- Я аккуратно! - уверила она меня. И, в наглую позаимствовав у меня кинжал (прямо с пояса сорвала, хулиганка!), срезала понравившийся цветок.
- Спасибо, - радужно сияя, поблагодарила она и вернула мне оружие. А я даже не смог ее отчитать. Да и за что?
В замок мы вернулись к завтраку, так что почти все свое "семейство" я имел счастье обнаружить в столовой, куда мы с Асей пришли в поисках еды и тепла. Надо ли говорить, что при моем появлении почти все лица застыли?
Северных Владык и Владычиц едва ли наберется с три десятка - нас никогда не было слишком много. К счастью, из всего Дома только четверо имеют право считаться членами моей семьи, остальные же настолько дальние родственники, что о них можно и не вспоминать.
- Доброго всем утра, - проигнорировав большую часть недовольных взглядов, с сияющей улыбкой произнес я. - Надеюсь, я не помешал?
- Ни в коем случае, Князь, - спокойно улыбнувшись, уверил меня Вейрин и жестом попросил занять место рядом с ним. Все замечательно, за исключением одного: Каратель сидел на моемместе и приглашал меня на мойстол. Может, оскорбиться? Хм… нет. Я не настолько безрассуден, чтобы затевать дуэль с Карателем.
Впрочем, есть игры, в которых для того чтобы выиграть, необходимо всего лишь немного изменить правила.
Приветливо кивнув Марисе и Альбьеру (вот кто при моем появлении не стал скрывать истинной радости!), я приблизился к указанному Вейрином креслу и, отодвинув его, галантно усадил в него менестрельку. Ася залилась краской смущения, едва оказалась под перекрестным огнем чужих взглядов.
Прости меня, девочка, но сейчас я вынужден тебя использовать. Боги дадут - сочтемся.
После этого я в гробовой тишине проследовал в противоположный конец стола, где и устроился в гордом одиночестве. Не ожидавшие такого от своего мягко и обычно послушного Князя, Северные удивленно уставились на меня. И только на лице Карателя мелькнула довольная улыбка.
Он что меня проверял?!
Пусть. В конце концов, не все ли равно? К выходкам Вейрина я уже давно привык.
- Уважаемые, - чуть выделив голосом обращение, с легкой издевкой произнес я, - вы можете вернуться к прерванной трапезе. Я разрешаю.
Нар, до этого с наслаждением наблюдавший этот спектакль со стороны, рассмеялся.
- Ксан, им теперь кусок в горло не полезет! Зачем же так жестоко?
Жестоко? Я невольно оскалился. О, нет, это совсем не жестоко - жестоко было раньше. Но я, слава Изначальным, вырос. И теперь в состоянии дать отпор.
- Ну, так я здесь никого и не держу, - все с тем же насмешливым безразличием произнес я, - Не хотят есть - могут идти работать. А то я после завтрака как раз собирался провести небольшую ревизию дел… и, думаю, вопросов у меня будет много… очень много. Ведь эти бездари умудрились за каких-то пять лет потерять город мирового значения! Как думаешь, в остальном результаты столь же… ммм… впечатляюще?
Вот теперь от моей улыбки большая часть собравшихся побледнела.
Эх, забавно за ними наблюдать! И чего они, спрашивается, так волнуются? Подумаешь, ручное чудовище сорвалось с поводка и накинулось на бывших хозяев! Что здесь странного? По мне так все абсолютно логично.
- А мне, стало быть, вы уже не доверяете, Князь, - невесело усмехнувшись, уточнил Вейрин.
Северные посмотрели на своего защитника как на божество, внезапно спустившееся с небес в ответ на их молитвы. Или как на нежданного спасителя.
- Не доверяю? - негромко произнес я, словно пробуя это странное слово на вкус. - Отчего же? Может, и доверяю, - неоднозначно ответил я, ибо и сам не знал, как далеко простилается моя привязанность к нему. - Вот только при всем моем уважении, danell, вы не Князь.
- И я счастлив, что это так, - спокойно сообщил Каратель. - Мне хватает и своих обязанностей. Зачем мне еще и чужие?
Северные обреченно вздохнули. Вейрин только что во всеуслышание отказался от каких бы то ни было прав на трон Творцов, более того пусть и косвенно, но подтвердил законность моих притязаний на престол. Замечательно. Но спиной я к нему поворачиваться все же поостерегусь.
- Вот и отлично. Тогда после завтрака, я с вашего разрешения, займусь исполнением своихобязанностей, - я довел до сведения собравшихся свои планы.
Эх, жаль Марвид этого не слышал - ему бы понравилось. Он ведь уже отчаялся вернуть меня на то место, что мне причитается.
Странно, но я даже смог позавтракать в атмосфере полнейшей тишины и злости, а ведь раньше при тех же исходных мне кусок в горло не лез. Расту. Прежде всего, в собственных глазах.
- И что это было? - Марука холодно сверкнула синими глазами. Весь ее облик - от снежно-белых ресниц до последней складочки на блекло-голубом платье - дышал недовольством.
Эх, Льдинка, Льдинка, с чего такой напор? Неужели ты не поняла, что произошло в зале? Не верю.
- А на что это было похоже? - даже не думая над ней издеваться, спросил я.
- На вызов, - уверенно произнесла сестра.
- Значит, именно им и являлось, - я не стал спорить или оправдываться. В конце концов, Марука всегда была достаточно умна, чтобы не вмешиваться в Игры других Владык.
- Идиот! Ты хоть понимаешь, во что влезаешь?! - негромко, но крайне эмоционально, прошипела она. По мне так лучше бы кричала - так хоть появившиеся на шум сиды помогли бы ее успокоить.
- Конечно, Льдинка, как же иначе? - невольно произнес я и, только заметив, как от удивления округлились глаза сестры, понял, как ее обозвал. Давненько я уже так не прокалывался… Все-таки двуликие действительно очень традиционны и далеко не всегда принимают посторонние прозвища. И Маруке никогда не нравилось это своеобразное имя.
- Ты меня уже лет тридцать так не называл, - негромко произнесла она, пряча взгляд под кружевом ресниц - знакомая привычка. Не так давно я сам нередко прибегал именно к этому способу, чтобы закрыться - спрятать свои мысли и чувства от посторонних глаз.
А ведь действительно - не называл. По крайней мере, вслух. Но это не значит, что перестал восхищаться тобой, сестренка. Ты, Альбьер и Вейрин - все, что у меня есть. И как бы там ни хотел это изменить, как бы ни хотел перечеркнуть все и вся - это неизменно.
Но я пытался - действительно пытался - порвать эти узы и забыть. Возможно, кое-что у меня даже получилось - ведь окружающие все-таки поверили в мое… безразличие? Да, наверно это слово наиболее полно отображает мое состояние.
- Извини, - невольно вырвалось у меня.
Миг - и вся ее растерянность прячется за привычной ледяной маской.
- И за что же ты сейчас извиняешься? За то, что три десятка лет выкидывал меня за порог, стоило только мне сделать шаг на встречу? Или за то, что сейчас непроизвольно сам сделал этот самый шаг?
И что мне на это ответить? Льдинка, Льдинка, прости меня, глупого. Ты же сама знаешь, что я идиот. Ты же не раз и не два повторяла это, так чего же сейчас ты ждешь от убогого? Понимания? Так нет его. Совсем-совсем. Только мешанина из образов и чувств, с которым в одиночку просто невозможно справиться.
- Я не думал…
- Вот это уж точно! - влезла с комментарием она, - Ты не думал! Тебе вообще это не свойственно! Да и зачем? Ведь тебе всегда и все безразлично! Боги, Алес, где тот мальчишка, что ночами прибегал в мою комнату и в поисках тепла и утешения заползал ко мне под одеяло? Что с ним стало?! - Искры слез бриллиантами блеснули на ресницах. - Идиот! - и Марука, развернувшись на каблуках, поспешила скрыться за ближайшим поворотом.
Хм… и как мне расценивать эту сцену?
Великие боги, сестренка, неужели ты так меня ненавидишь? Но почему? Не могли же мои детские выходки так тебя разозлить! Мне же тогда еще и пяти-то не было! К кому еще мне было тянуться, если матери у меня не оказалось? К Вейрину? Так он был холоднее снежной бури. А остальным я был не нужен уже тогда, чего уж удивляться, что мне не рады сейчас.
Почему-то перед глазами возникло давно погребенное воспоминание. Не самое болезненно, но, наверно, самое горькое… последняя встреча с Марукой, встреча, произошедшая уже после отречения…
Лето вышло душным. Хотя, может, это мне, привыкшему к северной прохладе, так казалось. В поисках хоть какого-то подобия комфорта, я забрался далеко на запад. Так как мориды предпочитали жить непосредственно под водой в многочисленных озерах, то земли на поверхности заселялись преимущественно людьми, а значит, и опасаться здесь мне было нечего. Так я думал, к сожалению, действительность на поверку оказалась совсем не такой, как мне казалось.
В то время я просто бродяжничал, перебиваясь от заработка к заработку, зачастую по несколько дней голодал, но это почти не трогало моего сознания, впервые окунувшегося в реальную жизнь.
Морайи оказался городом не таким и большим, как о нем говорили. По сравнению с тем же Каленаром, деревня деревней, но вот среди прочих приозерных поселений он действительно выделялся богатством и размерами. Озеро, вблизи которого расположился городок, было одним из крупнейших и самым северным, что позволяло мне надеяться на более-менее приемлемый климат.
На последние деньги, оставшиеся с предыдущей подработки, я снял на пару недель комнату в таверне, а сам принялся оказывать населению, преимущественно фермерам и ремесленникам, услуги - кому документ официальный составить надо было, кому письмо отписать. Люди здесь, как и во многих маленьких городах, в большинстве своем были неграмотными, читали-то с трудом, а уж писать и вовсе не умели: если кто свое имя правильно нацарапать мог - уже ученым считали.
Реже приходилось заниматься переводами. Эльфы, хоть и знали все поголовно общий (он же человечий) язык, переписку предпочитали вести на своем, тем более официальную. Вот и приходилось купцам или держать штат переводчиков (а это дорого и не всегда окупается) или искать тех, кто знает язык и за сравнительно небольшое вознаграждение не только переводом обеспечит, но и растолкует, что к чему.
Я как раз занимался таким переводом, а потому не особо смотрел по сторонам - все-таки один такой заказ вполне мог меня обеспечить на месяц вперед. Так что момент ее появления в полупустом зале таверны я пропустил.
- Вот, значит, на что ты променял нас! Тебя не устроила жизнь в сытости и довольстве! Вместо этого ты подался в бродяги?! - едва заслышав этот голос, я испуганно вскинулся. Неужели нашли? Я ведь нигде надолго не останавливался, да и точка выхода с тропы была задана произвольно…
И все-таки нашли, - это я понял, едва взглянув на стоящую напротив меня Леди. Марука. Когда-то давным-давно я звал ее Льдинкой. За холодные синие глаза, за резкость, за колкость и - за хрупкость. Она, едва заслышав это прозвище, всегда недовольно морщила носик и бросала что-нибудь едко-насмешливое, так что, в конце концов, я перешел к вежливо-нейтральному " danely ".
Вспомнив о ее последних словах, я как можно равнодушнее произнес:
- Вы не поверите, danely , но меня действительно все устраивает. Нет больше неусыпного контроля, нет вечных ненависти и неприятия во взглядах окружающих. И никто от меня не ждет сверх того, что я готов дать.
- Да?! - резко выкрикнула она, привлекая к себе внимание немногих посетителей, решивших в столь ранний час пропустить стаканчик-другой. - Ну, тогда можешь быть доволен, - на порядок тише произнесла она. - Алесан Двуцветный мертв и похоронен. Ты теперь - отрезанный ломоть, безымянный, - бросила она и покинула зал еще до того, как я смог осознать произошедшее…
Понимания обрушилось на меня лишь через пять минут после ее ухода…
И это было… больно. Действительно, по-настоящему больно .
М-да. А ведь действительно меня же похоронили по всем правилам, а благовоспитанным покойникам (тем более уже таким застарелым) полагается лежать в семейном склепе и даже не помышлять о побеге.
Вот только кто сказал, что среди двуцветных был хоть один "благовоспитанный"?
Определенно, подобных оптимистов среди моих сородичей не было и нет. А раз так, то все же не мешало бы "навести шухер" в местном обществе. И не спрашивайте, где я нахватался таких выражений! Я много путешествовал. Достаточно много, а в дороге чего только не услышишь!
Совсем забегавшись, я так и не нашел времени, чтобы поговорить с Марисой. А ведь мне действительно хотелось встретиться с ней и все обсудить в спокойной обстановке. Южная княжна была одна из немногих здесь, кого я действительно был рад видеть. Многочисленные тети-дяди и кузены-кузины подобных чувств у меня не вызывали. Да и я их с родственной точки зрения не интересовал. В общем, в результате парочки гневных бесед, одной истерики и одного полноценного скандала с битьем посуды в Норсе установился нейтралитет. Вооруженный. Что ж, и на том - спасибо. Мне, если честно, большего не надо - надолго я здесь и не собираюсь задерживаться. Вот дождусь рождения дочки Марисы и сразу же вернусь к прерванному расследованию. Кстати, не мешало бы связаться с рыцарями и узнать, как много они навоевали в мое отсутствие. Но это позже, а пока единственная моя мечта заключается в желании добраться до любой горизонтальной плоскости и уснуть. Благо в мою старую комнату еще никого не успели заселить.
В мутное марево сна я провалился сразу, как только голова коснулась подушки. Отдых. Наконец-то…
Утро наступило для меня рано. Причем в очередной раз я проснулся от того, что кто-то на меня смотрит. Мей? В еще затуманенном мозге почему-то сразу вспыхнуло имя рыжего эльфеныша.
Глаза распахнулись сразу. И уж конечно я почти сразу обнаружил нарушителя. Это был не Мей, но Рыжику и нечего делать на территории Северного Владычества. А вот Черныш смотрится на редкость гармонично. Хотя, возможно, дело в шутках памяти - все-таки он не раз и не два оказывался в этой комнате. Иногда я сам приглашал его, но чаще он вот так врывался сюда, непрошеный и незваный. И у меня никогда не находилось сил, чтобы его прогнать. Даже тогда, когда я делал все, чтобы прервать нашу затянувшуюся дружбу.
- Чем обязан? - несколько более прохладно, чем собирался, спросил я.
Ша'рэл даже не вздрогнул. Впрочем, он редко демонстрировал свои чувства.
- Хотел лично убедиться, что слухи - истинны, - почти безразлично произнес он.
- Убедился? - почти грубо. Но я сейчас не в настроении сближаться с кем-то из hal'mai. Хватит. Наигрался я с ушастыми куклами! Уж слишком любят они своевольничать и зачастую бьют по рукам собственного хозяина. Особенно, если тот заиграется. Надоело.
- Да. И что самое интересное, это действительно ты, - просто произнес сид и вышел, печатая шаг.
Действительно я? Черныш, что ты этим хотел сказать? И почему это имеет для меня такое значение?
Черныш ушел, но спать я уже не мог. Так бывает, когда тебя резко выдернут из сна, и сколько потом не пытайся, а вернуться в спугнутые сновидения не удается. Пришлось вставать. Тем более на этот день у меня было запланировано дел не меньше, чем вчера. И все же вряд ли кто из моих родственничков встал в такую рань, а значит, ждать все равно придется… Я же милосердный Князь - и без веских причин своих подданных из постелей не выдергиваю. Не то что некоторые зарвавшиеся hal'mai!
Я хмуро глянул в окно. Темноту полярной ночи разгонял лишь робкий свет фонарей. Странно, но я отвык. Даже просто смотреть из окна своей комнаты мне неприятно.
И что это Ша'рэл так рано приперся? Не мог подождать хотя бы до завтрака? Ладно, раз уж все равно проснулся, то можно пообщаться с тем, кто никогда не спит.
- Норс… - негромко позвал я.