- Поступай, как хочешь, это твоё дело, - примирительно заметил всадник. - Мы пришли сюда за девчонкой.
- Она моя гостья и останется здесь столько, сколько захочет, - возразил жрец, на что мужчина спросил насмешливо: - Да что ты? И как же воспрепятствуешь мне? Разверзнешь землю или испепелишь меня молнией?
- Я, я прокляну вас всех! И вас и весь ваш род до седьмого колена, и не будет на земле места, где укроетесь вы от гнева Господа моего, - запальчиво воскликнул юноша, но грозные слова не произвели впечатления на незваных гостей.
- Сколько тебе будет угодно. Я всё равно поклоняюсь своим Богам и твои проклятия для меня пустой звук, - ответил обладатель серебряной стрелы, подав знак, и воин на пегой кобыле подскакал к девчонке, пытаясь схватить за волосы, но та увернулась, и бросилась прочь к спасительному лесу в сотне ярдов от неё. Воин хотел было догнать её, но предводитель, не желая рисковать, стремительно натянув лук, выстрелил в след убегающей Сандре и стрела с пёстрым оперением, попав под лопатку, вошла до половины в тело несчастной. Беглянка рухнула на землю, не пробежав и половины, а спешившиеся наёмники, схватив обмякшее тело за ноги, потащили к подводе, оставляя на траве кровавый след. Розовощёкое лицо Эйнара побледнело, губы мелко тряслись, он впервые видел убийство и теперь боялся прогневать головорезов, дабы не разделить участь девчонки.
- Сжечь здесь всё, сир? - спросил один из всадников своего вожака, на что тот лишь покачал головой, и стрела в его волосах заиграла в бликах вечернего солнца, пробившегося сквозь тучи весь день закрывавшие небо: - Не стоит посягать на имущество Храма, мы сделаем лишь то, что должны.
Преследователи бросили труп в телегу и один из них, водя клинком охотничьего ножа по оголившемуся бедру несчастной, спросил Бернарда: - Не хочешь прочесть по ней отходную?
Жрец молчал, блаженно глядя на солнце, завязывая и развязывая пояс, а губы его беззвучно шевелились, повторяя священные строки молитвы. Он молился, прощаясь с прошлым, ибо всё, что происходило с ним сейчас, разделило жизнь на до, и после и он просил Триолана о прощении грехов, тех, что уже совершил, и тех, что ещё только грядут. И не знал он, что будет с ним дальше, как не ведал, доживёт ли сегодняшний день, но что-то подсказывало ему, что, так как было, больше не будет и мир, его привычный старый мир катится в пропасть, но не было у него ни сил, ни желания вернуться назад. И он стоял сейчас у своей хижины, наслаждаясь последними мгновениями прошлой жизни, что уходила уже без возврата, как уходит сквозь пальцы вода.
Накинув подол плаща на лицо покойницы, Вольный Стрелок вёл ножом по ноге, поднимаясь всё выше, проведя лезвием по заросшему густым чёрным волосом лобку и дальше по раздувшемуся животу.
- Что ты делаешь? - спросил его предводитель, разворачивая лошадь и тот ответил, беря по удобнее нож: - Хочу проверить, правда ли внутри неё дьявол.
Он нанёс удар в район пупка, не боясь повредить плод покойницы, что умер уже вместе с матерью, но Сандра вдруг схватила его руку, удерживая на весу. Справившись с потрясением, охотник за головами продолжал давить, всем весом вжимая нож в тело женщины, что отчаянно сопротивлялась, медленно выворачивая его кисть. Капли пота струились по лицу с отметинами мелких шрамов, молча он продолжал незримую для других борьбу, заслонив Сандру телом. Нож выворачивался всё сильнее, неумолимо отдаляясь от груди девчонки. Поражённый чудовищной силой мнимой покойницы наёмник ещё продолжал борьбу, когда рука его, не выдержав напряжения, сломалась в запястье. Нож выпал, Сандра разжала хватку, скидывая с лица плащ. Мужчина закричал от боли, схватившись за руку, с ужасом глядя на неё и в этот момент, девчонка метнула кинжал в ему грудь, с такой силой, что лезвие вошло по рукоять, пробив лёгкий кожаный панцирь. Не понимая сути происходящего, наёмники удивлённо смотрели на товарища, и, увидев воскресшую Сандру, часть из них бросилась прочь, но другие, во главе со своим вожаком, совладав с замешательством, проявили присутствие духа.
Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Бернард, подняв вверх руки, встал на пути охотника за головами, худого верзилы на вороном жеребце, одного из тех, что следили за ним. Конь, заржав, встал на дыбы, отставной солдат пытался мечом достать жреца, но тот, увернувшись, схватил его за руку, стянув на землю. Оглушённый падением ветеран, не сразу пришёл в себя, и Бернард заехал ему по голове поднятым с земли куском ветки. Трухлявое дерево рассыпалось, не причинив особого вреда, а лишь разозлив его. Раз за разом, перекидывая меч из руки в руку, охотник за головами наносил им удары, проходящие в дюймах от жреца. Показав ложный выпад, он с силой пнул противника в живот. Хватаясь за ушибленное место, юноша упал и наёмник неминуемо бы прикончил его, когда в суматохе сбежавший с подводы Эйнар бросился на него сзади, повиснув на шее. Долговязый не оборачиваясь коротко ткнул послушника мечом в живот, тот свалился, прижимая руками выпущенные кишки, захлёбываясь идущей изо рта кровью, но жрецу хватило времени, чтобы подняв обломок стрелы, бросить во врага.
Наконечник вошёл в горло, из перебитой артерии хлестала кровь и, зажимая рану грязной ладонью, наёмник прохрипел, падая на колени: - Не плохо, как для святоши...
Командир разношерстного воинства бросился вслед за своими товарищами, и вскоре настиг их, грозно спросив, заслоняя дорогу: - Что же бежите вы как жалкие крысы, почему не сражаетесь, разве вам больше не нужны деньги?
- Нужны милорд, - ответил ему сидящий на пегой кобыле толстяк, в крестьянской одежде, - мы готовы сражаться с людьми, но не с дьяволом...
- Где же вы видели его? - перебил толстяка предводитель. - Разве это брюхатая девчонка или мальчишка жрец? А может это кобыла, запряжённая в телегу?
- Милорд, я видел своими глазами, как стрела пронзила её насквозь. Я видел, как она умерла и как потом воскресла на наших глазах, - возразил бывший крестьянин, тревожно глядя в сторону хижины отшельника.
- И я это видел, но не бегу бросив товарищей, как видел и то, что в горячке боя пронзённые копьями люди продолжали сражаться и лишь спустя время испускали дух. Смерти подвластны все, и даже дьявол, павший у Красной скалы и девчонка, что носит его семя, так же смертна как любой из нас. Но всё что нам нужно, это лишь пленив её, отвезти Бургомистру и забрать золотые монеты, разделив на тех, кто остался в живых. А он пусть сам решает, что с нею делать. Нас четверо, против беременной и жреца и если мы сейчас сбежим, то станем посмешищем во всём Добробране. - Слова его приободрили наёмников, особенно те, что касались награды и, развернув лошадей, они поскакали обратно.
Склонившись над мёртвым Эйнаром, круглое лицо которого выглядело растерянно удивлённым, Бернард молча закрыл ему глаза, а Сандра мягко сказала: - Не вини себя в его смерти. Разве ты не сделал бы так же?
- Не знаю, - не глядя на неё ответил юноша. - Я жрец, не воин. Мой удел служить Господу, а не сражения, и золото для меня значат гораздо меньше, чем пропущенная молитва.
- Да разве не понял ты, что это время прошло? - дивилась девчонка, ощущая как существо внутри неё, словно толкает живот. - Всё, что было раньше, кануло в бездну и сейчас ты перед выбором, упасть в пропасть вместе со своим Богом или идти со мной дальше, поднявшись в ладонях Астарты на вершину творимого ею нового мира. Чем не знамение это? Появление чудовища, кем бы оно ни было, именно сейчас. И разве не чудо, что смерть больше не властна надо мной? Непорочная Дева защищает меня, и не жертва я, не исчадие ада - а ангел небесный посланный Ею на землю, дабы уберечь людей от порока признанием истинного учения.
- Слова твои как сладкий яд. Но ты недооцениваешь Триолана, силу молитвы братьев, мощь нашей веры. Я знаю, Бог скоро подаст мне знак, дабы укрепился я духом, - ответил Бернард, поворачиваясь к ней, и в этот момент на дороге снова показались оставшиеся Вольные Стрелки. Воин с серебряной стрелой в волосах возглавлял их и, подъехав ближе, начал: - Именем короля Салозара я забираю эту женщину, дабы предать суду. Ибо греховна она и по сути своей есть колдунья, что понесла от дьявола семя его.
- Эта женщина невиновна в приписываемых тобою грехах и здесь, на земле Обители власть короля значит меньше, чем слово Экзарха. Раз хочешь ты суда, то изволь, но будет судить её Первосвященник.
- Эта тварь убила моих воинов и если ты думаешь, жрец, что сможешь помешать мне, то сомневаешься. Жаль, что мы не договорились, - лицо вожака наёмников оставалось невозмутимым, лишь глаза его холодно блеснули, когда мечом, что лежал на его колене он проткнул грудь Бернарда и тот, вскрикнув от боли, рухнул под ноги коня. Просвистела стрела, подняв руку, Сандра успела защитить лицо, но наконечник вошёл по середину древка в ладонь. Сломав его, девчонка выдернула обломки, не ощущая ни страха, ни боли, лишь чувствуя, как существо в середине неё сучит изнутри живота маленькими ножками, будто пытается вырваться из чрева. И удары эти отдавались в её висках дробью барабана идущих на смерть легионов, а сердце неистово билось им в такт, и ярость клокотала в груди извергающимся вулканом, превращая её в безжалостное чудовище. Капли крови, из раны срываясь, падали на лицо мёртвого Бернарда, что умер в плену своих заблуждений, не признав её правоты, но он был ей единственным другом, и беглянка стояла над ним, оберегая как собственное дитя.
Всадники кружили вокруг них, а потом вдруг остановились, по команде своего предводителя готовясь к атаке и, улучив момент, Сандра, поддавшись инстинкту, побежала к спасительной чаще. Но в этом и был план наёмников - сняв аркан один из воинов, что вместе с долговязым следил за Бернардом бросил его и петля затянулась на шее девчонки. Упав на четвереньки, беглянка ползла к деревьям, таща за собой упирающуюся лошадь, а удавка всё туже впивалась в её плоть и она с багровым от прилившей крови лицом, наконец, упала на землю.
Перевернув на спину называемый «милордом» воин какое-то время смотрел на девчонку, что отчаянно пыталась ослабить петлю аркана, а потом приказал товарищам: - Вяжите её, да покрепче.
***
Кровь беглянки стекала в рану на груди Бернарда, смешиваясь с его собственной и если сам Иной был кровожадным монстром, то кровь роженицы стала чудодейственным снадобьем, вернувшим юношу к жизни. Мрак смерти неохотно отпускал жреца из цепких объятий и, прислушиваясь к происходящему, доносящемуся до него словно издалека, отшельник видел лишь тьму перед глазами, которая таяла медленно, так же как ночь неохотно уступает место дню.
Но вот синева неба над ним навалилась мощью своей бездонной пустоты, и юноша всё ещё не мог пошевелиться, не зная, жив он или мёртв. Он слышал отстранённо голоса переговаривавшихся мужчин и стоны женщины и воспоминания, стёртые внезапной смертью появлялись вновь и он, вернув, наконец, способность двигаться, перевернулся на живот, уже зная, что будет дальше.
Лошадь убитого им наёмника паслась невдалеке. Пока оставшиеся Вольные Стрелки связывали Сандру, прижав к земле голову срезанной рогатиной, Бернард, на которого никто не обратил внимания подошёл к щиплющему траву животному, с фырканьем попятившегося от него и, взяв под уздцы, снял притороченный к седлу лук и колчан с остатком стрел. Его заметили. Видимо наёмники почти привыкли к тому, что смерть ведёт себя странно в этом месте, по крайней мере, они не бросились прочь, как в первый раз. Запрыгнув в седло один из них, по виду обычный бродяга, что слоняются у городского рынка в Менные дни уже мчался к юноше выхватив из ножен меч.
Расстояние стремительно сокращалось, ощущая слабость и нервную дрожь в руках, воскресший отшельник натягивал тетиву, не думая о том, что ему придётся убить человека, что раньше он не держал в руках оружия и когда до приближающегося всадника остались считанные ярды выстрелил. Удар на встречу с близкого расстояния вышел чудовищной силы. Попав в раскрытый в крике рот стрела, пробив затылок, вошла по оперение, выбив всадника из седла. Но это уже не заботило Бернарда, зарядив лук он целился в мчавшегося на него толстяка, что прятался за шеей лошади. Молодой жрец выстрелил в ногу кобыле, и успевшее набрать ход животное пало, скользя по инерции на влажной траве. Оглушённый толстяк лежал, тяжело дыша; железный шлем слетел с головы, а одна нога его была, похоже, сломана, неестественно выгнувшись в лодыжке.
Бернард молча шёл к нему натягивая тетиву и увидев его глаза, словно затянутые пеленой безумия, мужчина пополз от него, мямля трясущимися губами: - Не надо... Не надо...
Промазать с такого расстояния было нельзя, коротко пропев, стрела вонзилась в широкую грудь, жизнь покидала беднягу неохотно и, прекращая муки, отшельник добил его последней стрелой. Прижимавший Сандру рогатиной невысокий коренастый мужчина следил в пол-оборота за стремительно развивающимися событиями и в этот момент, всё же вытащив руку из пут, девчонка ударила по ветке, переламывая её почти напополам. Следивший за Бернардом наёмник слишком поздно среагировал, на новую угрозу; пленница, ноги которой были крепко связаны, воткнула рогатый обломок ему в промежность. Охотник за головами корчился от боли и Сандра, схватив вторую половину рогатины встав на колени, била его по голове до тех пор, пока он не затих.
Выхватив нож из ножен на поясе поверженного врага, беглянка разрезала верёвку. Воин с серебряной стрелой в волосах остался один; глядя то на жреца, то на девчонку он гарцевал какое-то время на месте, не пытаясь их атаковать, а потом поскакал прочь. Дорога делала крюк, огибая небольшой овраг, и наёмник не спеша удалялся от хижины, когда Сандра, наконец, покончив с путами, бросилась за ним в погоню.
Она мчалась с удивительной скоростью как дикий зверь преследующий добычу, казалось, она парит над землёю, и Бернард подумал, что не человек это вовсе, а безжалостный демон мести. Оттолкнувшись от поваленного над оврагом дерева, Сандра ухватилась за нависшую ветку, и с кошачьей лёгкостью забравшись на дерево, перепрыгнула на следующее, рухнув сверху на покидавшего место схватки предводителя Вольных Стрелков.
Хребет лошади был сломан, и она с жалобным ржанием билась в агонии, но всадник быстро пришёл в себя. Потеряв в падении меч, он выхватил нож и, пятясь от шедшей на него Сандры, пытался спасти свою жизнь:
- Мы можем договориться!
- Не сможем, - ответила женщина, продолжая идти на него с поднятым с земли мечом. - Ты не нужен мне. У таких как ты нет чести и ты предашь меня, как только заплатят больше.
- Клянусь, что не сделаю этого,
- Конечно, сделаешь. Вынужденным клятвам грош цена, - произнесла беглянка, делая стремительный выпад, милорд отбил удар, по-прежнему пятясь, и вдруг нога его попала в промытую дождями яму, застряв среди корней. Когда он выбрался из ловушки, девчонка уже была рядом с занесённым над ним мечом.
- У меня есть деньги! - закричал он, выкладывая последний козырь. - Если ты не убьёшь меня, то заберёшь их себе.
- Сколько?
- Сто риалов! Сотня золотых монет - это всё, что у меня есть, - стараясь не терять присутствие духа, произнёс он, но Сандра, покачав головою, ответила, вонзая меч ему в грудь:
- Слишком мало.
Спрыгнув с лошади, прискакавший на помощь Бернард мрачно смотрел, как склонившись над трупом поверженного врага Сандра, вытащила из его волос серебряную стрелу и теперь задумчиво вертит её в своих пальцах.
- Нужно уходить. Если нас нашли одни, вскоре здесь будут и другие, - сказал юноша и женщина, взглянув на него, спросила, дрогнувшим голосом в который пробились истеричные нотки: - Куда? Я как загнанный зверь. Всюду, где-бы не появилась, мне угрожает опасность. Я проклята, поцелована смертью... Не лучше ли остаться здесь и встретить свою судьбу?
- А ты уверена, что это твоя судьба? Я больше нет. Ты сможешь убить несколько громил, прежде чем Бургомистр пришлёт сюда солдат и тогда тебя схватят и обязательно казнят. Ведь как только ты избавишься от бремени, то снова станешь обычной.
- Бремя, - произнесла Сандра мрачно глядя на свой огромный живот, что казалось, увеличился ещё больше за время побоища. Существо внутри неё, неистово извивавшееся в утробе теперь затихло, успокоившись. - Скоро я освобожусь от него или оно убьёт меня, в любом случае я не могу допустить появления на свет этого ребёнка. Ты осуждаешь меня?