Но сейчас я думала о другом. О неведомом недруге, который плел против меня интриги. Ксандр сказал о неких надежных осведомителях, которых, видимо, знает не первый день. И если раньше они его не подводили, то полученной от них информации он вполне доверяет. Вероятнее всего, что этих якобы надежных кто-то подкупил или запугал. Причем не факт, что этот кто-то вообще знал меня до отбора. Про учебу в университете тот же Вистан мог кому угодно сболтнуть. А мое увлечение магией логично вытекает из этого факта. Ведь зачем же еще девушке из высшего света обучаться?
Пока подозреваемых у меня было несколько. Во-первых, явно злокозненный принц. Правда, непонятно, чем я вообще могла ему помешать. Во-вторых, Орониус. Архимаг настолько подозрительный и скрытный, у него могли быть какие угодно причины, непонятные мне. Ну и, в-третьих, принцесса Айна. У нее, по крайней мере, имелся мотив, и при этом веский. Но все равно не хотелось думать про принцессу плохо. Даже все ее злые взгляды казались мне больше несчастными и очень одинокими.
В итоге получалось, что нужно как можно скорее выходить замуж за Дитера, избавиться тем самым от метки и забыть все как страшный сон. И главное — забыть Ксандра. Не знаю, почему поэты всегда описывают любовь как нечто прекраснейшее и восхитительное. Мне казалось, что у меня внутри просто бездна, черная дыра, куда постепенно затягивает все мои чувства: здравомыслие, рациональность, хладнокровие…
А что, если бы Ксандр любил меня? Что, если бы не было всех этих интриг между нами? Если бы он просто пришел, опустился передо мной на одно колено и попросил стать его спутницей на всю жизнь, как бы я поступила? Согласилась бы лишиться магии ради него?..
Я задавала себе этот вопрос и не находила ответа, что очень пугало. Впервые в жизни вера в собственные приоритеты пошатнулась. Но судьба распорядилась по-своему. Тот, в кого угораздило влюбиться, люто меня презирает и хочет лишь использовать в своих целях. Ну ничего, ничего, скоро весь этот кошмар закончится.
С такими мыслями я все-таки уснула. Но лучше бы мучилась бессонницей и дальше…
Это был не сон и даже не видение. Неведомой силой мое сознание словно бы подхватило и стремительно понесло куда-то. И все бы ничего, но я упорно чувствовала себя марионеткой, которую кукловод тянул за незримую нить. Нить, идущую от весьма ощутимой сейчас метки стихийника…
Полет был недолгим, хотя я даже представить не могла, какое именно расстояние преодолела. Да и думалось совсем не об этом. Вообще ни о чем не думалось! От панического ужаса я уже давно бы задохнулась, будь все это материальным! Но все равно кое-что успело сложиться в голове. Во время той магической проверки перед обрушением потолка мой дар на миг ослаб, и словно бы отголосок магии метки вырвался. Наверное, это был знак для стихийника. Вряд ли, конечно, Алтран смог узнать, где я, но, видимо, через сон связь удалось установить.
В один миг темнота полета сменилась полумраком. Кажется, я очутилась в просторной зале, но даже оглядеться не могла. Тело меня совершенно не слушалось! Так я и стояла послушным истуканом в одной тонкой ночной сорочке. Прекрасно понимая, что я настоящая сейчас вовсе не здесь, а сплю в королевском дворце, все равно почему-то ощущала происходящее физически. И это ужасало больше всего — если Алтран захочет что-либо сделать, я все это почувствую как наяву.
Стихийник не заставил себя ждать, появился передо мной из полумрака. Сейчас он вовсе не походил на того сдержанного и вроде как благожелательного преподавателя, которого я знала когда-то, образ был властным, хищным и словно безгранично всесильным.
— Тэана, — довольно улыбался он, скользя по мне откровенно жадным взглядом, — а я ведь уже успел по тебе соскучиться.
Говорить я тоже сейчас была не в силах. Хотя, наверное, от перехватывающего горло страха все равно не смогла бы.
— Что же ты от меня все бегаешь, маленькая глупышка? — Алтран неспешно обходил меня по кругу, словно случайно задевая пальцами мои волосы, а затем и обнаженные плечи. — Неужели ты еще на что-то надеешься? Ты ведь такая рассудительная, должна прекрасно понимать, что ни единого шанса у тебя нет. Но твое упорство меня восхищает и еще больше дразнит, — прошептал он мне на ухо, обжигая дыханием и тем самым пробуждая новый приступ тошнотворного ужаса. — Ты даже не представляешь, с каким нетерпением я жду, когда ты наконец окажешься в моей власти…
Скорее бы проснуться! Скорее бы это закончилось! Мне еще ни разу в жизни не было настолько страшно! Только сейчас я в полной мере ощутила, со сколь неодолимой силой пытаюсь тягаться! Ведь не на пустом месте стихийников все так инстинктивно боятся…
— Что же ты, моя упрямица, так никому и не рассказала? — продолжал шагать вокруг меня, словно бы невзначай касаясь, Алтран. — Как сумела все сохранить в тайне? Ты у меня первая такая строптивая. Да и не только у меня. Нам всегда сразу сдавались, прекрасно понимая, что все равно ничего не смогут. А вот ты… Прямо загадка… Ты ведь явно что-то задумала? — Он усмехнулся. — Не просто так тянешь время. У тебя есть некий план, причем ты даже веришь, что он сработает. Или, что вероятнее, ты хочешь напоследок из чистого упрямства испортить мне удовольствие? На этот случай я тебе кое-что проясню.
Алтран щелкнул пальцами, и декорации сменились. Пусть меня окружал все тот же полумрак, но упорно казалось, что мы теперь в другом месте. Из-за неведомой силы я вдруг упала на колени и даже склонила голову, словно в раболепном смирении.
— У нас, стихийников, есть свои законы. — Алтран больше не любезничал, превосходство в его голосе явственно отдавало холодом. — И если один из нас получает свою жертву уже не невинной, то не имеет на нее единоличных прав. Понимаешь, что это значит?
Один за другим из окружающего полумрака выступали мужчины. Пусть из-за склоненной головы я не могла увидеть их лиц, но и так инстинктивно ощущала, что это — другие стихийники. И, кажется, вместе с Алтраном их было около десяти.
— Так вот, Тэана, — продолжал Алтран, откровенно упиваясь тем, какой эффект, без сомнений, производили на меня его слова, — хорошенько подумай, прежде чем отдаться другому до того, как я тебя найду. Я заберу тебя в любом случае, но если к тому времени ты не будешь невинна, твоим хозяином стану не я один. Ты будешь принадлежать каждому из нас. А учитывая, что сейчас у моих собратьев своих жертв нет, думаю, не стоит объяснять, что протянешь ты совсем недолго. Вот и подумай, стоит ли твое желание досадить мне того, что получишь в итоге.
Я едва не задыхалась от ужаса. В одной сорочке стояла на коленях, как покорная раба, в окружении стихийников, каждый из которых с упоением меня разглядывал… Чувствовала их взгляды так отчетливо, что даже мутило. Впервые за все время мелькнула полная отчаяния мысль, что я лучше убью себя, лишь бы избежать такой участи.
Но тут Алтран снова щелкнул пальцами, и мы вдвоем очутились в предыдущей зале. Опять повинуясь неведомой силе, я встала, как послушная кукла.
— Думаю, ты меня поняла, Тэана. Но это еще не все, для чего я тебя призвал. Я хорошенько изучил вырвавшийся магический отблеск своей метки и выяснил одну весьма любопытную подробность. Ты до сих пор умудряешься скрывать саму метку, хотя она проявилась почти наполовину и уже давно должна быть постоянно видна. Но ты своей магией ее неким образом все же подавляешь.
Он немного помолчал, скользя по мне липким взглядом, и продолжил:
— Знаешь, почему метка проявляется не сразу? Мы нарочно сделали так, чтобы это происходило постепенно. Видишь ли, вы, люди, — настолько слабые существа, что наша магия вас убивает. Вот потому мы милостиво даем время привыкнуть к ней. А то какой прок, если жертва погибнет до того, как хотя бы раз ею насладишься. Но ты даже в этом уникальна… — Он подошел ко мне совсем близко и жадно вдохнул запах моих волос. — Я явно недооценил мощь твоей магии. И раз тебе хватает сил скрывать метку, то хватит сил пережить и ее скорое проявление. Да, моя прелесть, — Алтран торжествующе улыбнулся, — я ускорю это. Сделаю так, что моя метка проявится до конца в считаные дни. И тогда у тебя не будет ни единого шанса от меня спрятаться, я сразу же узнаю, где ты.
Алтран встал за моей спиной и провел пальцами по ткани сорочки. Пусть я не видела, но с ужасом ощущала, как ткань попросту истлевает от его прикосновения. А потом он провел по моей коже меж лопаток. У меня чуть сердце не остановилось от ужаса, но следом все затмила чудовищная боль. Словно бы Алтран раскаленной иглой что-то выжигал у меня на спине! А я никак не могла этому помешать!
— Ты сама меня вынуждаешь так поступать, Тэана, — шептал он, явно наслаждаясь происходящим. — Сразу бы не противилась своей участи, сдалась мне… Неужели ты не понимаешь, что тебе оказана величайшая честь ублажать самого могущественного из мужчин? Фактически — истинного повелителя вашего жалкого мира! Да ты должна благодарить судьбу, что именно тебя я выбрал. — Последнее прикосновение, и метка на моей спине, видимо, полностью проявилась.
Вот только я от обжигающей боли уже почти ничего не соображала. На грани сознания чувствовала, что падаю в какую-то бездну, и словно бы эхом доносился отдаляющийся голос Алтрана:
— Прости, моя прелесть, но последние дни до окончательного проявления метки будут для тебя малоприятными. Но ничего, тебе полезно, заодно подумаешь над своим поведением. До скорой и такой желанной встречи…
И в тот же миг я резко села на кровати.
Едва не задыхаясь, я жадно хватала ртом воздух и силилась понять, что происходит. Темно… Но это явно моя спальня во дворце, и я тут одна… Закончился кошмар, я вернулась… И тут же область меж лопаток пронзило пульсирующей болью, но даже закричать сил не было. Я просто повалилась на подушки и так лежала, скорчившись, ждала, пока боль хоть немного утихнет. Отчаянно сжимая пальцами простыню, даже не пыталась унять слезы. Да, отчаяния. Да, ужаса. Но уж точно не безысходности! Нет уж, Алтран! Подавишься! Еще как подавишься! Я еще не сдалась и сдаваться не собираюсь!
ГЛАВА 13
Самая большая ошибка — это недооценить своего противника. Вот и я только теперь поняла в полной мере, с какой именно мощью пытаюсь бороться. Хотя о моей победе даже и речи не шло. Тут банальное «не проиграть» уже было бы величайшим даром богов. Правда, боги что-то не спешили вмешиваться. И вряд ли за все время высшие силы спасли хоть одну несчастную, ставшую жертвой стихийников. Но и я не собиралась ждать чьей-либо милости. Только время в этом противостоянии шло на считаные дни…
До утра я так и не уснула. И от терзающей меня боли, и от мучительных мыслей. Раз за разом память воскрешала особо жуткие моменты этого кошмара, у меня до сих пор в ушах словно звучал преисполненный торжества голос Алтрана, я будто ощущала на себе полный вожделения взгляд и никак не могла избавиться от этого. Лишь ближе к рассвету воспаленное сознание стало понемногу успокаиваться. Но боль не отпускала. Она накатывала приступами, от острой, практически невыносимой до мучительной и ноющей. И любое движение ее лишь усиливало.
Именно в таком состоянии меня и застала утром Лабета.
— Доброе утро, госпожа! — радостно поприветствовала она, входя в спальню. — Вы так рано проснулись? Ой, — она замерла, — как-то неважно выглядите… Госпожа Тэана, вам плохо? Позвать целителя?
Я бы многое отдала за избавление от боли. Но целитель наверняка сразу поймет, в чем ее источник, и тогда мне конец.
Кое-как выдавила из себя ответ:
— Спасибо, Лабета, не надо, это всего лишь недомогание.
— Да на вас лица нет! — Она пугалась все больше. — Белая, как неживая, и будто едва дышите! Так, ладно, подождите. — Лабета вышла из комнаты.
Минуты шли, но ничего не менялось. Превозмогая боль, я все же попыталась сесть на кровати. Едва не задохнулась и теперь отчаянно старалась отдышаться. Казалось, меж лопаток просто вонзили раскаленный кинжал и беспрестанно его проворачивают. И как же отчаянно хотелось разреветься… Как же хотелось, чтобы сейчас рядом был Ксандр, обнял меня, утешил, пообещал, что все будет хорошо и я справлюсь… Нет, не так — что мы справимся… Почему-то верилось, что уже от одного его присутствия мне обязательно полегчает. Но я все это списывала на бред чересчур измученного сознания.
Едва отдышавшись, я ухватилась за столбик кровати и встала. Ноги тут же подкосились, я чуть не упала на колени. Как же было отвратительно чувствовать себя настолько слабой и беспомощной! Злые слезы выступили на глазах, но я все равно не сдалась. Вцепившись в столбик так, что побелели костяшки пальцев, все-таки выпрямилась. Самое сложное теперь — дойти до шкафа и достать спрятанный там медальон. А то мало ли когда Лабета вернется, вдруг она ушла надолго.
Но я и шагу сделать не успела, как в комнату вбежала моя чуть запыхавшаяся служанка.
— Госпожа, зачем вы встали? Да вы же еле на ногах держитесь! — ахнула она. — Немедленно ложитесь! Я вам снадобье принесла. — Подойдя к кровати, она протянула флакон из мутного стекла. — Я, правда, не знаю, что именно вам нужно, потому попросила у целителей самое сильное укрепляющее и болеутоляющее зелье.
Я даже сказать ничего не смогла, лишь кивнула. Опустилась на кровать, снова едва не упав. А уж такое простое действие, как выпить зелье, вообще стало чуть ли не невыполнимой задачей. Но тут Лабета помогла, иначе я бы точно пролила, настолько дрожали руки.
— Госпожа, может, все-таки позвать целителя? — Она смотрела на меня с искренним беспокойством.
Я лишь мотнула головой. Словно бы враз оставили последние силы, я откинулась на подушки. Едва слышно отрывисто прошептала:
— Пожалуйста, в шкафу… шкатулка… там медальон… Очень нужен… Только сама его не касайся… Магия убьет…
Кивнув, Лабета кинулась к шкафу, быстро нашла шкатулку и вернулась к кровати. Открыла крышку, и я непослушными пальцами взяла словно бы нестерпимо холодный медальон. Пусть я сейчас была не в состоянии управлять магией, но очень надеялась, что внутренний дар начнет подпитываться силой реликвии и тем самым хоть немного подавит терзающую меня метку. Но я даже толком сжать медальон не успела, как потеряла сознание.
Не знаю, сколько я была в забытьи, но вряд ли дольше пары часов. Сначала даже глаза открывать боялась. Странно, но больше такой боли не ощущалось. Нет, она не исчезла, просто будто затаилась, оставив лишь мучительную слабость, и изредка появлялось ощущение ожога на спине. Тут, наверное, и снадобье и медальон вместе постарались. От облегчения хотелось одновременно плакать и смеяться. Но я уняла начавшуюся было истерику. Эффект от воздействия снадобья и медальона временный, и мне ни в коем случае нельзя упускать эту передышку.
Я открыла глаза. Лабета аккуратно расправляла на специальной вешалке одно из моих бальных платьев. Но стоило мне пошевелиться, сразу же обернулась ко мне:
— Госпожа! Как вы себя чувствуете?
— Спасибо, лучше. И все благодаря тебе. — Я осторожно села, опасаясь приступа боли, но пока все было нормально, только голова немного закружилась.
— А я вам завтрак принесла. Только он уже остыл… — Лабета словно бы извинялась за это.
— Ничего страшного, я не голодна. А хотя… поесть все же не помешает.
Точнее, не помешает немного набраться сил.
— Лабета, — тут же добавила я, — у меня к тебе есть еще одна очень большая просьба.
— Да, конечно, госпожа, что именно сделать? — Она с готовностью кивнула.
— Ты не могла бы найти того лакея, который служит лорду Дитеру? Мне очень нужно встретиться сегодня с лордом, и как можно скорее.
— То есть до бала? — уточнила она.
— Какого еще бала? — не поняла я.
— Ну так как, вы разве не знаете? Объявили же, что сегодня вечером состоится торжество в честь завершения отбора и соответственно бал выбора. Будут представлены все пары. Ведь вроде как вчерашняя магическая проверка окончательно решила вопрос с совместимостью. Ну, так архимаг объявил, я дословно не помню. Так что во дворце сейчас суета: и к балу готовятся, и к тому, что за ним последует.
— То есть? — У меня даже дыхание перехватило от догадки.