Скидываю одежду. С наслаждением забираюсь в горячую воду. Кожу щиплет, пробирают мурашки. Прогревает до костей.
– Ох, – откидываю голову назад, блаженство.
– Мне приступать? – Фелика мнется рядом, поставила тазик рядом.
– Давай.
Прикрываю глаза. В горячей воде мне становится хуже. Сознание уплывает. Ощущаю, как служанка вытягивает мою руку, мягко обтирает мочалкой. Нежно так. Могла бы тереть и посильнее. Открываю глаза, смотрю на нее.
Девушка совсем близко. У нее яркие, голубые глаза. Встречаемся взглядами, она свой отводит. Улыбается краешком полных губ. Наклоняется, обтирает мою грудь. Плеск воды.
– Расскажи о себе, Фелика, – мне надо сосредоточится на чем-то, иначе отрублюсь.
– У меня простая история. Вряд ли она будет интересна господину.
– Каждому есть что рассказать, – мягко настаиваю, – Откуда ты? Я не помню тебя.
– Я в Альсасе всего две недели. И шестой день, как я стала служанкой здесь.
Девушка молча делает свое дело. Я не давлю на нее больше. Стараюсь помедитировать. Фелика продолжила рассказ, вздрагиваю от ее тихого, мелодичного голоса.
– Я родилась в Рубедо, на границе с другим герцогством, Тусс. С детства, сколько себя помню, прислуживала в замке барона Нидама. Его жене. А потом грянула война между герцогами.
– Ясно, – что тут еще скажешь?
– У вас красивое тело, господин, – Фелика тянется ниже, трет пресс, рукав замочила.
– Да? Спасибо.
Фелика переходит к ногам и продолжает рассказ:
– Когда замок захватили, я спряталась на складе. Мне очень повезло. Во время разграбления со мной не творили... всякого. Я видела потом других девушек, – взгляд Фелики на секунду стал пустым, неживым, – Новым господам чужие слуги оказались не нужны. Всех, кто выжил – вышвырнули без вещей и денег на улицу.
– И как же ты оказалась в Альсасе? – мне понемногу становится лучше, разум прочищается.
– Деревню у замка тоже разграбили. Сожгли. Я прибилась к уцелевшим. Они выбирали, куда нам двинуться. Было много споров, люди даже дрались.
– Значит, путешествие было в большой компании.
– Нет, – грустно улыбается, – Сюда добралось лишь трое. Сначала мы пошли вглубь Рубедо, как и остальные беженцы. А там оказались разбойники. Они отобрали последнее. Что с нас взять? Да и те разбойники сами были такими же беженцами. Кругом стычки армий, на такой пир страданий быстро подтянулись Колдуны да Ведьмы.
– Я уже боюсь спрашивать, как ты уцелела.
– Нас спас отряд Первых. Точнее, там двое Первых во главе и обычные воины. Мы просили взять нас с собой. Под защитой Первых никто бы не посмел нас тронуть!
– Вот как, – здесь я оживился, интересно.
– Да, – кивает девушка, тщательно перебирает пальцы на ногах, трет до щекотки, – Не взяли. Рассказали, что сейчас такое в половине Гондарии происходит. Советовали отправиться в Альсас или Серебор. Но больше в Альсас. Рассказали нам... о вас.
– Что?
Девушка сдула прядку волос с лица.
– Единственно место, где Первые могут защитить вас – Альсас. Так нам сказали. Только в Приречной мы узнали, что они имели в виду. Сыновья графа – Первые! Я так удивилась!
– Особенно когда узнала, сколько нам лет, – посмеиваюсь я.
– Больше, когда увидела господина Фреса в городе, – доверчиво делится служанка, – Такой здоровый, мужественный. Ой, извините, что-то я заговорилась.
– Ничего страшного.
– Ну вот, – смущенно отводит глаза, – Я узнала, что в усадьбе нужны слуги. Попросилась на аудиенцию к госпоже Димии, рассказала, что имею опыт. Присягнула графской семье. Как-то так все и было.
– Это была интересная история, – уверяю Фелику, – Благодарю, что поделилась.
Встаю, вода стекает по телу. Фелика отходит назад. Немного испуганно прижимает мочалку к груди, не замечая, как мокнет одежда. Вылезаю. Шлепаю босыми ногами к бассейну.
– Не знаю, ты в курсе или нет. Но мы с братом ощущаем эмоции людей. Не бойся ты так.
Девушка смотрит почти с суеверным ужасом. Мнет складки платья на груди, теребит завязки.
– Я не в том состоянии и возрасте, чтобы сделать с тобой что-то интересное, – подмигиваю ей, – Успокойся.
Скользнул в воду с головой. Брр! Холодно, черт! От холода живо вышибает мысли из головы. Виски ломит. Подплываю к краю, там под водой ступени, чтобы присесть. Кожа немеет, больно холодно. Но ничего не поделаешь, лечиться надо. Жду, пока вода успокоится. Станет гладкой, зеркальной гранью.
Держу руки над водой, ладони касаются водной глади. Магия неспешно течет через меня, наполняет воду. Солнце зашло, света нет. Вода насыщается маной, светится голубым. В глубине бассейна появлются блики. Теперь это почти чистая стихия Воды. Потолок купален отражает голубой свет. Я оторвал ладони. Водная рябь разбивает свет на тысячи бликов. За секунду превращает комнату в сказочный мир синих цветов. Холод стал приятной прохладой, наполняет уставшее тело. Успокаивает разум, дарит бодрость.
Оглядываюсь на Фелику. Бедняжка забыла, как дышать. Глаза распахнуты, с жадностью впитывают красоту, голубые радужки отражают синие блики.
– Фелика, – тихо зову ее, мой голос разбивает сказочную тишину.
Служанка подходит к бассейну, опускается на колени. С мольбой в глазах спрашивает:
– Можно? Потрогать?
Фыркаю от смеха и прохлады.
– Это всего лишь вода, конечно можно.
Девушка аккуратно опускает пальчики в воду, рядом с моей рукой. Зачерпывает немного ладошкой. Вне бассейна вода тоже светится голубым. Фелика зачарованно смотрит в нее, поднесла к лицу. Осторожна лизнула кончиком языка. Жмурится.
– Освежает, – счастливо улыбается, смотрит на меня – Вкусная.
– Не смотри так, я не такой вкусный.
Фелика глядит с непониманием, потом на ладошку, на меня. Вспыхнула, как маков цвет. Меня пробирает смех.
– Ха-ха-ха! Не будь такой милашкой, я могу привыкнуть к твоим эмоциям.
– И-извините.
Служанка не знает куда деть руки, старается не смотреть на меня.
– Можешь предупредить отца и остальных, что я скоро приду? И попросить, чтобы принесли ужин туда?
– Конечно, – она вскочила, – Простите.
Убегает, только дробь низких каблучков по плиткам. Тихо притворяется дверь. Пожимаю плечами и погружаюсь в воду с головой.
Спустя десять минут я иду по коридору, Фрес навстречу.
– Азидал, ну ты даешь!
– Чего?
– Где ты, там и приключения, – брат хватает за плечи, смотрит в глаза, – Чтоб на колдуна без меня не шел! Понял?
– Без проблем.
– Вот и отлично, – он отходит, – Гляжу, ты в порядке. Расскажешь мне все потом поподробней?
– Тебе не расскажешь, так душу вытрясешь.
– И то верно, – Фрес хлопает меня по плечу, – Там тебя ждут. Я слишком устал сегодня, так что я спать.
Киваю, иду спокойно дальше, догоняет выкрик брата:
– Азидал!
– Чего еще?
– Видел новенькую, Фелику? Она там тебе ужин принесла, – Фрес показывает ладонями в воздухе, – Такая задница у нее, шикарна! При одном твоем имени краснеет, дерзай, брат!
Подмигивает и с тихим смехом уходит.
– Тебе одиннадцать, чертов бабник, – бурчу по пути.
Он бы уже курил трубку, и пил вместе с воинами. Если бы мама его за это не убила. А она может. Миры меняются, Фрес остается тем же. Вот и нужная дверь. Неожиданно она открывается, выходит Гилан. Видит меня, аккуратно прикрывает дверь.
– Вижу, вам стало лучше.
– Сдал меня да?
– С потрохами, – улыбается Гилан, – Мне подождать?
– Нет, после я сразу спать. Никаких ночных прогулок или тренировок.
Гилан кивком прощается, уходит. Насыщенный сегодня денек. Глубоко вдыхаю. Стучу в дверь, захожу. Отец за столом. Сидит ли кто в одном из кресел не видно. На столе отца расставлены тарелки. Нос улавливает запах мяса. У меня в живот мигом заурчал.
– О, а вот и Азидал! – отец привстает из-за рабочего стола, – Иди за мой стол, поешь.
Прохожу, в кабинет. Ярко горит камин, освещает комнату. Тепло, уютно. Только сейчас я расслабился, почувствовал, я дома. В левом кресле сидит человек. До момента, как я сел за стол, на место отца, он не шевельнулся. Странный тип.
Нижнюю часть лица закрывает черная ткань. Длинные белые волосы. Присматриваюсь, да он не седой! Волосы по-настоящему белоснежные. Черные глаза, без искры жизни, как у трупа. Он не моргает, зрачки ни разу не дернулсь в мою сторону.
– Познакомся, это барон Шадовид, – отец радушно ведет рукой, – А это мой старший, Азидал.
Мужчина соизволил посмотреть на меня. Даргал побери, да он как ходячий труп! Никаких эмоций, совсем. Странный, холодный, он пугает одним видом. Но я видал и не таких. Спокойно пожимаю протянутую руку.
– Приятно познакомиться, – раздается спокойный голос из под маски.
Я озадаченно моргаю. Он странно произносит слова. Будто отказывается произносить половину букв. Его сложно понять.
– И мне. Не возражаете, если я поем? Я очень голоден, день выдался...
– Я понимаю, – барон садится обратно.
Это да? Ладно, не важно. Тоже сажусь. Передо мной настоящее богатство! Жаренное мясо, от запаха которого кружится голова. Печеный картофель с травами, от одного вида реально захлебнуться слюной. Салаты, закуски. Вишневый сок в кувшине, с запотевшими от прохлады боками. Я в Чертогах Даргала.
С трудом не позорю отца отсутствием манер, ем спокойно. Отец сел в кресло, они с бароном слонились друг к дуругу и начали в пол голоса обсуждать дела. Я не вслушиваюсь, поглощенный едой. Отец дождался, пока я утолю первый голод.
– Азидал, расскажи-ка нам про колдуна. Гилан и Гданад не вдавались в подробности. Я желал услышать все от тебя, как от мага.
– Вот как? – трудно наверно, было сдержать любопытство, – Тогда у меня есть вопрос к вам, барон.
– Просто Шадовид.
– Хорошо. Колдун представился вашим воинам, как старый знакомый.
Я думал, что барон как ледышка? Вот сейчас он реально заледенел. Ни единый мускул не шелохнется. В глубине черных глаз мелькнуло неясное чувство.
– Вам знакомо имя Рубедит?
Барон моргнул. Мгновение, перед нами сидит совсем иной человек. Он пылает яростью, глаза полны жгучей ненависти. Я едва не вздрогнул. Внутри него нет иного чувства, только ненависть.
– Где? – он хрипит, шипит, – Где этот ублюдок?!
– Так вы знаете этого колдуна?
– Знаю ли я его? – Шадовид резко поднимается, подходит, наклоняется ко мне и показывает пальцем на маску, – Он отрезал мне губы. Убил жену. Убил сына. Половину моих людей, многие были друзьями.
Шадовид берет себя в руки. Садится на место. Мы молчим, барон повернул голову, смотрит в огонь камина. Языки пламени отражаются в глазах.
– Тебе повезло Гидеон. Твой сын смог сбежать.
Отец медленно кивает. Его потрясла эта вспышка ярости.
– Кгхм, – откашливаюсь, прикрыв рот кулаком, и решаю уточнить, – Вообще-то... Это колдун сбежал.
Барон резко повернул голову, аж позвонки хрустнули. Чеканит слова, горько и отрывисто:
– Рубедит. Сбежал. От кого?
– От меня, – спокойно встречаю недоверчивый взгляд, – Обернулся черным вороном и улетел. В сторону гор Турдум. Еще миг, я бы разрубил его пополам плетью из огня.
Шадовид пристально взглядывается в мои глаза. Долгие пару секунд. Он сжимает пальцы в кулаки.
– Значит, у меня появился шанс на месть, – холод возвратился в его голос, – Я должен идти.
Барон встает, направился к выходу, плавные шаги выдают воина.
– Шадовид, не глупи, – мягко улыбается отец, – Ночь на дворе. Куда ты собрался?
– Соберу своих воинов. Распрошу низушников о горах. Они же из клана Турдум, так?
– Остановились в борделе, – кивнул я, – В городе любой скажет, где это.
– Я не собираюсь глупить, – соизволил объясниться барон, – Как ваш вассал, я лишь хочу отвести угрозу от Альсаса. Утром я расскажу все, что смогу узнать.
– Не возражаешь, если я поделюсь с сыном твоей историей?
– Как угодно, – кратко ответил Шадовид.
Стремительно вышел, хлопнула дверь. Тишина, треск поленьев в камине.
– Ох, – тяжело вздыхает отец, – Иди-ка сюда, помоги мне.
Вместе сдвигаем кожанные кресла к огню. Отец сходил к книжным полкам. Покопался там. Вернулся с бутылью вина и двумя бокалами. Налил себе и мне. Сунул бокал в руки, свой опустошил залпом, налил еще, опустил бутылку на пол.
– Разговор будет тяжкий, – кивнул на вино, – Матери ни слова.
– Хорошо.
Я потянулся к стопке поленьев у камина. Подкинул пару в огонь, добавил в пламя немного маны. Теперь стало еще уютнее, тепло огня проникает в душу. Пляска красных языков и оранжевых искр притягивает взгляд. Пробую вино, впервые за одиннадцать лет. Терпкое, пряное, чуть кислинки и нотка сладости на языке. Отец спокойно и по-домашнему развалился в кресле, прикрывает глаза. Потек неспешный, спокойный рассказ.
– Белые волосы, отличительная черта этой семьи. В Пакараме они были уважаемой, многочисленной семьей. Тот край вечно воюет, в Пакарме много лесов и гор, а так же рудников. Там всегда льется кровь. За золото, территорию, просто так. А еще Пакарам более известен как Край Колдунов.
– Не знал.
– Там их много. Большиство слабаки, но есть овеянные черной славой. Рубедит один из таких. Барон мне многое о нем рассказал. Этот колдун обожает одну забаву. Выбирает семью, шлет письмо с предупреждением. А потом убивает, одного за другим. Страдания, боль, жажда мести, он наслаждается ими, питает свою силу.
– И семья Шадовида оказалась в их числе.
– Верно. Сначала его не приняли в серьез. У беловолосых была армия, не уступающая Альсасу. Грозная сила. Ее было недостаточно. За одну ночь пустели замки и крепости. На утро находили высушенные тела, запытанных до смерти людей. Изредка там были сумасшедшие, их разум истерзан демонами. И вот остались в итоге всего две ветви этой семьи. Шадовид и его старший брат Медовид. У обоих жены, дети. Письмо пришло к старшему. Медовид отправил дочь к брату, он не верил в победу. Правильно делал.
Отец подхватил бутыль с вином, щедро плеснул себе, добавил мне.
– У Шадовида осталось все, что было у беловолосых. Золото, воины. А еще племянница, за которой обязательно придет могущественный колдун. В последнем письме было предложение. Отдай девчонку или умрут все. Шадовид сказал, что если выбирать, то он скорее поцелует в зад Мэлиас, чем сдастся демонам. Догадываешься, что дальше случилось?
– Колдуну это не понравилось.
– В яблочко. Очень не понравилось. В конце Рубедит пошутил как демон. Он отрезал Шадовиду губы, чтобы у того остался только один выбор. Убил его родных. Но игру не закончил, племянница Шидовида жива. Теперь колдун в Альсасе, преследует барона.
– А где племянница? Как ее зовут?
– Вельда, дочь Медовида. Она сейчас в Озерном Городе, под защитой дружины барона. Столица не то место, где могут разгуливать колдуны. Шадовид сказал, что снял там шикарный особняк, попросил позаботится о девочке, если что.
– Девочке? Сколько ей?
– Тринадцать.
Сидим, пьем вино.
– Почему Альсас?
– Не знаю, как так вышло, – отец болтает вино в бокале, – Но мы теперь самое спокойное и процветающие место. У нас почти нет чудовищ, ведьм и колдунов. Хэнье в Альсасе двадцать лет, как видели в последний раз. Если с костяными ушами все понятно, то вот темные силы стали исчезать с вашим рождением.
– Не понимаю, к чему ты клонишь.
– Вас защищают, Азидал. Защищают Первые. Они ходят по лесам на границах, бьются в горах со снежными троллями. Разбойников находят мертвыми на стоянках, со стороны Серебора. Первых замечают всюду. В Альсас они не заходят, но словно окружают графство ото всех невзгод.
– Зачем?!
– Я думал, ты знаешь ответ. Раз у тебя его нет, остаются догадки. Думается мне, Первые просто устали.
– От чего, пап?
– Сколько они вынужденны бродить по свету? Сражаться, усмирять последствия войн, лить кровь чудовищ. Века, Азидал, века. Все правители уважают Первых. Но ни один не осмелится держать их подле себя. Байки про месть Хэнье не утихают.
– Если кто и пригреет Первых, так это другой Первый, – думаю вслух, – Это имеет смысл. Как думаешь, когда они придут?