Я постарался сделать все, чтобы прогнать у нее грустные мысли, и, когда мы подходили к дому, любимая уже начала улыбаться моим шуткам.
А возле дома кипела работа. Несколько рабочих разобрали часть забора в углу, на стыке с соседями и теперь устанавливали там что-то вроде маленьких ворот. Еще трое срыли две клумбы Клары и начали засыпать гравием широкую дорожку от ворот к дому. За домом слышались визг пилы и стук нескольких молотков. Видимо, там делали конюшню.
– На днях купим овса и переведем сюда моего Зверя, – сказал я Алине. – Наймем служанку и работника, который будет следить за конюшней, и купим тебе хорошую лошадь. Тогда до твоих родителей верхом будем быстро ездить.
– А служанку я уже наняла, – сообщила Клара, выходя из двери нам навстречу. – Завтрашний обед будет готовить уже она.
– Красивая? – немедленно поинтересовалась Алина.
– Красивая, – подтвердила Клара. – Точнее, была красивой лет тридцать назад. Угомонись, никому, кроме нас, твой Ген не нужен. И ему, кроме тебя, ни одна не нужна. Он и на тебя повелся еле-еле. И как только ты его уломала? Вы хоть все сделали, что хотели? Ну и прекрасно, Идите в дом и зверя с собой забирайте, пока он мне всех рабочих не распугал.
– Платья впору? – спросил я. – Халат понравился?
– Хорошие платья, красивые. Где только их носить? А то, что ты называешь халатом, вещь действительно очень удобная. Похожа на платья, которые носят крестьянки в восточных королевствах.
– Как, где носить? – притворно удивился я. – А на балах?
– Кто же меня туда пустит?
– Закон гласит, что любой член семьи дворянина, родной или приемный, наделяется дворянским достоинством, – сообщил я. – А, значит, и ты, как моя приемная мать. Вот только это, к сожалению, не распространяется на твоих детей.
Глава 9
Когда утром следующего дня я появился в школе Лонара, меня со всех сторон окружили ученики.
– Это правда, что вы автор Игры королей? – спросил меня самый старший из нас, шевалье Сален Шон. – Или это очередной розыгрыш Сажа?
– Ну правда.
– А почему раньше молчали?
– А я и сейчас молчал. Кто вам растрепал, Ник? А мне для чего языком молоть? Я их придумал, но сам играю хуже Маркуса.
Вообще-то, я немного прибеднялся. Запомнив тот сборник шахматных этюдов и задач, я мог бы вполне прилично играть, пользуясь чужими заготовками.
– Ну вы и сказали, – засмеялся Лен. – Маркус играет лучше всех в нашем городе.
– Вы мне лучше бы вот в чем помогли, – сказал я ученикам. – Где в городе можно найти хорошую ювелирную мастерскую? Мне надо заказать невесте кулон, но работа ювелира, чья лавка находится недалеко от нас, меня не впечатлила. Город я еще знаю плохо, а к моим женщинам с этим обращаться не хотелось бы.
– А какой суммой располагаете, Ген? – спросил Лен.
– Хотелось бы уложиться в полсотни золотых, но, если сделают шедевр, можно и приплатить.
– В таком случае могу порекомендовать одного мастера. Берет он дорого, но его работа того стоит. Я говорю о старом Савре. Ему из столицы заказывали кулон для принцессы Ланы.
– Если это тот кулон, который я на ней видел, то ты не прогадаешь, – сказал вынырнувший откуда-то Ник. – Очень оригинальная и тонкая работа.
– Ладно, – подошел к нам Лонар. – Поговорили и хватит, пора заниматься.
– Ген, – обратился он ко мне. – У меня был Маркус и просил по возможности ускорить ваше обучение. С сегодняшнего дня я буду заниматься с вами сам. Оставьте деревянный меч, возьмите стальной вон на той стойке. Это обычный легкий меч вроде того, который у вас на поясе, только без заточки. Постараюсь вам ничего не сломать, но синяки гарантирую.
– Учитель, – сказал я ему, беря в руки один из десятка закрепленных на стойке мечей. – Я не смогу с вами заниматься завтра, у меня свадьба. Если вы сможете освободиться к полдню, я бы хотел вас на нее пригласить. Это будет в доме купца Хелмана на улице Копейщиков.
– Посмотрим, – неопределенно ответил Лонар. – Защищайтесь!
Уже к первому перерыву я был чуть живой, в многочисленных синяках и ссадинах. Меч порхал в руках учителя как пропеллер вентилятора, нанося удары с самых разных направлений. Большую часть мне каким-то чудом удавалось отбивать, но того, что пропускалось, с лихвой хватило, чтобы отбить у меня все, что можно, кроме растущего желания задушить учителя голыми руками. Ник попытался подвалить ко мне на перерыве, но маг его прогнал. Корис, действуя мазями и магией, минут за двадцать сделал из меня человека, и избиение продолжилось. В конце тренировки, после третьей обработки Кориса, я так разозлился, что без всякого ускорения умудрился чувствительно зацепить Лонара.
– Не зря я с вами вожусь, – с некоторым удивлением сказал он мне, сам втирая мазь в посиневшее плечо. – Давно уже никому из учеников не удавалось меня достать. Из вас будет толк, нам бы только побольше времени. Знаете, наверное, завтра я отменю все занятия и буду на вашем празднике.
После занятия мы ушли втроем: я, Лен и увязавшийся с нами Ник. В отдалении ехал Гарт, ведя в поводу коня мальчишки. Идти на этот раз пришлось не меньше получаса. Все тело болело, и я думал о том, как расстроится Алина, увидев меня в таком виде. Вместе с тем я был благодарен Лонару: сегодняшняя тренировка словно сломала внутри меня какой-то барьер, сразу подняв мое мастерство на одну ступеньку вверх. Для этого он, наверное, надо мной полдня и издевался.
Сам Савр с покупателями не работал, за него это делал его сын. Отца он вызывал в тех редких случаях, когда считал это необходимым. У сына под рукой всегда было несколько демонстрационных образцов работы отца.
– Я бы хотел заказать в вашей мастерской кулон для своей невесты, – сказал я сыну Савра. – Беда в том, что свадьба завтра в полдень. Так получилось, что я не смог обратиться к вам заблаговременно. Если вы или ваш отец отложите другую работу и успеете в срок сделать мою, я готов доплатить за срочность.
– Что должно быть на кулоне? – деловито спросил он.
– Мой герб. Вот на этом листе я нарисовал примерно то, что хочу там увидеть. Естественно размеры надо уменьшить до размеров кулона. Вы камни граните?
– Да, конечно.
– Я хочу, чтобы вместо глаз были два мелких рубина.
– Вообще-то, камни на кулоны обычно ставят женам титулованных дворян, причем, бароны их заказывают очень редко.
– В законах об этом нет ни слова. Есть какие-то запреты?
– Нет, что вы, милорд, – в его тоне заметно добавилось уважения. – Просто общепринятая практика. У вас очень необычный герб, не скажите, что он должен символизировать?
Лен с Ником, до этого с удивлением пялившиеся на мой рисунок, навострили уши.
– Все просто, мастер. В тех местах, откуда я родом, змея символизирует мудрость. Кобра в атакующей позе словно предупреждает всех противников, чтобы шли стороной, иначе последуют стремительный бросок и неизбежная смерть. Недаром это существо принято изображать вместе с богом праведной мести.
– А сломанный меч?
– Это символ того, что мне не нужно оружие для расправы с врагами.
– Работа будет стоить полсотни золотых, – принял он решение.
– Устраивает. Вот тридцать в задаток, остальные отдам завтра, когда получу кулон.
– Кулон доставят утром, диктуйте адрес, – сказал он, убирая кошель и мой рисунок. – Меня заинтересовал ваш заказ, я им займусь сам.
– Дом Клары Альши на Зеленой улице недалеко от трактира одноглазого Нэша. Может быть, за работу все же возьмется ваш отец?
– Отец сейчас работает редко, совсем постарел. Не беспокойтесь, качество работы будет не хуже, чем у него.
– Надеюсь, что оно будет соответствовать цене и тем отзывам, которые я о вас слышал.
– Не беспокойтесь, милорд, мы еще ни разу не подводили своих клиентов.
Когда мы вышли от Савра, Лен с нами распрощался: он снимал комнату неподалеку, и ему с нами было не по пути. Когда мы остались вдвоем, не считая следовавшего за нами Гарта, Ник сказал:
– Я вчера говорил о тебе с дядей. На занятиях сказать об этом не получилось, поэтому слушай сейчас. Он тобой заинтересовался еще до поездки в столицу, когда я сказал о твоем авторстве сказок, а когда узнал, что Игра королей – это тоже твоя придумка, захотел срочно с тобой встретиться. Но вчера передумал, узнав, что у тебя на носу свадьба. Тут дело вот в чем. Сейчас ты гость короны и, если возьмешь в жены простолюдинку, это будет только твоим делом. Если после свадьбы ты присягаешь королю, твоя жена уже идет как приложение к тебе, и ее новый статус признают без проблем. А вот, если ты становишься подданным Орсела до свадьбы, да если еще за тобой признают право на баронский титул, то такое бракосочетание уже требует одобрения наместника. Почему дяде нежелательно его давать, я не знаю. У него тут свои враги, и свои сложности. Я в них не вникал, неинтересно. Поэтому он и отложил встречу на пару дней. Я слышал, что его величество поручил дяде разыскать автора Игры королей, поскольку в столице знают, что ее начал распространять маг Расвела Маркус Страд. До нашего с ним разговора дядя хотел его вызвать к себе. Может быть, еще и вызовет. Одно дело – слова племянника, к тому же еще мальчишки, другое – свидетельство уважаемого человека, с которого все и началось.
– По мне, чем позже, тем лучше.
– Тогда ладно. Скажи, что ты там начудил с гербом.
– А что? Заметил нарушение канонов?
– Вообще-то, нет, но...
– На гербе должны быть живые существа, как-то характеризующие владельца. Обычно это звери или птицы, хотя я видел и рыб. Не знаю, додумался кто-то еще, кроме меня, изобразить гадов, но на их изображение прямого запрета нет. Так?
– Так, но...
– Идем дальше. Кроме животных, должно быть изображение чего-нибудь убойного, например, меча или копья. В справочнике я у одного барона видел катапульту.
– Точно? – не поверил Ник.
– Абсолютно точно. У меня тот же меч, а что поломанный, так нигде не сказано, что он обязательно должен быть целым. В том же справочнике я видел сломанное копье. Чем меч хуже?
– Когда ты так говоришь, все вроде правильно. А вот твой герб все равно будет смотреться странно и жутковато. Точно все коларийцы дикари, потому у них и гербы такие! И как только ты смог придумать такую игру?
– Вы с этой игрой совсем чокнулись! Интересная игра, не спорю, но придавать ей такое значение – это чересчур. Ты мне лучше скажи, дядя уже заметил пропажу Защитника?
– Пока вроде нет, – Ник помрачнел. – Мне, наверное, не стоит этого дожидаться. Лучше я с ним сам на эту тему поговорю, дешевле выйдет. Поеду-ка я домой, а то вон Гарт совсем извелся. Завтра, если получится, я обязательно побываю на вашей свадьбе.
До дома я доковылял в гордом одиночестве. Первым, кого я встретил, был Маркус.
– Идем в твою комнату, болезный, – сказал маг. – Нечего на меня так удивленно смотреть. Я вчера попросил Лонара ускорить твое обучение, и нетрудно было догадаться, во что это для тебя выльется. Сейчас я тебя немного подправлю, чтобы завтра ты смог произвести на людей приятное впечатление. Чудес не жди, подхлестну восстановительные процессы примерно так же, как у вас это делает Корис, но без мазей и немного сильнее. Резервов у твоего тела достаточно, так что все должно получиться. Мяса сегодня в рот не бери, нагрузка на организм и так большая. Только легкая пища. Я там принес горшок с медом, можешь есть сколько влезет. Только поспеши, а то к нему присосалась твоя невеста. Оказывается, она у тебя сладкоежка. Пока это не страшно, но к старости может разнести.
– До старости надо еще умудриться дожить. Спасибо за заботу, Маркус, не знаю, что бы я без вас делал.
Колдовал надо мной маг недолго, но результаты его работы проявились сразу же. Начала уходить боль, меньше стала усталость.
– Боль я просто снял, – предупредил он меня. – К лечению это не имеет отношения. Вообще-то, боль полезна, она подстегивает восстановление организма, но не в твоем случае: больше, чем я его подстегнул, ускорять уже нельзя, так зачем тебе страдать понапрасну? Иди на кухню заправляйся, а потом примеришь обувь, недавно ваш заказ доставили от башмачника. Заказ на зимнюю обувь он пока выполнить не успел, а то, что сделал, по качеству просто превосходно. Твои женщины уже все примерили, все впору. Алина просто в восторге, хотя ходить на таких каблуках...
Поблагодарив Маркуса, я направился на кухню, где съел поданную мне новой кухаркой горячую кашу с маслом, положив в нее несколько ложек меда. Ларда, как звали кухарку, нанялась к нам только готовить, все остальное нам пока предстояло делать самим.
Мне никогда не шили обувь на заказ, всегда покупали готовую, которую потом приходилось долго разнашивать под свои ноги, с определенным ущербом для самих ног, поэтому я слегка удивился, когда, натянув сапоги, обнаружил, что нигде ничего не жмет и не натирает. Сшиты они были классно, но сильно пованивали тем, чем обычно воняет новая обувь, из-за чего я их вынес проветривать во двор. Лежавшая у крыльца Лана поморщилась на неприятный запах и ушла отдыхать в другой конец палисадника. Я прошел посмотреть, как все сделали с конюшней, утром было не до того. От небольших ворот с запором изнутри и ушками для навесного замка снаружи вдоль забора шла широкая, усыпанная гравием дорожка, которая заходила за дом прямо к небольшому аккуратному домику конюшни. Зайдя внутрь, я обнаружил там два стойла, и два еще пустых отделения: под упряжь и для корма. На выходе я столкнулся с Кларой.
– Ларша сказала, что ты здесь, – пояснила она и, увидев мое вытянувшееся от удивления лицо, рассмеялась и добавила. – Я у нее спросила, где Ген, а она почему-то поморщилась и мотнула головой в сторону конюшни. Я тебя искала, чтобы сказать, что к вашей свадьбе с нашей стороны все готово. Два экипажа на утро я заказала, денег на подарки наменяла...
– Какие подарки? – удивился я. – Для кого? Это мы их должны дарить? У нас, наоборот, подарки дарят гости новобрачным.
– А у нас считается, что вы и так счастливы, зачем вам еще что-то дарить? Вот вы и делитесь таким образом своим счастьем с друзьями. Подарки чисто символические, но я не знаю, сколько народа будет со стороны родственников Алины, поэтому золотом разбрасываться не будем, достаточно серебра. Кстати, от Альфара посыльный принес еще кошель с золотом. Поменьше, чем в прошлый раз, но тоже немало.
– Когда только успевает, – сказал я. – У меня создается впечатление, что он это золото сам делает.
– С твоей помощью, – засмеялась Клара. – К нему пошли заказы из других городов, так что он послал человека в столицу завербовать к себе на работу несколько писцов и закупить бумаги. Здесь он уже всех подходящих людей к себе сманил.
Дверь конюшни отворилась, распахнутая когтистой лапой, и в проеме возникла Лана. Она зашла внутрь, обошла Клару и очень чувствительно толкнула меня башкой в сторону выхода.
– Тебя, наверное, ищет Алина, – предположила Клара.
– У нас для такого иной раз используют собак, – сказал я. – Только они не толкаются, а деликатно берут в зубы штанину и тянут, показывая, что надо идти.
– Если тебя своими зубками возьмет за ногу Лана, останешься без штанов, или без ноги.
– Ладно, мама, пошли, а то она вроде опять собирается толкаться, а у меня после тренировки и так все тело – сплошной синяк.
Я направился к двери и, услышав за спиной всхлипывания, обернулся. Клара плакала, прикрыв лицо руками.
– Я все ждала, когда ты меня так назовешь, – сказала моя приемная мать. – И боялась, что могу не дождаться. Ты иди, сын, я сейчас выплачусь и приду.
– Вот еще! – я обнял ставшую для меня дорогой женщину и начал целовать в макушку ее волосы, среди которых кое-где уже виднелась седина. – Надо не плакать, а смеяться. Наши врачи утверждают, что смех продлевает жизнь. Давай я вытру слезы. Плохо, что у вас нет носовых платков. Наверное, просто никто не болеет насморком.
– А что это такое? – понемногу успокаиваясь, спросила Клара.