал Шелест и уже куда более уверенным шагом направился на путеводный маячок. Впрочем, это не уберегло его от еще нескольких спотыканий и одного сокрушительного падения.
Идти пришлось совсем недолго. Слабое мерцание оказалось светом из окошка небольшой хижины.
- Похоже на лачугу какой-нибудь ведьмы, - сказал Шелест.
Ют возмущенно фыркнула, но возразить ничего не смогла. Домик стоял на отшибе, со всех сторон его окружал густой лес. Если точно не знать, что тут чье-то жилище, то, во-первых, ни за что в это не поверишь, а, во-вторых, попросту не найдешь. Лишь свет в единственном окошке говорил о том, что кто-то тут все-таки был, но они добирались до него добрых четыре часа через непроходимые лесные дебри.
- Зайдем? - прошептала Ют. Ее крылышки взволнованно трепетали.
Шелест подошел к домику и осторожно постучал в дверь. Решимости у него хватало, но слишком велика была вероятность того, что при лишнем усилии дверь просто развалится, а это, надо думать, хозяина не обрадует.
- Открыто, - послышался из недр дома негромкий хрипловатый голос.
Шелест толкнул дверь, и та с тихим скрипом отворилась. Нагнувшись - вход был низковат для него, - он прошел внутрь. Ют влетела следом, и они стали с интересом оглядываться.
Внутри дом оказался больше, чем выглядел снаружи. В нем был очаг с горящим огнем, свет от которого окутывал все вокруг теплой пеленой. Вдоль трех стен тянулась широкая полка, заваленная самыми невообразимыми вещами: тут были объемные книги, чучела птиц и мелких животных, тюки ткани, холодное оружие, склянки с порошками и жидкостями. На полу тоже высились горы разнообразных вещей. В одной из таких пирамид Шелест даже углядел диск популярной музыкальной группы, разрушающий всю сказочность обстановки, и подивился, что и тут кто-то идет в ногу со временем. Правда, по его личному мнению, время шагало совсем не так, как нужно, и сам он такую музыку слушать ни за что бы не стал.
На столе у дальней стены красовалось единственное более или менее прибранное место - там стояли сосуды с водой. Большой чан, украшенный рунами, несколько глубоких тарелок и чашек. Можно было бы подумать, что это обычная вода, собранная во время дождя, но от нее шел подозрительный дымок насыщенно-красного цвета.
- Я вас слушаю, - проскрипел голос совсем рядом с Шелестом и Ют.
Они вздрогнули, обернулись и увидели хозяина. Старик будто сливался с обстановкой дома, поэтому заметить его было не так-то просто.
- Здравствуйте, - Шелест с интересом поглядел на владельца дома.
Он выглядел очень старым - казалось, если дать ему сто лет, то это будет комплиментом, но никак не истиной. У старика были очень длинные седые волосы и борода, кустистые брови так разрослись, что глаза почти полностью спрятались под ними. Ну, просто классический мудрый волшебник из сказки, - подумалось Шелесту.
Старик сидел за столом и что-то плел из длинных полупрозрачных нитей. Работа не спорилась: он то и дело обрывал работу, отбрасывал спутанные нити в сторону и брал новые. Но выглядел при этом совершенно спокойно, неудачи как будто совсем его не трогали.
Шелест попытался разглядеть, откуда берутся эти странные нити, но старик словно вытягивал их из воздуха.
- Приветствую, - ответил он с некоторым запозданием. - Так что вам нужно?
- Ну, мне сказали, что вы почти все знаете и умеете, - начал издалека Шелест.
Старик помолчал. Ют испуганно прижалась к Шелесту. Тот метким щелчком отправил ее подальше.
- Можно и так сказать, - наконец, заговорил хозяин дома. Он по-прежнему был занят работой и не смотрел на них. - Но я беру плату.
- Плату? - Шелест растерялся. Он не представлял, что за валюта в этих местах.
- Да, плату. Без платы ничего не скажу и ничего не сделаю.
- М-м, - промычал Шелест. - Ну... Я не знаю, какие деньги вам подойдут.
- Любые, - ответил старик.
- Да скажи ты ему уже, что у тебя есть деньги! - прошипела Ют. Старик, несмотря на внешнее миролюбие, почему-то очень пугал ее.
- Ладно, - Шелест полез в карман джинсов и извлек на свет сложенную пополам пачку купюр. - Это сойдет?
Шелест не особо надеялся на успех. С тех пор, как он попал в эти места, он уже не раз попытал счастья, но ни один человек не хотел верить, что какие-то там бумажки могут быть деньгами.
Старик поднялся со своего места. Ловко лавируя между завалами вещей, он подошел к Шелесту и взял протянутые деньги. Внимательно изучил одну купюру и, не поднимая от нее взгляда, спросил:
- Кто это с тобой?
- Это? - удивился Шелест, но тут же понял, что старик имеет в виду Ют, взволнованно порхающую рядом. - Просто муха... Ай! - Ют больно саданула его по уху. - Ну ладно, ладно, это фея! Так, по крайней мере, она сама себя называет.
- За нее тоже нужна плата, - сказал старик.
- Ладно. Если не разыгрываете, и мои деньги вам подойдут, то вот, - Шелест порылся в карманах и сунул в протянутую руку еще несколько купюр. «Хоть здесь на что-то сгодятся», - подумал он.
- Хорошо, - старик вернулся на свое место и, бережно положив деньги на стол, поманил Шелеста пальцем. - Подойди.
Шелест послушно приблизился, хотя это удалось ему далеко не так легко, как старцу: быстро и без потерь протиснуться между горами вещей было под силу только прирожденному акробату. Ну или Ют, которая просто перелетела через все это барахло.
- Ну? Что вам от меня нужно? - спросил старик.
Шелест замялся. Объяснить цель своего визита было не так-то легко.
- Ну, я хочу попасть в одно место. Только я не знаю не только где оно находится, но и как оно называется. В общем, ничего не знаю, кроме того, что это большой город, окруженный сверкающей стеной... Из-за стены вроде бы виден замок... И еще там красивые ворота. Я видел около них человека в белой накидке. У него в руках был золотой посох, а на нем - знак. Что-то вроде... Ну, знаете... Похож на скрипичный ключ, - Шелест руками попытался изобразить, что именно он увидел.
Обычно после этого описания люди спрашивали, не помнит ли он чего-нибудь еще, или недоуменно пожимали плечами. Но старик кивнул, показывая, что принял все к сведению.
- Я должен сказать тебе, что это за место и как туда попасть?
- Да.
- Ясно, - старик снова кивнул. - Я знаю, куда тебе нужно.
- Куда?
- В Вавилон.
Шелест глубоко задумался. Настораживало то, что старик так быстро дал ответ, словно знал его уже много-много лет. Но жизнь полна странных совпадений, а молва об этом мудреце, который знает и умеет все на свете (за определенную плату, разумеется), говорила сама за себя. К тому же, название города так хорошо слилось с недосягаемым видением... Смущало только то, что Вавилон, как знал Шелест, существовал в его собственном мире и был давным-давно разрушен. А еще его любимые музыкальные группы любили в своих песнях вставлять Вавилон наряду с Авалоном и Иерусалимом к месту и не к месту, зато всегда получалось красиво и торжественно. Эти три певучих названия составляли что-то вроде ряда универсальных слов для обозначения величественного, прекрасного и, увы, недостижимого.
- Если это окажется не тем местом, которое ты ищешь, ты всегда можешь вернуться и забрать деньги, - заверил старик.