"А что в этот раз?", - попытался урезонить себя мастер-курсант. "Вот помню не так давно вся группа, и мылась вместе, и на речке безо всего... Лишь каких-то пару-тройку циклов назад...", - и тут же вспомнил Рикки "безо всего", какой она была в тот момент, когда изображала русалку перед опешившими от такого чуда старшекурсниками. Вот ведь, казалось бы и некогда было тогда отвлекаться - они ссыпались на головы расслабившихся от упоительного зрелища "вражеских" охотников, подобно демонам мщения из старинных легенд, путая их сетками и вяжа ремнями, как институток из хора благородных девиц, а ведь запомнилось... Перед глазами молодого орка встали нежно-зеленые, выделяющиеся цветом от остального прожаренного на солнце тела, окружности... Почувствовав знакомое шевеление в организме, могущее означать, что сейчас станет немного затруднительно идти, Йок быстро начал упражнение, известное любому продвинутому существу удачного, пола коему не везло быть застигнутым подобной неприятностью в неподобающем месте - старательно вспоминать турнирную таблицу по крикею. " "Оркс Гладиаторс", как всегда первые, а "Голубые Динамисты", как обычно борются за выживание в Лиге", - облегченно закончил упражнение Йок, чувствуя, что оно ему снова помогло. Вопрос в другом, как надолго? Впрочем, "не думать о белом Медвежути" их учили ещё на девятом курсе, а уж на первом-то, тем более это будет несложно. Несложно ровно до того момента, как им с Рикки придется остаться наедине в знакомом, но на этот раз абсолютно пустом, помещении тренировочного зала. Чувствуя новую волну, приливающую к паху, орк начал вспоминать все знакомые ему грязные ругательства - их он знал много.
Зацепившись ногой за что-то Йок, едва не споткнулся. Машинально произнеся одно из коллекционных ругательств, он уставился себе под ноги. На него взирали чистой голубизной глаза малька в желто-цыплячьей форме курсанта десятого курса. Валяющееся поодаль ведерко с ракушками сразу объяснило всё происходящее - "цыпленок"(как все без исключения дразнили первогодков) тоже был наказан каким-то их, цыплячьим, уродом-Рорхом. И теперь вместо того чтобы гулять с родителями (если они у него были) или просто брызгаться в "лягушатнике" под присмотром воспитателя-наставника, он посыпал дорожки ракушками, наверное, ему сейчас не менее тошно, чем Йоку. Йокерит за шкирку поднял малыша с земли и, дав поощрительный подзатыльник, наставительно пробасил:
--Курсанту десятого курса, должно быть тенью, коей он и... Что?
--...коей он и является в действительности, ибо недостоин находится даже в одном помещении с настоящими воинами, господин мастер-курсант!!!, - бодро проорал малек вытягиваясь в струнку и пытаясь придать лицу должное выражение тупой почтительности.
Однако растерянно-испуганные глаза выдавали его настоящие чувства. От жизни этот кроха уже не ждал ничего хорошего, пришло верное осознание того, что хорошо не бывает, а бывает только "как положено" или "плохо". Йок вспомнил, как десять циклов назад сам носил эту дурацкую канареечную форму, тогда в его глазах одетые в черную с серебром форму курсанты-старшекурсники казались недосягаемо-грозными богами, сверхъестественными существами. Сейчас глядя на этого щенка, чьи щеки ещё оставались по-детски розовыми, Йок вспомнил, как сам в таком же возрасте пытался выполнять подсмотренный где-то Тоби-гери - травмированное тогда колено, иногда болело к дождю.
--Ладно, расслабься ученик-курсант! - Йок неожиданно для самого себя дружески улыбнулся и, подмигнув потрясенному таким панибратством мальку, добавил заговорщицким шепотом:
--Мы тоже разумные, "цыпленок", в отличие от уродских господ преподавателей!
И прошел мимо растерянно моргающего малыша. "Если у самого настроение ниже уровня тоски, то пусть кому-то будет повеселее", - хмуро думал орк.
Мысли вновь вернулись к предстоящему вечером спаррингу. Хорошо изучив себя, Йок уверенно мог сказать, что последует, как только они с Рикки "оденутся" по форме "ноль". Представив ехидно смеющуюся Рикки и себя перед ней закрывающего ладошками "достоинство", Йок снова грязно выругался. Хотелось выть. Одно дело устроить состязание на длину члена в срамном уюте Дома Удовольствий, а совсем другое демонстрировать любимой девушке своё к ней отношение подобным образом. Йок пораженно замер. Только что он впервые признался в том, как он относится к Рикки. Даже самому себе он запрещал думать об этом. И вот. И тут же новая мысль обрушилась на его злополучную голову: "Неужели "Зловреда" об этом догадался?". "Конечно, догадался отсюда и такое наказание". Йоку становилось физически плохо - в висках звенело, в груди что-то сжалось, мешая дышать. Орк остановился и постарался привести мысли в порядок. "Спокойствие, только спокойствие" - повторял он про себя любимую присказку героя детских сказок, прожорливого дракончика Карла. Но спокойствие не приходило. Йокерит представлял хохочущую, но вместе с тем разъяренную Рикки. Зрелище представлялось страшным - мало того, что такое к себе отношение гордая Рикки вряд ли простит, так ведь и разнесет своим ехидным, острым язычком новость о его конфузе всем курсам. Йок представил, как становится посмешищем всей Школы, с удивлением отметив про себя, что на это ему все же чхать... Выходит боль вызывала мысль о том, что он обидит Рикки?
"Может просто заранее предупредить её?" - перебирал варианты орк.
"Ага, так и заяви: -- Знаешь, Рикки, я как подумаю о тебе, так могу даже дядю Йохара победить в соревнованиях на длину члена!" - ехидно ответил он самому себе.
"Дядя Йохар... Дядя Йохар..." - какая-то умная мысль всё никак не могла родиться, но щекотливо чесалась где-то внутри... Йок вспомнил дядюшку Йохара - легенду Школы.
Дядюшка Йохар - мастер на все руки, был неизменным атрибутом Школы уже многие годы. Господа преподаватели, казалось, даже не замечали худощавого, хромого орка бродящего по Школе и починяющего вечно требующее ухода оборудование. А для курсантов дядюшка Йохар был единственным взрослым, при виде которого не требовалось становиться во фрунт или орать положенное Уставом приветствие. Мальки вечно толклись возле него в надежде на какую-нибудь незатейливую безделушку или просто в тоске по родительской ласке. Старшие курсанты тоже захаживали к дядюшке: поговорить за жизнь, послушать похабные истории которых у дядюшки был неиссякаемый запас... О чем говорить, если даже в Доме Удовольствий дядюшка посещал ученическую половину? И чем сильнее презирали старика господа преподаватели, тем большее уважение к нему испытывали курсанты. Жаль, Йок не успел посоветоваться с ним. Вчера просто не подумал об этом, а сегодня дядюшка Йохар, наверняка гудит в городе, либо пьянствует пиво в Доме Удовольствий. Почему же он вспомнил о нем? И тут же оформилась мысль! Йок вспомнил одну из баек дядюшки Йохара - про бедолагу попа попавшего в женский монастырь сестер-натуристок... Этот несчастный борясь с распирающим его дьяволом, переколол годовой запас дров! Не важно, что потом он все же не выдержал и скончался счастливым, в экстазе - погребенный массой развратных монахинь. Йок хлопнул себя по лбу - ему-то нужно всего лишь выдержать пять Шестых дней! Дров у него, конечно, нет, но... Йок, мысленно прося Фроса, чтобы давешний "цыпленок" никуда не исчез, рысью помчался назад.
Малёк всё так же трудолюбиво засыпал дорожку ракушками. Йок, сдержав бег, не спеша, подошел к нему и, мысленно показав небу кукиш, на удачу, спросил:
--Слушай, парень, ты, наверное, здесь все уголки излазил? Не знаешь какого-нибудь укромного местечка, где можно усталому курсанту спокойно отдохнуть, попеть похабные куплеты, чтобы господа-уроды не засекли и не испортили отдых?
Малёк задумчиво посмотрел на верзилу старшекурсника и тихо, замирая от собственной дерзости, спросил, выразительно поглядев на нашивку в виде серебряной молнии:
--А почему господин мастер-курсант в увольнение не пошел?
Подавив в себе рефлекторно возникшее желание наорать на мелкого, позволяющего задавать вопросы старшекурснику, Йок, ухмыляясь, ответил:
--Потому что господин мастер-курсант, так же как и господин ученик-курсант, лишен сегодня увольнения, господином преподавателем!
--А почему вы тогда в парадной форме? - не унимался любопытный "цыпленок".
Йок задумчиво глянул на паренька:
--Хех... А ты ведь Устава Школы не знаешь! Будут у тебя проблемы...
Паренек ковырнул носком белого тапочка дорожку:
--Уже... Вот... Работаю...
--Работа даже хумансов заставила отбросить хвост! - наставительно произнес Йок, - Ну так что?
Цыпленок о чём-то задумался, а потом снова спросил:
-- А разве господин мастер-курсант сам не знает этих мест? Парк не такой уж большой, его все уже излазили! - в глазенках лисьим огоньком горело любопытство.
Йок аккуратно щелкнул малыша по носу и ласково объяснил:
--От любопытства девки бабами становятся! - и вспомнив, что одна из мудрых поговорок дядюшки Йохара вряд ли понятна ребенку пояснил: -- А такие мелкие орки, как ты, получают пинка и дисциплинарное взыскание!
Глазенки малыша наполнились такой тоской, что Йок, мысленно обругав себя "свинским Рорхом", тут же объяснил:
--Понимаешь, боец, - мордочка маленького орка порозовела от удовольствия, хотя он явно понимал, что до почетного звания бойца ему ещё предстоят долгие циклы муштры, боли и пота, - мы не из этой Школы, раньше мы учились в Ровендэйле! Так что я тут ещё плохо ориентируюсь - не до этого было!
И не удержавшись от небольшого хвастовства, Йок добавил:
--За те три цикла, что мы в этой Школе, было совсем не до парка! Полигоны - это интереснее, скоро сам узнаешь, как выигрываются учебные бои!
Щенячья мордочка выразила недоверие, в глазах по прежнему читалось ожидание какого-то скрытого подвоха, уж чему-чему, а психологии на старших курсах уделялось немало времени. Тяжело вздохнув, правда, вздохнув мысленно, внешне оставаясь каменно-спокойным, Йок бросил:
--Разрешаю задать ещё вопрос! - и испугавшись, что малёк сейчас погребет его в дебрях "почему, отчего, зачем", лезущих как грибы после светлого дождя из любого щенка, охладил его пыл:
--Но только один вопрос! После следующего, останешься на неделю без сладкого!
Малек задумался, видимо, стараясь как можно точнее сформулировать разрешенный старшекурсником вопрос, а потом, запинаясь, выпалил:
--Но ведь... За три цикла... Весь парк можно излазить! Я вот весь-весь парк знаю, а только осенью... Меня сюда взяли! - и замер, сверля глазками лицо старшего по курсу.
Йок смотрел на этого малыша, которому ещё предстоит всё то, что он с друзьями уже прошел. Как объяснить тебе, малыш, что на старших курсах нет времени играть в парках? Как объяснить тебе ощущение, когда после лекций, тренингов, спаррингов, и снова лекций, лекций, лекций, ты чувствуешь, что забыл даже собственное имя, и все мечты сводятся к одному - ледяному душу и тому часу, что оставляет старшекурсникам на "личное время" жестокий распорядок Школы? Для тебя три цикла это почти половина жизни, а для нас... Для нас это всего лишь один большой, безумный экзамен! Но сейчас тебе этого не понять, у тебя всё впереди "цыпленок", все впереди... Йок посмотрел на малыша и стараясь чтобы его слова прозвучали как можно более искренне соврал:
--Просто я не любопытен, да и парки везде одинаковы!
Малыш задумался, а потом доверчиво сказал:
--Есть в парке одно место... Я туда раньше ходил часто... Ну... Когда хотел чтобы меня никто не видел...
--Плакать? - без улыбки уточнил старшекурсник.
--Это уже давно было... Последний раз... - буркнул малёк.
Йок вспомнил, как сам когда-то тихо плакал, в пахнущую НЕ домом подушку, от одиночества и тоски.
--Это со всеми бывает! Потом разучишься!
--И с вами? - снова захлопал глазами малыш.
"Эк, какой лупоглазый", - со странной лаской подумал Йок. И улыбнувшись своей самой ослепительной улыбкой от которой случалось бледнели гражданские хумансы, ответил:
--Это было давно и неправда!
После чего, подняв ведерко, высыпал остатки ракушек в кусты и официальным тоном произнес:
--Ученик-курсант, сообщите вашему дежурному офицеру, что мастер-курсант первого курса группы "Удав", Йокерит, снимает с вас взыскание за помощь оказанную вами старшему по курсу!
Малек подпрыгнул и, схватив своё ведерко, явно приготовился стартануть в мир отдыха, осчастливленный внезапным освобождением.
--Эй! - охладил его пыл Йок, - взыскание-то я с тебя снял, а помощь-то пока не получил!
Паренек виновато вздохнул, а потом, доверчиво схватившись лапкой за руку старшекурсника, извинился:
--Меня ребята Стариком прозвали я, когда сильно задумаюсь, всё забываю! Извините, тут близко, только лезть надо через кусты!
И они полезли сквозь густые кусты и высокую траву по старому, наверное, такому же старому как вся эта древняя крепость, парку. Скользя среди мрачных, заросших пушистыми бородами мха, деревьев - буксируемый за руку, как большой океанский корабль маленьким буксиром, своим ярко-желтым, как одуванчик, проводником, Йокерит вспоминал. Наверное, не многие уже помнят, как он получил своё официальное погоняло "Пёс Дождя", а всего-то когда-то он сильнее всех в группе потел от нагрузок и соответственно пах... А потом ехидина-Рикки морща свой острый носик изрекла: "Йоки, от тебя пахнет как от пёсика, после дождя"... Когда он добыл своё право на прозвище, он уже без сомнений позволил вытатуировать на своём предплечье - "Пёс Дождя". Скосив взгляд на сосредоточенного на своей важной миссии малыша, он представил, как несколько циклов спустя этот, возмужавший к тому времени, паренек, будет улыбаться, старательно не выказывая боли от раздирающих его руку иголок. И радостно наблюдать, как на его, уже ставшем по-взрослому зеленым, предплечье возникают буквы древнего алфавита, складывающиеся в его имя бойца: "Старик".
"Ничто не ново под Луной!" - философски подумал Йок.
--Вот! - показывая на небольшую полянку, заросшую высокой травой, сказал парнишка.
Поляна вплотную примыкала к древней крепостной стене. Впрочем, как раз в этом месте толстая стена была разрушена, а после заделана современным жидким камнем - ещё одним изобретением пытливого гномьего разума. Потому-то и получилась в этом месте глубокая ниша. Когда-то по старинным крепостным стенам ездили на рептилоидах, а тоненькая белая стенка была всего-то с ладошку толщиной. Образовавшийся загончик вполне годился для задуманного!
--Спасибо, ученик! - искренне поблагодарил Йок малыша. И, отпуская его отдыхать, наставительно добавил:
--Устав - это такая книжка, где каждая запятая вписана кровью умников, пробовавших делать по-своему! Так что все же учи быстрее, рекомендую, жизнь проще станет!
--Выучуууу!!! - убегая, крикнул малыш.
Проводив мелькающее среди зарослей желтенькое пятнышко задумчивым взглядом, орк тяжело вздохнул и стал раздеваться.
III
Аккуратно сложенная стопка одежды лежащая на зеленой пахнущей свежестью траве, бросалась в глаза своей нелепой чернотой и ненужностью здесь. Свернувшийся поверх форменного берета хлыст, выглядел уснувшей змеей, спокойной, но все равно смертельно-опасной! Отливающие мутным блеском бутсы, казавшиеся такими уместными на покрытом жесткой циновкой полу казармы, здесь, в царстве мягких красок и птичьих голосов, ощущались хищными броненосцами, ставшими на рейд возле мирного курортного городка. На пряжке ремня ухмылялся череп, возможно, его веселил выбитый там же девиз Имперских Легионов: "Сами Боги!".
Йок улыбнулся своим мыслям. Этих сравнений он явно нахватался от Доджета. Вспомнилась очередная мудрость из запасов великого дядюшки Йохара: "С какой девкой поведешься, от той дурную болезнь и получишь"! Доджет влился в их группу уже здесь. Вместо Гемба, навечно оставшегося в Ровендейле - городе, в котором озверелая толпа хумансов, поддержанная восставшими матросами с имперских броненосцев, устроили резню, подняв бунт против Империи, уничтожая всех, кто не потерял разум от пронизанных ненавистью лозунгов дураков, кричащих, что расы должны быть разделены, а Империя разрушена.