Он попытался зажечь пару спичек, но ветер задувал их, прежде чем он успевал защитить пламя ладонями.
– Проклятье. Мхм-ммм.
Иниго спустился по лестнице в приятное тепло башни. «Наверное, стоит провести ночь здесь», – подумал он, копаясь в ящиках. Не то чтобы он чего-то боялся, но ветер мог принести очередной буран, а в такую погоду горные дороги – предательская штука.
Вдруг его осенило, и он, открыв печную дверцу, достал из топки щипцами тлеющую головешку.
Когда он вынес ее на верхнюю площадку, угли ярко вспыхнули, и он поднес пламя к запальному отверстию в нижней части картонной трубки.
Трубка выстрелила с хлопком, почти не слышным из-за завывания ветра. Невидимая ракета исчезла за пеленой снега и через несколько секунд взорвалась в сотне футов над головой, на мгновение озарив лес зловещим красным светом.
Иниго едва успел спуститься обратно в комнату, когда кто-то постучал во входную дверь.
Он замер. На этом этаже имелось окошко – по крайней мере, конструкторы башни предусмотрели подобную ситуацию: из окошка можно было рассмотреть, кто стучит в дверь.
На улице никого не было.
Стук раздался снова.
После ухода Ваймса он так и не удосужился запереть дверь, но сожалеть об этом было уже поздно. Однако Иниго Сепаратор прошел обучение в академии, по сравнению с которой любой монастырь, где обучают боевым искусствам, выглядел детским садиком.
Иниго зажег свечу и пополз по лестнице вниз, в темноту. Тени заплясали на мешках с провиантом.
Поставив свечу на один из ящиков, он достал из-под пальто однозарядный арбалет и, уперев его в стену, с трудом взвел тетиву. Потом шевельнул левой рукой – клинок привычно скользнул в ладонь.
При щелчке каблуками из носков туфель выскочили тонкие лезвия.
Вроде бы все в порядке. Устроившись поудобнее, Иниго стал ждать.
Горевшая за его спиной свеча вдруг погасла, словно ее кто-то задул.
Он резко повернулся, арбалетная стрела со свистом умчалась в темноту, а клинок рубанул по пустоте… И только тогда до Иниго Сепаратора дошло, что стучать в дверь можно с любой стороны.
А они действительно очень умны.
Мхм-м…
Шелли крутнулась на месте, хотя точнее будет сказать – «переместилась вокруг собственной оси». Такие па даются гномам нелегко.
– Ты выглядишь очень… мило, – признала госпожа Сибилла. – Кроме того, платье полностью закрывает твои ноги. Не вижу ни единого повода для жалоб.
«Разве что среди гостей найдутся особо модочувствительные люди», – мысленно добавила она. Проблема состояла в том, что гномодницы, как она их про себя называла, все еще находились в творческом поиске.
Сама госпожа Сибилла предпочитала носить вечерние платья голубого цвета – этот оттенок частенько выбирали дамы определенного возраста и комплекции, чтобы совместить максимум стиля с минимумом обнаженности. Но гномодницы открыли такую штуку, как блестки, и, очевидно, решили про себя: раз уж ниспровергать тысячелетние подземные традиции, то действовать надо жестко и непримиримо, а не какими-нибудь там золотыми побрякушками и жемчугами.
– И красный цвет выбран правильно, – искренне похвалила госпожа Сибилла. – Красный – очень приятный цвет. У тебя красивое красное платье. Э… И перья. Э… Сумочка для топора… Э…
– Что, недостаточно блестит? – спросила Шелли.
– О нет! Нет… Если бы мне предстояло отправиться на дипломатический прием с топором за спиной, не думаю, что я захотела бы привлекать к нему внимание излишним блеском. Э… Просто… Это очень большой топор, – закончила она нескладно.
– Вы считаете, что маленький топор был бы мне больше к лицу?
– Ну, в принципе да.
– Может, с несколькими рубинами в топорище?
– Может, – слабым голосом откликнулась госпожа Сибилла. – Почему бы и нет, в конце концов?
– А как вам я, а, ваша светлость? – пророкотал Детрит.
Игорь поработал на славу, применив к нескольким найденным в гардеробе посольства костюмам все свое новаторское мастерство хирурга – то же самое, что, как правило, применял к несчастливым лесорубам и другим неудачникам, которые неосмотрительно подошли к ленточной пиле слишком близко. Ему понадобилось всего девяносто минут, чтобы соорудить вокруг Детрита некое подобие фрака для торжественных мероприятий. Со всей определенностью можно было сказать лишь одно: это был совершенно точно вечерний фрак. В дневное время такие штуки не проходят. Тролль выглядел как каменная стена, которую обрядили в костюм и снабдили «бабочкой».
– Как ты себя чувствуешь? – спросила госпожа Сибилла, решив не рисковать.
– Немножко жмет вот здесь, вокруг… Как енто место называется?
– Честно говоря, понятия не имею, – ответила госпожа Сибилла.
– И немного кренит набок, – сказал Детрит. – Но чувствую себя весьма чемоданно.
– И положи арбалет. Он останется в посольстве, – решительно заявила госпожа Сибилла.
– Ага-а, ей-то топор можно… – с обидой протянул Детрит.
– Топоры гномов давно признаны традиционным национальным оружием, – возразила госпожа Сибилла. – Я не очень хорошо знакома с местными правилами поведения в обществе, но полагаю, ты мог бы взять с собой дубину.
«В конце концов, – добавила она про себя, – хотела бы я посмотреть на того, кто попытается ее у тебя отобрать».
– А арбалет – енто нетрадиционное оружие?
– Нет. Боюсь, что нет.
– Я могу его, ну, типа начистить.
– К сожалению, этого мало… О Сэм…
– Да, дорогая? – сказал Ваймс, спускаясь по лестнице.
– Это же твой парадный мундир! А где твои герцогские регалии?
– Куда-то запропастились, – с невинным видом откликнулся Ваймс. – Наверное, мы все-таки потеряли на перевале пару-другую чемоданов. Зато у меня шлем с перьями. А кроме того, Игорь начищал нагрудник моей кирасы, пока не увидел в нем свое отражение – не знаю, правда, зачем, но… – Посмотрев на жену, он запнулся. – Дорогая, пойми, герцог – это чисто военный термин. Ни один солдат не отправится в бой в трико. Он ведь может и в плен попасть.
– Сэм, я нахожу твои объяснения крайне подозрительными.
– Не веришь мне, спроси хотя бы у Детрита, – предложил Ваймс. – Он подтвердит.
– Так точно, сэр! – выпалил Детрит. – Вами был отдан четкий приказ: поддерживать вас в любой…
– Кстати, мы уже опаздываем… – всполошился Ваймс. – О боги… Неужели это Шельма?
– Так точно, сэр, – смущенно ответила Шелли.
«В конце концов, – подумал Ваймс, – на протяжении многих веков ее родственники, одеваясь в кожу и кольчуги, ходили навстречу подземным взрывам…»
– Очень мило, – кивнул он.
Яркие лампы освещали тоннель, ведущий к подземному городу, который Ваймс про себя называл Нижним Здецом. Охранявшие тоннель гномы, едва завидев герб Анк-Морпорка, взмахом руки пропускали карету. Стражники, дежурившие рядом с гигантским лифтом, повели себя менее уверенно. Но Сэм Ваймс многому научился, наблюдая за госпожой Сибиллой. Она шла по миру так, словно не существовало ни малейшей возможности того, что кто-то ее остановит и начнет задавать вопросы, и в большинстве случаев именно так и происходило. Причем это ее поведение было абсолютно неумышленным. Такой уж она была рождена, именно так всегда поступали представители ее класса.
В лифте кроме них были и другие люди. В основном дипломаты, которых Ваймс не знал, а еще – гномы-музыканты. В специально огороженном веревкой углу они играли приятную, но слегка назойливую музыку, сверлившую мозг Ваймса на протяжении всего мучительно долгого путешествия вниз.
Когда двери наконец открылись, он услышал, как охнула от изумления госпожа Сибилла.
– Ты, кажется, говорил, что здесь все похоже на звездную ночь, Сэм?
– Э… Они явно подкрутили фитиль…
Тысячи свечей горели в расставленных вдоль стен огромной пещеры канделябрах. Именно канделябры первым делом привлекали к себе внимание: во-первых, их было очень много, а во-вторых, каждый из них был высотой с четырехэтажный дом. Ваймс, который в любой иллюзии первым делом искал какой-нибудь потайной механизм, приводящий все в действие, внимательно оглядел пещеру. На специальных козлах в полутьме лихорадочно трудились сотни гномов. Сквозь специальные отверстия в потолке то и дело прибывали корзины с новыми свечами. Если Пятый Слон – это не миф, то сегодня должен был сгореть по меньшей мере один его палец.
– Ваша светлость! – донесся чей-то оклик. Сквозь толпу по направлению к лифту пробирался Ди.
– А, дегустатор идей, – кивнул Ваймс подошедшему гному. – Позвольте представить вам герцогиню Анкскую… Это госпожа Сибилла.
– У… Э… Да… Конечно… Я чрезвычайно рад возможности познакомиться с вами, – пробормотал гном, явно не ожидавший столкнуться со столь внушительным очарованием. – Но… Э…
Сибилла мгновенно поняла тайный умысел Ваймса. Слово «герцогиня» он просто ненавидел и употреблял его только в тех случаях, когда хотел кого-то как следует отгерцожить, поэтому Сибилла направила на остроконечную шляпу Ди все свое герцогиньство, которым только обладала.
– О господин Ди, Сэм так много рассказывал о вас, – защебетала Сибилла. – Как я понимаю, вы самый близкий к его величеству человек…
– …Гном, – прошипел Ваймс.
– …Гном! Вы обязательно должны открыть мне один секрет. Как вам удалось добиться здесь столь восхитительного освещения?
– Э… Просто зажгли много свечей, – пробормотал Ди, свирепо глядя на Ваймса.
– Дорогая, Ди нужно обсудить со мной ряд политических вопросов, – произнес Ваймс, непринужденно опуская руку на гномье плечо. – Ты со свитой иди вниз, а я скоро к вам присоединюсь.
Он знал, нет в мире силы, которая смогла бы помешать Сибилле величаво прошествовать через всю пещеру. Эта женщина умела шествовать. Люди, мимо которых она шествовала, еще долго приходили в себя.
– Вы привели сюда тролля, привели сюда тролля! – завопил Ди.
– Он еще и гражданин Анк-Морпорка, если вы забыли, – напомнил Ваймс. – К тому же защищен дипломатической неприкосновенностью и скверно пошитым фраком.
– Тем не менее…
– Никаких «тем не менее», – отрубил Ваймс.
– Но мы с троллями находимся в состоянии войны!
– Для того и нужна дипломатия, не правда ли? Чтобы останавливать войны. Кстати, насколько я знаю, эта война продолжается целых пятьсот лет. По-моему, никто уже и не пытается в ней победить.
– Предупреждаю, мы подадим жалобу на самом высоком уровне!
– Опять вы об этих своих жалобах… – вздохнул Ваймс.
– Кое-кто считает, что Анк-Морпорк сознательно выставляет напоказ всю свою знаменитую порочность! Чтобы наш король знал!
– Король? – ласковым тоном переспросил Ваймс. – Но он ведь еще не совсем король. Пока во всяком случае. По крайней мере до коронации, которая связана с определенным… предметом.
– Простая формальность, не более.
Ваймс подошел ближе.
– Но на самом деле это ведь не так, – тихо произнес он. – Это сама вещь и вещь в себе. В короле должна присутствовать толика волшебства. Иначе это будет не король, а кто-то похожий на тебя, помыкающий людьми и отдающий безответственные приказы.
– Человек по имени Ваймс решил мне объяснить, что такое королевская власть? – пробормотал Ди.
– Без этого предмета все возможные традиции будут нарушены, – сказал Ваймс. – Начнется война. Под землей загремят взрывы.
Раздался едва слышный металлический звук, Ваймс достал из кармана часы и открыл крышку.
– Ничего себе, уже полночь.
– Следуйте за мной, – буркнул Ди.
– Вы хотите что-то мне показать? – спросил Ваймс.
– Не совсем, ваше превосходительство. Я собираюсь показать вам то, чего нет.
– А. Тогда я хотел бы взять с собой капрала Задранец.
– Эту… Абсолютно исключено! Это будет расценено как осквернение…
– Ничего подобного, – возразил Ваймс. – Ведь в действительности она никуда не пойдет, как и мы с вами. Вы определенно не собираетесь посвящать в свои секреты представителя потенциально враждебной страны и говорить ему, что в вашем карточном домике не хватает карты, причем в самом низу. О нет, ни за что на свете! И этого разговора никогда не было. В течение следующего часа или около того мы будем болтать о всякой ерунде и закусывать какими-нибудь бутербродиками. И сейчас я не говорю то, что говорю, а вы меня не слушаете. Но капрал Задранец лучше всех умеет работать на месте преступления, и я хочу, чтобы она пошла с нами.
– А вы умеете убеждать, ваше превосходительство. Вы нарисовали очень… зрительную картинку. Что ж, зовите своего капрала.
Ваймс нашел Шелли стоящей спина к спине, вернее, спина к коленям с Детритом. Их окружала толпа любопытствующих. Всякий раз, когда Детрит поднимал руку, чтобы сделать глоток, стоявшие рядом гномы торопливо отпрыгивали.
– Куда мы направляемся, сэр?
– Никуда.
– А, давненько я там не бывала.
– Но положение уже улучшается, – сказал Ваймс. – Ди открыл для себя новое местоимение. Хоть он и плюется, произнося его.
– Сэм! – окликнула госпожа Сибилла, шествуя сквозь толпу. – Тут будут давать «Кровавый Топор и Железный Молот»! Чудесно, правда?
– Э…
– Это опера, сэр, – прошептала Шелли. – Часть Кобольдского цикла. Наша история. Каждый гном знает ее наизусть. В ней рассказывается о том, как у нас появились законы, короли и… Лепешка, сэр.
– В пансионе для благородных девиц я исполняла партию Железного Молота, – поведала госпожа Сибилла. – Конечно, мы давали не полную, пятинедельную версию, а сокращенную… И все же я так рада возможности увидеть эту оперу здесь. Это одна из самых захватывающих романтических историй.
– Романтических? – переспросил Ваймс. – Типа… про любовь?
– Ну да, разумеется.
– А Кровавый Топор и Железный Молот оба были… Ну, то есть… Разве они не были…
– Они оба были гномами, сэр, – сказала Шелли.
– Да, да, конечно, – мгновенно согласился Ваймс. Все гномы – гномы. Лучше даже не пытаться понять их мир с человеческой точки зрения. – Надеюсь, ты получишь удовольствие, дорогая. А мне предстоит… Король хочет, чтобы я… В общем, некоторое время меня не будет. Политика, сама понимаешь.
Он поспешил удалиться. Шелли вприпрыжку едва поспевала за ним.
Затем Ди повел их длинными темными тоннелями. Издалека, подобно шуму прибоя в ракушке, донеслись звуки начавшейся оперы.
Наконец они добрались до какого-то канала. В темноте раздавался плеск воды. У берега стояла небольшая лодка, в которой сидел стражник, явно ожидавший их прихода. Ди жестом предложил сесть в лодку.
– Крайне важно, чтобы вы в полной мере осознавали увиденное, ваша светлость, – сказал он.
– Хорошо. Но сейчас я практически ничего не вижу, – признался Ваймс. – А я-то считал, что у меня неплохое ночное зрение.
Что-то звякнуло, и через мгновение загорелась лампа. Стражник вывел лодку через арку в небольшое озерцо. Ввысь уходили отвесные стены.
– Мы находимся на дне колодца? – спросил Ваймс.
– Вы дали неплохое определение, – усмехнулся Ди и пошарил под сиденьем.
Достав оттуда изогнутый металлический рог, он дунул. Единственная нота эхом отразилась от каменных стен.
Через несколько секунд в ответ донесся похожий звук сверху. Потом загремели тяжелые древние цепи.
– Подниматься невысоко, мы все-таки под землей, а не в горах, – сообщил Ди, когда железная плита со скрежетом опустилась, плотно запечатывая вход в колодец. – Всего-то полмили. Несколько барж легко справляются.
Вода вокруг лодки забурлила. Стены начали погружаться.
– Это единственный способ добраться до Лепешки, – пояснил сидевший за спиной Ваймса Ди.
Вода как будто кипела, в воздухе повисла мутная завеса из водяного тумана.
– Рядом с горными вершинами размещены специальные резервуары, оттуда подается вода и туда же откачивается. Тут у нас построена целая система шлюзов. Понимаете?
– Само собой, – пробормотал позеленевший Ваймс. К горлу подкатывала тошнота, а голова кружилась.
Наконец стены стали тонуть медленнее. Лодка перестала раскачиваться. Вода плавно подняла лодку и перенесла ее через край колодца в небольшой тоннель, к краю причала.
– Внизу дежурят стражники? – едва выговорил Ваймс, ступая на благословенно твердую землю.
– Обычно четверо, – ответил Ди. – Но сегодня я несколько изменил… установленный порядок. Стражники отлично все понимают. Тут нечем гордиться. И должен заявить, что лично я крайне неодобрительно отношусь ко всему этому… предприятию.