— Почему?
Этот вопрос заставил эльфа оторваться от столь увлекательного занятия и с удивлением посмотреть на меня, — А зачем? Нам от них ничего не надо.
— Не знаю, — растерялась я от такого прагматичного подхода, — Для удовольствия, наверное.
Веселый смех был мне ответом. Отсмеявшись, ушастый покачал головой, — Это только человеку может прийти в голову, получать удовольствие от общения с такими существами! Ну, если хочешь — попробуй!
Вот так. В этой фразе вся их психология: «Нам от них ничего не надо». Не помешает запомнить на будущее.
Ладно, если они не опасные — попробую. Все равно заняться больше нечем. Итивель пропадает где-то целыми днями. Книги перерисовывать, во-первых, скучно, во-вторых — одно место страдает от такого времяпровождения.
В общем, плюнув на попытки разработать тактику по поимке непонятных существ, я на следующий день, просто громко заявила, — Или знакомимся, или не буду ничего собирать, и вообще посажу рядом с корзинами эльфа вместо сторожа!
В ответ было минуты две настороженной тишины, а потом скрипучий, как несмазанная дверь, голосок спросил, — Ловить не будешь?
— Ни в коем случае, — пообещала я и для верности добавила, — Зуб даю!
Со всех сторон зашуршало. То, что я принимала за не вывезенные своевременно поленца от старых деревьев, в одно мгновение обратились маленькими человечками в коричневых одеждах. Я насчитала двадцать оживших дровин, не мудрено, что они так быстро очищали ящик.
Человечки встали округлой кучкой на отдалении, напомнив мне плотную стайку кефали. Я, вероятно, выступала в роли дорады, во всяком случае, смотрели на меня как потенциальную угрозу высокого уровня.
Нет, в принципе такая боязнь очень льстила нездоровой части самолюбия, но для дальнейшего знакомства была весьма некстати.
— Меня зовут Настя, я человек, — представилась в надежде изменить ситуацию.
— Видим, что человек, — засопел самый толстый человечек, остальные как болванчики закивали головами в знак согласия.
— А чего тогда боитесь? — изумилась я.
— Вы человеки, нас завсегда поймать пытаетесь! — заявил мой собеседник, — Как только видите, сразу кидаетесь руками хватать.
— Да сдались вы мне, — я надула губы. Обидно, знаете ли, когда не с того, не с сего незаслуженно обвиняют.
— Обещаешь, значит? — строго спросил человечек.
— Чего обещаю? — на крайний случай уточнила я. А то знаем мы этих сказочных существ, согласишься по простоте душевной, а потом придется с чем-то ценным расстаться.
— Руками не хватать, — все также сердито скрипнул кобольд.
— Обещаю, руками не хватать, ногами не пинать, без разрешения пальцами не тыкать, и в клетки не сажать, — отбарабанила четким голосом скаута, для верности стукнув себя кулаком по груди, на манер римского легионера.
Кобольды переглянулись, а потом подошли поближе.
— Меня Зигфридом звать, — проворчал самый главный из этой компании.
Вот и чудненько, наконец, познакомились.
С этого дня мы трудились всем «обчеством», по-братски и по справедливости разделяя эльфийский урожай.
Прошло еще десять дней. Тихо так проскользнули. Несколько раз выходил «в эфир» Михаил. Пару раз мне удалось добраться до воды или зеркала раньше, чем кулон перестал работать и увидеть, как в застывшей туманной глади выплывают знакомые лица.
На первый взгляд у ребят все было хорошо. Маг честно выполнял свои обещания, Ленка и Сашка стали гораздо упитанней, никаких серебряных сабель в руках не наблюдалось. Я даже задумалась, а не отвязать ли их совсем, раз толку нет, но потом передумала. Тем более, что на Сашкиной щеке имелась глубокая царапина, но выражение лица вселяло оптимизм.
А вот попасть к ним во сне не получалось, невидимая сила выкидывала меня прочь, стоило только завиднеться камере. Видно Михаил решил не полагаться до конца на мои обещания. Правильно, на его месте я сама бы так поступила.
В общем, все тянулось ни шатко, ни валко до одного прекрасного дня, точнее ночи, когда у меня состоялась встреча с Михаилом. Даже не встреча, просто приснилось его лицо, и он сказал, — Поторопись, вход в наш мир закрылся, и Ятудх почти собрал войско.
Проснулась я в мрачном настроении, и завтрак прошел в гробовом молчании. Итивель снова впал в «нирвану», он вообще часто в последнее время просиживал, вперив очи в неизвестность. Дорвался, называется, заимел шпиона в стане врага.
В общем, отправилась в свою рощу, на ходу соображая как же мне так запереться в княжий дворец, а то я до сих пор откровенно дрейфила: опасалась, что в близости от вожделенного артефакта Светлейшему удастся без труда прочитать преступные мысли, и никакая желтая обезьяна не поможет.
Дойти до орешника с первой попытки не получилось, меня окликнул помощник кузнеца. Он сообщил радостную вещь.
— Клинок готов.
Конечно же, дождаться вечера не было никакой возможности, ноги сами повернули в сторону кузни.
Оружие получилось — загляденье. В мечах я не разбиралась, для меня и те безделушки, что продавались в сувенирных отделах, были верхом совершенства, а тут такая красота.
Я не смогла удержаться и провела пальцами по зеркальной глади металла, изукрашенного тонкими линиями узора, случайно задев режущую кромку клинка. Хорошо хоть слегка, потому что руку пронзила острая боль, и из глубокого пореза потекла кровь.
Вот зараза!
— Осторожнее! — отобрал у меня подарок эльф и сам вложил его в ножны, — Так без пальца остаться недолго! Ты должна сначала подружиться со своим мечом, почувствовать его, и когда он проникнется к тебе уважением, то станет верным товарищем.
Кем станет? Когда? А он что…
Блин, интересно, за что мечи уважают своих хозяев? Наверняка за умение с ними обращаться. Если это так, то мне без ножен его вообще не рекомендуется брать. Вот засада!
Валадр, заметив уныние на моем лице, рассмеялся, — Не переживай, научишься. А вот на стену, как хотела, не вздумай вешать, это тебе не картина. Тогда действительно обидится.
И этот считывает! А то Светлейшего мало было.
— Не хорошо в чужие мысли без спроса заглядывать! — обиделась я на кузнеца.
Он только пожал плечами, — Так ты же не закрываешься. Значит, хочешь, чтобы услышали.
— Я не умею, — совсем растерялась от такого поворота событий, — Это наверно только эльфы могут.
Валадр взял меня за плечи, всмотрелся в лицо и сказал, — Ну ка, давай попробуем! Сосредоточься и представь себе нечто, что могло бы скрыть твои мысли от собеседника.
Я задумалась, чем бы это себя отгородить. В голову пришло воспоминание о плотном тумане, что встречается в горах, когда набегает тяжелое облако. Все расплывается, становится одинаковым. А если еще освещения убавить…
— Молодец! — тут же похвалил меня наставник, — Хорошо получилось. По первым порам будет сложно удерживать внимание на протяжении всего разговора, но потом научишься это делать незаметно для себя.
Ликование оказалось так велико, что я даже завизжала от восторга. Эльф сначала попятился в недоумении, получив звуковой удар по ушам, а потом тоже рассмеялся, — Какой ты еще ребенок! Я и забыл, что тебе и полвека то нет.
Счастье переполняло меня, переливаясь через край души, и в порыве поделиться хоть частью, я притянула к себе за уши голову эльфийского богатыря и звучно чмокнула в щеку, а потом понеслась к выходу, по дороге одарив этим знаком благодарности и его помощника.
И уже на пороге я вспомнила, что не спросила об одной очень важной вещи, притормозила, оглянулась и спросила, — Валадр, а кто из эльфов умеет читать чужие мысли?
Кузнецу потребовалось время, чтобы понять смысл вопроса, он так и остался стоять столбом на том месте, где его застал поцелуй. Рядом застыл ошарашенный помощник.
Какие они оказывается нежные… Видно у эльфийских девушек не принято так себя вести. Вот бедняжки…
— Много ли эльфов умеет читать чужие мысли, — медленно и четко повторила последний вопрос.
— А? — наконец очнулся кузнец, нахмурился, пытаясь осознать сказанное, и выдал, — Все умеют. Это одна из данных с рождения способностей, общаться мысленно. Мы, правда, нечасто ею пользуемся, только в особых случаях. А ты вообще очень громко думаешь.
Все? ВСЕ?!!! Вот д…
У меня даже дыхание перехватило от новоприобретенного знания. Понятно теперь, почему этот ушастый гад просиживал каждое утро не меньше часа уставившись в вечность. Мысли мои считывал, хорошо, если не транслировал на сторону, с соответствующими комментариями. Ну, я тебе устрою разбор полетов… Поговорим сейчас о взаимном доверии между союзниками!
Я решительно повернула к дому, решив не ходить сегодня к кобольдам.
Дерево спрятало меня за своим стволом в последний момент. Я влепилась в него всем телом, опасаясь, что увидят. Потом сползла вниз, встала на корячки и на четвереньках заползла под ближайший куст.
Чертово платье! Нет, ну на фига такие длинные подолы под землей?!
Осторожно выглянув в просвет между листьями, я с мрачным удовлетворением посмотрела, как Итивель пересекает порог княжеского дворца.
Может, он туда конечно не по моему поводу заглянуть решил, но что-то подсказывало, что это не так. Сидеть, как Рембо в засаде я не собиралась, а потому, стоило только «товарищу» скрыться, тут же выбралась и, прибавив шагу, поспешила следом. Уже на входе, выровняв дыхание и напустив в мысли туману, я крадучись пошла вперед, прислушиваясь к звучавшим в одной из комнат голосам.
— Войско нижнего мира подходит к границам, — вещал Итивель.
— Как у тебя обстоят дела с девушкой? — голос князя был усталым и холодным как лед.
— Она скрытная (а то!), но мне доверяет (у… крысеныш!), ей нужна какая то чаша. Где ее искать, пока не знает. Перемещение во снах прекратилось.
И все-таки казачок был засланный…
Я послала подальше желание разреветься и продолжала вслушиваться.
— Хорошо. Не спускай с нее глаз. Настя не должна бродить по городу в одиночестве. Постарайся сделать так, чтобы она вообще за пределы жилища не выходила без тебя, — эта фраза прозвучала, как приказ.
Тяжелый вздох бел ему ответом, — Это нелегко. Она своенравна и сильно подвержена сменам настроения.
Потом наступила недолгая пауза, видно Велесир уничтожал своего подданного безмолвным взглядом, потому что Итивель тихо сказал, — Да, повелитель. Но я не могу этого сделать. Я ей обещал. Пока она сама не захочет.
Это он о чем? Блин… наверно на мысленное общение перешли… Знаю я теперь, ушастые к нему прибегают, если вслух стыдно говорить!
— Возьми. Что делать знаешь.
Легкий шорох и стук мелкой тары об стол.
А посмотреть то, возможности нет…
Я попятилась к выходу, тихо скользнула из этой комнаты в следующую и замерла: на столе у стеночки стояла та самая чаша, что преследовала меня во сне каждую ночь. Хороший рисовальщик Михаил. Очень качественно изобразил, совпадает до последней завитушки.
Не долго думая, я схватила кубок и сунула его под мышку. В корсаж все равно не влезет, а юбки задирать некогда.
Выбраться из дворца оказалось так же легко, как и попасть. Охраны, как я уже упоминала, у Светлейшего не было. До сегодняшнего дня, во всяком случае.
Все… Сматываюсь! Даже видеть его не желаю, предателя.
Я забежала в дом, одела под платье штаны, футболку, спортивную куртку сунула в сумку для завтрака. Туда же уместился эльфийский огонь, булки, шкатулка с заколками, пара ножей. Меч — за спину, фляжку — на пояс, вроде как все необходимое взяла.
Присела на краешек стула, обозрев напоследок временное пристанище.
Все…. Кажется все!
Через полчаса я уже была в роще с кобольдами. Содрав с себя за ближайшим кустом опостылевшее длиннополое творение эльфийских портных, я накинула куртку и мрачно заявила, — Ухожу от эльфов.
Кобольды переглянулись, их старшой почесал затылок и сказал, — А куда?
— В нижний мир, друзей спасать!
Я конечно не собиралась топать до демонов ногами, главное — убраться подальше от эльфийской магии. Сто пудов это она мешала мне гулять во сне по-прежнему! Не верю я теперь в коварство Михаила. А если это даже так, то ушастые ничем не лучше. Тоже интрига на интриге. И плакать не буду!
Я вытерла набежавшую слезу, запретив себе любое проявление эмоций до тех пор, пока не окажусь на поверхности. Зигфрид понимающе похлопал по локтю, выше он не дотягивался.
— Ничего, Настя. Мы тебя проведем по своим ходам, эльфы о них не знают!
— Да я же там не умещусь! — растеряно моргнула я.
— Мы поведем такими, что уместишься, только придется ползти, — успокоил меня кобальт.
Все, конец моему костюму, да и здоровью, пожалуй, тоже. Столько времени ползком в холодном шкуродере я не вынесу. А и фиг с ним! Какая разница, где умирать? Сделаю это на свободе.
— Пошли, — сказала я, выражая готовность следовать за новыми спутниками. Зигфрид подвел меня к стене, провел ладонью по большому куску породы и тот откатился в сторону, открывая довольно широкий лаз с гладко обработанными стенами. Кобольды один за другим последовали в его черноту, я послушно опустилась на четвереньки и пристроилась в хвосте цепочки.
Глава 13
Хозяин
Вы когда-нибудь ползали таким вот образом хотя бы с километр? И не по пушистому домашнему ковру, а по твердому, холодному известняку и не километр, а много больше? Могу смело заявлять — это пытка достойная инквизиторов средневековья.
Всего через пару часов путешествия по низкому лазу, я была уверена что сдохну, не добравшись до цели. Штаны протерлись до дыр еще до первого привала, коленки украсились синяками, а потом и вовсе кровавыми ссадинами, локти тоже не избежали мелких травм. Меч, который должен гордиться хозяйкой, защищать и слушаться ее, вел себя, мягко говоря, непочтительно: стучал навершием по затылку, цеплялся за потолок и стены, словно пытался удержать меня на месте. Заплечный мешок сползал и бил по ногам, периодически его приходилось стаскивать со спины и толкать пред собой.
Уже в самом начале пути я сильно пожалела, что кинула эльфийское платье под кустом, оно очень пригодилось бы для защиты коленей, а еще немного погодя — что Итивель не прирезал меня еще в лодке. Несколько секунд боли и страха, зато теперь не мучилась бы.
В общем, когда проводники решили отдохнуть, на мне живого места не было, даже на лбу красовалась шишка (низкие своды не самое подходящее место для резких необдуманных движений). Я приникла к холодному полу, растянувшись во весь рост, и подумала — все, дальше никуда не иду. Смерть от переохлаждения не очень мучительна, особенно если сравнивать с теми, что мне грозили раньше, единственное — загорожу проход несчастным горнякам, но да ничего, замуруют останки, и прорубят дополнительный ход. Или расчленят и вынесут частями, мне, мягко говоря, уже все равно.
Я закрыла глаза, пытаясь справиться с подступившими слезами.
Жалко же, черт возьми, саму себя!
— Настя, поешь, — раздался у самого уха голосок Зигфрида.
— Спасибо, не хочу, — отказалась от угощения. Мне и вправду не хотелось. Ни есть, ни думать, ни жить.
Кобальт недовольно посопел, видно не понравилась ему апатия, и неожиданно рявкнул, — А ну сядь, когда с тобой взрослые разговаривают.
Я очумело вскочила, стукнувшись второй раз о твердый потолок, взвыла от боли, и прошипела несколько ругательств.
— Так то лучше, — подобрел кобольд, — Держи.
И вручил мне пресную лепешку и эльфийские орехи. Потом горный дух осмотрел мои кровящие, сине-красные колени, покачал головой и подбодрил, — Потерпи еще немного, потом будет легче.
Шутник.
В ответ даже скептически хмыкнуть не получилось.
Но, не смотря на мое недоверие, кобольд оказался прав, вскоре горизонтальный ход закончился и начался переход на другой ярус. Малыши шли узкими тропами, на которых у взрослого человека получилось бы уместить разве что стопу, поэтому следовать приходилось в распоре по трещине, упираясь одной ногой на дорожку, а второй в противоположную стену.