— Да какая она колдунья! — махнула рукой Таня. — Будь её величество колдуньей, неужели она бы не спасла мужа и сына? Уж сына-то хоть как бы спасла. С супругом у неё были напряжённые отношения, но принца Гая она обожала.
— Напряжённые отношения? — встрепенулась Лидия. — Что ты имеешь в виду? Король Георг и королева Изабелла всегда производили впечатление идеальной пары.
— Вот именно — производили впечатление, — усмехнулась Таня. — Во все времена большинство венценосных особ только это и умели — производить впечатление. У Георга была любовница, и королева это знала. Придумала себе роль меценатки, чтобы занять себя и заглушить обиду.
— Ты бы поменьше читала жёлтую прессу, — посоветовал Джереми. — Некоторые журналисты просто обожают подвергать известных людей бездарному психоанализу. Почему за каждым поступком надо непременно видеть какой-нибудь комплекс? Можно подумать, счастливая в браке женщина не может увлекаться балетом! Тем более, если она сама им с детства занималась…
— Вот именно, — кивнула Таня. — И на самом деле стать звездой балета ей помешала не травма, а недостаток таланта. Изабелла Д'Эстен прекрасно это понимала и уцепилась за пустяковую травму, чтобы найти себе оправдание. Королева сама призналась в этом одному человеку. В неофициальной обстановке, естественно…
— А этот человек оказался не таким джентльменом, за какого она его держала, — сочувственно покачала головой Лидия. — Сильным мира сего опасно откровенничать. Лично мне всё равно, из каких побуждений королева занялась театром. Сделала она для него немало. Сейчас ей, конечно, на всё плевать, но это ведь и понятно.
— А что случилось-то тогда, три года назад? — поинтересовалась Ева. — Я ещё тогда не здесь жила, а в Линбурге. Писали об этом много, но всё с какими-то недомолвками. Столичные жители всегда ближе к событиям…
— Но не всегда ближе к истине, — усмехнулся Ганс.
Официальную версию знали все — несчастный случай. Три года назад королевская семья отдыхала в Альдамейре. На этот горнолыжный курорт ежегодно приезжали богатейшие люди планеты. Королева лыжами никогда не увлекалась. Она ездила в Альды исключительно за компанию с мужем и сыном.
— Говорят, принц Гай был очень смелым мальчиком, — сказала Ева. — Неужели всё случилось из-за того, что он поехал по трассе для взрослых?
— Да нет, — махнул рукой Ганс. — Это мальчишка в свои девять лет уже вовсю гонял с отцом по трассе А. Это самая крутая лыжная дорога. Естественно, всё это держалось в тайне от матери… Но вообще-то там ничего страшного. Там в самых опасных местах — близко к обрыву — ограждения. Так вот в одном месте его не оказалось. Но причиной трагедии, говорят, было не это. Лыжники на эти загородки почти и не смотрят — они же едут по накатанной лыжне. Как-то раз из-за снежной лавины часть ограждения снесло, и его не скоро починили. Отдыхающие всё равно там катались — несмотря на все предупреждения, и ничего не случилось. Да и что может случиться? Дуй себе по лыжне — и порядок. А тут ведь что говорят… Кто-то к самому обрыву лыжню провёл. Якобы постоянную лыжню снегом закидали и проложили ту, что вела к обрыву. Король и принц думали, что она ведёт на очередную горушку, за которой спуск, а там оказалась пропасть. Они уже не смогли остановиться.
— Но ведь это же убийство, а не несчастный случай! — воскликнула Ева.
— Да, но в отчёте полиции про поддельную лыжню ни слова не было. Администрация курорта так перепугалась, что велела её быстренько закидать, а настоящую трассу расчистить. Тем немногим служащим, которые были в курсе дела, хорошо заплатили, чтобы помалкивали. Да и не в их интересах было болтать об этом. Прикроют курорт — и ищи потом работу. Без скандала, конечно, не обошлось, и тот сезон почти не принёс прибыли, но, в конце концов, несчастные случаи везде бывают. А вот если бы расследование установило, что в Альдамейре было организовано убийство короля Георга и его наследника… Тут бы столько голов полетело! А так история про ложную трассу до сих пор считается выдумкой жёлтой прессы. Естественно, полностью её скрыть не удалось, но ведь несчастные случаи с известными людьми всегда обрастают домыслами и сплетнями.
— Так может, тут именно это и есть, — предположил Джек.
— Может, — не стал спорить Ганс. — В конце концов, по этой ложной трассе мог поехать кто угодно. Не обязательно король и наследник… С другой стороны, кто-то мог знать, что они там окажутся первыми. Это случилось утром, а говорят, король с сыном отправлялись на утреннюю пробежку очень рано — чтобы успеть до завтрака принять душ. Королева Изабелла вставала только к завтраку.
— Бедняжка, — посочувствовала Лидия. — Она ведь так и не оправилась. Держится, вроде бы, неплохо, но это ведь только видимость.
— Коронованные особы привыкают носить маску, — пожал плечами Джек.
— Да, — сказал Мартин. — И эта деталь королевской брони гораздо тяжелей всего остального. Лидия, у тебя новая колода?
Он подошёл к журнальному столику и принялся рассматривать карты.
— Да, старую я решила поберечь — совсем истрепалась. А эту на днях купила.
— Здесь почему-то кругом зима. Какие странные пейзажи… — Мартин нахмурился. Казалось, вид этих карт вызвал у него какие-то неприятные воспоминания. Или тревогу.
— Странные, — согласилась Лидия. — И очень красивые. Эти карты похожи на мои старые, правда? Я их потому и купила. Только тут везде зима, снег. Колода так и называется — Снежное Таро. Такая прелесть, а достались мне почти даром. По-моему, старуха, которая мне их продала, совсем из ума выжила. Остановила меня у Шиманского рынка. Купи, говорит, гадальные карты, красавица. Погадай на короля. Я спрашиваю, почему на короля? А она — да потому, что пропадём мы без него. Королевство-то у нас без короля, а на носу зима. Я говорю, какая ж зима, бабушка? Лето на носу. А она своё! Близится зима… Купи Снежное Таро… Погадай на короля…
— Вот и погадала, — задумчиво произнесла Таня. — Илана в первой же карте, что ей выпала, короля увидела. Хотя это был маг.
— Король вполне может быть магом, — улыбнулся Мартин. — Илана, пойдём, я покажу тебе гравюры. Они в мастерской. Их уже все видели, кроме тебя…
— Меня не было больше месяца, — сказал художник, едва они переступили порог мастерской. — Насколько я понял, в школе тебя совсем достали. Может, пора там с кем-нибудь побеседовать…
— Ни в коем случае, — решительно возразила Илана. — Хватит с меня бабушки. Знаешь, Мартин, вмешательство взрослых только всё осложняет.
— Тогда где же выход?
— Выход всегда можно найти.
«Даже из Лабиринта чудовищ, — добавила про себя девочка. — Чудовище вполне может оказаться другом, который поможет тебе избавиться от настоящих врагов».
— Не беспокойся, Мартин, у меня уже всё утряслось. Я в состоянии сама решить свои проблемы. А ты веришь в гадание на картах Таро?
— Даже не знаю… Наверное, в этом есть какой-то смысл, но не стоит принимать гадание слишком близко к сердцу.
— Мне показалось, что Маг на карте очень похож на твоего Снежного Короля, — Илана спешила объяснить странности в своём недавнем поведении, пока Мартин не начал задавать вопросы, на которые ей не хотелось отвечать. — Надеюсь, ты не собираешься продавать эту картину?
— Не собираюсь. Она на чердаке. Мой Снежный король похож на Мага из колоды Лидии не больше, чем Снежный Принц на Таддеуша Бельски. Я ведь уже говорил: мы всё видим по-своему.
— Наверное, ты прав. Главное — не бояться смотреть. И на других, и на себя самого.
— Ты изменилась.
— Я знаю. Я больше не уродина.
— Ты никогда ею не была.
— Для друзей — никогда. А враги хотят и дальше считать меня уродиной. Но я им не позволю. Больше я никому не позволю надо мной смеяться. Мартин, давай скорей свои гравюры, а то мне уже домой пора!
Художник молча встал и снял со стеллажа толстую серую папку. Илана знала, что больше он ни о чём не спросит. Но не потому, что у него нет вопросов. Он просто подождёт, когда она захочет на них отвечать.
Глава 8. Экзамены
Последняя четверть учебного года прошла для Иланы на редкость спокойно. Ни Снежана Грундер, ни её кузены в школе не появлялись. Говорили, что всех троих отправили в какой-то дорогой санаторий, где они проведут не только весну, но и лето. Якобы случившееся было для них большим потрясением, поэтому без длительного отдыха и помощи психологов им не обойтись.
— Думаю, Снежане просто не хочется сейчас тут показываться, — хихикала Агнесса Джефферсон. — А родители решили сплавить её подальше, пока весь этот скандал не забудется. Везёт же этой выдре! Директор согласился перевести её в пятый класс без экзаменов.
К Илане никто не задирался. Возможно, потому, что не было главного организатора травли — Снежаны Грундер. А может, ещё и потому, что в конце учебного года все мысли гимназистов занимали экзамены. Четвёртый класс — выпускной класс начальной школы — сдавал экзамены впервые.
Илана была, наверное, единственной, у кого предстоящие испытания не вызывали никаких эмоций. Она знала, что некоторые учителя могут отнестись к ней несправедливо, но к этому она уже привыкла. Как она и ожидала, пастор Коул остался верен себе. За блестящий ответ он поставил ей только «четыре». Зато по математике, литературному койне и основам естествознания Илана получила высшие баллы.
Она решила не быть мелочной и никому не отказывала в помощи. Правда, не всем её помощь пошла на пользу. Экзаменационный класс делился на маленькие отсеки наподобие кабинок. Каждый ученик сидел в своём отсеке за компьютером, подключить который к компьютерам одноклассников было невозможно. Разумеется, у всех учеников 7-й гимназии имелись мобильники, а некоторые даже носили с собой так называемые компасы. Эти совершеннейшие миниатюрные компьютеры было легко спрятать под одеждой. Экзаменаторы об этом знали, но конфискацией «средств связи» никогда не занимались. Программа «Изоляция», включавшаяся во время экзамена, не только блокировала выход в интернет. Она вообще не позволяла связаться с кем-либо за пределами класса. Общаться друг с другом ученики ухитрялись, но спасение утопающих чаще оставалось делом рук самих утопающих. На экзамене каждый выполнял индивидуальное задание и спешил уложиться в срок. Отвлекаясь на подсказки, ученик крал время у самого себя. Именно поэтому педагоги предоставляли экзаменующимся некоторую свободу. Считалось, что такая система учит детей самодисциплине и развивает в них тот здоровый эгоизм, который поможет им самоутвердиться в жизни. Взялся помогать другому в ущерб себе — дело личное, но и пеняй тогда на себя. Классная дама весь май твердила своим подопечным:
— Подсказывая другу, вредишь и ему, и себе, а отвлекая его, отнимаешь у него драгоценное время.
Одна только Илана Стивенс могла подсказывать хоть половине класса без малейшего ущерба для себя. Со всеми заданиями она справлялась легко и быстро. На верхней панели её компьютера то и дело загоралась надпись «сообщение». И Илана открывала «окно», чтобы прочесть очередную просьбу о помощи. Связывались с ней при помощи компасов. Эти чудо-приборы легко настраивались на любой работающий поблизости компьютер и подключались к нему. Переброска информации осуществлялась мгновенно. Правда, чтобы подключиться только к компьютеру Иланы, надо было знать его код, а поскольку его никто не знал, приходилось задавать компасу режим свободного подключения, и он посылал сообщение сразу на все имеющиеся в классе компьютеры. Таким образом весь четвёртый класс знал, кто и о чём спрашивает Илану Стивенс.
Обращались к ней в основном те, кто, если когда-либо и досаждал ей, то не сильно, поэтому Илана очень удивилась, получив на сочинении послание от Тома Брикса.
«Стивенс выручай! Да сожрут меня варахи если я ещё хоть раз тибя обзову. Или что плохое тебе зделаю. Мне дасталась тема «Любимое время года». Не знаю, чего тут писать. Напиши хоть чего-нибуть. Хоть на трояк. Ты же всёравно своё раньше коньчиш. Код моего компа — 053783. Набири его как только что-нибуть накатаеш, и всё будет у меня. Брикс»
Верзила Том просидел по два года в первом и третьем классах. Илане казалось странным, что в семье, несколько поколений которой успешно занимались бизнесом, родился такой тупица. Поговаривали, будто отец Тома пригрозил перевести его в муниципальную школу, если он опять останется на второй год. Илана сомневалась, что владелец сети продуктовых магазинов отдаст своего сына в школу для бедных, но, похоже, Том принял эту угрозу всерьёз. При всей своей тупости он был довольно тщеславен. Перспектива оказаться в одном классе с сыном служанки, работавшей у них в доме, не на шутку напугала Тома.
Писать сочинения Илане нравилось, так что спешить из-за этого тупицы она не собиралась. Однако двадцать минут у неё всё же осталось, и она быстро набрала небольшой текст о зиме. Закончила она его так: «В последнее время зима заглядывает к нам в гости и весной, и осенью, и уже чуть ли не летом. В общем, когда её совсем не ждут. Мне такие визиты нравятся. Я люблю, когда деревья стоят под снегом, а на крышах появляются гирлянды из сосулек. Не понимаю, почему некоторые так переживают из-за холодных циклонов. Этот снег и лёд всё равно быстро тают. А вот вечный лёд компании «Транс-Холод» не тает. «Транс-Холод» вообще отличная компания. Как говорят в известной рекламе Лола и Алекс, отличная от других. И чем же «Транс-Холод» отличается от других компаний? Дело в том, что с теми, кто имеет к ней отношение, творятся странные вещи. Ни с того ни с сего разбиваются бронированные грузовики, а автолёты врезаются в королевский дворец. Какой-то злой демон из Лабиринта Ужасов вселяется в собаку Грундеров, и она набрасывается на свою хозяйку. К тому же люди постоянно видят в Ледяном Городке призраков. Некоторые кумушки говорят, будто холодные циклоны прилетают к нам из преисподней. Так не оттуда ли к нам поступает и вечный лёд? И не из него ли сделаны магические ледышки? Легко во всём обвинять беззащитных ютов. Может, злая магия исходит не от них, а от кого-то другого?»
До конца экзамена оставалось минуты две, когда Илана скинула текст на компас Тома Брикса. Вскоре до неё донеслось тихое жужжание принтера. Том спешил напечатать «своё» сочинение. Похоже, он даже не успел его прочитать. Ничего, зато экзаменаторы прочитают. Эта мысль изрядно развеселила Илану.
А на следующий день, когда объявили оценки, веселился уже весь класс. Оказалось, что Том Брикс получил за сочинение «четыре», чего ещё никогда не бывало, причём его работа очень понравилась одному молодому инспектору, который входил в экзаменационную комиссию. Министерство Просвещения присылало двух своих проверяющих на каждый экзамен. Якобы этот инспектор и настоял на четвёрке. Его восхитила смелость суждений ученика. Второй же проверяющий был возмущён содержанием и потребовал встречи с родителями Тома. Он хотел снизить оценку, но сочинение оказалось таким грамотным, что придраться было просто не к чему.
Илана знала, что мать Тома Брикса очень дружна с госпожой Риттер. Обе являлись активистками общества «Матери на страже морали» и каждую субботу встречались в кофейной «Капуччино». Наверняка, Сесилия Брикс уже не раз слышала от своей подруги про «ветер из преисподней» и возможно даже охотно обсуждала с ней эту гипотезу за чашечкой кофе. Илана даже слегка пожалела госпожу Брикс, представив, какое у неё будет лицо, когда ей покажут экзаменационную работу сына.
О том, что сочинение за Тома писала Илана Стивенс, знал весь класс. Поэтому все с нетерпением ждали их встречи.
— Что ты там за гадостей таких наплела! — набросился Том Брикс на Илану через два дня, когда четвёртый класс явился на экзамен по математике.
— Гадостей? — Илана изобразила самое что ни на есть невинное удивление. — Кажется, ты за эти «гадости» получил единственную в своей жизни четвёрку.
— Да лучше бы я её не получал! Зачем ты там про Грундеров написала? Что будто бы они с самим дьяволом знаются и возят свой лёд из преисподней! Позавчера директор два часа у отца допытывался, что за разговоры ведутся у нас в доме. Сказал, что я оскорбляю уважаемых граждан нашего города и пытаюсь подрывать… какие-то там… отстои…